*** *** *** *** *** *** ***
Торин всегда говорил, что Фрерин прирожденный строитель. И хотя Эред Луин был отдан в вотчину брату, выстроен он был хоть и в общих чертах, но так как в первых набросках Фрерина. Узкое ущелье, длинным извилистым коридором вдавалось вглубь скал и вход в него был закрыт высокими каменными вратами с узкими бойницами для стрелков-арбалетчиков и каменными же стражами, что будто вышли из каменных блоков за их спинами. Двойная железная решетка с прутьями в три пальца толщиной вначале Врат и в конце могла с помощью цепей и воротного механизма опуститься, врезаясь копьями-зубьями в камень и отсечь-запереть меж собой целый отряд воинов, сделав их легкой добычей для стрелков. Потом узкий коридор в полет стрелы, где конные могли двигаться лишь по двое в ряд. По задумке Фрерина в стенах ущелья-коридора тоже должны были стоять каменные стражи, в резьбе статуй должны были также быть скрытые прорези для стрел. Но Торин решил иначе. Гоблины и орки, явились они из ниоткуда, Врата было не пересечь, а кто еще кроме гномов могли бы пройти через коридор? И для чего тогда прорези для «подлого» убийства? Так что коридор ущелья являл собой лишь гладкие отвесные скалы. А потом ущелье раздавалось в стороны, образуя овальную вытянутую площадь. По обе стороны, подымались ввысь жилые ярусы, вырубленные в самой скале. Коридоры-галереи полукружьем от одного конца ущелья до другого вели к самим Залам Торина. Замок-цитадель будто выступал из горы мощным исполином. Последний оплот и защита, вотчина узбада рода. В Замке в глубине в нижних ярусах расположены основные склады с продовольствием. И темница. В Замке проводятся празднества и пиры, приемы гостей и посольства из других кланов. Здесь играют свадьбы и узбад клана поздравляет молодых и одаривает их свадебным даром, давая свое добро и принимая новую семью под свою руку. Здесь во внутреннем дворе замка узбад принимает клятву верности от молодых воинов. И в главном зале Замка узбад проводит суд над теми, кто нарушил Заветы Предков, преступив закон. Треугольные ниши, темными провалами зияющие под жилыми ярусами-коридорами, уходили туннелями вглубь гор, ведя к шахтам, мастерским и казармам. От них же шли и другие коридоры, что вели к сокрытым выходам на пологие склоны намного ниже Эред Луина, к устроенным пасекам, или к пещерам с плантациями грибов, к прудам с рыбой или пастбищам скота. Все это изначально было придумано Фрерином, но реализовано было Торином. Немного не так, не много иначе, в чем-то замысел был упрощен, а где-то все было устроено не к месту. И пусть прошли уже многие годы, а сердце Фрерина все одно сжималось от затаенной досады-обиды. Не мог он подобно многим принцам до него, родившимися вторыми-третьими-четвертыми, быть просто разудалым воином, живущим одним днем за плечами старших в семье да имеющих из своего лишь меч на поясе. Или быть затворником-мастером. Без семьи, без детей, без будущего… вся жизнь которого сводилась бы в верности и к покорности воле Короля – деда, отца, брата… Рядом потрясено вздохнули. — Это… это и есть Эред Луин? – потрясенно спросила хоббит. Она сидела на пони по левую руку от него, и изумленно смотрела на Врата перед ними. Брэн тоже изумленно смотрел туда же, Фили же и вовсе открыл рот, ни разу не видя ничего подобного за свою маленькую жизнь. — Это намного больше, чем Великая Дверь Туков, – упавшим голосом заметил Брэн. Фрерин невольно улыбнулся, рукой прикрыв рот Фили. Тот тут же смутился, и мужчина ободряюще взлохматил его волосы. — Это лишь Врата Эред Луина. Приготовьтесь, их уже открывают. И верно, стоило ему лишь вскинуть руку, а решетка уже начала свое движение вверх и воздух пронзил низкий гул привратной трубы. Его узнали. Его признали. И впервые за многие годы он вступал в свой дом. Чьей бы вотчиной он бы не был…*** *** *** *** *** *** ***
Их встречали. Сешек* Замка, решек* стражи, и слуги, что выстроились за их спинами, приветствуя брата своего узбада. Это было немного странно. Не много ли чести? — Господин, – сешек, старый Ронх, склонил перед Фрерином голову, выступив вперед. – Вы вернулись… Решек стражи стукнул кулаком по левому своему плечу, отдавая честь младшему принцу. Фрерин кивнул обоим. — Рад видеть вас в добром здравии, уважаемый Ронх. Решек, сопроводите Дис, дочь Трайна в кеззет и приставьте к дверям стражу. Сешек вздрогнул, потрясенно вскидывая на него глаза, а решек замер было… что же, Фрерин ждал этого. За спиной послышался смех Дис. Перед Вратами Эред Луина, он снял с нее повязку, но сейчас о том пожалел. — Кто станет тебя здесь слушать?! – воскликнула Дис. — Я обвиняю Дис, дочь Трайна, в Предательстве Крови, убийстве четырнадцати мужей, отцов, сыновей и воинов Рода Дурин! Ее ждет суд Совета Старейшин и Кланов, а до тех пор вы, решек, немедленно заключите ее под стражу. Взгляд решека потемнел, но не от приказа Фрерина. Воин ни на миг не усомнился в словах своего принца. Воинов, что выехали из Эред Луина должны были, – пусть возможно и не все, – вернуться вместе с принцессой. И обвинения в Предательстве Крови не выдвигались за простые проступки. И не принцесса ли похоронила каменных истуканов вместо тел брата и сына? Но вот же Фрерин, вот и мальчик, в седле перед ним и нет сомнений, кто он. Значит все – правда. Решек вновь отдал честь принцу и отдал короткую, рубленную команду на кхуздулле страже, что замерла колонной справа от них. Несколько воинов тут же вышли из нее и направились к Дис. — Не сметь! Стоять! Вы не смеете! – но яростные крики Дис никого не остановили. Ее сняли с пони и увели вглубь замка. Сешек потрясенно проводил ее и стражу взглядом. — Ронх, надеюсь мои покои в должном порядке? Сешек тут же вскинулся, оскорбленный самим намеком на то, что он не исполняет свои обязанности. — Ваше высочество! – воскликнул он. – Ваши покои были закрыты с вашим отъездом и открыты, стоило вам вступить в Эред Луин. Слуги уже привели их в достойный вид. — Прекрасно. Пусть слуги сопроводят мою жену и сына в мои покои, – Фрерин спешился и спустил с седла Фили. Затем он подошел к пони Лобелии и снял ее с седла пони, поставив перед собой. Взяв ее за руку, он кивком указал Брэну присоединиться к ним. Фрерин подвел Ло к сешеку, что уже взял себя в руки и почтительно поклонился принцу и его жене. — Ронх, сын Гронха, к вашим услугам, госпожа моя, – сказал старый гном. — Добрых дней вам, – вежливо отвечала старику Ло, радуясь про себя, что успела выспросить у Фрерина, хоть что-то о приличиях гномов. – Рада видеть вас, уважаемый. Женщины своих услуг не предлагают, если они не служанки и не ищут работы вне своего дома и семьи. Многие взгляды сейчас были направлены на Лобелию. Но хоббит стояла, уверенно подняв голову и расправив плечи, с прямой спиной, зная что выглядит более чем достойно. Пусть и платье на ней не первой свежести, но руки и лицо чисты, волосы аккуратно прибраны, набор королевы – жемчужное ожерелье и серьги с браслетом, – лишь подтверждал ее право стоять здесь рядом с Фрерином. Многие из тех, кто сейчас смотрел на нее, не смели поверить, что на ней и самом деле Ожерелье Королевы. Но в любом случае, жемчуг среди гномов могли носить женщины лишь из знатных и древних семей, и вряд ли принц Фрерин взял бы в жены кого-то низкого происхождения. Пусть даже из чужого народа. Сешек почтительно испросил разрешения лично сопроводить супругу принца до его покоев, и Фрерин дал свое разрешение, добавив: — Брэн, мне будет спокойней, если ты останешься с Фили и Лобелией, – с этими словами он отцепил свой меч от перевязи отдав его в руки Брэна, одним взглядом давая понять хоббиту, что это важно. Отдавая свой меч Брэну, он показывал сейчас всем гномам, что доверяет ему полностью. Тем самым давая ему статус и утверждая в положении столь высоком, что был почти немыслим для его народа. Воин отдающий свой меч и доверяющий жизнь и честь своей жены другому мужчине… это огромная честь, но тем, кто бы попрал такое доверие, ждала и страшная участь. Теперь всем оставалось лишь гадать, кто же этот одноглазый хоббит со шрамами на лице? Теперь многое зависело от поведения самого Брэна. — Сешек, я жду вас и решека в кабинете моего брата. В отсутствии Торина, у Фрерина было право в оговоренных условиях по Закону Предков брать на себя некоторые вольности. Например, воспользоваться Печатью Клана для послания Совету Старейшин, главам других кланов, а Печать могла быть только в кабинете Торина. Что же, он надеется, что Торин поймет его…*** *** *** *** *** *** ***
В то время, когда замок гудел от волнения, а слуги метались по коридорам, стремясь в короткое время исполнить приказы сешека, детям прислуги дела не было до этого. До определенного возраста на шалости детей обращали мало внимания и было лишь одно правило – не попадать под ноги взрослым. Вот почему Корвин сейчас сидел в камине. Мальчик злорадствовал. Он спрятался лучше всех! Уж тут-то его точно не найдут! Большинство его приятелей даже близко не подходили к дальним покоям сгинувшего принца Фрерина. Здесь и слуги-взрослые бывали раза четыре в год, лишь для того чтобы пыль смахнуть да проветрить комнаты. Но во время пряток некоторые мальчишки решались прятаться в этой части замка, а Корвин решался и на большее. Так что искать его приятели будут в коридоре у покоев… ну, может кто осмелится открыть дверь и заглянуть в полупустую комнату… вот только Корвина так легко не обнаружить. Камин прекрасное укрытие! Но спустя пару минут после того, как он спрятался, мальчик затосковал… Двери покоев были распахнуты и внутрь ворвались слуги. — Быстрее!... скорее! … Энид, распахни ставни!... ой, не успеем! – запричитали служанки. Корвин встревожено замер. Среди голосов, он различил голос матери, а показываться на глаза ей сейчас не хотелось. Ох, и попадет ему! Она же строго настрого не велела подходить близко к покоям узбада и его семьи. Лучше сидеть тихо, а когда все уйдут, он тут же отсюда уйдет. И мама ничего не узнает. Время тянулось ужасно долго, но наконец двери за служанками захлопнулись и мальчик насторожился. Сейчас вылезти или чуть погодя? А вдруг кто вернется?! Не, лучше он еще немного посидит! Ой. Пересидел. Звук открывшихся дверей и голос сешека Замка, заставил мальчика испуганно сглотнуть. Ой, попал! —… вот и покои, госпожа. Комнаты принца в полном порядке. Изволите что приказать? — Благодарю вас. Я подожду мужа. Разве что… не могли бы прислать служанку и поднос с легкими закусками? Время дневного чая ведь еще не прошло? — Э… дневного чая? – сешек явно удивился. – Кх-м, да госпожа. Слушаюсь! Торопливые шаги и звук захлопнувшихся дверей. Короткая тишина. Корвин боялся вздохнуть. Чужой смешок. — Кажется, эти гномы не знают о дневном чае, Лобелия. — Возможно, – устало вздохнул приятный женский голос. – Но я очень устала и хочу пить. Ты только представь, чашка настоящего чая! В кресле, у камина! — Хм-м, звучит хорошо! Здесь есть дрова, хочешь я разожгу огонь? Корвин запаниковал. Ой-ой! — Среди дня? – с сомнением спросила неизвестная Корвину Лобелия. – Хотя… здесь довольно прохладно… и как-то пусто. — И полы тут недавно мыли, – добавил второй незнакомец. – В этих комнатах давно никто не жил, и немного тепла для этих стен будет только во благо. Они сразу оживут, вот увидишь! — Разве стены могут ожить? – спросил тут голос какого-то мальчишки. — О, еще как! Давай зажжем огонь и ты сразу почувствуешь, как комната перемениться. Шаги направились к камину, послышался щелчок огнива и Корвин в ужасе дернулся в трубе, мгновенно теряя равновесие на полочке-выступе. С коротким вскриком мальчик свалился вниз. — Ой!! Кто-то охнул. — Дела… – ошарашено сказал Брэн. Среди вороха дров в камине, кашлял от поднявшейся в воздух золы мальчик-гном. Лобелия всплеснула руками. — Ты не ушибся?! – испуганно спросила она. Брэн подхватил подмышки мальчишку, вытаскивая из камина и ставя его на ноги перед собой и Ло. — Извините! Пустите! Я больше не буду! – тут же заявил прокашлявшись, Корвин, размазывая по щекам золу. Рыжая шевелюра, только утром крашенная, сейчас вся была в темно-серой пыли. Хоббит только головой покачала, невольно улыбаясь. — Ох, и забавный ты! – улыбнулась она. – Что ты в камине-то забыл? Не ушибся, когда упал? — Нет, – шмыгнул носом Корвин. – Я прятался. Мы играли. А тут никого не бывает… извините, я больше не буду! — Как тебя зовут? – спросила Ло. — Корвин, – мальчик виновато-настороженно покосился на странных чужаков. Ой, и странные! А ноги, ноги-то! И шерсть на них! Корвин покосился на светловолосого мальчика рядом. Вух, хоть он нормальный! Обычный мальчишка-гном! Только волосы светлые. — Просто Корвин? – с улыбкой переспросила его Лобелия. Корвин набычился. — Да. У меня нет папы. Я бастард. И с вызовом шмыгнул носом. Ну, не виноват он, что у него нет папы! И мама не виновата! Вот! — Что же, Корвин, – голос странной женщины-с-шерстью-на-огроменных-ногах-и-острыми-ушами, стал враз суровым и строгим, – думаю, ты понимаешь, что никто не разрешал тебе играть в чужих комнатах. И что ты заслуживаешь наказание. Корвин нахохлился, опустив головенку. Попадет таки! — И поэтому никуда не уйдешь, пока не умоешься, и не выпьешь с нами чай! Корвин растерянно заморгал и вытаращил глаза на странную женщину, а потом растерянно посмотрел на Фили. Она серьезно?! Ой.*** *** *** *** *** *** ***
Пока Фрерин переговорил с сешеком, отдал распоряжения решеку, и отправил сообщение с воронами Совету, прошло больше времени, чем он рассчитывал. Он устал, был голоден, и был полон мрачных нехороших мыслей. И все же, он должен делать то, что должен. — Сешек, пусть Кили приведут в мои комнаты. Я буду ждать его там. Может и стоило сначала самому увидеть мальчика, поговорить с ним… но Фрерин опасался, что увидев его, может натворить дел. Ребенок-кровосмешение самое страшное, что может быть. И он боялся. Как это скрыть? Как забыть?! А так… если мальчика увидит хоббит, она попросту не позволит причинить ему вред. И… смутная надежда, что раз хоббит странным образом была выбрана Махалом при рождении, то может повлиять и защитить мальчика перед законами предков, тоже заставили его принять такое решение. Он не хотел смерти этого мальчика. Только таким детям позволялось умереть по закону. Им подносили сонный яд. Подходя к покоям он услышал детский смех и веселые возгласы. Причем детских голосов было двое… Фили и…? Он замедлил шаг, а потом остановился у дверей, не решаясь войти. Он слушал, стоя в темноте у дверей. А потом все же, разозлившись на самого себя, вошел. Его за весельем сразу не заметили. Вокруг стола со смехом носились двое мальчиков, а их пыталась поймать хоббит, причем глаза у нее были закрыты. Брэн сидел у камина, на низкой скамейке и наблюдал за игрой, куря трубку. — Ага, попался! – Ло ловко ухватила рыже-серого мальчишку, начав щекотать: – Вот тебе, вот тебе! — Аха-ха! Ай, пустите, тетя! – со смехом выворачивался из ее рук мальчик. Фрерин выдохнул, поняв, что это не Кили. Он прислонился плечом к стене, кивнув Брэну, который, наконец, его заметил. Ло, со смехом выпустила мальчика из рук, выпрямилась, снимая повязку, и светло улыбнулась ему. И он слабо улыбнулся в ответ. — Я вижу, у Фили появился друг? – попытался пошутить он. Корвин с любопытством посмотрел на него. Мальчик впервые его видел, и окончательно забывшись благодаря усилиям Ло, враз не догадался, кого видит перед собой. — Я Корвин! – заявил он. И добавил: – К вашим услугам! — Вот как… – усмехнулся Фрерин, рассматривая его. Что-то в мальчике было… знакомое. Знакомое до остроты. — Как зовут твоего отца, мальчик? – спросил он. — Я не знаю, – пробурчал, сникая, мальчик, отворачиваясь. — Фрерин, не надо, – вздохнула Лобелия, качнув головой. Тут раздался стук. — Войдите! – разрешил Фрерин, обернувшись к дверям. В дверь вошла служанка, ведя за руку маленького темноволосого мальчика. И тут же вскрикнула, испуганно вздрагивая: — Корвин! — Ой… мама… прости, я не хотел… Фрерин хмыкнул, смотря на виноватую рожицу рыжего мальчишки. — Вы можете оставить моего племянника и забрать сына, – сказал он и только посмотрев на служанку понял, что та напугана до ужаса. — Мы не сердимся на вашего сына, – поспешил он сказать служанке, настолько та была бледна. — Господин, прошу вас… – голос служанки сорвался и она упала на колени, просящее сложив руки. – Прошу, не губите! — Что… – Фрерин, ошарашенный поведением служанки, слов не мог найти. – Махал, женщина! Встань с колен! — Фрерин? – Лобелия шагнула к нему, взяв его ладонь в свою. – Этот мальчик… это Кили? Посмотри на Корвина… Что-то было в голосе хоббит. Фрерин недоуменно сдвинул брови, посмотрел на ничего не понимающий детей. Рыжий Корвин, чьи волосы будто припорошили серой пылью, на черноволосого растерянного Кили… а потом вновь резко повернул голову к первому мальчику. И медленно перевел взгляд на Кили. — Они… близнецы. И резко: — Кто их отец, женщина?! Кто?