***
Сидя на полу, семилетняя я обнимала левую руку с перебинтованной ладонью. Она ужасно болела и не переставала зудеть. Это больше злило, ведь я ничего не могла поделать, оскалившись я и тут же обессиленно сложилась уткнувшись лбом в дощатый пол комнаты. Слëзы ручьëм начали стекать с глаз и я разрыдалась, даже не зная от чего сильнее: от боли, или от осознания, что больно мне сделал папа. Я раньше видела, как он небольшой машинкой сам себе рисовал на коже символы и знаки, но мне не казалось это таким болезненным, скорее всего потому что отец даже бровью не вёл. Когда игла начала вводить мне краску под кожу, я заплакала, но мне было велено лежать тихо и я зажмурилась закусив губу. Как только отец закончил и забинтовал мне ладонь, я убежала в самую дальнюю комнату, где можно было поплакать не боясь осуждений отца. И где возможно будет она. — Ну, малышка, что случилось? — я задохнулась воздухом и оглянулась на мягкий голос своей мамы, которая подойдя подобрала подол белого кимоно, присаживаясь рядом на колени. Еë руки, чуть касаясь моего лица, убирали слëзы с щëк, как и мою тревогу на сердце. Я совсем недавно начала её видеть и так счастлива, мама заботится обо мне, всегда заботилась, хотя я и не видела. — Тебя кто-то обижает? Почему моя радость плачет? — я поджала губы и улыбнулась положив крохотную ладонь на тыльную сторону ладони мамы смотря в еë карие глаза. С последней нашей встрече они стали темнее, сейчас почти красные, но тогда я не сильно обращала на это. Это ведь моя мама. — Папа просто... Я не знаю, он... Зачем папочка сделал мне больно? — заикаясь спросила я утирая слëзы и сопли кулаком правой руки. Мама обеспокоенно ахнула и я желая чтобы она поверила и обняла меня, успокоила, как это умеет делать только она, я начала лихорадочно дëргать край бинта пытаясь расслабить узел и показать уродство на своей ладони. Мама смотрела на меня, но оторвав взгляд увидела часы, стрелки которых медленно приближались к полночи, они всегда уходила раньше этого времени и сейчас собиралась. — Сора, мне нужно идти. — я испуганно вскинула голову опустив на пол полусвободную от бинта руку. Мама извиняюще на меня смотрела поднимаясь с колен и отходя несколько шагов задом. Внезапно в голове лихорадочно начали всплывать воспоминания, где папа говорил, что мама может меня оставить, что она не будет вечно рядом, просто не сможет, однажды нам придётся расстаться навсегда ради моего же блага. Раскрыв рот я закричала и подорвавшись побежала за родной сердцу женщиной вцепившись в подол кимоно, от которого дурно пахло, в детстве я ещë не знала, что так пахнут птомаины*. — Мамочка, не бросай меня, пожалуйста! Я больше не буду плакать, и жаловаться на папочку, даже если будет больно! Честно, прошу, только не уходи! — оглушила я истеричным криком комнату и тут же мама взмахнув рукой, скрытой в длинном рукаве, ударила меня по лицу, так что хрупкое тело отбросило. Упав на спину и проехавшись пару метров по гладкому полу я раскрыла глаза ощутив хватку на шее, перед глазами была не мама, какое-то чудовище. Дышать было нечем, но даже если удавалось ухватить ртом глоток воздуха, он обжигал лëгкие, красные глаза напротив утопали в чëрных склерах, лицо, некогда ласковое и такое родное лицо моей матери исказилось жуткой гримасой ненависти и дикого голода. Когти врезались в кожу шеи, а другая рука аккуратно провела острыми концами по моему лицу царапая щёку до крови. — Мы будем вместе, ты можешь сделать так, чтобы мы всегда были одним целым... — шипела женщина приближаясь к моему лицу раскрывая клыкастый рот. Воздуха уже катастрофически не хватало, лицо посинело, а глаза начали закатываться назад. Умереть в семилетие от рук матери, м, а я ещё тогда на папу злилась за несчастную тату на ладони. — Ты можешь ненавидеть меня, просто знай: теперь твоя левая рука – пока что единственное, что может защитить тебя, когда меня не будет рядом. — вспомнила я слова отца и из последних сил подняла руку, приложив еë ладонью к щеке матери. Женщина раскрыла широко глаза и тут же откинула голову назад цепляясь обеими руками за волосы крича в потолок, будто от жуткой пытки. Лампы на потолке загудели и даже пара выключенных, начали в унисон крикам женщины вспыхивать так ярко, что лопались на мелкие осколки, меня осыпало этими осколками. Отчаянно хватая воздух ртом я взялась за шею кашляя и захлëбываясь слезами. Я пыталась ползти втыкая в ладони стеклянные осколки, и немного у меня это получалось, пока сëдзи не раскрылось и в комнату не заскочил отец. Ситуация ему стала понятна сразу, он знал, что так и произойдёт стоит моей силе полностью проявиться. Духи одинаковые и моя мама не исключение. — Озлобилась. — холодно заключил отец даже не смотря на меня, но я была так напугана, что спотыкаясь и вскрикивая бежала на выход из комнаты, не к нему, а мимо, желая скрыться подальше от этого ужаса. — Со-рааа! — раздался оглушительный рык и я закрыв уши локтями обняла голову, только на пороге оглянувшись. Лицо матери было в метре от моего, однако, она не двигалась, лишь через несколько секунд я услышала и увидела папу, который держал свою жену огромной ладонью за макушку и что-то шептал. Раскрыв зелёные глаза он поднял левую руку и ударил женщину в спину в область сердца, с такого ракурса я не видела как его ладонь прошла насквозь, по кисть находясь в теле женщины. Лицо мамы расслабилось, оскал пропал, а склеры глаз плавно вернулись в норму, наполнившись слезами. Женщина будто растворялась в воздухе, еë кожа светилась, а голос раздался будто у меня в голове обрывками фраз: — Извини, я не хотела... Я люблю тебя... Она с детства была рядом со мной и только недавно я могла видеть её, чувствовать, почему же всë пошло наперекосяк?! Я думала, что раз у меня проявился семейный дар, значит всё будет хорошо и мы с мамой сможем быть вместе, но как же я ошибалась. С тех пор от моей матери ничего не осталось, ни привычной прохлады в комнаты, ни ветерка, всë опустело, я осталась одна, без поддержки, с болью и страхом перед неизведанным. С отцом который начал учить меня как жить с этим.***
Если вы спросите, как я отношусь к своей особенности: ну так. Для всех я та самая выскочка социофобка, в узких и просвещëнных кругах я – принцесса, из рода медиумов. Сора Сэкай: провожу вашу бабушку в лучший из миров и обеспечу перерождение в аристократку, спортсменку и просто красавицу! Спасу от духов злых родственников или задобрю их для вас, чтобы сказали номер от банковского сейфа с деньгами. Сора Сэкай: мой психиатр покончил с собой когда мне было десять лет и пытался свести меня с ума после своей смерти, но моей психике пизда с семи лет, когда меня пыталась поглотить собственная мать. Я вижу множество духов, но не от всех могу отвязаться, я пока не так сильна как отец. Я старалась видеть в своём даре плюсы, пока не повстречалась с одним клыкастым придурком, который забыл прошлое и привязался как банный лист к сраке со своим: — Помоги сучка, а то отпизжу!