Unfinished business Badji Keiske.

      Прибывая в необычно игривом и романтичном настроении, Сора, убедившись, что Изао ушёл из дома, напала на служанку, желая рассказать ей всё. Женщина слушала рассказ взволнованной госпожи, хотелось бы отругать её за такое бесстыдство, но как-то даже язык не поворачивался. Всё же, Сора так об этом рассказывала, так краснела и мило хихикала, пряча лицо в ладони, что старомодная женщина не стала своими словами портить девочке настроение. Всё это уже не имеет значения, господин Хидэо погиб, Сора ответственна сама за себя, никто не может запретить ей встречаться с кем-то или делать что-то, сейчас она единственная наследница и носительница фамилии из великой династии, ей и решать, как она будет себя вести. Служанка боялась, что Сора отобьётся от рук после смерти отца, а от мягкотелого Изао ждать нечего, он может проявить характер в любой неподходящей момент, но против Соры он не попрёт, это что-то действительно такое ужасное должно произойти, чтобы Изао смог ей что-то запретить. — И что вы собираетесь делать, госпожа? — спросила женщина и Сора непонимающе глянула на неё сквозь пальцы. — Я рада за вас, но не забывайте о выходе в свет. Ваш отец нашёл вам женихов и по наступлению совершеннолетия вам нужно будет встретиться с ними. Это воля господина: чтобы вы нашли человека, подходящего по статусу и ни в чём не нуждались.       Сора опустила руки и кивнула. Она всё это знает и встретится с теми, кого выбрал отец, но это ведь будет не скоро, ещё пять лет до её совершеннолетия. Она не будет позорить свою фамилию и свою семью, это просто... Сора замерла и нахмурилась, нет, как она может говорить, что Чифую это "так, просто". Просто что? Увлечение? Отрада? Самой от себя противно и за такие мысли о человеке, у которого тоже есть эмоции и чувство собственного достоинства. Сора не играет с чувствами людей, она может не правильно понять, обидеть или случайно задеть из-за неумения держать язык за зубами, за это она извинится, если понадобится, то ни раз, но намеренно девушка никогда ни кем не манипулировала, выходило даже наоборот. Парни ведь видели, что Сора довольно падкая на них и порой наёбывали, благо им благоразумия хватало не намекать на что-то непристойное. — Всё это будет очень не скоро и я не хочу об этом думать. К тому же, я не говорила тебе об этом, но я пойду в дело отца. — улыбаясь, сказала Сора. Изао уже слышал, они как-то обсуждали это и ему это, конечно, не понравилось. Хидэо вёл бизнес, которым сейчас управляет Изао, как его доверенное лицо, и до сих пор приходят люди с просьбой наведаться к тому или к этому, чтобы напомнили про должок. Если Сора хочет не в бизнес, половина которого всё равно достанется ей по наступлению двадцати лет, а именно в команду "коллекторов", значит она будет работать на Изао, а ему этого не нужно. Но, Сора уже всё решила и нашла, куда стремиться. Бизнес всегда вызывал в ней дрожь, поэтому почему бы не пойти в команду, где законно можно трясти людей... Виновато слишком длительное общение с Баджи.       Завалившись в небольшую комнату, обустроенную под библиотеку, Сора, не растеряв романтичного настроения, решила почитать истории и романы писательниц. Многие медиумы, шаманы и некроманты выплёскивали свои переживания и жизненный опыт в творчество, в основном это автобиография, замаскированная и разорванная на много небольших поэм или повестей, которые, несмотря на различный состав героев и местности, всё же очень похожи и перекрикиваются между собой. Авторы хотели рассказать о себе и своём даре, но безопасности ради прятали свои имена и своих близких за имена героев. Художники и певцы, скульпторы – все они поступали так же. Люди принимали это творчество по разному: кто-то восхищался, удивляясь такой правдивости чувств, не зная, что автор пишет о случившимся с ним самим, кто-то отталкивал, считая брехнёй и выдумками больного человека, а такие ценители, как Хидэо, скупали всё и желательно первой печати. От того в библиотеке очень много старых, с пожелтевшими страницами и растрёпанным переплётом, книг, которые видели лучшие времена. Свитки с кандзи, нанесёнными кистями и тушью от руки, сопровождающиеся рисунками в углу каждой записи. Такие сокровища в доме Сэкай были со времён деда, но мама Соры предпочитала романы обычных людей, читая о приземлённых отношениях, даже если там всё через чур наивно и хорошо, ей нравилось обманываться и радоваться за героев, казалось бы пустых и непонятных. Она думала, что не понятно ей от того, что она не из того же мира, ей никогда были не понятны такие проблемы, как "неодобрение родителей", или " обман со стороны главного героя, который героиня не может простить, но и забыть его не может". Но, она старалась понять, даже просила Хидэо обмануть её, чтобы она могла почувствовать, какого это – любить, но не подпускать к себе человека. Ничего не вышло, она лишь рассмеялась, услышав серьёзное: "Помнишь я говорил, что мне нравится синий цвет? Я соврал, у меня нет любимых цветов ". А соврал Хидэо потому, что синий нравился ей, и как на такое можно было разозлиться?       Сора улыбнулась, она видела всё это во снах и по новому узнавала отца и свою маму. Взяв книгу и сев в угол, накинутую туда подушку, девушка выдохнула, погрузившись в чтение книги известной любовной интриганки и среди медиумов, и среди людей. Шуму она навела в обоих мирах достаточно, женщина не ограничивалась живыми и могла влюбиться даже в духа. Очень интересная личность на самом деле, скандальная и никем непонятая, но если не смотреть на её личность, то весь сборник любовных историй с ноткой ужаса очень хороший. Для девочек самое то, особенно хорошо для Соры, у которой пубертатка пизды даёт. « ... Мой путь "блудницы" сложно определить, даже я не помню, когда всё это началось и пытаться вспомнить, увы, трудновыполнимая задача. Чтобы написать эту книгу, мне пришлось даже обратиться к помощи гипнотизёра, который помог мне вспомнить прошлое в красочных подробностях... »       Конечно же тут речь идёт о ясновидящих. Видимо, это был пророк, умеющий заглядывать в прошлое, а не в будущее, как, например, тот же Изао, который вообще предрасположен видеть равные части прошлого и будущего людей. Смотря, что он желает увидеть и, что сам человек хочет ему показать. Чифую, подавая ему руку, вообще ни о чём, видимо, не думал, и Изао наверняка прошерстил и прошлое, и будущее парня, пока была возможность. Опустив голову и вновь уставившись в книгу, Сора убрала концы волос за ухо. « ... Путешествие в прошлое было для меня едва ли не самым болезненным опытом за всю жизнь. Ведь там я, будто вновь встретилась с шестнадцатилетним юношей, чьи глаза, как у озлобившегося духа, светились бордовым, будто запёкшаяся кровь. Такая оставалась на моих губах после каждого его жадного поцелуя, которыми он наказывал меня за неверность. Я, в то время, ещё совсем не опытная и опьянённая страстной первой любовью к дикому юноше, который был без ума от меня, настолько, что угрожал убить каждый раз, когда видел, как я, будучи воспитанной леди, проявляю любезности и улыбаюсь другим. Ему хватало и этого, чтобы посчитать меня неверной ему. Сколько бы болезненных поцелуев мне не дарил молодой юноша, мне было мало и тогда я совершила роковую ошибку, коснувшись его губ своими. Я впервые сама его поцеловала и меня не сильно волновала пощёчина, которую он обрушил , в тот момент я была рада увидеть удивление в его красных глазах. Я не подозревала, что с ним происходило после моего глубокого поцелуя, но он внезапно отдалился, уехал в родной город и перестал писать письма. От горя по молодому человеку я почти целый год гуляла с теми, кого не увидеть, как бы не старался. Молодая пара актёров, к которым я затесалась третьей. Не знаю насколько это было правильным, но один человек сказал, что в далёком будущем многое будет разрешено и не затравленно обществом, как что-то не правильное и неприличное... »       Этот кто-то был прав. Хотя Сора всё ещё не понимает ненависть в сторону социальных меньшинств, но не лезла в разговоры на эти темы. Если видела целующихся за углом девушек или двух парней, закрывала рукой глаза и уходила в противоположную сторону. Она уважает личности людей и не осмотрит на то, что они в чём-то не такие же как все, потому что сама не от мира сего. Над ней тоже издевались почти весь седьмой класс, она испытала, что это такое и не пожелает такого и врагу – быть загнанным в угол зверем, которого окружают свои же, что скалятся и норовят цапнуть посильнее. « ... Истосковавшись, я нашла город своего молодого человека по письмам и бежала по дороге к нему. Подол кимоно не давал мне ступать широко, оттого я едва не падала. В душе представляя радостную встречу двух возлюбленных, я остановилась напротив дома, вокруг которого стояли люди. Патрульная телега и медики тоже были здесь. У меня сердце в пятки бухнулось, я долго не могла отойти от оцепенения, пока не увидела медиков, выносящих кого-то в простынях и загружая на телегу. Чуть позже я поговорила с патрульными и всё узнала: он разбил себе голову. Сам. Кожа на голове была расчёсана, несколько клочков прекрасных, длинных волос выдернуты, будто в приступе дичайшей агонии. Тогда же я получила предсмертную записку, с непривычно кривым и размашистым почерком, кое-где тушь поплыла, видимо из-за слёз, которые он обронил, сидя над этим коротким письмом, которое заставило кровь отлить от лица. « Простите, простите, простите, простите... Я не могу больше выносить эти голоса. Я извинялся тысячу раз и извинюсь столько же, только оставьте меня в покое... ». Оглянувшись и забравшись вверх на второй этаж родительского дома юноши, я нашла его, на коленях, в окружении отца, матери и брата, которые погибли по его вине... »       Сора подняла голову, смотря в никуда широко раскрытыми глазами, захлопнула книгу и отстранила её, прижав кулак к лицу. Угу... Ага... То есть вы хотите сказать, что Чифую сейчас так же, как и этот парень, может слышать... Духов? Да ну бред... Да это точно бредятина больной женщины, Сора ни разу не слышала о таком побочном эффекте при поцелуи медиума и обычного человека. — Ты пиздишь мне, Ада Джун. Не верю! — злобно протянула Сора и оттолкнула книгу ногой, но не прошло пары секунд, как она, подорвавшись, побежала в свою комнату, едва не проходя сёдзи насквозь, вот только от неё в двери из плотной рисовой бумаги осталась бы огромная дыра. Спотыкаясь о собственную ногу и вытягиваясь на полу, Сора ползком, блять, как партизан, продолжает ползти к столу, на котором лежит мобильник. Она просто убедится, что всё хорошо, ничего больше. Хватая раскладушку и находя в контактах нужный номер, быстро нажимает на него, прижимая трубку к уху, сидя на полу. Вибрация от гудков отдаёт куда-то в челюсть, и Сэкай, отстранив мобильник, переворачивает его как и положено: кнопками вниз, экраном к уху. Раздаётся щелчок, от которого Сора выпрямилась в спине и услышала голос Чифую. — Привет. Чифую, я хотела спросить, ничего странного не происходило, ты не начал слышать то, что не должен или может быть видеть? Нет? Прошу, скажи, что нет. — на том конце пугающая тишина. Какой-то шорох заставляет Сору прислушаться и прищуриться, тут же широко раскрывая и рот и глаза от того, что в белом шуме слышит голос Чифую: — Баджи-сан, мы были правы, зря я в дурку лыжи намазал, не во мне проблема... — Соре показалось, что она вся полностью побелела и начала с треском разваливаться на куски. Трубка упала на колени девушки и тут же дом с картонными стенами оглушил оглушительный визг, после которого Сора сплыла ковриком на пол. Она не этого хотела. Честно. И что теперь делать? Служанка быстро залетела в комнату госпожи, и переживание в её глазах сменилось испугом от созерцания картины, как девушка лежит на полу, поджав колени к груди и широко раскрыв глаза, мямлит что-то. Зелёные глаза резко уставились в лицо женщины, которая вздрогнула всем телом и подобрала юбку, отступая и пытаясь сморгнуть подступившие слёзы, пока Сора, как одержимая дьяволом, рывками и дёрганными движениями разворачивалась и поднималась на ноги. — Я не хотела... — женщина закричала и побежала от Соры, которая погналась за ней, в коридоре врубаясь в стену и отталкиваясь от неё, догоняя перепуганную до усрачки служанку. Женщина была верующая и знала о том, кто такие Сэкай на самом деле, похоже, увидев такую картину, бедная женщина решила, что в молодую госпожу вселился злой дух, но нет, это истинное лицо отчаяния. Девочке нужно поговорить, но служанку от такого ещё несколько дней придётся отпаивать чаем с травками.

***

      Баджи с похода в колонию для несовершеннолетних узнал кое-что, о чём Соре ещё не рассказал. Времени не было, а на территории храма он сам как-то забылся, будто пришёл на праздник с младшей сестрой, за которой наблюдал издалека, убрав руки в карманы. Всё-таки, ему не хватало этого, приятно было знать, что хоть кто-то тебя видит, слышит и даже может покормить, пока никто не видит. Быть ебучим духом утомительно, но не тогда, когда есть тот, кто тебя видит, может с тобой попиздеть. Хотя Чифую тоже с ним говорил, но это скорее монолог, который Кейске молча слушал, сидя спиной к спине друга. И тогда, после того, как Сора ушла с Чиасой по магазинам, Баджи случайно вышел на ту женщину, которая была с Мацуно в колонии. Она вышла из магазина и направилась, по видимому, домой, Кейске, смотря в спину женщины, внезапно прибавил шагу, догоняя её. — Давай помогу. — Кейске пытается ухватиться за ручки пакета, но пальцы проходят сквозь предмет и парень замирает. Он удивился не с того, что рука прошла сквозь, так и должно быть, но почему ему показалось, что он раньше так уже делал. Сработало будто на автомате, и он на секунду подумал, что сейчас перехватит пакеты и, улыбнувшись, побежит вперёд, слыша недовольный голос женщины, которая побежит его догонять, несмотря на возраст. Это уже точно было, Кейске... Помнит. Вновь догнав женщину и поравнявшись с ней, парень молча шёл, чуть повернувшись к Кеми, рассматривая её профиль. И это уже было, будто сейчас она тяжко вздохнёт и, чуть нахмурившись, оглянется на него, выразительно изгибая одну бровь. — Хватит таращиться, Баджи Кейске, мне звонил твой классный руководитель. Ты так хорошо шёл, чего опять скатился в такую залупу?... Ой. — женщина закрывает рот ладонью, краснея и слыша смех Кейске, скалит белые клыки. — Нахваталась от тебя, прости господи!       Но, она молчит и смотрит карими глазами себе под ноги, открывая двери подъезда и поднимаясь по лестнице. Заходя в квартиру на пятом этаже и снимая тяжёлое пальто, проходит на кухню с пакетом. Кейске осматривает, сначала прихожую, после кухню, в которой побывал Чифую, Майки с Дракеном, который кланялся женщине и Манджиро заставлял, ибо понимал, что возможно доставляет неудобства. Гостиная с котацу, под которым он прятался совсем маленьким. Это место, Кейске побывал здесь будто всю жизнь и каждая деталь, казалась ему знакомой, хотя видел он её впервые. Тяжело выдохнув и закрыв глаза, Баджи оглянулся на женщину, сидящую на стуле на одинокой кухне, которая будто по привычке глянула на часы и тут же её рот скривился, а глаза полные слёз закрылись. Она порой забывает, что сын уже не придёт со школы к ужину. — Мама. — Кейске смотрел на свою мать, которая склонилась к коленям пряча лицо в ладони. Каждый поход на кладбище и в колонию, к Казуторе, давался ей морально очень тяжело. После этих посещений, Кеми всегда заходит в магазин купить продукты для карри, который так любил Кейске. Будто, желая извиниться за то, что порой ругала, плакала при нём и в чём-то обвиняла, за то, что не защитила, хотя родительское сердце в тот роковой день кричало о том, что с ним что-то случится, нельзя его отпускать. Кеми сначала хотела убить Казутору своими собственными руками, за то, что он натворил, но Чифую остановил её, приняв пару ударов от отчаявшейся и полностью раздавленной матери друга. Кейске отдал жизнь за них всех, за Казутору, поэтому как бы не хотела, женщина пересилила себя и сходила к мальчику, поговорить с ним. Ну душе стало слегка легче, но похоже, она не простила Ханемию до конца и никогда не сможет. — Да не реви ты... — попросил Кей, как совсем маленький мальчик, перенимая настроение той, кто вынашивал его под сердцем. По щеке прокатилась слеза и Кейске, утирая её тыльной стороной ладони, глянул на руку. То, что по сути должно было быть влагой от слёз, сейчас будто чёрное, ледяное пламя, медленно извивалось на тыльной стороне ладони. И на щеке, под левым глазом. — Осторожнее со своими воспоминаниями. Чем тяжелее событие в твоей жизни, тем больше вероятность озлобиться... — так говорила Сора, повторяя это не однократно. До этого момента, такого не было, потому что самый тяжёлое воспоминание – это вид плачущей из-за него матери. Она была ему ближе всех, и осознание того, что сейчас она страдает из-за него, заставляет слёзы разъедать кожу, чернеть под ней и распространяться дальше, будто заражение. Встряхнув рукой, нервно, даже скорее напугано, Баджи посмотрел на женщину и быстро подошёл к ней, присаживаясь на корточки, напротив, будто это поможет. Он не представлял, что у него сейчас с лицом и был рад, что мама его не видит. — Ну же, прекращай плакать. Потом опять будешь пинаться и говорить, что из-за меня у тебя голова болит? Не пойдёт, поэтому успокаивайся скорее. — подняв здоровую руку и протянув к макушке, Кейске задержал её, и просто опустил, держа рядом в волосами женщины. Жаль, нормально её успокоить он не в силах. От его слов, произнесённых в эмоциональном раздрае, лампа на потолке пару раз сверкнула и загудела, привлекая внимание Кеми. Похоже, ему таки удалось её отвлечь от плохих мыслей и женщина, поднявшись со стула и утирая слёзы, пошла разбираться, кто из соседей опять перепутал счётчик и щёлкал её рычажки, отвечающие за свет. Выдохнув, Кейске упал на задницу и, подняв вверх почерневшую ладонь. Когтища выросли, длинные и жёлтые, фаланги пальцев вытянулись, как и ладонь они были грязно-фиолетового оттенка. Вот значит, как духи злобятся, это оказывается не быстрый процесс. Скорей всего, зависит от духа и от его нежелания поддаваться этой хуйне? Баджи вообще не хочет злобиться, это случайно вышло, так же случайно рассосалось к ночи. Кейске до назначенного Сорой времени был в квартире матери, потусил в своей комнате, ещё много чего вспомнил и от тёплых воспоминаний о ночёвках с Манджиро, Рюгудзи и Мицуей, посиделок с Чифую на выходных, от всего этого злоба отошла. Смотря на свою руку, Баджи понимал, что Сора была не права: озлобившиеся духи не потерянные, у них есть шанс. Они навряд ли смогут выбраться из агонии после того, как чернота покроет всё их тело и завладеет разумом, но если захотят, они могут этого не допустить и не поддаваться отрицательным эмоциям. Он ведь справился, хотя хотелось просто сидеть напротив мамы и плакать непонятно от чего.       На следующий день Баджи пошёл с Чифую на кладбище. Он по наказу матери зашёл проведать Кеми, а уже после, с Кейске, пошёл на кладбище к нужному алтарю. Мацуно сёл перед камнем, Кейске, как обычно, уселся позади, спина к спине и поднял голову к небу, готовый слушать то, что хочет рассказать ему друг. Он вчера провожал Сору до дома после праздника, видать, перевалило чего. — Я часто с тобой говорил, и последнее время мне интересно, правда ли ты всё слышишь? В смысле, вдруг ты где-нибудь в другом месте. Я ж раньше думал, ты ждёшь нас всех на своей могиле, а оказывается нет и ты волен ходить, где хочешь. Удивительно. — улыбнулся Чифую, заливая лапшу кипятком из термоса и оставляя её, давая время завариться. — Всё ещё слабо вериться во всё, что происходит: сначала встреча с Сорой, которая оказалась из рода медиумов, потом Такемучи с его телепанием во времени. В моём окружении слишком много особенных людей, рядом с которыми я чувствую себя как-то не правильно. Вроде, я понимаю, что помогаю им, вношу свой вклад в светлое будущее, а вроде бы и нет. Давненько себя так странно не чувствовал, наверное, с нашей первой встречи, я тогда подумал: ебать он крутой, нужно быть таким же. Тут такая же хуйня.       Чифую рассоединил одноразовые палочки и помешал лапшу, поднимая пластиковую тарелку и склоняясь к ней. Баджи опустил лицо и хмыкнул. — Насчёт швабры можешь даже не волноваться, а вот с Сорой осторожнее. Её вообще на поводок стоит посадить... — за спиной послышался звук чавкающей хрюшки, которая ко всему прочему подавилась и сейчас пыталась откашляться. Оглянувшись, блондин никого не увидел, а такое ощущение, что голос Баджи прозвучал совсем рядом, прям за спиной. Баджи тоже оглянулся и, чуть не столкнувшись с Чифую носом, отстранился и отполз, не понимая, это блондин его ищет глазами или чего он так лихорадочно глазами бегает? — Ты чего это, Чифую?       Блондин переводит глаза прямо на Баджи, от чего тот вскинул брови в ахере. Таких приколов Баджи не помнит с столкновения с Ханмой. — Баджи-сан... Это действительно ваш голос, я его слышу, без понятия почему... Бляяя, а может я тоже особенный? — последнее Мацуно протянул, взяв лицо в ладони и широко открыв рот, будто понял скрытую истину и сейчас в себе преисполнился. — "Хочешь стать умным, дружи с умными". Похоже тусуясь с Такемучи и Сорой я хапнул немного маны, или чё у них там. А может это из-за нашего с Сорой... Н-не важно...       Баджи, приоткрыв рот, усмехнулся, оголяя клыки и этот смешок Чифую тоже услышал, от чего отвернулся и стукнул себя кулаком в лоб, краснея за свою болтливость. — Чего замолчал. Договаривал бы уже до конца, всё равно я тебе въехать не могу, буду слушать любую сопливую хуйню, что вы оба несёте. Отдуваться за двоих будет Сора. — Чифую вскинул голову и вспомнил случай в его комнате, когда Баджи, скорей всего, ударил Сэкай по голове, от чего она прикусила язык. Соре похоже действительно неплохо достаётся от Кейске, но Чифую понимает, что Баджи никогда не побьёт девушку так, как может избить парня. Это его не оправдывает, просто факт. — Да там, не важно. Всё равно всё получилось не так, как я хотел. Мы уже как-то спорили, что я впервые поцелуюсь с девчонкой под фонарём, но продул. Зато я целовался, а ты нет. — улыбнувшись, закончил фразу Чифую и Кейске, ухмыляясь, оглянулся к нему. Вот же, сучёныш. — Я очень благодарен Соре, благодаря ней я смог услышать тебя, Баджи-сан, и убедиться, что ты действительно рядом и то, что нам всем не нужно в психушку. Всё это по настоящему. Значит, мне нужно приложить ещё больше сил, чтобы помочь тебе выполнить свои дела, а Такемучи изменить будущее. — Не перенапрягайся, а то мышца лопнет от натуги. — тихо проговорил Баджи и блондин, поддерживая миску с почти остывшей лапшой, отпил горячеватый бульон. — Ты сегодня встречаешься с Майки и Мицуей, чтобы рассказать о Кисаки? — М! Да, кстати. — кивнул Чифую, помня разговор с главой вчера вечером, который просил ещё Сору подойти на их собрание, — через час будет встреча. Сору тоже сказали привести, но я не уверен, что это нужно. Я так и не понял, почему Кисаки охотился за ней, чем успела ему насолить? — Тем, что "возилась со мной". — даёт ответ Баджи, на давно не покидающий голову Мацуно вопрос. — Сора заявилась в «Тосву» со словами о том, что хочет продолжить моё дело и следить за первым отрядом. Я ведь, вроде, единственный был, кто различил в Кисаки крысу, от того и помер. Кисаки зассал, что от Соры могут быть такие же проблемы, как и от меня, в принципе, правильно боится. Возьми её с собой, узнаешь куда больше. Не ссы звать её в банду, я-то всё время рядом. — Это я понял. Вы с ней действительно как огонь и вода, ей пришлось мозги промыть, чтобы заставить за оружие взять, а ты всегда от скуки мог пойти рожи бить. Удивляюсь, как вы сработались? — посмеиваясь, спросил Чифую, ставя миску с лапшой на алтарь и, складывая ладони, закрывая глаза и тут же их широко открывая от фразы за спиной: — В первую встречу я её отпиздил, и во вторую тоже, а в третью она мне... Моральных пиздюлей надавала. Не знаю, как я её тогда не убил. — Чифую тихо посмеивается и сглатывает ком. Одна надежда, что это шутка или преувеличение. Раздался звонок и Чифую, вздрогнув, вытащил мобильник из кармана штанов, смотря на контакт. Легка на помине. Внезапный смешок заставил Чифую, покраснев, спрятать экран, но Баджи уже увидел то, что хотел. Прокашлявшись и ответив на звонок, Чифую сквозь белый шум услышал голос Соры, которая спрашивала о самочувствии. — Баджи-сан, мы были правы, я зря в дурку лыжи намазал, не во мне проблема... — послышался икающий звук, шорох, будто трубку уронили на что-то мягкое и громкий визг, который даже Баджи услышал и охренело оглянулся. Чифую поджал губы, и поднялся на ноги, быстро убирая трубку в карман. — Пойдём, Баджи-сан, скоро встреча, нужно съездить за Сорой.       Кейске пожал плечом и поднялся на ноги, шагая за Чифую. Герой-любовник; волнуется за неё.