Из глубины

После двух часов неподвижного сидения на полу у Чонина явно затекла спина. Он дернулся, ломко хрустнув шеей, и Исин почти физически почувствовал этот щелчок. Поморщились оба. – Ну что? – Исин присел рядом с Чонином на корточки; в одной руке у него была грелка, в другой – чашка чая, он судорожно соображал, что бы предложить в первую очередь. – Ничего, – ответил Чонин и тюленьим движением отполз от зеркала, волоча за собой затекшие ноги. – Мы нашли какие-то лаборатории, но, похоже, не совсем те. Если я правильно помню, в наших были голубые стены, а здесь белые. – Наверное, – Исин пожал плечами. – Как ты себя чувствуешь? Ты очень бледный. – Нормально. Лучше, чем в прошлый раз. – Ну еще бы. В прошлый раз Каю парализовало транквилизаторами правую половину тела, и Чонин уводил его какими-то немыслимыми коридорами, отражениями луж и зеркал, километрами окружных дорог. Потратил так много сил, что чуть не откинулся сам. После того случая Чунмен настоятельно запретил ему быть идиотом. Сейчас Чонин выглядел живее всех живых, разве что уставшим и слегка поплывшим. Заторможенным взглядом он гулял по крашеному белому потолку, пока не сообразил, что Исин слишком долго молчит. Поднял голову. Выбеленные жесткие волосы встали торчком, сделав его похожим на болонку после фена, но Исин не поддался на провокацию и не улыбнулся. – Ты что, обиделся на меня? – подозрительно уточнил Чонин. Напряжение обозначило мышцы на его шее, и очень скоро он бессильно уронил голову обратно на пол. – Ты обещал быстро проверить ближайшие здания и вернуться через два часа. Прошло почти четыре. – Я думал, что нашел их гнездо. – Ты ушел слишком далеко. Ты не слышал, как Чанель тебя звал. – Но Кая никто не видел. Ему даже бежать не пришлось, я почти не тратил энергию. – Именно поэтому ты сейчас даже голову держать не в состоянии. – Просто мышцы затекли. Я был в полной безопасности. – А если бы Кая заметили? Он был так далеко, тебе бы не хватило сил его защитить. – Но его не заметили! – И ладно бы Кая – они бы смогли выйти на тебя, как ты этого не понимаешь? Они попытались бы тебя перехватить. – Мне показалось, что я видел Лэя. – Это… – Исин сглотнул сырую соль, собравшуюся под языком. – Это того не стоило. Ничего не стоило риска потерять тебя. Это нельзя произносить вслух: они защитники, солдаты, боевая подготовка вместо уроков математики, казармы вместо ночных клубов, военный кодекс чистой выжимкой по венам. Но по факту: Исину семнадцать, Чонину пятнадцать, и Исин искренне хочет, чтобы этот идиот уже прекратил рисковать собой по пустякам. – А я думаю, что стоило, – возразил идиот с улыбкой. Ну конечно. Когда тебе пятнадцать, ты все всегда топ оф зе ворлд, ты сильнее всех, ты умнее всех и никто тебе не указ. Пока в один прекрасный момент от тебя не остается половина, а дяди в белых халатах не просят тебя с вещами на выход из родного дома. У Исина такое было в семь: он помнил только, что ему нечего было собрать с собой из вещей, а за спиной тихо плакала бабушка. Входная дверь проглотила выстрел. Насовсем погасли окна. Исин тогда не плакал, потому что боялся, что белые халаты не выносят нытиков и что есть еще патроны в обойме. Чонин же отгулял все детство целиком. Их с Сехуном привели в четырнадцать, смешных, ничего не смыслящих в искусстве планирования и теории двойников. Проявившиеся силы никак не мешали им мечтать о большой сцене и танцевать лучше самых топовых айдолов. Корейцев от рождения, их привезли сразу в Китай, подальше от родных семей, чтобы ни за что не нашли. Даже белые халаты не решились вырезать подчистую две полноценные семьи, даже им не разрешили играть настолько заметно. Их привели в четырнадцать, и между их первой битвой и побегом из лабораторий прошло не так много времени, они просто не успели окостенеть, заматереть до самого нутра, поэтому плохо просчитывают риски. И Чунмен, и Минсок были против того, чтобы оставить Чонина с Сехуном на передовой, но после потери Криса и Лухана им просто не оставили выбора. Особенно с возвращением Кая. Исин оглядел развалившегося Чонина с ног до головы, отметил, что видимых повреждений нет и включил грелку. Спорить с Чонином не хотелось: день был длинным, очнувшийся двойник Чанеля сжег двоих безэлементников, проломил стену в коридор и почти проглотил самого Чанеля – ему не хватило какой-то секунды, прежде чем его накрыла лагуна Чунмена. Раненых лечили в четыре руки (Исин на способностях, Чунмен на опыте и Чондэ, быстро учившийся в процессе) под стойкий запах битой штукатурки, жженого мяса и паленого дерева. Самого Чанеля рвало до слез, двойника после короткого всплеска бешенства отключило от жизни, но спасти удалось. Теперь он спал в растворе, а Исин мечтал об одном – упасть в подушку и врастись в нее целиком, чтобы с утра не смогли разбудить. Но сначала, конечно, стоило отогреть Чонина. Кожа под пальцами была ледяная, сухая и натянутая – Чонин отсидел ноги так, что не ощущал прикосновений. Исин осторожно разминал задеревенелые мышцы, оглаживал слишком выпирающую косточку на стопе – такое случается, если много танцевать или долго носить неудобную обувь. Исин не знал, от чего Чонин пострадал больше, и не решался спросить, боясь быть навязчивым. Боясь быть неуместным. Война – не время для этой… ну как ее… Нога нервно дернулась. Чонин пошевелил пальцами и резко сел, едва не вдарив Исину макушкой в лоб. В распахнутых глазах растерянность мешалась с вязкой черной настороженностью. – Ты что делаешь? – уточнил Чонин глухим голосом и прочистил горло – звук покатился по пустой комнате, в которой кроме зеркала не было ничего. – Разминаю мышцы, чтобы судороги не были слишком сильными, – ответил Исин и прижал разошедшуюся грелку к икре через штаны. – Я могу и сам. – Мне несложно. Или тебе неприятно? – Приятно, – Чонин опустил глаза и неожиданно вспыхнул скулами. Совершенно очаровательно. – Просто понимаешь… – Что? – Просто… – Просто если у него сейчас встанет, это будет очень сложно объяснить дружбой. – Эй! Кай в ответ на возмущение Чонина косо ухмыльнулся и уставился на Исина. Ждал ответа на провокацию. В разноцветных глазах острыми лезвиями отражался свет. Они с Чонином были совершенно разными, как будто вместо двойника случайно получилась противоположность. Те же Чунмен и Сухо были не отличимы с трех шагов, а эти два будто даже силуэтами различались. Исин понятия не имел, что такое нужно было сотворить в лабораториях, чтобы половинка души Чонина была больше похожа на доппельгангера, чем там любовно снятую копию. Хотя у Чондэ и Чена, например, не было почти ничего общего, кроме сомнительного сходства в чертах лица. Но у него и сила, как говорят, проявилась при рождении – если двойника вылепили сразу после этого, вряд ли здесь можно было вообще говорить о родстве. Случайные пересечения, не более того. У Кая, в отличии от Чонина, более резкие черты лица, высокий надрывный голос и совершенно сумасшедшие глаза. Увидев его впервые после возвращения, Исин желал только одного – не влюбиться. Пожалуйста. Какие там силы существуют наверху, эй, вы слышите меня? Пожалуйста, только не в этого. Пожалейте мою бедную душу, от нее и так немного осталось. – Что тебе нужно? – уточнил Чонин. Его взгляд иногда спотыкался о пальцы Исина, гладящие его ступни, но Исин упорно делал вид, что не замечает этого. – Я заколебался, – признался Кай и тоже уселся, скрестив по-турецки ноги. Линолеум под ним распадался на геометрический рисунок и собирался в одной точке где-то далеко, в самой глубине отражения. – Выпусти меня из зеркала, я тоже хочу гулять в вашем мире. – Чунмен-хен не разрешит. – А Чунмен-хен и не пуп земли, чтобы решать все за всех. – Ты напал на Сехуна. – Это было тысячу лет назад. Я исправился. Посмотри на меня, я отличный парень и могу помочь вам вне зеркал. – Я… не могу. – Конечно, можешь. Тебе не обязательно спрашивать разрешение у хенов на каждую мелочь. – Не дави на него. Исин сразу пожалел, что открыл рот: теперь Кай смотрел прямо на него и, вопреки обыкновению, не улыбался. Голубые глаза горели из-под сброшенных на лоб зеленых прядей. Потом он хмыкнул и подался вперед, прислонился ладонями к глади с той стороны зеркала, прижался лбом, устало опуская веки; под его губами на стекле расползались и таяли мутные лужи тепла. – Выпусти меня, – прошептал он. – Пожалуйста. Они с Чонином были совершенно не похожи, но одинаково умели выключать Исину сердце, не прикладывая для этого особых усилий. – Так, всё, хватит, – внезапно подорвался с места Чонин, и тут же рухнул обратно, не устояв на онемелых ногах – Исин едва успел подхватить падающую охапку конечностей. Ему тут же прилетело из этой охапки локтем в живот, Чонин ойкнул и, испугавшись окончательно, повалился на спину, утягивая Исина за собой. Они упали по-дурацки, глаза в глаза, и бестолково растерялись. Сердце судорожно колотилось в грудную клетку, только непонятно было, чье и в чью. Из зеркала рассмеялись, громко и вдохновенно. Исин повернул голову (Чонин теперь сопел ему в ухо, но это все еще можно было игнорировать), чтобы видеть, как Кай, утирая слезы, поднимается с пола и стряхивает несуществующую пыль с кожаных брюк. Отворачивается и уходит, вскинув руку на прощание. – Ладно, бывайте. Чонин, свистнешь, когда закончите, – он обернулся, голубые глаза остро блеснули из-под челки. – Какие же вы смешные. И он просто растворился в отражении стены. К этому невозможно было привыкнуть: был Кай и нет Кая, бродит теперь по другим отражениям, ищет своих братьев, которых даже братьями не считает. – Он недалеко ушел, не переживай, – тихо сказал Чонин, и от этого голоса прямо в ухо мурашки побежали по плечам. Они жались друг к другу, от солнечного сплетения до бедер, и нужно было срочно это менять, иначе еще немного – и будет неловко смотреть Чонину в глаза. Он почувствует. Исин и так плохо умел скрываться, а тут не останется вообще никаких шансов. Осторожно поднявшись, он протянул ладонь Чонину и помог встать – тот выглядел ужасно смущенным и часто облизывал губы. Нельзя смотреть, просто нельзя. Отвернуться невозможно. – Ты прости, хен, он у меня немного неадекватный. Не он один, думает Исин, но только пожимает плечами в ответ – ничего, мол, страшного, видали и неадекватнее. У Чондэ вон, до сих пор ожоги через все руки после первой встречи со своим Ченом. И после второй. И после третьей. Гроза обещала беситься до смерти, пока вдруг не узнала родственную душу. У этой истории оказался неожиданно хороший конец. И полные руки шрамов. Располовиненный, Исин так и не научился лечить любое несчастье мгновенно. – Бывает, – он опустил взгляд и понял, что до сих пор держит Чонин за руку. Принудил себя разжать пальцы. – Ты точно не хочешь поговорить с Чунменом насчет того, чтобы выпустить Кая из зеркала? Он же помогает нам, возможно, он действительно больше не опасен. – Или чего-то ждет. Я не знаю. Ты же видел, мы достали их с Тао из голубой зоны, а там… А там день и ночь крутились на экранах такие мультики, что любой сошел бы с ума. Тао и Кая, не обладающих большим физическим потенциалом, готовили по-особенному, до донышка выскребая из их голов любые моральные устои. Цзытао уничтожил Тао сам, когда стало понятно, что с сумасшествием не получится найти общий язык. Исин как сейчас помнил: два контроля времени сомкнулись в одной точке, хлопнула зеленая вспышка разрыва, и из двух Тао не осталось ни одного. Он только улыбнулся через плечо и обещал, что однажды вернется. – Я знаю, – Исин старался дышать ровно. – Но может быть – может быть! – он все же исправился. Удалось же найти общий язык с Ченом, с Дио, с Сухо. Нам бы понадобилась его сила здесь. Нам бы понадобилась уверенность, что в бою к нему можно будет повернуться спиной. – Я попробую поговорить с Чунмен-хеном, – пробормотал Чонин. Закусив губу, он качнулся к Исину, но словно сам себя испугавшись, отступил назад и неловко улыбнулся. Ему пятнадцать, тоскливо напомнил себе Исин. И ему совершенно здесь не место. – Ты подожди меня в холле, хорошо? Я сейчас схожу к хену и вернусь. Кай где-то рядом, но ты не бойся, он без моего разрешения не сможет выбраться из зеркала, так что ты в безопасности, – и сразу, без перерыва: – Мы обязательно найдем Лэя. Обязательно. Я тебе обещаю. – Конечно, – ответил Исин одними губами в уже закрывающуюся дверь. Конечно. Мы вернем его. Или то, что от него осталось. Отсутствие двойника ощущалось как потеря руки или ноги, как потеря сна и смысла жить дальше. Нет, жить, конечно, можно, необязательно счастливо, но долго – вполне себе. Лечить не до конца, существовать наполовину. Сехун говорил, что почти не ощущает необходимости в своем двойнике, но иногда по ночам Исин слышал, как он плачет в плечо Чондэ и умоляет помочь. Отсутствие двойника медленно, но верно сводило с ума, заставляя тренироваться до потери сознания, заставляя кидаться в ночь при одном только намеке на зов. Заставляя прыгать с обрыва, забывая, что умеешь летать. Заставляя возвращаться в ненавистные лаборатории снова и снова в надежде угадать и взломать нужную дверь. С обретением Кая поиски стали проще и безопаснее – тот гулял по отражениям в поисках потерянных половин, но зачастую возвращался ни с чем, выпив Чонина до самого дна. Но ведь Чонин обещал, Чонин же обещал… Исин вздохнул и прижался ладонями и лбом к зеркалу – от губ по поверхности побежали мутные облака. Лэй был где-то там, за одним из этих зеркал, одинокий, брошенный, может быть уже не похожий сам на себя. Долбаная половинка его никому не нужной души. Кончиков пальцев коснулось тепло, но сейчас было очень пофиг на Кая – пусть смеется, если хочет, Исин так устал, ему нужно совсем немного времени, чтобы просто побыть слабым. Смотри, если хочешь, тебе все равно меня не достать. Тепло внезапно толкнулось навстречу, схватило за затылок и прижалось к губам. Исин распахнул глаза и увидел, как Кай вытягивается наружу, целуя жадно, самозабвенно. Сердце заколотилось под языком, и Исин шарахнулся назад. – Что? – он едва успевал дышать от ужаса. – Как? – Как – что? – спокойно переспросил Кай из отражения, по зеркальной глади плыли быстро успокаивающиеся волны. – Как ты можешь… Сам… Без разрешения Чонина? – А с чего ты взял, что мне нужно его разрешение? – полные губы медленно растянулись в улыбке. – С чего ты взял, что мне нужно хоть чье-то разрешение? Не сводя взгляда с отражения, Исин медленно пятился назад, пока не нащупал ручку двери и не нажал на нее. Кай следил за ним из отражения и улыбался. – Ну, и чего же ты ждешь? – спросил он; его пальцы коснулись зеркала и… прошли сквозь него. – Иди, тебя там Чонин ждет. Иди. Ходи и оборачивайся.