«Галатея»
Он до крови закусывает губы и шипит в подушку терпя, принимая эту боль с ненормальным упоением и желанием. Она клеймит его. Он и рад. Он чувствует, как по спине стекает кровь, пачкая простыни и чужие аккуратные ладони, что он привык со всей нежностью выцеловывать. Это его будоражит. Он испытывает такую извращённую радость, чувствуя как руками любимой вспарывается его кожа, дабы навеки присвоить его себе. Спину жжёт огнём и это заставляет его сердце пылать. — Эдди, — он чувствует невесомое прикосновение губ к макушке, — я закончила. Валдена пронзает болью, стоит попытаться приподняться, но он пересиливает её с улыбкой, заставляя возлюбленную радостно засмеяться от вида его подавляемых страданий. — Эдди, ты умница, — испачканной красным ладонью она ласково гладит его по щеке, второй же сплетаясь пальцами с обессиленным юношей, — не переживай, вышло просто замечательно, прямо как на твоём эскизе, милый. — Эдгар ластиться и чуть поворачивает голову, дабы оставить лёгкий поцелуй на руке любимой, вымазываясь в собственной крови, и ни капли об этом не переживая. — Просто у тебя золотые руки, Тея. Она хихикает и поддаётся вперёд, чмокая в уголок губ, прямо где он прикусил их, собирая выступившие капли крови. Эдгар, прикрывает глаза и поддаётся на встречу, целуя жадно глубоко и именно так, как они любят, чувствуя, как чужие-родные ладони путаются у него в волосах, чуть сжимая и оттягивая. Он так её любит. Его муза. Его родственная душа. Его любовь. Эдгар навеки её и спина по приятному болезненно пульсирует от этой мысли. Галатея вырезала своё имя на нём и это будоражит всё её естество. Её драгоценность полностью принадлежит ей и телом, и душой, как и она ему. Она чувствует, как он проводит ладонью по её бедру, пачкая белое платье алым, прямо там, где под слоями бинтов спрятана такая же подпись.«Эдгар»
Восхитительно. Юноша немного отстраняется, успокаивая дыхание после долгого поцелуя, и, с умиротворенной улыбкой, тонет в бездне её глаз. Его душу уже не спасти. — Я попрошу остальных охотников какое-то время быть с тобой… — девушка ласково заправляет прядь его волос за ухо, — помягче. — Очень мило с твоей стороны. — он хмыкает, легонько целуя в веко, и вновь переплетается с ней пальцами в трогательном наплыве нежности. Подобная картина слабо ему представляется, но подобный акт издевательский заботы его умиляет. Скульптор упирается руками в поверхность «операционного стола» и с легким кряхтением пересаживается с коляски прямо к художнику, под его молчаливый взгляд. Он бы рад помочь, но подобные предложения она принимает в штыки — ей противна мысль, что ее могут считать беспомощной. Галатея может выглядеть жалкой и слабой, но её гнев и обида воистину устрашающи. Эдгар безмолвно наблюдает как она, откинувшись на подушку, без страха ещё сильнее заляпать своё платье не высохшей кровью на некогда белоснежной простыне, тянет тонкую руку вверх, к оставенной ею «метке». — Когда заживёт… — Эдгар прикрывает глаза, сосредотачиваясь на прохладных прикосновениях к горящей огнём спине под тихий, едва слышимый голос девушки, — наденешь на матчи тот костюм с открытой спиной? — её пальцы невесомо проходятся прямо по ноющим болью ранам, заставляя его вздрогнуть и сдавленно зашипеть. Выставить метку на всеобщее обозрение. Дать понять каждому в этом поместье кому он всецело принадлежит. Для кого существует. В низу живота сладко тянет от подобной мысли. Он неспешно склоняется над Галатеей, ласково проводя по её блондинистым волосам, которые обожает расчёсывать и заплетать, когда у его возлюбленной хорошее настроение, чувствуя, как девичья ладонь со спины скользит выше, что бы умаститься на его шее, чуть сжимая, и совсем легко целует ее в обветренные губы.— Ради тебя — что угодно, моя любовь.