Самое сокровенное желание

Глава клана Камисато редко вызывал кого-то к себе. У Аято всегда была куча работы, поэтому встреч с ним по пустякам никогда не случалось. Но раз Тома сейчас стоял перед ним, значит случилось что-то важное и, скорее всего, не совсем приятное. — Тома, скажи мне, — мужчина с длинными волосами стоял у окна и даже не повернулся к вошедшему в помещение парню, — что с доставкой фейерверков к фестивалю? — Все уже готово! Их должны доставить через пару часов, — уверенно ответил юноша. Тома всегда ответственно брался за любую работу, поэтому был уверен в своих словах: он лично договаривался об изготовлении и доставке в поместье этих фейерверков. — А у меня другая информация, — голос Аято звучал необъяснимо серьезно, — недавно аэростат, который был занят доставкой, нашли разграбленным в лесу Тиндзю. Почему ты не проследил за этим? Тома тут же изменился в лице. Как такое возможно? Он же сам лично проделал всю работу идеально и думал, что все пройдет гладко, так что могло пойти не так? — Аэростат разграбила банда Аратаки, — Аято словно без слов понимал, о чем сейчас думает Тома, — Разберись с этим как можно скорее. Последние слова Аято выбили Тому из колеи, и из помещения парень вышел с чувством опустошения. Почему так вышло? А самое главное — почему их управляющий, его старый знакомый, допустил подобное? Последние дни Тома только и делал, что занимался подготовкой к фестивалю: это был важный для всей Инадзумы праздник, в который исполнялись мечты и каждый мог загадать сокровенное желание, которое непременно исполнится. Казалось, что в тот момент у самого Томы было лишь одно единственное желание — отдохнуть. И именно поэтому он все последние дни работал без перерывов, чтобы на празднике наконец позволить себе расслабиться. В особенности он занимался самым главным атрибутом фестиваля — фейерверками, а теперь их нет, его долгая работа была возвращена в самое начало, а груз ответственности давил все сильнее. Он не хотел подводить ни Аято, ни комиссию Ясиро, и тем более не хотел подводить всех жителей Инадзумы, с нетерпением ждущих праздник. От злости ему хотелось прямо сейчас пойти к Итто и высказать ему все, что он о нем думает, но рациональная сторона побеждала: оставалось слишком мало времени, а демон может и подождать. Следующий день парня выглядел как американские горки: он бегал к Еимии чаще, чем успевал дышать, каждый раз надеясь на то, что она все-таки сможет изготовить новую партию фейерверков за несколько часов. Он, казалось, выучил уже всех торговцев Инадзумы и пытался найти хотя бы какое-то решение проблемы, но все было безуспешно. Несколько часов беготни туда-сюда заставили Тому знатно вымотаться, но результат был почти нулевой: за это время он успел насобирать лишь пару коробок. Постепенно парень начинал терять надежду. Тем временем Итто, ни о чем не подозревающий, готовился к фестивалю и очень его любил: город становился активным и шумным, а жители будто забывали о своей повседневной рутине. Он прогуливался по лавкам Инадзумы, ведь в преддверии в них часто появлялись особые блюда, а Аратаки был большим любителем вкусно поесть. Набрав полные карманы жареных крабов в кленовом сиропе, он по традиции направился к своей старой приятельнице, которая заранее знала все изюминки фестиваля в каждом году. — Привет, Еимия! Как успехи? — Итто резво уселся рядом с девушкой, поедая уже десятого по счету краба. — Ох, привет, приятель... ты прекрасно выглядишь! — сказала девушка, даже не поднимая на него взгляд, — Прости, сейчас не лучшее время для разговоров... У Итто становился все более заинтересованный вид. Девушка доделала очередной фейерверк, наконец взглянула на него и продолжила: — Плановые поставки сорвались, и теперь я помогаю Томе сделать их заново... — голос девушки был очень уставший, — Он сказал, что поставку разграбила и уничтожила какая-то банда, но ты сам знаешь, как это важно для меня и всей Инадзумы... — Еимия, которая всегда светилась изнутри, сейчас была совсем другой. Итто слушал ее и догадывался, что это могло быть дело рук его же банды, но зачем им это? Он кинул быстрое «держись» в адрес девушки и удалился, понимая, что лишь задерживает ее своими разговорами. Вскоре весь клан Аратаки стоял на ушах: казалось, Итто вообще никогда не был таким злым, но сегодня было исключением. Однако это сработало: профилактический словесный подзатыльник пошел всем на пользу, и процесс исправления ошибок начался полным ходом. Уже неисправные фейерверки можно было пересобрать в новые, да и часть уцелевших все еще оставалась, что значительно облегчало задачу. Итто и сам принялся собирать фейерверки, вспоминая свою подругу, которая постоянно показывала мастер-классы заинтересованным жителям города. Что-то вроде бы получалось, и Итто был явно доволен собой. К вечеру фейерверки были восстановлены, и Итто, заручившись помощниками, лично отнес их обратно в мастерскую девушки. Увидев Итто, Еимия тут же изменилась в лице и бросилась к Аратаки, приговаривая, что нужно побыстрее разыскать Тому. Итто это уже не волновало, ведь мысленно он уже закупился своими любимыми крабами и направлялся на фестиваль, который ждал целый год. Тома не верил своим глазам. Еимия даже не успела рассказать ему о том, что же все-таки стало «чудом» в этот день, потому что парень сбежал от нее сразу, как только получил долгожданные коробки. Услышав от Томы что-то вроде «Еимия, ты спасительница, я тебя люблю!» девушка последовала примеру Аратаки и тоже направилась на фестиваль. Когда Тома прибыл на праздник, тот уже начинался, а люди стремительно подходили. Он быстро нашел в толпе Аято и Аяку, которые стояли с поникшим видом, и явно обрадовались, увидев запыхавшегося парня. — Ты молодец, Тома! Я знала, что ты справишься, — Аяка потрепала его по волосам, в то время как Аято смотрел на него с искренней улыбкой. Это было лучшей похвалой для него, и Тома наконец-то мог расслабиться. Когда Итто прибыл, Тома стоял со шпажкой данго в руках, разговаривая с Аякой и Еимией. На его лице была широкая улыбка, а вид наконец-то был расслабленный и беззаботный. Собственно, ровно до того момента, как парень заметил Аратаки: в компании подруг он, конечно, пытался сохранять все тот же вид, но Итто точно заметил изменения в нем. Минут через десять Тому уже было не найти в толпе. Демон печально вздохнул, но сразу же перевел внимание обратно на фестиваль. «Томы здесь уже нет, значит нужно просто наслаждаться праздником», — пронеслось в его голове. Все гости начали расходиться довольно поздно. Весь вечер Итто не мог выбросить из головы мысль о своем старом друге. Почему он избегает его? Что Аратаки сделал не так? Неужели он считает, что Итто виновен в произошедшем? Эти вопросы так и не нашли ответа в голове демона, поэтому он решил действовать наверняка — после окончания фестиваля спросить у парня лично. Был уже поздний час, так что тот, наверное, уже спал, поэтому оставался лишь один вариант. «Ну, была не была», — подумал Итто, стоя под окном юноши и набирая воздух в легкие, чтобы закричать погромче. — Тома, Тома, выходи из дома! Тома, Тома, я скучаю, Тома! — с интонацией, будто он поет, прокричал Аратаки. Вышло, мягко говоря, не очень, но со стороны казалось, что демон сейчас лопнет от самодовольства за свой гениальный план и не менее гениальное исполнение. Сон Томы нарушил громкий голос посреди ночи. Он ничего не понимал, да и голос ему показался незнакомым, поэтому через пару минут он выглянул в окно и увидел там Итто. Разглядев виновника своих убитых нервных клеток, блондин тут же демонстративно закрыл окно и лег обратно, надеясь, что тот уйдет, но демон не успокаивался и начинал уже неприлично громко орать на всю улицу. Тома снова открыл окно с видом "???" и злобно уставился на Аратаки. — Ты адекватный? — Да, адекватный! А разве есть сомнения? — демон самодовольно улыбался. Вид у Томы был, мягко говоря, непонимающий. Ну действительно, ведь ничего не могло удивить в такой ситуации — просто к нему пришел демон посреди ночи и начал петь для него, такое ведь каждый день происходит! Увидев, что блондин собирается закрыть окно и уйти спать дальше, Итто закричал: — Тома, стой, давай поговорим! Ну правда, выйди сюда, или давай я к тебе сам приду? Пожалуйста! — Аратаки сделал самое жалостливое лицо, которое только мог. Может, хотя бы так Тома пожалел бы его и согласился. Тома долго слушал крики Итто под окном и не выдержал. Спать было невозможно, а громкий голос сейчас разбудил бы всех вокруг, от чего проблемы были бы у них двоих. — Знаешь, у меня действительно есть сомнения насчет твоей адекватности, — Тома тяжело вздохнул, открывая окно в третий раз, — О чем нам говорить? Зачем мне выходить к тебе или тем более запускать тебя к себе? Ты уже показал себя и свое отношение ко мне, — Тома снова закрыл окно и облокотился на стену возле него. Итто действительно не понимал, почему Тома так относился к нему. Он же не делал ничего плохого, помог ему днем, а сейчас пришел просто поговорить, чтобы выяснить причины такого отношения к себе. Аратаки пришел с лучшими намерениями, так почему блондин все еще отталкивает его? — Томааа, ну пожалуйста! — продолжал хныкать демон, стоя у него под окном, — Я же правда хочу поговорить с тобой! Почему ты так ко мне относишься? — казалось, что жалобные завывания Итто слышны на всем острове. Его голос всегда был громким, поэтому было удивительным, что кроме Томы никто больше не проснулся и не вышел посмотреть, что же происходит снаружи. Через какое-то время Итто замолчал, но теперь по всей округе были слышны всхлипы его рыданий. Послушав его еще немного, у Томы начала неприлично сильно болеть голова. Он понимал, что такими темпами проснется вся округа и достанется и ему, и Аято, и всему клану Камисато, еще и придется писать отчет о том, почему глава банды Аратаки плачет посреди ночи у них в поместье. Тома собрался с силами и вышел во двор, накинув на себя легкий халат, будучи уверенным, что сейчас же вернется обратно. Итто так увлекся своими рыданиями, что даже не заметил стоящего рядом с ним парня. Ему хотелось отвесить демону смачную пощечину, но Тома понимал, что так лишь усугубит ситуацию и станет еще хуже. Поэтому он протянул руку к рогам Итто и стал поглаживать один из них, наблюдая, как демон успокаивается и расслабляется, а самое главное — наконец замолкает. На улице никого не было, а из окон слышалось громкое сопение, и было удивительно, что никто так и не среагировал на эту инадзумскую сирену. Итто удивленно смотрел на Тому, стоящего перед ним. В следующий момент пришло осознание того, что он все-таки добился своего — блондин вышел к нему, и ему даже удалось успокоить Аратаки своими поглаживаниями. Прикосновения к рогам всегда расслабляли Итто — это была одна из самых чувствительных его точек. Несколько минут демон просто смотрел на Тому, гладящего его. Осознав, что если он так и продолжит молчать, то блондин просто напросто уйдет, он наконец-то заговорил. — Ну почему ты так ко мне относишься, почему ты меня избегаешь? Я же всегда к тебе по-доброму... — Итто опустил взгляд и печально вздохнул, как обиженный щенок. Тома лишь молчал и продолжал гладить Итто, не понимая, почему тот действительно не осознает проблемы. До этого парень был уверен, что демон просто издевается над ним, но... такое поведение давало понять, что вовсе нет. Он был серьезен как никогда. Тома опустился на колени, чтобы сидящий Аратаки его видел и смотрел ему в глаза. — Скажи мне, ты действительно не понимаешь? — Тома молчал, осознавая, насколько абсурдна эта ситуация, — Ты и твоя банда разрушили поставку, которая была очень важна для меня и фестиваля, и мне пришлось восстанавливать все это заново за один вечер... но какое тебе вообще дело до этого, правда? — Тома вопросительно смотрел на Аратаки, так и не услышав ответа на свой вопрос. Подождав еще немного в гробовой тишине, Тома поднялся и направился обратно в дом, потому что становилось неприлично холодно, а смысла продолжать односторонний диалог явно не было. — Но ведь ты ошибаешься, в этом нет моей вины! — Аратаки наконец заговорил и вскочил вслед за блондином, но тот, кажется, даже не слушал его оправдания. — Ну что мне сделать, чтобы ты поменял свое мнение обо мне? Тома! — демон стучал в закрытую перед ним дверь, но за ней не было ни единого звука — блондин или намеренно игнорировал его, или ушел подальше, чтобы не слышать этого. Спустя несколько минут попыток достучаться в дом, Итто все-таки перестал колотить в дверь и тяжело вздохнул. Сдаваться он явно не собирался — кажется, сейчас он был готов на все. Так, сидя на пороге Томы, прошел час, два, три... на улице было довольно прохладно, а скоро должно было начать светать, но Итто это совсем не волновало. Время от времени он подавал голос, и каждый раз ответом ему служила тишина. Аратаки уже ни на что не надеялся, но все-таки стоял на своем: рано или поздно блондину бы все равно пришлось выйти из дома. Тома не спал. Была бессонница, да и очень шумный демон за дверью не позволял заснуть — лишь задремать ненадолго. Рано или поздно он все равно уйдет, правда ведь? Но он не уходил. Время близилось к утру, а глупый о́ни так и продолжал время от времени хнычить и просить Тому передумать. Скоро проснется вся комиссия Ясиро, и у них явно появятся вопросы о происходящем. Нужно было что-то решать. В конечном итоге Тома собрался с духом, подошел к двери и открыл ее, из-за чего огромная туша ввалилась в комнату, даже не дожидаясь особого приглашения — видимо, тот не ожидал, что опора из-под рук все-таки уйдет. Тома закрыл за собой дверь и сел на край кровати, ожидая от демона того-самого-разговора, о котором он упрашивал его всю ночь. — Давай по-быстрому и иди к себе домой, ты все еще пьян, — Тома смотрел на Аратаки, который за это время лишь приподнялся и снова сел, но на этот раз хотя бы на пол, а не на грязную землю. Несколько часов уговоров впустить его утомили демона. У него уже пропала надежда на что-либо, как вдруг он очутился в комнате Томы. Честно говоря, происходящее не сразу дошло до него — как он понял дальше, Тома все-таки открыл дверь и позволил ему войти. Итто не ожидал этого, тем более так резко, тем более через столько времени... он совершенно не контролировал поток своих мыслей, которые выливались в слова. — Тома! Ты все-таки меня впустил! Пожалуйста, не выгоняй меня... Тома, я же правда хочу исправиться, я люблю тебя! — Итто смотрел на парня, сидящего перед ним. Тома слушал демона и не мог понять смысла в том, что он говорит. Видимо, его слова Итто пропустил мимо ушей, да и он был слишком пьян для того, чтобы трезво соображать (будто в другое время было иначе). Все эти признания были пустым лепетом для Томы, которому хотелось лишь выпроводить Аратаки с территории комиссии Ясиро и отправить к себе домой. Тем не менее, Тома рассматривал Итто с ног до головы, и тот действительно был красив. Даже когда пьян. Ему было стыдно признаться в этом даже самому себе, но демон и правда был привлекателен, а его тело так и манило своей силой и красотой. Может быть, на парня так сильно влиял тактильный голод, раз он увидел привлекательность даже в провинившемся ёкае, но факт оставался фактом. Аратаки не отрываясь смотрел на юношу перед собой и продолжал говорить, говорить, говорить... спустя еще несколько десятков признаний в любви Тома утомился и понял, что поток слов давно пора остановить. Он подошел к демону, опускаясь к нему на колени, поднял голову существа и едва ощутимо поцеловал его. Кажется, Итто совсем пропустил тот момент, когда их отношения вышли на этот уровень: он совершенно не ожидал подобных действий от парня, хоть и, честно говоря, в глубине души хотел этого. Ответные действия не заставили себя долго ждать — Итто одной рукой приобнял Тому, а другой притянул его голову к себе и снова поцеловал — нежно, но на этот раз довольно настойчиво. Парень не сопротивлялся и отвечал на поцелуй, что не могло не радовать — в голове демона пронеслась мысль, что он все-таки добился своего и их отношения налажены. Ведь не мог же Тома начать все это, все еще не желая его видеть, так? Итто гладил парня по спине и продолжал целовать его. На самом деле, это было довольно приятно: Тома целовался, по правде говоря, совсем не дурно. Через несколько минут Аратаки оторвался от губ парня и наклонился к его шее. Он начал оставлять на ней поцелуи — невесомые, легкие, нежные. Руки демона залезали под кофту Томы и гладили его горячее тело. Тома растекался в руках Итто, хотя в глубине души все еще немного злился на него. Он наседал бедрами на его колени и жадно целовал демона в губы, а сильные руки, изучавшие его тело, заставляли прогибаться в пояснице. Когда Итто прикоснулся губами к шее Томы, дыхание последнего сбилось окончательно. Весь мир словно остановился, ведь на коже ощущались влажные и горячие губы, оставляющие поцелуи на нежном теле. — Раз я тебе нравлюсь, то продолжай, — Тома наклонился к лицу Итто и посмотрел ему в глаза, — только не переходи границы... пожалуйста. По правде говоря, голос Томы завораживал. Он был тихим из-за сбитого дыхания и до ужаса красивым. Раньше Итто не замечал этого, но сейчас была совсем другая обстановка, в которой он, даже будучи пьяным, подмечал каждую деталь. Тома отзывался на каждое действие демона, прогибался от движений его рук, неровно дышал — Аратаки определенно нравилось это. — Как пожелаешь, — ответил Итто, смотря в зеленые глаза напротив, после чего потянулся к лицу блондина за новой порцией поцелуев. Во время поцелуя язык демона проникал в чужой рот, переплетаясь с языком парня. Сейчас между ними была такая интимная атмосфера, что нарушить ее было страшно. В таком состоянии Итто был невероятно нежным — его буквально было не узнать. Сейчас он действительно боялся сделать что-то не так. На самом деле, время летело незаметно: через несколько минут Итто снова оторвался от губ парня и наклонился к его шее: уж очень ему нравилась реакция на поцелуи в это место. Губы демона снова осыпали шею блондина поцелуями, но на этот раз более чувственными и протяжными. Аратаки совсем не хотел, чтобы это заканчивалось. Шершавый язык Итто задевал чувствительные точки, от которых парень сходил с ума. Кожа была нежной и мягкой, поэтому любое поглаживание Тома чувствовал в десять раз ощутимее — про поцелуи и говорить было нечего. Он переплетал свой язык с демоном, а внутри него что-то невыносимо разжигалось. Вероятно, он был возбужден и хотел Итто прямо здесь и сейчас: на полу, на маленькой кровати, да хоть на площади перед всеми — ему было слишком хорошо и он хотел продолжения. Его шея была в свежих засосах, дыхание сбито, и кто знает, что бы было дальше... если бы Тома не услышал шаги. Он тут же подскочил, отряхнулся и будто с приливом адреналина поднял тяжеленного о́ни за руку, после чего велел ему сидеть тихо и не высовываться. Дверь открылась слишком быстро, поэтому Тома не успел даже минимально привести себя в порядок (но хотя бы спрятал двухметрового качка в маленькой комнате). Демон не успел осознать происходящее, как оказался в маленькой темной комнатке совершенно один. Через пару секунд в его голове возник вопрос — а как Тома, который меньше его раза в два, вообще смог его сюда затащить? Следующий вопрос тоже не заставил себя долго ждать — а почему они вообще так резко прервались? Благо, ответ не пришлось искать долго: он услышал, как Тома разговаривал с кем-то за дверью. Видимо, это был кто-то важный, поэтому Итто не осмелился бы нарушать наставления парня. Он облокотился на стенку и скатился по ней вниз, оставаясь наедине со своими мыслями. Хоть ему и хотелось продолжения, ведь Итто не был готов к такому резкому прерыванию их нежностей, после бессонной ночи он определенно устал. Сам не заметив того, он стал засыпать, пока за дверью Тома пытался оправдаться перед неожиданным гостем. Хотя, скорее, неожиданной гостьей — второй голос был женским. Это были последние мысли Аратаки перед тем, как задремать. — А... п...ривет, Аяка... Доброе утро! Ты чего-то хотела? — Тома пытался изобразить жестикуляцию непринужденности, чтобы скрыть красные пятна на своей шее. Девушка лишь вопросительно смотрела на него. Спустя минуту молчания она все-таки заговорила. — Тома... Почему ты не рассказал мне о том, что завел девушку? Я бы тоже хотела познакомиться с ней, — Аяке было неловко это говорить, но разбавить неловкое молчание все же было нужно. Она осматривала засосы на его шее и расстегнутую рубашку, перебирая в голове варианты виновницы ее перевозбужденного друга. — Ты не так поняла! — Тома чуть ли не закричал от растерянности, — Это не девушка! — парень сразу понял, что ляпнул, поэтому раскраснелся еще больше и снова замолчал. — Вот как... — девушка усмехнулась, смотря на испуганного Тому, — Я бы могла понять, почему ты не хочешь меня знакомить со своей девушкой, но то что это еще и парень... — Аяка явно сдерживала смех, — В таком случае, мог бы и с парнем познакомить! — девушка все же рассмеялась, хотя, на самом деле, не до конца верила в это. — Это не парень! — Тома был похож на переспелый помидор, который вот-вот лопнет, поэтому девушка решила его больше не мучить и оставить в покое. — Хорошо, Тома, я поняла. На тебя напали самураи посреди ночи, поэтому ты выглядишь... вот так, — девушка застегнула ему верхнюю пуговицу рубашки и погладила по щеке, — Мог бы хотя бы проводить свою леди, а то, судя по твоему состоянию, она ушла совсем недавно... или джентльмена, тебе же все-таки виднее — девушка подмигнула и ушла, так и не сообщив то, зачем приходила. Когда Тома закончил неловкий разговор с Аякой, он стоял весь смущенный, покрасневший и чувствовал себя как загнанный в угол зверь. «И как ты только умудряешься постоянно приносить мне неприятности, а?..» Тома облокотился на стену и пытался осознать произошедшее. Из раздумий его вытянуло чье-то сопение: пьяный о́ни все-таки заснул и, видимо, не нуждался даже в кровати для сладкого сна. — Эх ты, здоровяк... Мы ведь еще даже не закончили, мог бы и подождать, — сказал Тома с полуиронией и открыл дверцу шкафа. Демон крепко спал, и, казалось, будить его было бесполезно. Тома еле дотащил Итто до кровати, тысячу раз проклянув его за то, какой он тяжелый, и наконец сбросил тяжелую тушу на кровать. Честно говоря, ему самому ужасно хотелось спать, поэтому он тут же прилег рядом с ним. Через несколько минут Тома заснул, неосознанно залезая к Итто под руку, оказываясь в его крепких и теплых объятиях. Позже Аяка вспомнила, зачем все-таки приходила в первый раз, и, выждав немного времени, вернулась к Томе. Голосов за дверью не было слышно, поэтому девушка вошла в комнату, увидев в ней сладко спящих в обнимку демона клана Аратаки и управляющего кланом Камисато. — Значит, все-таки джентльмен... — девушка не стала их будить и тихо закрыла дверь, сделав вид, что ничего не заметила.