Твой внезапный поцелуй

Ты — возлюбленная шестого предвестника. Это знают все, но никто не говорит об этом, если не хочет лишиться своего языка, даже между собой. Где бы они ни были, глаза и уши их господина всегда рядом с ними. Они даже не смели бросать в твою сторону ни одного слова, не важно — одобрение это или порицание. Его не волнует, всё как одно. Ты тоже одна из подчиненных шестого предвестника, и на людях ты всегда следовала за ним, как его тень. А на тень никто не обращал внимания, ведь она — это вы, неотъемлемая часть вас. Однажды кто-то из новеньких агентов фатуи осмелился вполголоса прокомментировать твою внешность, ярко контрастирующую с их невысоким и довольно худым боссом. Нетрудно догадаться, что было после. Все страшились молний Скарамуччи не меньше, чем божественного наказания сёгуна, и первого даже особенно. Никто не хотел оказаться под пытками электро. По возможности ты всегда спешила отвлечь своего возлюбленного от его гнева. Все думали, что никакой сумасшедший не станет идти на такой огромный риск как остановить шестого предвестника от задуманного, только если он точно знает, что проживает последние минуты своего существования. Никто из его подчиненных не смотрел на тебя, но ты знала, что в их глазах были лишь сочувствие и искреннее непонимание: почему ты с таким, как он? Но ты не могла сказать им, что все они ошибались. Поначалу ты думала, что Скарамучча не хотел портить свою репутацию такими банальными чувствами к тебе, которые он сам еще с трудом принимал. Однако репутация для него была важна только одна — заставить бояться. Все, что было в тупых головах окружающих, его не волновало, если вместе с этим в них было достаточно страха, чтобы держать все свои мысли там, где они и должны быть. Но потом ты поняла. Сердце Скарамуччи всегда было как за плотной каменной стеной, которую годами возводило одиночество. Ничто не доберется до него, покуда парень не захочет сам или кто-то слишком наглый и смелый не проломит препятствие. Это позволяло предвестнику добиваться всего, чего он хотел, любыми способами. Но когда в его жизни появилась ты, он впервые почувствовал себя настолько уязвимым, настолько неуверенным, что желаемое впервые может ему не принадлежать. Только тогда он понял, что имел все в этой жизни, но ничто не принадлежало ему по-настоящему. Неожиданно он осознал, что каждый, на кого упадет твой взгляд, лучше него абсолютно во всем. Они могут заботиться о тебе лучше, понимать тебя лучше, любить тебя лучше. И на самом деле предвестник часто сам задавался вопросом: как ты терпела все его дерьмо? И последняя встреча с первым предвестником заставила Скарамуччу еще больше усомниться в себе и затаить на тебя необоснованную обиду. В своем кабинете Педролино пристально разглядывал нашумевшую тень шестого предвестника, Скарамучча видел, с каким профессиональным интересом тот смотрел на тебя, именно потому он не хотел брать тебя с собой, оставив за дверью. Но первый предвестник решил иначе, точнее, его спровоцировала ты. А как? Парень не объяснил. — Только не говори мне, что ты правда на меня обиделся из-за этого? — ты бежала за ним по коридору в главном штабе фатуи. Парень был ниже тебя ростом, так откуда в его ногах столько скорости, что ты едва поспевала? — Я же, черт тебя дери, ничего не сделала! Скарамучча продолжал свой быстрый шаг, пропустив все твои нелепые (по его мнению) оправдания мимо ушей. Ничего не сделала? Почему ты была такой заметной? Почему ты просто не можешь быть серой мышью рядом с другими? Почему ты всегда такая… Яркая? Он имел полное право злиться за это. — Ты что, собрался меня игнорировать? — ты неугомонно следовала за ним. После твоих слов ты была готова поклясться, что все вокруг затрещало и воздух пропитался электричеством, грозясь обрушиться на тебя. Конечно же, он этого не сделает с тобой, лишь пытается запугать, как это делал со всеми, как он привык. Но ты давно уже дала понять, что с тобой его выходки не работают. В тебе было не меньше гордости, чем в шестом предвестнике. Игры в догонялки закончились, когда ты с силой ухватилась за плечо парня, резко потянула назад и заставила спиной прижаться к стене. Ты тоже умела злиться и обижаться, тебе надоело быть его тенью и потакать его неуверенности в себе. Он твой, а ты его, и ты докажешь это. Ты не увидела выражения лица возлюбленного, когда твои руки с хлопком по стене оказались по обе стороны от его головы, а губы бесцеремонно спустились к его шее в грубом поцелуе, оставляя за собой алый след под высоким воротником. — Ты… — начал он, прежде чем ты успела полюбоваться на свое творение. Ты увидела, как у него задергался глаз. Тебе послышалось, или это был раскат грома? — Нахальная мелкая… Ты ухмыльнулась. Ты редко видела его пылающее лицо. Даже если сейчас на тебя в самом деле обрушится кара молний, зрелище было потрясающим. — Я лишь хотела извиниться, и чтобы ты пришел в себя, — ответила ты как ни в чем не бывало и пожала плечами. Ты развернулась, собираясь уйти, но грубая хватка чужой руки заставила тебя поменяться со Скарамуччей местами, неприятно столкнувшись лопатками со стеной. — Куда собралась? — он повторил твое действие, и его кулаки угрожающе врезались около твоей головы. — Это, по-твоему, извинение? Ты правда думаешь, я так просто оставлю это? Парень прижался к тебе и впился зубами в шею, в то же самое место, где ты оставила на нем свой поцелуй. Ты всегда удивлялась, что его клыки не были такими острыми, как его характер. Тупые, как у травоядных. Потому подобное вызывало лишь чувство нежности и легкую усмешку. — В следующий раз я искусаю не только твою шею, — предупредил предвестник, оторвавшись от твоей нежной шеи, где теперь красовались следы от его зубов, и грозно посмотрел на тебя. Однако пляшущие искры в его глазах точно предвещали не громовую кару. Все же ты усмехнулась и крепко скрепила свои руки за его спиной на тонкой талии, не позволяя отстраниться от тебя. — Куда мне стоит тебя поцеловать, чтобы это была не только моя шея? — Нет… ты… — он хотел засмеяться от такой наглости. Это был шок для него, даже спустя столько времени после начала ваших отношений он все еще не мог поверить, что после своих действий ты выбиралась сухой из воды. И он позволял. — Ты правда ничему не учишься? Ты действительно ничему не училась, никогда не слушала, что он говорил тебе, слишком многое позволяла себе для простой подчинённой. Любила провоцировать, ехидничать, подталкивать к тому, о чем бы парень никогда не помыслил, он слишком ценил время и тратить его на что-то такое... нецелесообразно. Он выше этого. Но твой нахальный рот пробуждал в нем самые первобытные инстинкты, его хотелось заткнуть, занять чем-то унизительным, наказать тебя так, чтобы ты оказалась на грани потери самой себя. И он знал — ты жаждала этого. Скарамучча прекрасно осознавал, что потакал твоим играм с ним. Ведь если бы в самом деле хотел, чтобы ты боялась только одного имени шестого предвестника, сейчас бы не обнимала его за талию так бесстыдно, будто парень целиком и полностью принадлежал тебе. Он умел страшить до ночных, сводящих с ума кошмаров. Но Скарамучча ещё был в своем уме, чтобы не делать этого с тобой. Ведь он в самом деле… Привязан? Это было трудно. Парень еще не нашел определения своим чувствам, хотя подсознательно понимал чем они могли являться. Предвестник никогда не полагал, что с ним может произойти нечто подобное. Те самые знаменитые чувства, воспетые еще поэтами древности. Это было противоественно для такого, как он. Но это случилось. Он любил тебя. Любил именно такую: полную свободы, лишенную страха, ту, что не боялась быть с ним наравне, даже когда он не позволял. Тебя было непросто сломить. Это было помешательством, и он прекрасно отдавал себе в этом отчет. В нем никогда и ни в чем не было меры, и он не видел в ней смысла. Разве залог счастья — не брать от жизни все? Ты все еще была прижата к стене, а его кулаки находились около твоей головы, крепко сжимались, словно пытаясь сдержать то, что вскипало в нем. На твоих губах больше не красовалась та легкая усмешка с его попыток усмирить тебя, сейчас было трудно даже вздохнуть лишний раз под тяжелым томным взглядом предвестника, в его синих глазах затрещали предупреждающие электрические искры. Скарамучча всегда плохо сдерживал свое электро, когда дело доходило до контроля пика своих эмоций. — Ты ведь знаешь, что я не даю пустых угроз. Я научу тебя наконец понимать это, — спокойным тоном медленно проговорил парень, пока тыльная сторона его пальцев плавно заскользила от твоей шеи, задевая распухший укус, до раскрытых ключиц и останавливаясь на приподнятой груди, быстро вздымающейся от волнения и предвкушения. — Ну же... — ты коснулась его лица и, прикрыв глаза, потянулась к лицу парня. Скарамучча усмехнулся тебе в губы едва они соприкоснулись с его: — Я прекрасно осведомлен о твоей любви к излишнему вниманию. Но ты же не думала, что я возьму тебя прямо здесь, посреди коридора? Он всегда делал вид, что у него есть опыт во всем, даже несмотря на то что до тебя у него никогда не было ни с кем отношений. Ты не должна была ни на секунду усомниться в его превосходстве над тобой. И, когда Скарамучча чувствовал, что сдавал позиции и его лицо начинало пылать из-за твоих выходок, перечеркивал все попытки на откровенный флирт с ним, грубил и отсылал прочь: «Тц! Почему ты такая надоедливая? Ты мешаешь мне своей тупостью. Займись наконец делами. Это приказ». А после долго искал тебя по штабу, в то время как ты, улыбаясь, следила за его угрызениями совести из тени. Ты усмехнулась в ответ. Хотела бы возразить, что возьмешь его именно ты, но тогда, скорее, все оборвется на этом самом месте. Не этого ты желала. Хотя и без слов предвестник понял все по твоим глазам. Как же иногда он ненавидел тебя за это и за то, как отзывалось его тело на твой уверенный в своем преимуществе взгляд. Кто бы мог подумать… Он отстранился от тебя, оттолкнувшись от стены, грубо схватил за запястье и без предупреждения повел дальше по коридору тем же спешным шагом. На руке несомненно останется отпечаток от его пальцев. Вы пришли в первое попавшееся подсобное помещение на другом конце коридора штаба фатуи. Дверь захлопнулась, и, как только ручка была подперта шваброй, ты оказалась вновь прижата к стене. Здесь не было и крупицы света, потому избежать шумного обвала каких-то коробок рядом не удалось. — Нужно быть тише, если нам все еще дорога репутация, — зашипев от столкновения об твердую поверхность, сказала ты. — Тогда замолчи, — бросил парень, еще плотнее прижав тебя к стене. Прежде чем ты успела снова возразить ему, он больно впился в твою шею, приводя наказание в действие, кусал долго, почти мучительно, чтобы наверняка остался глубокий отпечаток, но не до крови, затем удовлетворенно провел языком, очерчивая контур следов от своих зубов, заставив тебя издать порывистый вздох. Пока он опускался ниже к ключицам, твоя рука потянулась к его голове, зарыв пальцы в тонких волосах, совсем мягких и таких не похожих на их обладателя. Скарамучча продолжал оставлять свои долгие укусы на твоем теле, подолгу зализывая их, оставляя за собой мокрую дорожку и наслаждаясь твоей дрожью, которую вызывали его болезненные поцелуи. И еще долго будет упиваться ею, ведь он собирался оставить свои метки везде, где было можно и нельзя. Это твое наказание. Если ты не можешь быть серой, забитой в угол мышью, его тенью, смиренно следующей за ним, не можешь перестать так сиять перед каждым наглым взором в твою сторону, тогда он оденет тебя в самые открытые наряды, раскрывая россыпь своих грубых поцелуев, чтобы любой теперь стыдился, глядя на тебя. И ты не посмеешь ему отказать. Это приказ шестого предвестника. Когда парень опустился к твоей груди, ты попыталась самостоятельно развязать замудренную шнуровку на своей рубашке, но Скарамучча недовольно фыркнул как только почувствовал, что ты перетягивала контроль ситуации на себя, и отбросил твои руки в стороны. — Себя ты тоже сам разденешь? — в темноте не было видно, но по голосу слышно, что ты ухмылялась. — Я же сказал тебе молчать. Разве не так? — предупреждающе напомнил он. — И что теперь? — Ты... Скарамучча выпрямился и схватил твой подбородок, крепко сжал пальцы на щеках, заставляя приоткрыть рот. На твое лицо упали крупицы тусклого фиолетового света, в глазах парня буквально плясали электрические заряды и это… гипнотизировало. — Когда-нибудь ты точно пожалеешь о своем дрянном языке. Его язык без церемоний проник в твой рот, а пальцы плотнее сжались на щеках, заставляя раскрыться ему еще больше. Даже спустя столько времени и уроков, которых он от тебя не признавал, Скарамучча до сих пор целовался как хищник, пожирающий свою добычу, и дело не в том, что не умел, он в самом деле собирался тебя поглотить. И тебе это безумно нравилось, нравилось его подобие поцелуя, он даже не соприкасался с губами, вбирая в себя твой язык, сжимая его губами, упиваясь им, посасывая, терзая и наказывая до того момента, пока вы оба не почувствовали металлический вкус. — Теперь моя очередь, — с тяжелым, разгоряченным дыханием проговорила ты, наконец полностью соединив ваши рты. Сначала ты встретила недовольное мычание и сопротивление, которое мгновенно было заглушено сплетением ваших языков. Ты умело танцевала в его рту, лаская десна, на мгновение парень даже подогнулся, но вовремя прижался к тебе, обхватив за талию. Твои поцелуи — единственное в чем он позволял иногда брать тебе верх. Любовь с тобой для него до сих пор была борьбой: гордости с его стороны и опыта с твоей. И даже малая толика твоего опыта раздражала его. Он не хотел думать, что кто-то еще мог прикасаться к тебе. Делать что-то с тобой. Ведь сам он… Твой поцелуй опустошал голову, лишал его силы мысли, и неожиданно предвестник издал тихий, неконтролируемый стон в твои губы, заставляя тебя покрыться мурашками, когда ты нарочно провела коленом по его промежности, чувствуя, как твердый член уже упирался ему в штаны. Ты прекрасно знала, что его тело было слишком чувствительным к любым прикосновениям, еще не привыкло к ним. И ты никогда не упускала это из головы, чтобы застать его врасплох. Каждый его редкий стон был музыкой для твоих ушей. Воздух вокруг затрещал и твою кожу обдало электрическими искрами от пальцев парня, резко схвативших тебя за плечи. Скарамучча решительно разорвал влажный поцелуй. Ты была готова отдать все, чтобы увидеть его припухшие, слишком мягкие губы, но вместо этого он резко развернул тебя спиной к себе. Ты всегда поражалась, откуда в нем было столько силы, ведь даже не использовал в бою меч, полагаясь на катализаторы. Но знала, что сегодня вечером перед зеркалом ты увидишь доказательство всей его силы и несдержанности. Несмотря на твои насмешки, он быстро стянул с тебя замудренную одежду, складывая ее у ваших ног. Даже будучи резвым и грубым, предвестник старался не повредить ее, — штаб фатуи находился далеко от дома, и Скарамучча не хотел объяснять самым любопытным состояние твоих одеяний. Полностью обнаженная перед ним, открытая, уязвимая и твоя кожа такая нежная, что грех не впиться в нее зубами. Парень снова оставил на тебе свои укусы, зализывал, проводил влажную дорожку по спине, обводил языком каждый позвонок. Он хотел тебя всю. Казалось, еще немного и может сорвать крышу, и тогда он точно оторвет от тебя кусок. Истинное помешательство. Скарамучча ненавидел эти чувства, ненавидел тебя за них. Когда-нибудь он убьет тебя. Потому что в нем нет и не было меры. Все сочувственные взгляды в твою сторону имели свои основания. Выгнув спину, ты уткнулась лицом в холодную стену, стоя на дрожащих ногах и судорожно вбирая в себя воздух, нервно кусала губы, чтобы не издавать громких стонов, но все же это случилось. Звонкий голос пронесся по кладовой, когда зубы возлюбленного оказались на твоей ягодице и два пальца медленно проникли внутрь твоего тела. Узкие мокрые стенки невольно сжались, и ты почувствовала волнительное обжигающее дыхание на своем бедре. Скарамучча никогда не признается, что сейчас его лицо горело только от одних лишь хлюпающих пошлых звуков, когда он ускорялся в тебе. Парень до сих пор с любопытством изучал каждую реакцию твоего тела на его ласки. Они делали тебя такой мокрой и разгоряченной внутри, что его член заныл от одной лишь мысли, какие невероятные чувства он мог испытать, находясь в тебе. Завороженно наблюдая, как ты истекаешь от его действий, предвестник добавил третий палец, раздвигая их в стороны. Ты тяжело дышала и, всхлипнув, тихо простонала себе в руку. Он так долго изучал тебя и совершенно не в подходящем месте, что ты готова была молить закончить начатое. Расставив ноги шире, ты сильнее выгнула спину и выпятила зад ему навстречу. — Да давай уже! — почти зарычала ты. Твоя рука была вся искусана твоими же зубами. Скарамучча резко вынул из тебя пальцы, встал с колен и схватил тебя за волосы, оторвав голову от стены, и прижался к твоему уху. Его голос доминировал, но своей кожей ты чувствовала, как пылало его юное лицо. — Повтори теперь правильно. Ты не против подыграть в его игре. — Пожалуйста, войди уже в меня, — не мельтеша, сладко ответила ты. После твоих слов возлюбленный несдержанно судорожно выдохнул тебе в ухо, его прижатая к твоей спине грудь быстро вздымалась, и ты буквально чувствовала, как суматошно билось его сердце. Выдавал себя с головой. Ты хотела бы усмехнуться, но сейчас у тебя не оставалось сил даже стоять. Предвестник отстранился от тебя, и ты услышала, как чужая одежда спешно спала на пол, затем он снова прильнул к твоей голой спине и, положив руку на твой живот, крепко прижал к своей груди. Медленно проникая, зубами вцепился в твое плечо, еще сильнее, почти прокусывая плоть, чтобы вместо воздыханий парня ты услышала собственный крик боли, но неожиданно ты издала протяжный сладкий стон с ним в унисон, когда ты нетерпеливо качнула бедрами и резко опустилась на его член, почти до самого конца. Скарамучча замер, двумя руками сжимая твой живот, лишь учащенно дышал тебе в шею, пытаясь совладать с чувствами. Сейчас он впервые не думал о главенстве, его голова была пуста, единственное, о чем он мог мыслить: как же горячо и насколько хорошо находиться в тебе. Казалось, предвестник сейчас в самом деле мог расплавиться от накатившего наслаждения. Преодолевая дрожь в ногах, ты качнула бедрами еще пару раз, вновь и вновь насаживаясь на член, этого хватило, чтобы парень схватил тебя за обе руки и потянул на себя, теперь входя до основания. Быстрые и рваные толчки выбили из тебя весь воздух, ты хотела поймать хотя бы каплю кислорода. И он не собирался замедляться, лишь быстрее набирал темп, наблюдал, как соединялись ваши тела, слушал равные, мокрые звуки их столкновения. Твои колени задрожали и ты упала, хватаясь за возлюбленного, и даже тогда он ни на секунду не замедлился, опускаясь на пол вместе с тобой, подмяв под себя. Никто из вас уже не сдерживал голос. Плевать на всех. Скарамучча не осознавал, что сейчас больше походил на необузданное животное, чем на гордого предвестника. Ему было все равно, его член истекал, горел и все из-за тебя. Как же он тебя ненавидел, как же сильно был помешан на тебе. Ты кончила первая, парень мог считать это маленькой победой, ведь он, охваченный первобытными чувствами, еще продолжал с новой силой проникать в тебя. Его электро пропитало всю комнату, трещало и покалывало кожу. Когда ты уже не могла здраво мыслить, задыхалась под ним с затуманенным взглядом, парень сделал еще несколько резких толчков, издав последний протяжный стон, и излился рядом с тобой. Спустя время вы еще сидели на полу с тяжелым дыханием, приходя в себя. Ты прижалась к его груди, сцепив руки на тонкой талии. Разгоряченный и уставший, парень казался таким хрупким, что хотелось осыпать поцелуями каждый уголок его нежной кожи. Ты усмехнулась, когда поняла, насколько ваши желания по отношению к друг другу различны. Его укусы все стремительней начинали жечь. Было больно, но тебе нравилось. — В чем дело? — недовольно отозвался Скарамучча на твою усмешку, которая уже порядком надоедала. — Так что? Нам все же не важна репутация? Уверена, все всё слышали, иначе их стоит выгнать из фатуи, приписав к инвалидам, — все же ты оставила дорожку из легких поцелуев на его шее. На самом деле тебе было все равно, кто вас мог слышать и, судя по ответной ухмылке возлюбленного, он был согласен с тобой. — Надеюсь, что да, — ответил парень. Одной рукой предвестник обхватил тебя за плечи, а другой приподнял твою голову за подбородок. Его глаза все еще излучали свет, устремившись на твои искусанные губы, на израненную шею, плечи, синяки. Ему не было жаль тебя, он бы оставил еще больше своих следов на твоем теле. Скарамучча помешан на тебе. Всё же когда-нибудь он тебя убьет.