В ванной командора

*** - Темно, как у титана в желудке – Леви чертыхнулся – посвети мне, очкастая… Ханджи опустила пониже огарок свечи. Её огонёк несмело осветил замочную скважину, в которой Леви увлеченно орудовал куском тонкой проволоки. - Смит с тебя три шкуры спустит, - пьяно хихикнула женщина. - И это говорит человек, что вчера чуть не разнес лабораторию к чертям собачьим! - Ну забыла малость… - Ты ещё бы трусы где-нибудь забыла, очкастая! Ханджи прижалась к Леви всем телом, пытаясь согреться. Сегодня во время послеобеденной тренировки неожиданно хлынул холодный ливень, хотя погода в конце мая в целом выдалась великолепной. Изрядно помучив новобранцев, Леви отпустил всех по казармам, а сам остался тренироваться. Ханжи осталась с ним из чистого упрямства и любопытства: хотелось лично убедиться, на сколько хватит сил у её любимого коротышки. Вечером они безуспешно пытались согреться кислым вином, благо Эрвина в штабе не было, временно всем заправлял Захариус. И тогда, в не совсем трезвую голову гениальной ученой, пришла замечательная идея – согреться не изнутри, а снаружи, горячей водой. А поскольку личная ванная комната была в спальне только у одного человека, именно его дверь сейчас успешно взламывал бывший бандит Подземного города. - Ехуу! - Тише, очкастая, Захариус услышит. – Леви тихонько приоткрыл дверь они вдвоем, бесшумно (почти) проскользнули внутрь помещения. - Ого, какое огромное зеркало! Подстать Смиту – тихонько засмеялась Ханджи. Пока горячая вода набиралась в большую стальную ванну (какая роскошь!) она осматривала небольшое помещение в неровном свете свечей, которые Леви умыкнул из кабинета командора. Сам мужчина прижимался к Ханджи всем телом, обнимая её сзади, и Ханджи тихонько таяла, расслабляясь в крепких руках. Затем эти руки стянули с Зоэ жёлтую рубашку и развернули девушку к себе. Серебристые прозрачные глаза капитана затягивали. А Ханджи уже стягивала с Леви тонкую кофту, открывая гибкий мускулистый торс с бледной чистой кожей, расчерченной следами от ремней УПМ. Она гладила её руками, очерчивая сильные плечи и гибкую спину, зарываясь носом во впадинку между ключиц. Чуткие тонкие пальцы Леви зарылись в густые каштановые пряди; шею и ухо обжигало горячеё дыхание мужчины. - Ты такой красивый, - выдохнула Ханджи, и уловила жаркий смешок около уха: - Это мои слова, очкастая… - Леви, вода… Они быстро избавились от обуви и остатков одежды. Леви первый медленно погрузился в горячую негу чистой воды и вытянулся во весь рост. Ханджи он уложил сверху на себя. Места было предостаточно: ванная вместила бы не только их, но и Смита впридачу. Ханджи хихикнула, представив себе эту картину, но тут же выгнулась и невольно застонала – это Леви провёл горячим языком по чувствительной коже её шеи. Его руки нежно гладили согревающуюся кожу, а ладное тело прижималось к гибкой спине. - Леви.. - Мммм? - А что это там в меня сзади упирается, пониже спины? - А это… я не мог не оценить тебя в горячей ванне… - Ну что, у нас с тобой уйма времени, пока вода не остыла. *** Тринадцатый командор вернулся из столицы в штаб разведкорпуса спустя два дня. Как солнце, что теперь светило в окно яркими лучами, освещая хмурые лица собравшихся на завтрак разведчиков. Эрвин Смит размеренным шагом зашел в столовую. Ответил на приветствие рядовых, кивнул офицерам за дальним столом. И, неожиданно, сел около Ханджи. Подперев рукой щеку, он нечитаемым взглядом уставился на сонную женщину, что слабо ковыряла ложкой овсяную кашу. - Как Митрас? -Ханджи вскинула на Эрвина карие глаза. - Прекрасно, как всегда.. Меня больше интересует вопрос, что с лабораторией? – Смит был серьезен, но где-то в глубине небесно-голубых глаз Ханджи заметила плящущих чертиков. - Ну это, как всегда, не всё пошло по плану…Я забыла вовремя убрать реактивы со стола и… - Ханджи неопределенно развела руками. - Видимо, забывчивость у тебя в крови. Эрвин усмехнулся и положил на стол около Ханджи женские белые трусы. Женщина уставилась на них неверящим взглядом. Леви, сидевший напротив Зоэ, хмыкнул и закатил глаза. Командор только вздохнул и, пробуравив тяжелым взглядом Леви и Ханджи, добавил: - Нет у вас ни стыда, ни совести!