(Не)идеальная

Если честно, Вай ненавидит идеальных людей. Они все где-то там, нежатся под солнцем на вымощенных улочках Пилтовера. Утопают в теплых лучах, не беспокоятся о том, каким воздухом дышат. Красивые, улыбчивые. Счастливые. С днем, мать его, Прогресса. Только вот всем абсолютно насрать, что, копнув чуть глубже в недра развивающейся столицы, можно наткнуться на вонючее и грязное. Тухлое месиво, состоящее из разбитых надежд, перманентного запаха крови и разлагающейся веры в лучшее. Заун встречает ее во всем великолепии своей мерзости. Оскал разрезает лицо, а руки неосознанно сжимаются в кулаки. Дом, милый дом. Рядом с ней наконец-то приземляется пилтоверское нечто. Если быть точнее, плюхается в пыльную грязную кашу переулка. Вай и думать забыла о своей миленькой новой подружке. Она не вписывается. С первых же секунд храбро вздергивает точеный подбородок, слегка щурится и внимательно осматривает окрестности, сверкая своими сапфировыми глазами. Кейтлин даже на мгновение не дает засомневаться, что она тут не к месту. Темный капюшон, натянутый на гладкие блестящие волосы, не очень помогает скрыть факт того, что она рядовой пилтоверский миротворец. Вай вздыхает. Зачем только притащила эту зефирку в гиблую подземку. Могла оторваться от ее неуклюжего преследования в любой момент, но почему-то постоянно тормозила, следила за неудачными попытками не свернуть себе шею в процессе передвижения по очередной шаткой железной балке. Боже, ее просто учили быть благодарной. Вот сидела бы и дальше в самой жопе пилтоверской тюрьмы, отбивая костяшки о покрытые плесенью стены. А тут вон оно как. Желанная свобода спустилась к ней в виде хорошенькой малышки со стройными ножками, обтянутыми новенькими гольфами. Какая же идиотская ситуация. Кейтлин удивляет не по-детски, когда впервые отвечает на ее подколы с нескрываемым сарказмом. Ее миленький рот нужно после этого помыть с мылом, не иначе. Вай лишь давится возмущением, замечает как чужие губы растягиваются в мягкой доброй улыбке. Зависает на этом внезапном жесте, следит как тонкая рука в кожаной перчатке прячет приподнявшиеся уголки рта. Приехали. Не хватало ей только зависнуть от проявления эмоций одной из богатеньких детишек верхнего города. Вай любит чувствовать себя главной в любой ситуации. Направлять, управлять и контролировать. Потому так сладко ей смотреть на опешившую Кейтлин, которую она прижимает к обшарпанной стене заунского недоборделя. Задает вопрос о предпочтениях. Буквально давится удовлетворением от того, как полицейская таращится на нее из-за фразы в духе «мальчики или девочки?». Ой, как же ей нравится эта священная простота и шок. Вай растягивает свою кривоватую ухмылку еще шире, когда девичье плечо под ее тяжелой ладонью дергается. Кейтлин сглатывает. Нравится, очень нравится. А после вся маленькая игра заунской беспризорницы превращается в пыль. Ухмылка на лице Вай трескается, стоит только пилтоверской гостье перевести свой распахнутый взгляд на ее губы, слегка  опустив темные ресницы. Доля секунды, чтобы перестать быть хозяйкой положения. Именно столько ей понадобилось. Рука исчезает с чужого плеча, а в груди набатом долбит что-то похожее на сердце. Когда только этот черствый орган успел заработать? На этом новая знакомая удивлять не перестает. Шелест литой пули еще надолго останется в памяти Вай. Сразу же после стройного силуэта на фоне заунских городских фасадов. Бой с правой рукой Силко, предательницей Севикой, был по-настоящему ублюдским. Вай заслуженно проебала, готова была сдохнуть уже только от этого мерзкого чувства стыда, но точно не от удара модифицированной руки, наполненной энергией несчастного шиммера, которая бы точно размозжила ее дурную голову. Только выбралась из ебучей тюрьмы, и на тебе, подыхает из-за собственной гордости и глупости. Кейтлин рушит все планы на быструю смерть, метко отстреливая шавку Силко, загоняет Севику в узкий переулок очередью точных выстрелов из своего ружья. Так ей, суке, знай наших. Наших? У Вай перед глазами плывет весь сраный Заун, боль в боку разрезает тело пополам. Вот и всякие глупости лезут в голову, как же. Кейтлин оказывается рядом, помогает подняться на ватные ноги. Шуршит своим серьезным голосом что-то на ухо, ругает, наверное. Вай лишь обхватывает ее плечо чуть удобнее, хрипло острит, называя брюнетку кексиком. Миротворица злится, о боже. Чуть ли не дует щеки, становясь похожей на ребенка, словно и не было той уверенной девушки, твердо державшей врага на мушке. Вай закусывает губу от боли, но все же больше от приятного удивления. Контраст. Она один большой контраст. Дайте два. Последние силы покидают ее, стоит им только забраться во внутрь ветхой лачуги на самом дне заунской пустоши. Дальше некуда. Дальше только ад, и если он заберет хоть часть разрывающей внутренности боли, Вай готова прыгнуть туда самостоятельно. Кейтлин над ней что-то щебечет. Трогает за плечи, зовет и что-то обещает. Вылетает из их странного укрытия, глухо хлопнув входной дверью. Хех. Вай давно никто ничего не обещал. Если честно, обещала долгое время одна она. Обещала себе. Выбраться, отомстить, разнести всю ебаную империю Силко, построенную на крови и гнили. Призраки прошлого щекочут нервы. Возникают перед глазами. Наставления Вандера, глупые шутки друзей. Слезы Паудер. Последние слезы сестры, которые она похоронила собственными руками. Вай сдерживается оттого, чтобы не начать жалеть себя. То ли медленная подступающая темнота дает ей карт-бланш на слабость, то ли она в конец свихнулась. Наверное, к почти забывшимся воспоминаниям прошлого она бы добавила одно сегодняшнее. Добрую улыбку единственного пилтоверского человека, которому она успела довериться. Немыслимо. Кому скажи, не поверят же. Кейтлин. Идеальное имя как и она сама. Солнечная девочка, не знающая каково это, когда свежий воздух может закончится. А может это и вовсе неплохо? Она из другого теста, слеплена из любви и заботы, не иначе. И почему-то все равно следует за Вай в самый низ, не боясь запачкать свою чистую душу. Удивительная, рискованная. Принцесса из детской сказки, которая почему-то надела на себя рыцарские доспехи. Но как же они ей идут. Кейтлин врывается в двери подобно шторму, грозясь и вовсе сорвать ее с петель. Волосы все в пыли, но все равно развеваются в движении. Сознание Вай подводит ее именно в этот момент. Напарница настоящая и в полном порядке, только глаза напуганные и живые до чертиков. Слух принимает последние обеспокоенные крики. Глаза окончательно закрываются. Бам. В грудной клетке резко начинается пожар, все тело обдает парализующей болью пополам с зарядом извращенного адреналина. Что это блять такое вообще? Вай резко открывает глаза, пытается отдышаться. Застывает. Лицо Кейтлин в жалких сантиметрах от ее собственного. Теплые руки обхватывают ее впалые щеки,  блестящие глаза впериваются в синяк на левой скуле. Секунда. Взгляд уже на ее губах. На ее неидеальных губах с уродливым шрамом. Кажется, это называют дежавю, да? Ее персональное дежавю отстраняется. Вай невозможно колотит. На полу находится пузырек с каплями едкой лиловой жидкости на дне. Шиммер. Вот тебе и ключик к разгадке. Ужасная рана на боку забывается почти сразу же, напоминает о своем существовании только пропитавшейся кровью одеждой. Где достала? Как долго я была в отключке?   Родители уже подыскали за кого тебя выдать замуж? Боже, блять. Вай хочет врезать себе со всей дури, но она только звонко хлопает по лбу ладонью, скрывает от чужого обеспокоенного взгляда широкую щербатую улыбку. Благодарит тихо. В ответ лишь видит такое выражение лица, что стоит помереть на месте. Только бы на нее не смотрели как на что-то ценное. Кейтлин именно так и смотрит. Протягивает руку и помогает встать на уже твердые ноги. Вай будет полнейшей идиоткой, если не сделает сейчас хотя бы что-то, но все тело замирает и совершенно отказывается ее слушаться. Делает что-то Кейтлин. Просто прижимается к ее губам в легком касании своих собственных. Ровненько накрывает злополучный шрам над верхней губой. Отстраняется и тут же глухо шепчет на ухо. — Он настолько неидеален, что я просто не могла этого не сделать. Прошу, не помри хотя бы до того момента, как я поцелую тебя по-настоящему. Договорились? Вай остается лишь неверяще хлопать глазами. С губ чуть ли не срывается обещание о том, что до следующего раза она обязательно доживет. Вот же. Ненавидеть идеальных людей ей теперь чуточку сложнее.