Наваждение

"Мы познакомились с тобой позапрошлой весной..." ("Несчастный случай")

Познакомились они довольно банально — в Эрмитаже. Потом, оглядываясь назад, Сергей мог оценить иронию. Но тогда его голова занята была только тем, что он разделался с трудным делом и мог теперь в награду насладиться искусством. Одну из суббот месяца он всегда отводил под то, чтобы навестить свой детский дом, узнать о целевом и нецелевом расходе средств, посмотреть на житье подопечных. Он старался, искренне старался сделать там что-то хорошее, и ему вроде это удавалось, но каждый раз после визита у него было чувство, что из его легких выкачали воздух. Он не мог ни работать, ни отдыхать, метался тоскливо по кабинету, шурша пачками чипсов и заляпывая все липкими пятнами газировки. Визит всегда напоминал ему, как он одинок. Визит этот — обязательный, необходимый, через «не хочу», чтобы помнить, откуда он взялся и почему должен сделать жизнь этого города лучше — всегда приводил Сергея в меланхоличное настроение. И поэтому он взял за правило после унизительной для всех инспекции ходить в Эрмитаж. Говорят, так-то, очень быстро, Эрмитаж можно оббежать и за 8 часов. Сережа такой подход — лишь бы увидеть и поставить галочку, что был, — презирал. Он мирно и неспешно ходил по залам из месяца в месяц и находил некий комфорт и уют в осмотре уже знакомых ему картин и в обнаружении интересных деталей в незнакомых. Он никуда не торопился. Он был очень и очень обстоятельным. Сергей Разумовский хорошо умел сливаться с толпой. Его мало кто опознавал — туристы, что иностранные, что местные, особо в лицо создателя соц сети «Вместе» не знали, а темные очки помогли окончательно спрятаться в тени картин. Здесь Сережа не был миллионером, филантропом, гением, здесь он был собой, он мог преклонить голову перед теми, кто был много умнее и талантливее его. Это место дарило ему покой. Он держался в стороне от туристических групп, поодаль от прочих людей и дышал полной грудью. Его никто не узнавал. Ему никто не мешал. Картины, в отличие от людей, умели разговаривать с ним так, что он не чувствовал собственную неловкость. Вот и сейчас он осторожно застыл — так, чтобы никому не мешать — чуть в стороне от картины Караваджо «Лютнист» и зачарованно смотрел на нее. Он видел ее не в первый и даже не в пятый раз, но каждый раз находил что-то новое — вот и сейчас его внимание привлек букет — жасмин, ирис, маргаритка — в тонкогорлом стеклянном сосуде. Трещины на лютне. Тонкие нежные пальцы молодого человека. Он смотрел чуть вбок — как раз на Сережу — из глубины темного помещения. Казалось, на его губах сейчас зародятся слова и... От картины Сережу отвлекло ощущение. Он вдруг почувствовал, что на него смотрят — пристально — и смотрят уже давно, просто он не отдавал себе отчета, что этот зуд в плече, переходящий к локтю, — от чужого взгляда. Он обернулся — на него глядел мужчина, глядел в упор, ничуть не скрывая этого интереса, не обращая внимание больше ни на что вокруг, глядел так же пристально, как Сергей смотрел на картину Караваджо. Сережа дернулся, нервно потер шею, мужчина понял, что его заметили, чуть улыбнулся, словно иронизируя над собой, пожал плечами, мол, простите, не мог удержаться, и двинулся к Сереже. Сергей Разумовский не любил незнакомых людей. Особенно когда эти люди на него пялились. Будь они в любом другом месте, он бы шарахнулся в сторону, но это была его вотчина, его безопасное место, он не собирался никому здесь уступать. Он гордо вскинул подбородок и посмотрел прямо на незнакомца. Тот снова чуть иронично и самоуничижительно улыбнулся: - Простите. Знаю, что невежливо так на людей глазеть, но я не могу оторваться. Это что, правда такая интересная картина? - он оглядел Лютниста и насмешливо покачал головой. - Вы не заметили, как вас пыталась оттеснить какая-то бабка-экскурсовод, потом на вас чуть не упала селфи-палка какой-то девчушки, еще мимо вас прошло групп пять каких-то иностранных туристов, а вы двадцать минут в упор смотрели на эту картину. Я аж проверить решил, моргаете ли вы или превратились в статую. Хотя тут вроде не Медуза-горгона изображена. Решил дождаться, пока вы с места сдвинетесь. Сережа смутился и чуть ли не покраснел. - Это великая картина. Я немного увлекся. Мужчина встал прямо рядом с Сергеем и стал рассматривать картину пристально и недоверчиво, как будто это был ребус какой. Сергей же исподволь стал рассматривать своего собеседника. Высокий. Глаза темные, почти как у лютниста. В костюме, недорогом, но хорошо подогнанном. Руки в карманах, из-за этого пиджак неловко топорщился. Сережа никак не мог определиться, в какую категорию его отнести — на любителя искусства не похож, на случайно забредшего туриста — тоже. Через минуту или две незнакомец закончил изучение: - Все равно не понимаю, что вы в этой картине нашли. Сюжета особого нет. Даже лютня какая-то неинтересная, неудобные же колки... Кстати, почему лютнист, а не лютнистка? На мальчика особо не похоже. - У него же груди нет! - скандализировано выпалил Сергей. - Как будто это о чем-то говорит! - весело откликнулся мужчина. Сережа против воли фыркнул. Незнакомец был забавным. Не пытался изображать тонкого ценителя искусства, что порой делали люди рядом с Разумовским. Вот и сейчас он склонил голову, словно сторожевой пес, еще раз оценивающе уставился на лютниста: - Нет, я решительно не понимаю, что вы в ней находите. Сергей начал как ребенку: - Караваджо был основателем реализма в живописи, одним из первых применил манеру тенеброзо, его работа со светотенью... - Я умею читать подписи к картинам! - раздраженно отмахнулся его собеседник. - Я не понимаю, что в ней для тебя, что именно тебя в ней так трогает. Только не говори, что это тене-как-его-там! Сережа предпочел не заметить, что незнакомец самовольно перешел на «ты». Его это не задело, он задумался. Его редко, крайне редко спрашивали об интересных для него вещах. И ещё реже действительно хотели выслушать его мнение на этот счет. Он замялся. - Он... хрупкий, - прозвучало неуверенно и глупо. Но его собеседника этот ответ устроил. - Ага. Уязвимый. Понимаю, - он кивнул самому себе, словно удостоверился в чем-то. Хлопнул ладонями. - Невежливо вышло. Прости. Олег. Олег Волков, - он протянул Сереже руку, тот неловко, но крепко ее пожал. - Сергей. Сергей Разумовский, - он даже уже не ждал, что это вызовет у Олега Волкова какие-то ассоциации, но тот задумался. - Ты... этот... миллионер с соц сетью?.. Этой, известной, «Вместе»? Сережа кивнул. Он знал, что личность он не самая медийная, но определенно узнаваемая. Но вместо положенных восторгов Олег почему-то насмешливо фыркнул. На недоуменный взгляд Сергея он сказал: - Прости еще раз. В этих очках ты выглядишь не как миллионер, а как подросток, стащивший солнечные очки своей учительницы. - Они для прикрытия! - ощетинился Сережа. - Ага. В толпе школьников запросто затеряешься. Сергей надулся. Почему-то было очень обидно. Он знал, что и так выглядит не особо презентабельно, но по сравнению с небрежной элегантностью Волкова он и правда смотрелся малолеткой. Тот вздохнул: - Ну вот, вечно говорю раньше, чем думаю. Ну и впечатление я произвел! Сергей, я могу его как-нибудь сгладить? Например, купить тебе кофе? Тут неплохой кафетерий. Сереже ужасно не хотелось уходить отсюда даже ради кофе. Наверное, сомнение отразилось на его лице, потому что Олег просительно предложил: - Там есть вкусные фирменные пирожные. - Я настолько предсказуем? - буркнул Сергей, поправляя очки, но готовясь следовать за Олегом. Не то что ему хотелось кофе. Но он так давно нормально ни с кем не говорил, не считая Марго, что решил — музей его подождет. - Нет, но ты выглядишь так, будто с утра не ел. Что было правдой. Сергей вздохнул, в конце концов, пирожные еще ни к чему не обязывают. В кафетерии хватало народу — а зальчик в минималистском стиле был забит — и там было самообслуживание, так что ничье внимание они не привлекли. Сергей все-таки заплатил за себя сам, сказав, что не доверяет незнакомым людям оплату своих пирожных. Олег не обиделся, только стал громко возмущаться меню, мол, зачем ресторану на Дворцовой площади суп Том-ям? - Как будто в Эрмитаж люди за Том-ямом ходят, - все возмущался он, небрежно орудуя вилкой. Сергей спрятал смешок за хрустом салата. Он сильно проголодался - искусство всегда пробуждало в нем нетипичное желание съесть нормальный обед. - Ты не похож на человека, который любит ходить по музеям, Олег, - сказал он, наконец отвлекшись от тарелки. Это могло прозвучать обидно, он уже потом сообразил, но Волков не обиделся. - А я и не ценитель. В смысле, картины и статуи - в этом я мало понимаю. Я ходил в рыцарский зал. И в Военную галерею 12-го года. Ну и вообще оружие там посмотреть, ордена, все такое. Коней в полном вооружении! Сергея повеселил его мальчишеский восторг: - Ты сам служил? - Ага, сначала по призыву, потом по контракту. Сейчас вот заинтересовался историей. Знаешь, историей оружия, службы... интересно. - И что там интересного? - Сережа старался, чтобы его ярый пацифизм не сбил искренность тона. Олег недоуменно посмотрел на него: - Ну как же. Оружие — это ведь тоже... творчество. В древности у каждого мастера был свой стиль, оружие всегда выделялось и при этом было крайне функциональным. А уж парадная форма и парадное вооружение... Да что там говорить! Оно очень красивое. А ордена! Они же все украшены, бантами и драгоценными металлами, а иногда еще и камни туда вставляют. У каждого ордена своя история, каждый вручался за определенные заслуги! Да на всех практически парадных портретах мужчины с орденами изображены, ты что, никогда внимания не обращал? - Обращал, просто не интересовался, - смутился Сергей. - Почему? Это тоже искусство. Ты был когда-нибудь в военно-морском музее? Личное оружие знаменитых флотоводцев и членов императорской семьи! Две тысячи моделей кораблей! Картины знаменитых мастеров — Брюллов там, Айвазовский... Сергей, зачарованный его энтузиазмом, покачал головой. - Брюллов, который Карл? - Брюллов, который Александр! Ты не знал, что их двое было? Тоже мне, любитель искусства! - притворно рассердился Олег, но тут же рассмеялся. - Эх ты. Могу устроить тебе экскурсию. Просветить свет нашей айти индустрии, так сказать. Как насчет следующей субботы? Разумовский несколько опешил от такого напора, но он уже понял, что прямолинейный Олег окольных путей не искал, отказывался он с неким облегчением — такие люди его немного пугали — но и с капелькой сожаления: - Извини, Олег, не могу. Тот только вопросительно брови поднял. Сережа почему-то начал оправдываться, хотя его никто об этом не просил. - У меня презентация апгрейда «Вместе». - Ах да, - с ехидцей прокомментировал это заявление Олег, - вы же у нас занятая личность. А попасть на эту презентацию могут только избранные? Или обычных людей вы тоже приглашаете?.. Намек был очевиден, но Сережа все равно почувствовал, что краснеет. Вообще-то он мог бы пригласить Олега, у основателя «Вместе» была возможность забронировать под себя парочку мест, просто нужды в этом не было. Оно же для инвесторов и журналистов все. - А ты бы хотел? - пошел он ва-банк. Олег фыркнул: - Когда меня еще куда позовет юный гений социальных сетей? Сережа смущенно дернулся — его действительно так постоянно называли какие-то полужелтые издания, хотя он считал, что в 28 лет на юного уже не особо тянул. Он нервно достал телефон. Понятно, что Олег над ним подтрунивал, но Сережа был слишком плох в общении, чтобы понять, с какой целью Волков это делал. - Банкет после презентации будет не очень, сразу скажу, - он вызвал через телефон Марго. Олег драматично вздохнул: - На какие только жертвы не пойдешь ради, кхм, искусства. - Марго, закажи билет на презентацию на имя... - он выразительно посмотрел на Волкова. - Волкова Олега Давыдовича, - Олег ничуть не смутился, - дата рождения — 17 марта 1991 года. Телефон диктовать? Сказал он это совершенно серьезно, но Сергей опять уловил подтекст, который не мог расшифровать. В смысле, он понимал, что это подтекст, но вкладывал ли этот подтекст туда Волков или вкладывал какой-то другой? Он действительно просто так ему номер оставляет или с какой-то целью? С целью, с которой обычно номер оставляют, или у Олега есть какой-то меркантильный интерес? Может, он журналист на самом деле или?.. Он решил не мучить себя и просто кивнул. В конце концов, это опять же никого ни к чему не обязывало. Потом они просто ели пирожные и говорили о всяком-разном. С Олегом было легко, он не давил, не был навязчив и не боялся пауз в разговорах. В итоге, уже возвращаясь к себе, Сережа решил, что оно того стоило. Ему очень давно не доводилось говорить хоть с кем-то без страха, что он скажет что-то не то. Правда, к следующей субботе он выкинул из головы и Олега, и приглашение, и поход в кафетерий. Он всегда боялся презентаций и вообще выступлений перед большим количеством людей. Большим означало «больше двух». Сережу жутко трясло, он уже раз десять умылся холодной водой, но организм успокаиваться не желал. Он, правда, на этот случай внес в Марго особый протокол, и теперь она ему успокаивающе шептала, что он молодец и справится, что она, Марго, в него верит. Это не очень помогало, но это был тот максимум поддержки, на который он мог рассчитывать. С особенным страхом он ждал даже не саму презентацию, а встречу с журналистами после. Ему и так уже нещадно трепали нервы - какая-то организация полутеррористического толка «Чумная стая» использовала его «Вместе», чтобы организовывать свои демарши. Организация хотела всего того, чего обычно такие организации хотят - чтобы богатые поплатились за то, что они богатые. С помощью «Вместе» координировать нападения было очень удобно, а потому Разумовскому и журналисты, и следователи уже весь мозг выели. Ну не мог он отследить организаторов, не мог! Свобода слова — она должна быть для всех свободой, а не только для избранных. Поэтому презентацию свою Сергей ждал не как избавления, а как заседания суда. Он понимал, что его потом в репортажах опишут как чуть ли не главного зачинщика. Сергей же хотел свободный доступ к информации для всех и в исключительно мирных целях, а потому его это все очень расстраивало. Но наконец-то конференция началась, Марго приняла на себя основной удар, даром, что она была ИИ, а основной задачей Разумовского стало оперативно сбежать после. Журналистов в любом виде он бы не потянул. К сожалению, он сам себя загнал в ловушку — в этом коридоре обычно сидели те, кто на пятидневке, все офисы были закрыты, спрятаться было негде. Он неловко метался по коридору, а сзади уже почти нагоняли журналисты, и Сергей был уверен, что его сейчас загонят в угол и допросят, но... Его схватили за рукав и куда-то потащили. - Иди со мной, если хочешь жить! - кинул ему Олег с самым серьезным лицом. Сережа от неожиданности покорно пошел за ним. Они бегом проскочили пару коридоров - Олег дернул какую-то дверь для персонала, Сережа даже не успел возмутиться — и очутились в другой части башни. Оттуда Олег провел его в какой-то полупустой кабинет, где были свалены ящики, столы и какой-то полупогибший фикус, за которым Олег заставил Сережу присесть. - Переждем здесь, хорошее место для засады. - Ты что тут делаешь? - отмер Разумовский, которого не особо прельщала перспектива прятаться от журналистов за фикусом в собственном же здании. Олег насмешливо фыркнул. - Пришел тебя спасти, чего непонятного? - Он улыбнулся. - Всегда мечтал кому-нибудь эту фразу сказать. Сергей сжался комочком и уставился в несчастное растение, его начало трясти от собственной неловкости постфактум, и ему было стыдно за эту неловкость, стыдно, что Олег застал его в таком виде — растрепанного, испуганного, бегущего, как заяц от охотников, в коридорах собственной компании. Олег не моргнул и глазом. - Я принес тебе пышек, - ласково сказал он и протянул Сергею большую теплую коробку. - Думал, ты наверняка проголодаешься после выступления. Мог бы цветы, но это было как-то несолидно... Сергей не обратил внимания на его дальнейшие рассуждения. Ему никто еще не приносил пышек, если не считать доставщиков еды, и тем более никто не беспокоился, проголодался ли он после хоть чего-нибудь или нет. Он взял коробку и почувствовал, что сейчас начнет рыдать от признательности. Но взял себя в руки. Пышки были вкусные, офис был пыльным, а Олег сидел рядом с ним, готовый защитить его от любых журналистов. - Мне понравилась твоя речь, - сказал Олег, и Сергей чуть не закашлялся, от неожиданности вдохнув сахарную пудру. В исполнении Олега это звучало гораздо лучше, чем в исполнении Марго. Сережа внимательнее посмотрел на него, стараясь запомнить момент и Олега — тот был в том же костюме, даже вроде в той же водолазке, только теперь сверху он надел теплое черное пальто с обшлагами. Олег неверно понял его взгляд, снял пальто и накинул на плечи Сергею. В офисе и правда было холодно в одной рубашке. Внутри Сережи натянулась какая-то доселе неизвестная ему струна. Он знал, что уж больно на дешевое покупается, но ничего не мог с собой поделать. Конечно, он в итоге согласился пойти с Олегом в тот дурацкий музей. То есть музей дурацким не был, и сделал это Сергей даже не из-за пышек и пальто. Ему просто захотелось чего-то (кого-то) хорошего в своей жизни, сильно ограниченной и сильно избирательной в плане людей. Он, мучительно стыдясь себя, все-таки произвел розыскные работы в сети — Олег и правда не врал насчет военной службы и вообще насчет своей личности не врал, действительно служил, действительно потом ходил несколько раз по контракту, потом его комиссовали, а потом его электронный след немного терялся. Не очень было понятно, что сейчас делает Олег Волков. Страничек ни в «Одноклассниках», ни тем более во «Вместе» у него не было, номер он не засвечивал, даже еду, кажется, через доставки не заказывал. Темная лошадка такая. Явно не журналист, журналист бы где-нибудь засветился. И дело не в том, что Сергей Разумовский боялся за свою репутацию — он не очень понимал, чего от него Олегу нужно: Олег за ним ухаживает, Олегу нужен друг, Олегу нужны миллионы Сережи, Олегу нужен Сережа с миллионами в комплекте? Олег пока себя вел безукоризненно, но Сергей не мог не дергаться. Дело было даже не в гипотетически неудачном романе: Сережа понимал, случись какой скандал — к детям и благотворительности его больше и на триста метров не подпустят. Ненавидя себя одновременно и за недоверчивость, и за наивность, Сергей все-таки пошел с Олегом. Ничего плохого не случилось: экспозиция была интересной, модели кораблей — любопытными, Олег много чего знал из истории орденов. Сережа открыл для себя разные флаги и знамена и с любопытством изучал старинную форму моряков. Это была очень тихая экскурсия, Олег умел дать Сереже пространство, и они порой просто молча ходили от экспоната к экспонату. Олег был ненавязчив, что Сергей, частенько окруженный ярко выраженными экстравертами, очень ценил. - Мне очень понравилось, - сказал Олег на выходе. - Здорово что-то кому-то именно показывать, понимаешь? - Неужели тебе некого было сюда сводить? - удивился Сережа. Олег застенчиво пожал плечами: - Ну, девушку сюда было бы неловко тащить. Сергей покраснел. Он все еще не определился ни насчет своих чувств к Олегу, ни насчет Олеговых чувств к нему, но знал, что Олег ждет от него каких-то действий. Сережа был не настолько застенчив, насколько производил впечатление, но его раздражала нужда играть в игру «правильно ли я понимаю, что ты думаешь, что я думаю, ты думаешь?» Он боялся оттолкнуть Олега и боялся его приблизить, а потому спустил все на тормоза. Постарался просто наслаждаться моментом, надеясь, что оно как-нибудь сложится само. Они с Олегом виделись еще пару раз - просто бродили по улицам, обсуждая какие-то вещи, Олег держался на расстоянии, Олег не пытался к нему прикоснуться, а ведь Сергей знал, хорошо понимал - когда тебе кто-то нравится, ты хочешь касаться, и он снова начал сомневаться в своей оценке ситуации. Он был неловок, он стыдился этой неловкости, словно он еще в чем-то не вышел из подросткового возраста, когда весь мир тебя скребет и царапает. Сережа понимал, что надо у Олега просто спросить, но он боялся получить прямой ответ, да и любой ответ. И когда Олег предложил подбросить его до дома, он согласился, потому что это дало бы хоть какую-то определенность относительно намерений Олега, и если ему нужен секс, то пусть это будет секс, пусть на этом все дело и закончится, потому что Сережа устал вариться в собственных мыслях. Должно же у него быть что-то хорошее в жизни, пусть и ненадолго? Олег его подвез, и Сергей предложил чай, потому что вроде так принято намекать — Сережа был ни в чем не уверен в плане намеков, обычно с ним люди брали дело в свои руки, если речь шла о каком-то личном общении. С бизнесом было проще — там можно всё обговорить и запротоколировать, но с людьми применять тактику «в лоб» выходило не всегда уместно. Сереже оставалось лишь надеяться, что Олег не обратит внимание на топорность намека. Но когда они поднялись в квартиру Сергея и неопределенно застыли в предбаннике, Сережа подрастерял свою убежденность. Люди для него по-прежнему оставались загадочными инопланетными существами в своем большинстве. Пока Сергей мариновался в своей неуверенности, Олег спокойно и аккуратно снял пальто. Надо было что-то предпринять, но вариантов обнаруживалось не так много, поэтому Сережа и правда собирался уже идти чай ставить. Олег подошел к нему, вглядываясь странным взглядом — слегка оценивающим, слегка допытывающимся — и взял в руки Сережину голову, бережно и осторожно, как берут головку одуванчика, чтобы потом сдуть его пушинки. В этом не было напора, только предложение, и Сергей застыл, пронзенный непонятным ощущением собственной и чужой уязвимости. В голове не осталось мыслей, кроме усталого облегчения, что он все правильно понял, и Олег все правильно понял, и как-то они все-таки пришли к этой точке. - Сереж, если ты не это... - неуверенно начал Олег. Сережа вышел из ступора, прижал Олеговы руки к своим щекам. Прикоснулся губами к чужой жесткой ладони. Олег его поцеловал. Его щетина чуть кололась, но в этом не было ничего неприятного, это было нормально, это ощущалось нормально. Они долго стояли так в коридоре, целовались медленно и как-то спокойно, будто это была уже привычная им обоим вещь. Все вообще было очень естественно, все шло как надо, даже когда они переместились на диван, а потом и дошли до спальни. Олег знал, что делает, Сережа делал вид, что знает, как себя вести. Ему оставалось только подыгрывать Олегу, что его вполне устраивало. Он выпал из этого мирного состояния только когда расстегнул на Олеге рубашку — его не удивило, что у Олега есть татуировки, его удивило то, что было там изображено. На торсе Олега волки гнались за солнцем и луной. «Хати и Сколль. Я помню, как зовут этих волков. Хати и Сколль. Почему Олег решил набить себе именно их?» Но потом происходящее отвлекло его от скандинавской мифологии. Наверное, было бы здорово, если бы Сереже сорвало крышу от страсти или как-то так, чтобы кровь кипела или что там еще принято говорить по этому поводу? Но, к сожалению, как и в большинстве случаев, когда у Сергея доходило с кем-то дело до постели, в голове его преобладала мысль, что он умудрился как-то сделать все, как надо, и ему пока не нужно продумывать какие-то стратегии поведения. В конце концов, с сексом было как с переговорами — можно сразу сказать, что тебе нравится, и спросить другую сторону. Ну или промолчать, и иметь дело с тем, что имеешь. Но в сексе для Сережи всегда было несколько больше прямолинейности, чем в общении между людьми. Утром он проснулся в одиночестве. Он не ожидал другого, но, Олег, как выяснилось, не ушел — он сидел на кухне, опять с этим сосредоточенным выражением, которое Сережу почему-то очень смутило. Ему казалось, что в этом было что-то неправильное, и его мозг начал снова работать на пределе. - Будешь чай? - сказал он, просто чтобы завязать разговор. Он надеялся, что между ним и Олегом не будет неловкости, но, видимо, ошибся. «Лучше бы Олег просто ушел, прикрыв дверь», - подумал он. Это было бы не так выматывающе. - Спасибо, - Олег смотрел на него, чуть наклонив голову, как будто Сергей был загадкой, которую Олег не мог решить. Как будто ему что-то не давало покоя. Воздух словно сгустился, и Сережа как во сне пошел ставить чайник. - Олег, что-то не так? - ему хотелось небрежно и безболезненно болтать на любые темы, хотелось спокойно сходиться и расходиться с людьми, но это получалось плохо. - Нет, нет, все в порядке, - Олег протер глаза руками, в этом жесте было что-то очень отстраненное и грустное. - Сережа, тебе не о чем волноваться, в конце концов, ведь ты мне платишь... - Что? - переспросил Сергей, которому показалось, что он неправильно расслышал предложение. Возникло чувство, словно кухню начало затапливать водой, и шум в ушах был приближением потопа. Олег устало покачал головой. - Знаю, тебе, наверное, не хочется сейчас об этом говорить, и я всегда за то, чтобы поддержать иллюзию, это входит в мои обязанности, но мне кажется, наши отношения стали выходить за рамки деловых, а мне бы этого не хотелось, это не кончится ничем хорошим... Он что-то говорил и дальше, накручивая вежливые обороты, которые Сергей не мог понять. - Что? - переспросил он. Ситуация стремительно выходила из-под контроля. Руки у Сережи похолодели, и внутри все сжалось, как перед падением или ударом, когда ты не можешь этого избежать. - Сережа, прости, но мне важно сейчас расставить точки над «i», чтобы потом у нас не было проблем, потому что... - Что ты имеешь в виду - «я тебе плачу»? - наконец, Сергей сумел сформулировать какую-то мысль, пока весь его мозг бился в панике. Олег недоверчиво уставился на него. - Сережа, ты меня нанял, чтобы я тебя сопровождал, проводил время, все прочее, - как ребенку стал объяснять он. - Ты ведь сам прислал чёткие инструкции... Наверное, он увидел Сережино выражение лица, потому что замолчал на полуслове. Тишина повисла между ними, как лопнувшая спираль на лампе накаливания. Сергею показалось, что вода плещется где-то у подбородка, и он с трудом удерживается на плаву. - Ты ведь не понимаешь, о чем я?.. - с чем-то похожим на ужас сказал Олег. - Ты ведь... Блядь. Он хлопнул ладонью по столу, Сергей подпрыгнул, но это вывело его из ступора. - Блядь, - повторил Олег. Сережа чувствовал подкатывающую истерику, но он заставил себя успокоиться. - Кто тебя нанял, Олег, и для чего? - прозвучало сухо и жестко, но это был единственный сейчас способ не начать сходить с ума. Надо было разобраться. - Ты. То есть я думал... - Олег достал телефон из кармана брюк. - Вот. Он разблокировал его и открыл почту. Там действительно была цепочка писем, полновесная переписка Олега с кем-то, кто выставлял четкие требования, что и как Олег должен делать, как себя вести. Подробное обсуждение с отчетами и ценниками, и от этого всего Сереже стало дурно, но он в очередной раз взял себя в руки, порадовавшись, что не успел поесть. - То есть ты как... типа... эскорт? - он решил все-таки уточнить, хотя все и так было понятно. - Не совсем, - Олег как-то неловко дернулся, - хотя и это тоже. В смысле, моя задача, чтобы клиенту было хорошо, спокойно и весело. Обеспечить приятное времяпрепровождение. Любое. Он говорил как-то механически, заученно, словно до конца не мог осознать происходящее. - Ты говорил... с заказчиком по телефону? - допытывался Сергей. - Как тебе платили, какие были условия? - Да нет, - Олег звучал как-то растерянно, - мое... агентство, они проверяют заказ и переводят заказчика на меня, деньги мне переводили, да, но... Суть в том, чтобы все выглядело естественно, иначе какой смысл? Тут же... То есть моя задача, чтобы все было как в обычной жизни, чтобы не было неловкости. Не мое дело, зачем человек меня так нанимает, мы обговариваем сценарий, и я так... Но ведь ты. В смысле, я думал, ты же тогда был в том музее и заговорил, как будто так и надо, и я подумал... Думал, ты просто хочешь хорошо провести время, может, одиноко стало. Не мое дело, как люди свои деньги тратят. Мне платят не за то, что я вопросы задаю. Сергею показалось, что он захлебывается и скоро говорить не сможет. - Я никого не нанимал. И не просил нанимать, у меня и так с людьми плохо. Если это было сделано, чтобы меня шантажировать... Он обхватил себя руками. Хотелось забиться под стол, сбежать на край света, но он все-таки был Сергеем Разумовским и не мог себе этого позволить. - Ты делал фотографии? Ты кому-то про это говорил? Я попробую пробить адрес, но это... - Я никогда не делаю никаких записей или фотографий, - возмутился Волков так искренне, что Сергей ему сразу поверил. - Никто не будет мне платить, если я буду сливать информацию! - Если это где-то всплывет... - Сережа содрогнулся. Он достаточно заметная личность, медийные издания за такое уцепятся, ладно, он пострадает, но пострадает и «Вместе», а его детище такого не заслуживает. Он много кому в свое время дорогу перешел, если его захотят уничтожить, забрать «Вместе»... Ему нельзя было давать слабину, как он вообще мог подумать, что кому-то захочется проводить с ним время, да просто даже переспать не за деньги. «Этот мир всегда готов тебя сожрать, растоптать, посмеяться над тобой и унизить тебя. Ты сам хотел чего-то милого, настоящая любовь, все такое, будешь потом слезы утирать — не жалуйся, - сказал ему внутренний голос. - Человек человеку...» - ...Волк, - произнес вслух Сережа, кусочки мозаики встали на место. - Homo homini lupus est. Он сжался на стуле, закрыл рот ладонью. Он понял. Вспомнил. Волки. Олег Волков. Конечно. Никакие фотографии нигде не всплывут, никакого скандала не будет. Тот, кто это с ним сделал, тот, кто нанял Олега, всего лишь хотел преподать ему урок. У него был спор, пару месяцев назад, он уже и думать про него забыл, но, видно не забыл тот, кто с ним спорил. «Уж больно вы доверчивы, Сережа, как настоящий идеалист, - было ему тогда сказано. - Деньгами разбрасываетесь, на любую благотворительность ведетесь, с серьезными людьми не считаетесь. Вот так подпустите к себе кого-то — и все, получите удар в спину. Послушайте меня, я ведь дело говорю, с личного опыта сужу. Никому доверять целиком нельзя, Сережа, человек человеку волк, будешь небрежен — и тебе первому в глотку вцепятся и порвут на части». Сережа про этот разговор забыл, но ему решили о нем напомнить и его проучить. - Сереж... - Олег смотрел на него так, словно Сережа сейчас в истерике забьется. - Я знаю, кто это сделал. Кто тебя нанял, - сухо сказал Сергей, проглотив комок в горле. - Не волнуйся, никаких последствий для тебя не будет. Меня хотели научить жизни. Показать, что я смотрю на мир сквозь слишком розовые очки. Наверное, он прав, как я мог подумать... Он оборвал себя, Олегу незачем это слушать. Для Олега это всего лишь работа. Сережа вдруг почувствовал себя очень уставшим. - Олег, скажи, тебе заплатили все, что положено? Я тебе ничего не должен? - Сереж, я... - начал Олег, - мне жаль, что так вышло, если бы я... Сергею не очень хотелось это все слушать. Эти оправдания, эти неловкие слова. Он и так знал, что ничего хорошего не выйдет, усталость затопляла его, накрывала, как волна песок. - Олег, если я тебе ничего не должен, ты не мог бы уйти? Олег кивнул, казалось, даже с некоторым облегчением. Наверное, он не хотел никаких сцен. Сережа не знал, но полагал, что с такой работой такое бывало. Он все-таки вышел за Олегом в прихожую закрыть дверь и молча смотрел, как тот одевается. Оставалась одна вещь... - Олег, если тебе и правда жаль, у меня есть просьба. Олег ощутимо насторожился. - Если тебе снова предложат деньги, чтобы ты проводил время со мной, ты не мог бы отказаться? - Сергей посмотрел Олегу прямо в глаза. - Даже если я сам предложу. На лице у Олега промелькнуло какое-то болезненное выражение, и Сереже бы порадоваться, что сумел вывести его из равновесия, но он просто сразу закрыл за Олегом дверь. Нет, он не сполз по стенке, не заплакал, не умер, хотя ему хотелось. Но Сергей умел брать себя в руки и держать себя в руках. Он пошел на кухню, заставил себя поесть. Немного посидел за столом, вспоминая, как пользоваться вилкой. Ему было больно, ему было очень по-человечески больно, каким бы гением он ни был, в итоге все сводилось к маленькому обиженному ребенку внутри. Нет, Сережа не винил Олега и даже не слишком злился на того, кто Олега нанял, он винил только себя, что был недостаточно бдителен, что позволил себе поверить, что кому-то интересен, кому-то нужен. Ночью он теперь просто лежал без сна, глядел в пустоту и позволял этой боли течь через него. Сергей знал, что если будет отгораживаться от нее, рано или поздно его накроет. В глубине души он знал, что ему хочется, чтобы кто-то снова ласково и бережно взял его голову, как цветок одуванчика. Но он знал, что не может поддаться этому желанию, поэтому лежал часами в темноте, чувствуя, как боль волна за волной проходит сквозь него. Ничего с ним, конечно, не случилось, от разбитого сердца мало кто умирает, но Сергей был уверен, что с Олегом Волковым он больше не пересечется — не позволит себе пересечься. И он замкнулся в этой уверенности, пока однажды, возвращаясь домой совсем поздно вечером — Сережа часто оставался ночевать на работе, это немного отвлекало, но взял за правило все-таки дома бывать — он не наткнулся на Олега Волкова под своей дверью. Олег сидел прямо на полу, подобрав полы пальто, видно, ждал Сережу и упрямо решил его дождаться. Он был явно пьян и еще более явно расстроен, и у Сергея при виде его внутри снова что-то дрогнуло. - Слушай... Мы можем поговорить? - просительно выдавил Олег. - Я погано себя чувствую из-за этой истории. Соблазн был велик, но Сережа устоял. - Не думаю, что это хорошая идея. - Понял, - Олег поднялся, его сильно повело, но он все-таки распрямился и пошел к лифтам. Он неловко вжимал голову в плечи, и во всей его фигуре была такая неуверенность, что Сергею стало его жалко. - Олег, - позвал он, - ладно, проходи. Они прошли на кухню, Олег потоптался, словно не зная, как и куда ему садиться, Сергей раньше не замечал в Олеге скованности, но теперь тот весь был зажат и как-то сгорбился. - Так о чем ты хотел поговорить? - не стал никого мучить Сережа. - Я закурю? - буркнул Олег. Сергея это удивило, от Олега куревом никогда не пахло, и он при нем не курил, но вопрос был в том, а видел ли хоть за все это время Сережа настоящего Олега? Он кивнул и достал какую-то чашку, которую ему когда-то презентовали. Чашка была с жутковатеньким принтом, но Сергей до сих пор не научился выбрасывать ненужные, но все-таки подарки. Олег затянулся и то ли вздохнул, то ли просто дым выдохнул. - Я правда хотел извиниться. Оно ужасно все получилось, я как будто тебя принудил... - он зло мотнул головой. - Не надо так думать, - Сережа думал, что ему будет тяжелее все это признавать, но нет, он был вроде в порядке. - Я сам все захотел и сам на все согласился. Я даже не удивлен, что не понял, что тут что-то не так, то есть я, конечно, знал, что у меня с людьми плохо, но теперь вижу — насколько именно. - Я чувствовал, что что-то не то, - признался Олег. - Но я эти мысли задвинул, видишь ли, многим так и надо — чтобы все выглядело как нормальное знакомство, естественно, понимаешь? Нужен компаньон, какая-то иллюзия — чтобы и поговорить, и... В общем, ты понял. Я не спрашиваю, отчего и почему, это не мое дело, люди очень расстраиваются, когда вдруг начинают их воздушные замки крушить. Тем более все было расписано, я думал, ты понимаешь, чего хочешь, а кто платит — тот и заказывает музыку. - Мои увлечения — ни для кого не секрет, и уж мое расписание точно можно выяснить при желании, - пожал плечами Сергей. - К тому же, уж прости, Олег, но я был готов на что угодно купиться, да и ты как-то не похож... - На блядь? - хмыкнул Олег, стряхнув пепел. - Да ты не стесняйся, я знаю, кто я. Да глупо как-то все получилось. Я тогда сидел по уши в долгах. В смысле, ранило меня на службе сильно, чуть ли не всю обойму всадили, меня в военном госпитале подлатали, а потом комиссовали и отправили уже на гражданку долечиваться. У меня к ним претензий нет, врачи-то меня по кускам собирали. Просто выпустили меня из больницы, влепили вторую группу — в армию мне теперь путь заказан, ну, в действующие части. А в кабинетах как-то не хотелось просиживать. С выплатами было нормально, но я все восстановиться хотел, привести в прежнюю форму, лечился там-сям, потому что раны зажили, а последствия... я в цель и в упор сейчас не попаду, а хотелось, чтобы если уж не как прежде, так хотя бы на каком-то приличном уровне. Ну и немножко влез в долги на это дело. Короче, сидел я без денег, думал — куда податься, охранником в супермаркет не хотелось, а куда-то еще — большой вопрос, надо старые связи поднимать, а с деньгами совсем прижало, и тут звонит мне один знакомый. Шапочный такой. Мол, Олег, тут у нас дама в беде, не выручишь ли? А я в долгу не останусь. А у девицы той была беда, что надо было на семейный сбор, а там и отец - мудак, и брат ему под стать, и ей нужен опытный кто-то, чтобы и впечатление произвел, и чтобы всех там построил. А, главное, чтобы правдоподобно было. Ей одной к родным ехать не хотелось, а друзей под такое подставлять тоже желания не было. Ну а чего мне, сложно что ли? Поехал, посидел за столом, отец, конечно, напился, начал затевать... я ему руку заломил, брата малость осадил, и все прошло в благостной семейной атмосфере. Дева была довольна, мне заплатили, а потом этот знакомый возник второй раз и говорит, мол, Олег, есть у нас спрос на твой типаж, ты у нас парень военный, видный, а предложения нет, не хочешь ли подзаработать? Я ему говорю — куда же меня, сам я не то чтобы красавец, на мне живого места нет, да и одно дело так крутить с кем-то, а другое — за деньги. А он отвечает - «Бывалый ты человек, Олег, а в бабах ничего не понимаешь. Есть же такие, которым сказка нужна, принц на белом коне, хоть на время - не для себя, а на других впечатление произвести. Чтобы ручку подавал, и весь такой грубый, а с ней нежный. Твои шрамы тут как раз для антуража. Нужно одинокой барышне на свадьбу кого с собой привести, на другое мероприятие, чтобы людям было не стыдно в глаза смотреть, да и просто себе самооценку поднять, а тут ты. Впечатление производить - дело тонкое, Олег, надо, чтобы все поверили, что такой, как ты, на такую, как она, клюнул, что зацепила она тебя. Слишком красивый, слишком ухоженный, слишком прилизанный тут не подойдет, а вот ты — в самый раз». Ну, раз есть спрос... а шрамы я потом все, по большей части, татуировкой перекрыл. И оно как-то закрутилось, и вот он мне звонит и говорит, мол, работа есть, только вот какое дело, ты как к мужчинам относишься? А я говорю - «А разница какая?», и вот оно и... Оно нехорошо получилось, но я же не знал, как оно должно быть! Олега явно понесло с выпивки, но видеть его таким было забавно. Эта версия Олега Сереже почему-то даже симпатична была. Странным казалось, что они так сидят и спокойно разговаривают. Сергей не злился, хоть ему было все равно больно, но он привык держать свои чувства под контролем. Никому, в общем-то, никогда особо дела не было до того, что он чувствует, и он приспособился хорошо все чувства подавлять. - «Да, жаль, что бросил. Но как матросил!» (1) - с иронией процитировал он. - Ты сердишься? - спросил Олег, отведя взгляд. - Ты ведь, знаешь ли, если бы захотел, мог бы устроить мне неприятности. - Ты что, этого боялся? - удивился Сережа. Нет, конечно, при желании он мог бы, но желания у него никакого не было, и он думал, что Олег достаточно его узнал, чтобы это понять. Ему дико было, что кто-то может его побаиваться. Но, наверное, с точки зрения Олега, Сережа крутился средь сильных мира сего, а Олег был никем, а на то, как неугодными людьми пол вытирают, уж Сергей насмотрелся... Олег не поднимал взгляда на Сережу, и это сказало Сереже все. Он вздохнул. Странно было бы думать, что Олег пришел сюда только из-за извинений. - Олег, если эта история вскроется, уж поверь, мои деловые партнеры смогут пережить, что я пидорас, а вот если выяснится, что я вместо заказчика стал мстить, скажем так, исполнителю, то серьезные люди работать со мной не будут. - Слишком мелкая сошка, да? - криво усмехнулся Олег. Потом неуверенно начал: - Но ты ведь узнал, кто меня нанял? Ты сказал тогда, что никаких последствий не будет, то есть ты понял? Сережа немного помолчал. Он не был уверен, что хочет об этом говорить, и не был уверен, что сможет это сформулировать. - Он хотел... нет, не проучить меня, а научить жизни. Знаешь, как иногда людей сталкивают в воду, чтобы они научились плавать? Что-то такое. Он хотел показать, что я слишком доверчив, что ничего не понимаю в людях, что был не прав в споре. Он знает, что я понял, что он это сделал, что он доказал мне свою правоту, и этого ему достаточно. И он уверен, что на конфронтацию я не пойду — не такой я человек, чтобы ставить свою репутацию на кон только из-за оскорбленного достоинства. - Это жестоко, - тихо сказал Олег. - Я не знал, правда, не знал. Если бы я знал... - Верю, - спокойно сказал Сережа, - иначе бы так достоверно не вышло. Если бы он нашел человека мне под стать, это бы меня насторожило. Но я правда не злюсь, Олег. Кто же виноват, что мои розовые мечты имели мало общего с реальностью? Олег помрачнел и снова закурил. Они посидели какое-то время в тишине. Разговор иссяк, и, в общем-то, они уже сказали друг другу все, что могли. Уже уходя, Олег вдруг повернулся к Сереже и посмотрел на него очень прямо: - Я что еще хотел сказать. Ты зря про себя так. Ты совершенно нормальный. Уж поверь мне, я на людей насмотрелся. Ну, зажатый малость. Но ничего такого неправильного в тебе нет. Сережа недоверчиво хмыкнул, но ему стало легче. Он закрыл за Олегом дверь и подумал, что теперь уж точно никогда его больше не увидит. И насчет этого он снова ошибся. Идти на открытие казино «Золотой дракон» Сергей не хотел. Абсолютно не хотел. И только мысль, что Альберт Адамыч поймет, почему он не захотел прийти, заставила его влезть в приличный костюм и вытащить из ящика стола приглашение. Но на вечеринке все, как и следовало ожидать, пошло не так. Наверное, за выкаблучивание насчет того, сколько Адамыч отвалил за то, чтобы здание перешло ему, Сереже и правда должно было быть стыдно. И за кучу лишних бокалов шампанского тоже. И уж тем более за замечание, что карман к гробу не пришьешь, если уж учесть, что Альберт Адамыч был сильно нездоров и не молод. Но при виде Бехтиева с кислородным баллоном и изящной статусной игрушкой в виде барышни фотомодельной внешности, при виде Бехтиева, который пытался учить его жизни, Сергея перемкнуло. До этого он был расстроен только из-за самого себя и собственной глупости, но теперь в нем поднималась волна ненависти к человеку, который нанял Олега лишь для того, чтобы помахать перед носом Сережи мечтой о чем-то хорошем и тут же ее жестоко отнять. Нет, Бехтиев этого никогда не признает, но Сергей знал, что штуку с Олегом провернул именно он. Альберт Адамыч вечно хвастался, что ни одной обиды не прощает, а уж упустить возможность показать себя правым... Проблема была в том, что хоть и Сережа с Бехтиевым был в одной весовой категории, тот и правда был опытнее, и играть в игру, кто кого перемстит, у Сергея бы не вышло. А потом на казино напали, и все покатилось в тартарары. Нет, Сережа не планировал лезть на передовую, и в насчет «договориться» особо не верил, когда он вышел к тем бандитам с поднятыми руками - он хотел потянуть время, чтобы охранники и телохранители Бехтиева смогли вызвать подмогу. Из оружия у него была только недопитая бутылка шампанского, взятая еще до всей этой истории в баре, потому что Сереже надоело бегать за официантом с бокалами. Но он все равно не был готов к тому, что главарь нападавших врежет ему ногой в грудь. Сергей полетел на пол, пересчитав спиной ступеньки, но потом старые рефлексы все-таки взыграли — в драке нельзя позволять, чтобы тебя сбили с ног, - он вскочил, рот заполнился кровью, адреналин врубился в систему и вырубил все разумные мысли, и Сережу охватила холодная ярость. Почему, почему все те, кому он лично сам не сделал ничего плохого, пытаются его вкатать в грязь? Главарь на него замахнулся, но Сергей успел раньше: бутылка шампанского — серьезное оружие, особенно если бить по голове. Тот такого от хрупкого Разумовского не ожидал, а потому рухнул как подкошенный. Бутылка с оглушительным грохотом, от которого дернулись все присутствующие, разбилась, окатив Сережу брызгами дорого шампанского и оставив в руках красивую «розочку» с длинным (и довольно прочным на опытный взгляд Сергея) осколком. Главарь лежал без сознания. Нападавшие замерли, на секунду потеряв инициативу. Сергей повернулся к ним, посмотрел снизу вверх. Он знал — если они на него бросятся, то мгновенно сомнут, и никакая бутылка ему не поможет - его просто затопчут. Единственный его шанс был сейчас, пока они растеряны, пока кто-то из них не взял руководство на себя. Он мог их продавить, напугать, сбить с толку морально, потому что уже все шло не по их плану. Сережа позволил себе широкую улыбку: кровь капала с подбородка прямо на белоснежную рубашку, и он знал, что выглядит жутко. В нем проснулся тот мальчик, одинокий, озлобленный детдомовец, Сергей был уверен, что давно затолкал этого мальчика в самый темный уголок сознания, но тот сразу вылез при возникновении опасности. Подростком Сережа был совершенно бешеным. К нему старались не лезть, пусть он и казался невинным ангелочком, но вся школьная шпана знала — этот дерется до конца. Он ни одного слова в свою сторону не прощал, а его знание подлых приемов отлично компенсировало физическую слабость. Даже когда его валили на землю, он был готов воткнуть что-то острое прямо в ногу того, кто его пинал. Или порезать. Он всегда держал при себе осколки или перочинный нож, когда воспитатели не видели. Если его все-таки умудрялись побить — что бывало, когда он был помладше — то все быстро поняли, что он никогда не оставлял дело так — поджечь вещи обидчика, сделать гадость, подставить: Сережа практиковал любые методы. Его ненавидели, он был маленькой злобной тварью, но он был ей, чтобы выжить. Он был один, а когда ты один против всего мира, то средства не выбирают. Когда Сергей выбрался из этой трясины, когда влез на самый верх и добился успеха, он так и не смог забыть того, что творил. Ему было стыдно за то, каким он был. Он хотел помочь другим детям, таким же озлобленным на мир, как и он сам. Он хотел помочь другим несчастным, потому что знал, что это такое, когда ты беспомощен и слаб. А еще Сережа очень хотел хоть как-то компенсировать то, что сотворил — он создал себя заново, собрал по кирпичикам доброго, тонкого, светлого человека, который любил искусство и делать добрые дела. Это была маска, но маска, которая прочно с ним срослась, и на какое-то время он поверил, что он такой и есть, что он таким всегда был. Это было легче, чем знать, что ты мразь, которая только притворяется нормальным человеком. Но сейчас в нем проснулся тот бешеный мальчик, и Сережа не чувствовал страха, он чувствовал только желание броситься в драку и, желательно, порезать обидчиков как можно сильнее. Он уже это предвкушал. Он улыбнулся ещё шире застывшим в сомнении бандитам, посмевшим использовать его (его!) социальную сеть, чтобы организовать это нападение. - Ну что, суки, кто следующий? Он уже был на взводе, все сомнения ушли, осталось только нервное кипящее возбуждение, он знал, что его сейчас изобьют или даже убьют, но ему стало все равно. Сереже хотелось в драку, он жаждал этой драки, чтобы выплеснуть всю скопившуюся боль. Нападавшие настороженно переглянулись, воздух словно сгустился, Сережа пригнул голову и подобрался... - Девчат, если хотите напасть, то поторопитесь — я уже подмогу вызвал, они минуты через три будут. Чья-то рука легла Сереже на плечо, он вздрогнул, обернулся. Рядом с ним обнаружился какой-то мужик, небрежно подкидывавший в руке тяжелый стакан — такой отличным снарядом станет. Хорошо, когда есть кому тебе спину прикрыть. Сереже стало чуть легче. На миру и смерть красна, как говорится, но все-таки приятно было чувствовать чью-то поддержку. - Две минуты пятьдесят. Я бы на вашем месте стал сматываться. Бандиты начали неуверенно перетаптываться, ситуация уходила из-под их контроля. Потом один все-таки угрожающе рыкнул, перехватил лом и пошел на Сережу. И в этот момент ворвался спецназ. - Звиняйте, ребят, чуть-чуть по времени ошибся, - весело сказал мужик. Мужик - «Майор Игорь Гром, но тут я неофициально, так что...» - оградил самого Разумовского от того, чтобы его положили из-за «розочки» лицом в пол. Правда, «розочку» у Сережи отобрали, хотя расставаться с ней не хотелось — с ней было как-то спокойнее. Пока спецназ радостно вылавливал оставшихся бандитов, Игорь ловко оттащил Сережу к бару, подальше от толпы. Усмехнулся, протянул салфетку. - А вы смелый человек, господин Разумовский, против такой толпы вышли. Правда, боюсь, насчет головы того бандюка вам все-таки придется объяснение дать. - Вы мне жизнь спасли, майор Гром, - искренне сказал Сергей. - Без вас они бы на меня точно бросились. Ко мне можно на «ты». - На ты так на ты, тогда я Игорь. Они церемонно пожали друг другу руки - Мне сейчас надо показания дать? - Сережу слегка потряхивало, но дело есть дело. - Нет, - Игорь поглядел на него с сомнением. - Не думаю, что тот на тебя жаловаться побежит, но мало ли... Лучше на трезвую голову и с адвокатом. Завтра приходи в отделение, вот мой телефон, если что. Он протянул ему визитку. - Только сфотографируй ее, а то у меня другой нет. Сергей неловко достал чудом выживший смартфон. Ему стало стыдно и за свой вид, и за то, что так глупо перепил. Он нервно прикусил губу, ему ужасно захотелось заползти в какой-нибудь темный угол. Игорь заметил его состояние: - Сергей, ты, это, не сочти за навязчивость, но тебе бы сейчас одному не оставаться. Тебе есть к кому поехать? Вызвать тебе такси? - Я сам, - мотнул головой Сережа. - Спасибо. Он был благодарен Игорю, но совершенно не хотел расклеиваться в его присутствии. - Но ты все равно звони... - Игоря отвлекла какая-то рыжеволосая девушка, начав засыпать какими-то восторженными комментариями. - Юля, только не говори, что ты все... Сережа счел, что это был отличный момент, чтобы улизнуть. Уже на выходе он опять столкнулся с Бехтиевым, тот выглядел слегка потрясенно и от Сергея слегка шарахнулся, и Сережа понял, что выходку с бутылкой оценило гораздо больше народа, чем он думал. - Альберт Адамыч, - проникновенно сказал он, чувствуя, как снова начинает тосковать по «розочке», - не то чтобы я не был благодарен вам за Олега, но вы бы все-таки присматривали за Кисуней, мало ли чего... Он не стал ждать ответа и вышел на улицу прямо в костюме. Там было промозгло. Адреналин схлынул, Сережу затрясло в полную силу. Игорь был прав, ему нужно было услышать хоть какой-то близкий голос. Он достал смартфон и плохо слушающимися пальцами набрал номер Олега, который так и не сподобился удалить. Олег ответил почти мгновенно. - Олег, ты можешь ко мне приехать? - Сергею не удалось избежать умоляющих ноток в голосе. - Мне нужен рядом кто-то, пожалуйста, я тебе заплачу. - Ты что, сдурел? - у Сережи внутри все болезненно сжалось, но Олег продолжил: - Нужны мне твои деньги. Приезжай ко мне, я тебе адрес скину. Он сразу повесил трубку, телефон тут же пиликнул, показывая координаты. Сережа посмотрел на них с минуту, а потом вызвал такси. Олег встретил его у подъезда. Он был мрачный, с щетиной, пальто не застегнуто, в зубах сигарета зажата. Сережа еще никого никогда не был так рад видеть. Он вывалился из такси — слишком много нервотрепки и шампанского - Олег его подхватил. Сережа уткнулся ему в воротник, он не заплакал, но был к этому очень близок. - Олег, я... - Я видел, - сказал Олег. - Юля Пчелкина вела трансляцию. Ты на всех каналах буквально. - Пиздец. - Пиздец, - согласился Олег. - Я пельмени леплю. Ты любишь пельмени? Сережа никогда в жизни не ел домашних пельменей. Нет, он ел, ручной лепки и очень вкусные, но дома ими его никто не кормил. Именно это он несколько сбивчиво и высказал Олегу, пока пыхтел за ним по лестнице. Олег весело фыркнул в ответ: - Ну тогда покажу, как это делается. Только давай сначала тебе рубашку застираем от крови. На кухне у Олега было так хорошо, нигде Сереже до этого не было так хорошо, если только совсем в раннем детстве. Лампа мягко светила, от открытой форточки, куда постоянно пускал дым Олег, дуло, вся обстановка дышала непривычным для Сережи уютом. Вещи, которыми он себя окружил, были эстетичными, функциональными, экологически приемлемыми, но не уютными. Он не умел его вокруг себя создавать. А Олег умел. Олег, в заправленном на манер передника полотенце, раскатывал тесто, Сергей вырезал формочкой кружки и сам смеялся от того, как несуразно у него они выходят. Он был пьян, грудь ныла от удара, но пельмени были вкусные, а Олег не требовал никаких объяснений или комментариев. Он только спросил: - Ты уже после драки так набрался? - Нет, - покачал головой Сережа, - до. Знал, что не надо было туда ехать. На открытие казино. Но не хотелось, чтобы Бехтиев думал — я его избегаю. Потому что он... Мудак он, короче. Он неловко оборвал себя, Олегу это все было незачем. Алкоголь слишком сильно развязал Сереже язык. Но Олег не стал давить и просто сказал: - Понятно. Сергей сообразил, что засиделся, только когда достал телефон и увидел, что уже два ночи. Ему стало неудобно, что он так навязался к Олегу. Ему не хотелось уходить, но и не хотелось злоупотреблять чужой добротой. - Поздно уже... - как можно деликатнее начал он. - Ага, - буркнул Олег сквозь зажатую в зубах сигарету, - пойдем, я тебе на диване постелю, тебе надо выспаться. Сереже ужасно не хотелось ехать домой или на работу, где никого нет и события прошедшего вечера снова начнут безудержно прокручиваться в голове, но Олег был ему ничем не обязан... - Я тебя не стесню? - неуверенно спросил он. - Каким образом, если ты будешь спать на диване? Да и пьяным и побитым я тебя никуда не отпущу, - ответил Олег таким тоном, будто Сережа спросил невероятную глупость. - Надо тебе какую майку подобрать... - Да нет, не надо, Олег, - засуетился Сергей, - я обойдусь. - Ты планируешь спать голым? Ты же замерзнешь, - Олега, казалось, ничего тут не смущало. Сергей счел за лучшее замолчать. Он думал, что не заснет, но отрубился, едва голова коснулась подушки. Утром его, окутанного похмельем и жалостью к себе, смешанной с некоторой долей ненависти к себе же, Олег встретил на кухне крепким пельменным бульоном и жареными же пельменями. С Олегом было так легко, потому что он не заставлял Сережу булькать в своей собственной неловкости и вариться в своих мыслях. - Ты знаешь, что по сети уже ходит куча мемов с тобой и «розочкой»? - Сережа глянул на парочку и похолодел, вот такой репутации ему точно не надо было, но Олег только рассмеялся при виде его выражения лица. - Да брось, ты выглядишь очень крутым, буквально впечатлил людей. Уверен, твои деловые партнеры оценят умение бить бутылки о чужую голову — сами в 90-ые наверняка и не так развлекались, ты для них буквально своим человеком будешь. Сергей все это видел несколько по-другому, но он решил наслаждаться в кои-то веки моментом и не думать о последствиях. - Я бы хотел научиться нормально готовить, - мечтательно сказал он, обгладывая вилку с наколотым золотистым пельмешком, - а то я так и не умею толком. То есть на уровне «макароны сварить» - умею, а вот суп какой... - Давай научу, - пожал плечами Волков, который любую Сережину фразу воспринимал как поставленную задачу. - Приходи в следующую субботу, я тебе напишу список продуктов. Начнем с чего-нибудь простого. - Если тебе не тяжело... - с сомнением начал Сергей. Ему не хотелось лишать Волкова свободного времени. - Брось, - отмахнулся Олег. - Это даже забавно будет — кого-то поучить. Все равно делать нечего. Поэтому на следующих выходных Сережа наперевес с сумками стоял под дверью квартиры Волкова. И оно как-то с этого момента и повелось. Они вроде как стали друзьями, хотя статус их отношений никак не уточнялся, и Сережа боялся его уточнять. Он трепетно относился к личному пространству и личному же времени, он боялся надоесть Волкову, но Олег на любые вежливо высказанные сомнения только отмахивался. Если Сережа вдруг пропадал с радаров, уверенный, что таскаться каждые выходные к человеку — значит испытывать его терпение, Олег запросто звонил ему сам. Мол, если хочешь отлипнуть от своего компьютера — приезжай, покормлю тебя нормально, а то ты наверняка всю неделю всухомятку питался. И предлагал это Олег так просто, так искренне, что Сергею не хотелось отказываться. Олег учил его готовить, обещал взять на рыбалку, когда станет потеплее. Они смотрели вместе фильмы, обсуждали какие-то новости, и это было так нормально и так приятно, так обыкновенно, что Сереже не хотелось рушить себе идиллию. Он не задавал Олегу вопросов, ни насчет его «работы», ни насчет того, что Олег там всю неделю делает. Это было глупо, Сережа знал, что с завидным упорством наступает на те же грабли, но он упрямо делал вид, что все идет так, как должно идти. Они с Олегом — друзья, он Олегу как жить не указывает и в чужие дела не лезет. При всех его сомнениях Сережа впервые за долгое время был совершенно искренне счастлив. Тем более, что жизнь его стала обрастать и другими знакомствами. Ему пришлось-таки дать показания в отделении полиции, но он предварительно позвонил майору Грому, и Игорь Гром ему сказал, что все в порядке будет и волноваться Сереже не о чем. Визит в полицию был нудный — в конце Сергей вежливо попросил Игоря обращаться за помощью, если что. Игорь, на удивление, и правда воспринял это как предложение. И действительно как-то обратился. Там была мелочь, никак не связанная со «Вместе», а потому Сергей запросто помог, и они стали общаться. Плюс вокруг Игоря вилась Юля Пчелкина и все подбивала Сережу на интервью с завидным упорством, от которого Сережа с таким же упорством отмахивался. Но вообще с Игорем было любопытно — выяснилось, что росли они в одном, по сути, районе, и им было чего повспоминать, и незаметно для себя они вроде как тоже сдружились. Раньше Сережа никогда так стремительно не обрастал социальными связями. Из-за этих социальных связей они с Олегом даже чуть-чуть поссорились. Не стоило приходить к Олегу сразу после того, как Игорь угощал их с Юлей и Димой какой-то особой шавермой из прикормленного ларька. В общем-то, Сережа только и успел сказать, что сыт и что перекусил шавермой, потому что Олег сделал трагическое лицо. - Ты променял мою готовку на шаверму. В голосе Олега даже не слышалось укора. Только печаль. Но Разумовский изо всех сил старался сдержать смех, такая патетика слышалась в Олеговом голосе. - Надеюсь, когда ты свалишься с отравлением, ты будешь горько сожалеть о том, как поступил со мной, Сережа. Олег драматично прикрыл глаза и не менее драматично выпустил сигаретный дым в пространство, словно поступок Сережи подорвал его веру в человечество. - Ты променял мою готовку на шаверму. Слышал ли мир более печальную историю предательства? Сергей не выдержал и захихикал. Олег возмущенно уставился на него, от чего Сереже стало только смешнее, он захохотал в полный голос. Шаверма и правда комом болталась в желудке. - Ну ты и стервец. Олег закатил глаза, и вдруг, неожиданно, с легкостью, подхватил Сережу, перекинул его через плечо и выволок из кухни, что-то пробормотав на тему того, что тот недостоин там находиться. Сережа никак не мог перестать смеяться и даже особо не сопротивлялся. Ему было легко, он уже забыл, какой Олег сильный. Тот небрежно повалил его на диван, прижав захватом сверху. От легкости Сергей потерял бдительность, и осознание близости Олега вдруг пронзило его, как удар током. Олег был совсем рядом, и воздух между ними снова сгустился, словно этот шутливый Олегов захват нарушил какой-то молчаливый уговор, и они не знали, что с этим делать. Сергей перестал смеяться, неловкость снова навалилась на него и сбила дыхание. Олег сразу отпустил его, встал и отвернулся, как будто пытался совладать с выражением своего лица. Потом бросил через плечо: - Извини. Переборщил. Не стоило так делать. Сергей сел. Оперся виском о спинку дивана. - Олег. По лицу Олега прошла судорога, как будто он хотел что-то сказать, но ему было больно. - Олег. Мне ведь это не кажется. Ты не мог бы со мной поговорить? Олег вздохнул. - Мне и правда не стоило этого делать. - Чего «не стоило»? Прикармливать? - в тоне Сережи против его воли прозвучала ирония. - Не стоило делать вид, что между нами все в порядке, - ровно сказал Олег. - Ты меня не простишь за то, что я сделал. Ты можешь считать, что испытываешь какие-то чувства, ты можешь убедить себя на время, что ты все забыл, но при первой же ссоре, при первом же разногласии оно вылезет и вылезет уродливо. Могу представить. Не думай, что я это все делаю из чувства вины, да, я самый обычный человек, и я знаю, кто я. Но ты захочешь вернуть себе того Олега, которым я тебе казался, и когда этого не произойдет, все закончится плохо. Давай не будем. - Олег, - Сергей устроил голову поудобнее, - сядь рядом. Пожалуйста. Когда надо — он умел убеждать. И сейчас он больше не мог прятаться в свою ракушку, не мог уходить от конфронтации, не мог не... Олег вздохнул еще тяжелее, но сел. Тоже положил голову на спинку. Они немного посидели молча. - Ты знаешь, - сказал Сережа, - я думаю, тогда, в казино, я и был собой. Настоящий я - это я с битой бутылкой и очумелым выражением лица. Думаю, я придумал себе хорошего доброго Сергея и пытался все это время ему соответствовать. Очень я хотел быть правильным и хорошим, но это все-таки только маска. Настоящий я хочет лезть в драку против толпы людей. Настоящий я - это злобная тварь, которая не прощает обид. Человек, который никого ни во что не ставит. Который был бы рад размозжить тому ублюдку голову. Который был бы рад горло Бехтиеву перерезать. Ты боишься меня, Олег? Олег хмыкнул. - Нет. Это же ты. Все равно ты. Ты поверишь, если я скажу, что ты мне таким нравишься даже больше? Сережа медленно повернул голову к Олегу: - А ты поверишь, если я тебе скажу, что настоящий ты тоже нравишься мне даже больше? Ты, с твоей вечной сигаретой, язвительной руганью, сомнительным прошлым и вот этим всем? Олег, мне нравится, что ты такой. И когда я узнал правду, ты мне стал нравиться еще больше. Рыбак рыбака, знаешь ли... Олег схватил его за плечи и посмотрел в лицо с каким-то совершенно диким выражением. То ли разозленным, то ли изумленным. Сергей выдержал его взгляд. Вот Олега он точно ни в каком виде не боялся. Воздух снова сгустился напряжением, но уже правильно, как-то с ожиданием. Олег вмял Сережу в эту разнесчастную спинку дивана и поцеловал. В этом было мало нежности, но было много какой-то нервной горячности, и Сергей решил, что ему так нравится даже больше. Проблема Олега была не в том, что он не мог найти работу. Просто на той работе, которую он мог найти, ему не хватало адреналина. А для той, на которой адреналина было завались, уже не хватало здоровья. И долги, долги тоже были проблемой. Поэтому, тоскуя по себе прошлому и тихо ненавидя развалину, в которую превратился, Олег и ввязался в это сомнительное дело по зарабатываю денег торговлей лицом и прочими частями тела. Его не так трогала моральная сторона вопроса, как мучили отсутствие теперь конкретной цели в жизни и возникшее желание поскорее спиться. Все это коряченье из себя непонятно кого отвлекало. Пока не появился Сергей, после истории с которым Олег послал всю свою «контору» нахрен. Деньги, правда, тогда уже во главе угла не стояли. До того, как Сергей завалился к нему после казино, Олег торчал дома, развлекая себя тем, что ставил рекорды по количеству выкуренных пачек сигарет в день. С Сережей в его жизнь пришла какая-то осмысленность — потому что Сережа иногда был непредсказуем и почти всегда мог отколоть номер. С ним было много как, но не скучно. Оставалось только найти, чем занять себя, пока сам Сергей был занят на работе. Нет, Сережа предлагал ему пойти куда-то в штат «Вместе», но Олег уперто решил не мешать личное и рабочее, да и денег Сергея он бы не взял. И Сережа, похмурившись, нашел оптимальное в его понимании решение. Он позвонил Игорю Грому и попросил за Олега, и Олег, повозмущавшись Сережиным самоуправством, - «Олег, тебя никто не заставляет туда идти, просто поговори» - согласился пойти в Игорево же отделение. То есть Игорь там что-то наплел Прокопенко, заинтересованные личности закрыли глаза на медсправки Олега, конечно, на что-то серьезное его бы туда не взяли, но даже уже какая-то исключительно кабинетная должность на месте, где работал Игорь Гром, добавляла в жизнь Олега бодрости и развлечения. Вот и сейчас он сидел на дежурстве, слушая вопли, доносящиеся сквозь тонкие стенки кабинета Прокопенко. На этот раз Прокопенко орал так, что было слышно во всем зале: «Игорь, я на работу тебя взял не для того, чтобы ты ломал людей и бил двери! Тьфу ты, то есть наоборот, бил людей и ломал...» Олег усмехнулся. Сам он уже в пятый раз пересматривал интервью Сережи, которое тот, поломавшись, дал Юле Пчелкиной. Вернее, Сережа пообещал дать ей интервью, если Игорь пристроит Олега, и обе стороны сочли это разумным условием. - Расплатился натурой, так сказать, - наипохабнейше заявил ему Серый, с усмешкой демонстрируя ролик, от чего Олегу захотелось его одновременно и прибить, и поволочь в постель. Ролик шел под заголовком «Не-интервью с Сергеем Разумовским» и сопровождался титрами «Сергей Разумовский заявил, что достаточно наслушался тупых вопросов от журналистов, поэтому мы решили предоставить ему рассказать историю своими словами и поговорить на те темы, на которые он хотел бы поговорить. Весь ролик состоит из экспромтных монологов Сергея и историй, которые он рассказал, пока гулял с нами по Санкт-Петербургу». Серый там был разный — вот он смеется и гоняется за голубями на Площади Восстания, вот жует шаверму и рассказывает об истории специй, вот кормит уток в канале, вот камера показывает его со спины, он идет, болтает о чем-то с Громом и неловко прячет голову в поднятый воротник пальто, вот он говорит про «Вместе»: « Я всегда хотел заниматься программированием... для людей, так сказать. Люди для меня всегда были на первом месте. И когда только пошли социальные сети — я знал, что хочу работать с ними. И я помню, помню... Знаешь, я учился в Москве тогда, и меня занесло на Белорусскую, не помню, почему. И я сидел там, на выходе из метро, где какой-то недофонтан, там вечно сидят бомжи и голуби. И я тоже на нем сидел, и мерз, и вдруг понял, что если я сейчас пропаду без вести — никто про меня не вспомнит и никто не найдет, потому что друзей нет, связей каких-то - тоже, жилья нет, ничего у меня нет, и мне захотелось сделать что-то, создать место, где людям не будет одиноко...» Вот Серый делает какие-то скетчи и неловко пытается растушевать карандаш. Вот он рассказывает про Марго, и в его голосе слышится нежность, которую Олег никогда не слышал раньше. Вот он говорит про искусство, и глаза у него горят. Это все был Сережа, разный и в то же время цельный, но больше всего Олегу понравился один момент в ролике, когда Сергей отвечает на телефон, и лицо у него освещается. Не слышно, ни кто звонит, ни о чем говорит Сережа, видно только его радостное счастливое лицо. Но Олег знает, кто звонил, потому что это он ему тогда позвонил, с какой-то мелочью, вроде того, делать на гарнир картошку или другие какие овощи потушить? И теперь Олег все никак не мог прекратить раз за разом смотреть на лицо Сережи, когда оно становилось вот таким. Нет, у Олега были сомнения, и как-то он их Серому высказал. Они лежали вместе в постели, было тихо и так хорошо, что Олегу аж стало больно, и он не выдержал. - Зачем я тебе? - сказал он. - У тебя таких, как я, может быть... - Пучок на пятачок, хочешь сказать? - Сережа приподнялся на локтях и как-то оценивающе посмотрел на Олега. - Хорошо ты время выбрал, Олеж. Ну, пусть будет по-твоему. Если я скажу, что люблю тебя, ты ведь мне не поверишь? Олег чувствовал себя виноватым, что не верил, не мог поверить, что кому-то нужен вот так. И Сережа все по его лицу понял. Он тяжело вздохнул. - Тогда скажу так... - он вдруг положил ладонь на грудь Олегу, между волками и луной с солнцем. - В тебе, Олег, я чувствую что-то темное, и хрупкое, и колкое. Не знаю, есть ли у этого имя или название. Знаю, что оно сродни чему-то темному, хрупкому и колкому во мне. И оно должно быть моим — на время или навсегда, как уж получится, я не загадываю. Оно мне нужно — то, что есть в тебе. Оно должно хоть ненадолго мне принадлежать. Так тебе понятнее? - Я люблю тебя, - жалобно выдавил Олег, потому что ничего другого на такое он сказать попросту бы не смог. - Это хорошо, - Сережа был предельно серьезен. - Значит, оно и правда пока мое. Олег был совершенно не против, чтобы так было и дальше. Он выключил телефон и долго смотрел в потолок. Где-то там, далеко от него, Сережа работал, был занят, был погружен во что-то, куда Олегу хода не было. И все-таки какая-то часть его была отведена только Олегу, и уж Олег этого больше никому не уступит. Он усмехнулся сам себе, и пошел спасать Игоря от Прокопенко. (1) Песня Тимура Шаова «Зачем вы, девушки?»