***
Меняется всё в один удивительно тёплый день для начала мая. Джерард пять раз проверяет термометр, прежде чем всё-таки выйти в футболке со значком [3] Black Flag. Солнце действительно пригревает. И после стольких хмурых дней голубизна неба кажется какой-то сверхъестественно красивой. Джерард жмурится, подставляя лицо тёплым лучам, глубоко вдыхая весенний воздух, и впервые за долгое время улыбается новому дню. Что-то ему подсказывает, что сегодня у него всё будет хорошо. На пути он видит парня с собакой на привычном месте. Но именно сегодня его кое-что привлекает: татуировка парня. Татуировка с лого Black Flag. И желание подойти к нему и показать, что он знает эту группу, возникает так внезапно и спонтанно, что Джерард удивляется сам себе. Он задумывается, стоит ли пробовать. Может, этот чувак посмотрит на него, как на придурка, и ничего не ответит. Но он всё-таки решает дать этому возможному разговору шанс. Может, ему повезёт, и у него появится новый знакомый. А схожий музыкальный вкус всегда играет на руку. Глубоко вздохнув, Джерард сворачивает с асфальтированной дорожки и движется в сторону собачьей площадки. - Привет. – Джерард улыбается. - Я не могу не спросить, это же тату Black Flag? На лице парня видна небольшая растерянность, после чего он всё-таки улыбается в ответ. - Ага, они самые, - весело отвечает он, кивая. - Я, да... – Джерард показывает на значок. - Круто! - с энтузиазмом говорит парень. - Я Фрэнк. - О, я Джерард. Молодые люди жмут друг другу руки. - Приятно познакомиться, Джерард. - И мне. Ох, ну я побегу на автобус. - Да, конечно. Удачного дня. - О, и тебе! Когда Джерард скрывается из поля зрения Фрэнка, он тихо матерится себе под нос, проклиная себя за этот дурацкий порыв и неловкость. Тем не менее, на следующий день после этого «дурацкого порыва», когда Джерард молится, чтобы Фрэнк не заметил его, парень не гуляет с собакой. Это его немного расстраивает. Всё-таки в глубине души он надеялся, что парень будет тут, увидит его и хотя бы кивнёт. Всю поездку до университета Уэй проводит в размышлениях о том, почему Фрэнка сегодня не было. Заболел? Переехал? Проспал? Заходить дальше своим мыслям он запрещает. На следующей неделе, во вторник, парень выгуливает своего джек-рассела и, улыбнувшись, машет Джерарду рукой. Джерард повторяет движение за ним. Так начинается период их утренних приветствий, который перерастает в дружбу после того, как Фрэнк спрашивает Джерарда, не слышал ли он новый альбом [4] The Bouncing Souls. В итоге всё заканчивается тем, что Джерард опаздывает на свой автобус. Ожидание другого автобуса помогает скрасить компания Фрэнка. Они активно обсуждают любимые песни, после чего разговор перетекает на другие группы. Во время следующей встречи они обмениваются телефонами. Так из простых знакомых они становятся друзьями. Парни настолько быстро налаживают связь, что кажется, что они знакомы уже лет десять, а не всего лишь месяц. Впервые за долгие годы Джерард чувствует такую сильную связь с другим человеком. Словно им суждено было стать друзьями. Их мысли сходятся практически во всём. Их музыкальные вкусы прекрасно совпадают. Их интересы крепко переплетены. Джерард, по натуре затворник, выбирается из дома при любой возможности и гуляет по городу с Фрэнком. Они проводят вместе столько времени, сколько Джерард не проводил со своими друзьями за все эти три года учёбы. Кстати о друзьях. Во время летних каникул Джерард представляет Фрэнка своей компании, и он отлично туда вписывается. Такой же гик, как и все, только размера мини. В итоге большую часть летних каникул они проводят в большой компании, устраивая посиделки при любой возникающей возможности. Вот она: жизнь. Такая, какой она и должна быть. Джерард чувствует, как он наконец-то выбрался из этой тюрьмы строгого режима, куда сам себя и посадил. Он наконец-то на свободе: его руки и ноги больше не скованы рутиной, и он широко их раскидывает на кровати, боясь внезапно проснуться и осознать, что это был лишь плод его воображения. - Эй, двигайся, морская звезда. - Фрэнк пихает Джерарда локтём в бок. - Нет, - с хитрой ухмылкой отвечает Джерард, потягиваясь и выдыхая с облегчением. - Ну, я тебя предупредил. Фрэнк ложится спиной прямо на Джерарда. Тот от неожиданности давится воздухом. - Блять, Фрэнк, ты ёбнулся? - хрипит он откуда-то снизу. - Ох, как же удобно и мягко, - с излишним наслаждением отвечает Фрэнк, не обращая внимания на протесты и приказы слезть, что звучат из-под него. Джерард пытается скинуть с себя друга, но тот сопротивляется, вжимаясь пятками в матрас и перераспределяя вес на спину, в которую упираются руки задавленного. Пока Уэй чертыхается и пыхтит, Фрэнк от души смеётся. В этот момент дверь в комнату открывается, и в проходе появляются Рэй и Майки. - Блять, парни, ну не при нас же, - с притворным пренебрежением произносит Рэй. Майки же разочаровано качает головой. - Снимите его с меня! - молит Джерард, в очередной раз безуспешно пытаясь сбросить с себя Фрэнка. - О, у нас тут брачные игры? - В комнату заходит Мэтт. - Я в деле! Парень движется в сторону кровати и под дружный хор "НЕТ! НЕТ! НЕТ!" ложится животом поверх Фрэнка и, соответственно, Джерарда. - Ахуеть, сколько ты весишь, Мэтт? - хрипит Фрэнк. - Достаточно, чтобы тебя раздавить, - отвечает за парня Рэй, глядя на кучу конечностей на кровати. - У меня сейчас рёбра треснут... – Из-под груды тел слышится тихий стон Джерарда. - Парни, слезьте с моего брата, - просит Майки. - Вам весело, а мне потом родителям объяснять, почему он толщиной с картонный лист. Мэтт решает сжалиться и поднимается. За ним следует Фрэнк. Когда сверху Джерарда никого не оказывается, он тяжело вздыхает и ощупывает своё тело. - Пиздец. Я думал, что умру, - выдыхает он. - Не драматизируй и двигай свою задницу, - слегка раздражённо говорит Майки, подталкивая брата. Старший Уэй, кряхтя, садится, благодаря чему освобождается место. - Почему, когда Майкс тебе сказал, ты подвинулся, а когда я тебе сказал, ты продолжил валяться? - Фрэнк обиженно надувает губы. - Потому что ему со мной ещё дома жить, и я имею прямой доступ к его комнате, когда он спит, - спокойно отвечает Майки за брата. - Не хочу однажды проснуться лысым, - кивает Джерард. Каникулы оказываются незабываемыми. Даже внезапная ротавирусная инфекция не портит общее впечатление Джерарда об этих месяцах. Конечно, любая мысль о продуктах вызывает в его желудке резкие спазмы, но встречу рассвета на окраине города с приятной компанией, лёгкой музыкой из машинного стерео и бутылочкой пива всё-таки сложно переплюнуть. Больше всего в период, когда мысль вырвать свои внутренности, чтобы наконец-то ничего внутри не сжималось и не выделялось, превалировала над остальными, Джерарда забавляет взволнованность Фрэнка. - Выглядишь белее первоапрельской спины, - слышит Уэй озабоченный голос друга на другой стороне провода. Они говорят по телефону, глядя друг на друга через прямоугольное подвальное окно. Парень хмыкает на замечание Фрэнка. - Ощущаю я себя как Рон, блюющий слизняками, - добавляет Джерард, присаживаясь на кровать. - Фу-у… - Фрэнк кривится, и Джерард не может сдержать смех, глядя на его лицо. - Сочувствую, дружище. – В словах парня слышится явная искренность. - Ага. Эта неделя должна была стать яркой точкой всех каникул. А меня рвёт не после слишком весёлой вечеринки, а от какой-то ебучей инфекции. Оба парня тяжело вздыхают. - Если я умру, я зав… - Ой, заткнись, долбаёб, - без желания оскорбить рявкает Фрэнк. – Я тоже болел. Чаще тебя. Ничего. Стою вот живёхонький. Не боись, наверстаем. И тон его настолько воодушевляющий, что Джерард не может не поверить. - Кстати, смотри кто со мной. Не успевает Уэй отреагировать на реплику Фрэнка, как замечает за стеклом знакомого пса. - Горошек! – весело восклицает болеющий, но внезапное желание встать с кровати усмиряется пригвождающей его на место слабостью. Парень отдалённо слышит тот самый тон, которым Айеро разговаривает со всеми животными: немножко высокий и детский. Он тыкает в окно, скорее всего указывая Горошку на Джерарда, и тот машет, отчего собака начинает энергично вилять хвостом. - Наконец-то он тебя заметил, - говорит Фрэнк, возвращая телефон к уху. – Да, видишь, это Джи. Пёс не сводит взгляда с Джерарда и не уменьшает скорость виляния своего хвоста. Ещё чуть-чуть и он улетит, используя его в качестве пропеллера. - Скажи ему привет. Ты на громкой. - Хэй, Горошек, привет! – здоровается Уэй и видит, как пёс слегка наклоняет голову, слушая его. – Как твои дела? - Сегодня утром он повёл меня в твою сторону. Видимо устал, что ты с нами не гуляешь. - Я бы с удовольствием… - огорчённо выдыхает Джерард. - Я знаю, - в такой же манере отвечает Фрэнк. – Ну ничего! Всё ещё впереди! – сразу же оживляется он, не желая расстраивать своего друга. Фрэнк оказывается прав. Но только отчасти. Как только Джерард выздоравливает, они дружной компанией отправляются на вечеринку одного из одногруппников Рэя. Уэя-старшего пришлось долго уговаривать, ведь он не фанат больших незнакомых компаний, но коллективный разум всё-таки сумел найти положительные стороны этой вылазки. И одной из соблазнивших парня вещей оказалась «весёлая атмосфера». Что ж, ему не наврали. Атмосфера действительно весёлая, но не для него. Люди танцуют, смеются и развлекаются, а он просто смотрит на это со стороны. Он слишком трезв, чтобы вести себя так. Зато Фрэнк совершенно спокойно общается с какими-то чуваками в другом конце комнаты. Джерард видит, как он активно жестикулирует, определённо рассказывая какую-то волнующую его историю, и иногда смеётся. Когда же кто-то другой начинает говорить, он активно кивает и вставляет различные комментарии. Компания Джерарда, с которой он пришёл, постепенно покинула его, и он не заметил, как остался один. Так что теперь он может только потягивать пиво и поглядывать на увлечённого разговором Фрэнка. Он всегда знал, что Фрэнк легко заводит новые знакомства. Чёртов экстраверт. Но это не волновало его так, как сейчас. Лёгкий укол ревности пронзает сознание Джерарда. Ревности? Давно это чувство не проявляло себя. И признание этого выбивает его из колеи. Он уже и забыл о том, насколько оно мерзкое. Но парень явно не собирается думать об этом в помещении, полном развлекающейся молодёжи. Аккуратно минуя танцующие парочки, он выбирается из комнаты и идёт на крыльцо. Прохладный осенний ветер бьёт ему в лицо, освежая его затуманенное сознание. Джерард садится на ступеньку и ставит практически пустую бутылку пива рядом. Лёгкие отголоски битов доносятся из дома, но успокаивающая атмосфера ночи берёт своё. С новым порывом ветра Джерард кутается в свою толстовку: набрасывает капюшон и натягивает рукава на ладони. Здесь гораздо приятнее. Хотя бы здесь он может отдохнуть от мыслей о том, какой он лузер. - Такой красивый и сидишь тут один? – Джерард закатывает глаза на кокетливый тон. Рядом плюхается знакомое тело. Не дождавшись ответа, Фрэнк легко пихает друга в бок. - Эй. - Да ничего. Я уже привык. – Как только последний слог срывается с его языка, Джерард уже проклинает себя. - О, да перестань. Чего ты не познакомишься с кем-нибудь? - Будто это так легко, - фыркает Джерард. - Ну, ты же тогда подошёл ко мне, - парирует Фрэнк. Уэй смеётся, вспоминая всю неловкость той ситуации. - Да я чуть в обморок не упал, когда пошёл к автобусу, - признаётся он. – Я так долго собирался с силами, а потом, когда мы поговорили, ненавидел каждое произнесённое слово. - Джи, - осторожно начинает Айеро, - не будь к себе таким строгим. Я удивился, когда ты ко мне подошёл, но было прикольно понимать, что кто-то узнал логотип моей любимой группы. Оба парня улыбаются. - Круто, что ты тогда подошёл, - добавляет Фрэнк. – Хоть чуть и не упал в обморок. - Не так уж я и переживал… - пытается защититься Джерард. - Всё! Первое слово дороже второго! Я так тебя поразил, что ты чуть не отключился от моей ахуенности! – ухмыляется парень. - О, да пошёл ты, - отмахивается старший. - С удовольствием. Фрэнк поднимается и протягивает другу руку. Джерард удивлённо поднимает одну бровь. - Мне надоело тут сидеть. Пошли погуляем, - объясняет он. Джерард хватает его руку и встаёт со ступеньки. Время, проведённое с Фрэнком, радует Джерарда гораздо больше. Они набредают на пустую детскую площадку и пробуют каждый аттракцион. Покататься на лошадке на пружинке у Уэя не получается, зато Фрэнк со своими короткими ногами совершенно легко седлает её, смеясь над угрюмым лицом друга. Это последнее яркое воспоминание, за которое держится уходящее ко дну сознание Джерарда. Новый учебный год закрывает его в своём будничном изоляторе. Неделя отличается от другой только расписанием. В остальном всё такое же блёклое и безжизненное. От удушающего однообразия спасает только алкоголь. Алкоголь практически каждый вечер. Только так Джерард может хоть немного расслабиться. И ему страшно от этой мысли. Становиться подобием своего отца ему не хочется. Но тропа уже проложена. Самым же угнетающим из всего этого является отсутствие Фрэнка. Джерард привык видеть его рядом чуть ли не каждый день, и это выбивает почву из-под ног. Единственный яркий луч в его жизни скрылся за грозовыми тучами рутины. И сам Фрэнк в этом не виноват. Но боль от этого не утихает. Джерард не может совладать со всеми эмоциями, которые бушуют в нём каждый день. Он и раньше не понимал себя, но теперь он словно сам себе чужой человек. Мысли словно не его. Джерард так долго не впускал в свою жизнь кого-то нового, что просто не может проанализировать и осознать причину всех этих возникающих чувств, отдалённо что-то напоминающих. Что-то одновременно знакомое и в то же самое время неведомое. Солнце уже давно зашло. Улицы освещает искусственный свет высоких фонарей. Джерард после долгого учебного дня возвращается домой. Его ноги сами несут его по знакомому маршруту, пока сознание отдыхает от тяжёлой нагрузки. Из-за поворота появляется тёмная фигура, но будучи в своеобразном трансе парень не замечает её. Именно поэтому он резко вздрагивает и давится воздухом, когда на его плечо ложится чья-то рука. - Боже, Джи, ты чего? - Блять, Фрэнк, я чуть не умер. – Джерард хватается за сердце одной рукой, пока второй опирается на своё колено, изобразив телом вопросительный знак. - Да я сам чуть не обосрался. Ты так резко вздрогнул. - Ты что тут делаешь? – оправившись, решает задать насущный вопрос Джерард. - Я собираюсь провести время со своим другом. - А, ну я тогда пойду. Джерард уже собирается пойти дальше, как Фрэнк хватает его за руку. - Идиот, я про тебя говорю, - хихикает Фрэнк. - А-а… - старший немного краснеет, осознавая свою тупость. - Ага. Пойдём, - парень хватает его за локоть и тащит за собой. - Куда? - Ко мне. Мама у подруги до завтрашнего дня, отец в командировке. Такое счастье выпадает раз в году! – счастливо отвечает Фрэнк. - Ох, если только не очень долго. Завтра у меня две пары и… - Джи-и-и. – Айеро резко останавливается и хватает друга за плечи. – Мы не виделись сто лет. Неужели ты не можешь хотя бы один раз прогулять? - Но… Смотреть в щенячьи глаза Фрэнка было ошибкой. - Ладно… - всё-таки сдаётся Джерард. - Отлично! – победно восклицает Фрэнк. Сначала парни гуляют с Горошком, после чего начинают свой вечер-воссоединение. Доставка пиццы, марафон «Назад в будущее» и рассуждения об эффекте бабочки увлекают Джерарда в свой незатейливый мир, благодаря чему он наконец-то расслабляется и на какое-то время забывает обо всех своих тревожных мыслях. - Я бы отсосал любому за [5] ховерборд, - невзначай бросает Фрэнк, доставая диск с третьей частью. - Как мало тебе надо, - прыскает Джерард. - Эй! В две тысячи пятнадцатом поговорим об этом, когда я буду летать на ховерборде, а ты так и останешься вшивым пешеходишкой, - гордо заявляет парень. - Кто сказал, что я буду «вшивым пешеходишкой»? Может, я стану супер богатым, и отсасывать за ховерборд ты будешь у меня, - ухмыляется Уэй. Фрэнк откидывается на выставленные за спину руки и бросает игриво оценивающий взгляд на друга. - Не самый худший вариант, - подыгрывает Фрэнк, легко закусив нижнюю губу. - Я самый лучший вариант! - Конечно, сладкий, - парень подмигивает другу и возвращается к дискам. Досмотреть третью часть у них не получается, потому что Джерард начинает клевать носом уже после двадцати минут фильма, а тычки под рёбра бодрят его лишь на пару минут. Фрэнк хватает одеяло со своей постели, и парни устраиваются на большой родительской кровати. Как только голова Джерарда касается подушки, он отключается. Но, к сожалению, его мозг решает порадовать его сном. Причём очень странным. Как только парень просыпается, он сразу же распахивает глаза в полном недоумении. Он ещё раз мысленно прогоняет его содержание в голове. Убирая в сторону небольшие странности в виде проникновения в какой-то особняк в компании участников Green Day, остальная часть больше похожа на реальную жизнь. Если это можно так назвать, конечно. Джерард считает полным абсурдом то, что с ним захотел встречаться какой-то парень. Вдобавок к этому его хоть и неохотное, но всё же согласие тоже не похоже на правду. Но больше всего Джерарда поражает мысль, возникшая в его голове, когда этот парень целовал его. Он чувствовал себя так, словно изменял Фрэнку. Джерард поворачивает голову в сторону спящего друга. Тот, укутавшись в одеяло так, что видна лишь его макушка, тихо сопит. Парень снова откидывается на подушку и смотрит в потолок. Что это всё значит? Не желая думать об этом сейчас, он поворачивается на бок и старается уснуть.***
Ни дня без мысли о Фрэнке. Ни дня без мысли о чувствах к Фрэнку. Ни дня без осознания безвыходности своего положения. Воспоминания об этом сне преследуют его в течение долгого времени, заставляя переосмыслить весь тот период, что они с Фрэнком знакомы. Фрэнк определённо стал значимой частью его жизни. Джерард с нетерпением ждёт любое сообщение от него, с удовольствием проводит свободное время с ним. Всё казалось таким нормальным до того момента, пока этот ебучий сон не приснился ему. Теперь всё стало более запутанным. Для Уэя, конечно. Фрэнк не знает об этом позорном создании его сознания. Теперь Джерард смотрит на своего «друга» с другой стороны. С той, которую даже не рассматривал. И она кажется… правильной? Думая о Фрэнке в этом плане, Джерард не испытывает отвращение, его сердце не продолжает биться в своём привычном ритме. Думая об этом, Джерард чувствует такую лёгкость и волнение, что так ново для него, но кажется таким естественным и верным, что это пугает. Пугает, потому что говорить об этом с причиной всех своих возникающих мыслей он не хочет. Но молчать об этом оказывается не самым лучшим выходом. Последней же каплей становится ещё один сон. Обычный, казалось бы, сон. Несвязный, местами даже абсурдный. Но их поцелуй. Джерард буквально чувствовал своими пальцами горящие щёки Фрэнка, когда взял его лицо в свои ладони, чтобы посмотреть в его глаза и наконец прикоснуться к его губам. Он чувствовал губы Фрэнка на своих, отдавал отчёт каждому своему движению. Этот момент был слишком реальным. Немного неуклюжий, неопытный, но полный нежности и любви поцелуй был таким настоящим. Таким настоящим, что это приносило боль. И это чувство не покинуло Джерарда даже после пробуждения. Его глаза расширились в понимании того, что только что он увидел во сне. Что только что почувствовал во сне. И как теперь смотреть в глаза Фрэнку, вспоминая то, с каким рвением он отвечал на его поцелуй? Вспоминая то, как Айеро признался ему в любви, после чего Джерард и решил его поцеловать? Всё становится слишком серьёзным. Слишком сложным. Меньше всего Джерарду хочется менять то, что между ними сейчас. Фрэнк слишком важен для него, чтобы вот так просто рушить всё такой неуместной сейчас влюбленностью. А скрывать это становится всё сложнее. Стало сложнее контролировать всё, что срывается с его языка. Он стал флиртовать больше обычного. Больше, чем друзья обычно делают. Если вообще друзья могут флиртовать… Но в защиту Джерарда можно сказать, что Фрэнк ему отвечает. Молниеносно, не задумываясь отвечает на его кокетливые замечания своими. При этом сам он не инициирует флирт, что и заставляет Джерарда сомневаться. Следующий месяц он проводит в культивации ненависти к себе. Зачем его ёбаное подсознание выдало этот сон с поцелуем? Зачем оно чётко указало на все его потаённые желания? Зачем оно испортило его жизнь, которая только начала налаживаться, но уже заново рушится как карточный домик? Джерард ненавидит себя. Терпеть не может то, как он теперь относится к Фрэнку. Он рассчитывает каждое своё движение, прокручивает в голове каждое слово, прежде чем сказать. Он скорбит о той самой лёгкости в общении с его другом. Натыкаясь на сделанные полгода назад фотографии, он с ностальгией возвращается в тот день. Два друга дурачатся на камеру. Он слышит те разговоры и смех, чувствует свободу. Он не обременён этими дурацкими "а если". А если он не поймёт меня? А если он посчитает меня глупым? А если он бросит меня? Снова остаться с пустотой один на один он не сможет. Победа в последнем бою далась ему тяжело, и вряд ли он сумеет одержать верх снова. И это тупое, гнусное чувство ревности, медленно, с каким-то садистским упоением и наслаждением рвущее каждую клеточку его тела и сознания, заполняет собой абсолютно всё. Он не может ничего сказать. Не может устроить сцену, выкрикивая слова о том, как он хочет, чтобы Фрэнк был его и только его. Фрэнк свободный человек и имеет право проводить время с тем, с кем захочет. Но ясное понимание того, что на очередной тусовке он посмотрит на какого-нибудь человека с другой стороны и влюбится в него (не в Джерарда, естественно, а в какого-то левого парня или девчонку), с каждой секундой усиливает свою хватку, выжимая последние соки из его внутренностей. И осознание того, что в окружении Фрэнка определённо есть люди гораздо лучше, чем Джерард, каждый день устраивает для его ревности шведский стол. Здесь тебе и самобичевание с соусом из всех явных недостатков на первое, и полное отрицание любых, даже самых кричащих, положительных сторон на второе. А на десерт комплексы, бережно взращиваемые в течение всей жизни. Его постоянно кричащие мысли так осточертели ему, что каждую ночь он мечтает более не проснуться. С годами Джерард оказался так опутан своим одиночеством, что мысль о том, что его могут полюбить искренне и безоговорочно, кажется ему бредом сивой кобылы. Его? Давайте перестанем шутить и посмотрим правде в глаза: такого быть не может. Он не может представить рядом с собой хоть кого-то, даже мимолётный образ. Да, Джерард не один, но он одинок. У него есть друзья, и он ими дорожит. Но всё-таки друзья не обнимут так, как сделает это любимый человек. Они не посмотрят таким взглядом, от которого исчезнут все мысли, кроме одной: о самом прекрасном человеке, находящемся напротив. В определённом состоянии они, конечно, могут поцеловать, но от этого поцелуя голова не пойдёт кругом, не заставит каждую частичку души переплестись с частичками души второго человека, стать одним целым духовно. Ему не хочется только получать. Он жаждет давать. Отдавать всё своё внимание и любовь одному человеку. Одаривать его всем, что он заслуживает. Быть рядом в тяжёлые и радостные моменты. Укутать его своим теплом и заботой. Он хочет любить. До хруста рёбер от вырывающегося наружу сердца. Именно поэтому чувства к Фрэнку и стучащая в висках уверенность в том, что чувствовать то же самое парень к нему не может, подводят его к краю. Он не может более жить в своих фантазиях, страдать из-за всей недосказанности. Находиться рядом с Фрэнком равносильно самой жестокой пытке: Джерарду постоянно хочется прикоснуться к нему. В зале кинотеатра, будучи освещёнными лишь большим экраном напротив, он хочет дотянуться до его руки на подлокотнике и переплести их пальцы, с нежностью взглянуть в его глаза и получить такой же взгляд в ответ. А во время ночной сцены, когда их никто не сможет увидеть, - легко коснуться его губ своими. Сидя в тесном дружеском кругу у Рэя, пока тот рассказывает очередную историю, Джерард не может сдерживать себя, время от времени бросая взгляды на Айеро. Когда же алкоголь немного затуманивает разум, мысли о поцелуе снова заполняют его голову. Ему нужно сорвать этот пластырь прямо сейчас, иначе будет слишком поздно: саднящая ранка станет дырой, которую не сможет залатать даже самый опытный хирург. - Я долго не мог взять свои яйца в кулак, но вот. Он тяжело выдыхает, собираясь с мыслями. На дворе конец февраля. Солнце уже зашло за горизонт. Свет фонаря ярко освещает лица двух парней, глядящих друг на друга. Фрэнк стоит с руками, спрятанными в карманы куртки, и зарывается носом в клетчатый шарф. Меньше всего в этот день ему хотелось выходить на улицу (после всех контрольных Фрэнку просто хотелось разлагаться на кровати до конца своих дней), но Джерард звучал по телефону так взволнованно, когда настаивал на их встрече именно сегодня, что Фрэнк собрался за три минуты. - Ты красивый. Блять. - Джерард резко трёт лицо руками, после чего безвольно опускает их вдоль тела. - Ты самый крутой человек из всех, которых я знаю. - Вдох. - Когда я рядом с тобой, я чувствую себя так... правильно что ли? Естественно. Будто так всегда было. С тобой легко и весело. Конечно, бывает, когда ты ведёшь себя как мудак, но мы это опустим. Оба парня смеются, а когда их взгляды встречаются, Джерард снова становится серьёзным. - В общем... Блять. Сложно говорить все эти речи. И-из меня оратор никакой. В общем, к чему я веду. - Джерард глубоко вздыхает. - Если ты сейчас скажешь мне нет, то между нами ничего не изменится, - спешит добавить он. - Ты всё ещё мой лучший друг и самый крутой чувак. Фрэнк выжидающе смотрит на Уэя, отдавая ему всё своё внимание и забывая о холодном ветре, жгущем его щёки, чем вгоняет парня в ещё большее смятение. - Да... Так вот. Я... Ох... М-м-м… Я подумал, что впервые в жизни сумел прочитать все эти намёки. И-и-и я подумал… - Джерард устремляет взгляд сначала на мыски своих ботинок, сжимая губы в тонкую полоску, после чего всё-таки поднимает глаза и смотрит прямо в глаза Фрэнку. - Может быть, ты захочешь стать моим парнем? Фрэнк застывает в немом шоке. Он усердно моргает, как бы пытаясь удостовериться в том, что он не уснул на диване за просмотром старых серий Доктора Кто после пар. Все существующие в мире слова покинули его мозг, оставив его открывать и закрывать рот, словно выброшенная на берег рыба. Он правда пытается вспомнить хоть одно ёбаное слово, хотя бы своё имя, но в голове крутится только последняя реплика Джерарда. И в момент, когда Фрэнк видит зарождающуюся гримасу сожаления на лице парня – он уже готов принять глупость всех своих слов, его лёгкие уже наполняются воздухом, чтобы сказать горькое "прости" - он наконец-то берёт контроль над своим разумом и, заключив лицо Джерарда в свои ладони, встаёт на носочки и порывисто его целует. Слова здесь и не нужны - горячо прижимающиеся губы к губам возлюбленного сами всё за себя говорят. На секунду Джерард не может сориентироваться в пространстве. Он уже готов был принять своё поражение и, ненавидя себя до глубины души, вернуться домой. Он уже чувствовал, как в отчаянии падает лицом в подушку, когда губы Фрэнка с таким напором наконец коснулись его. Сложно переключаться от ненависти к себе к ответу на поцелуй, но Джерард всё-таки овладевает ситуацией и начинает двигать губами в такт губам парня, попутно опуская одну ладонь на его талию, а второй поглаживая его затылок. Вот оно. Ощущая немного сухие от мороза губы, с рвением приникающие к губам напротив, прижимая любимого человека ближе к себе, оба парня чувствуют, как всё встаёт на свои места. Всё становится правильным. Джерард улыбается в поцелуй, что Фрэнк чувствует и начинает улыбаться сам. Наконец они отстраняются, но не перестают смотреть в блестящие от счастья глаза напротив. - Мы поменялись местами, - внезапно произносит Джерард. - В смысле? - Ну, во сне это ты признался мне в любви, и я тебя поцеловал. А в жизни всё наоборот получилось. - Ну что ж. - Фрэнк демонстративно одёргивает свою куртку и снова поднимает глаза на парня. - Джерард, ты хочешь стать моим парнем? - Идиот, - шепчет Джерард, тихо хихикая с Фрэнком в унисон. - Конечно, да. - Он резко притягивает своего парня за шею и с жадностью целует его губы снова. Теперь он может думать об этом без зазрения совести. Он даже может делать это, не боясь получить от ворот поворот в ответ. Сердце Джерарда подстраивается под ритм сердца Фрэнка и мягко бьётся под его рёбрами, впервые не стремясь вонзить осколки костей в его внутренности. Теперь он может дарить всю свою так долго копившуюся любовь и получить столько же в ответ. Этот роковой сон всё же был вещим, хоть и не до конца точным. Но Джерард готов простить это, пока Фрэнк с таким рвением целует его в ответ. Кто-то же должен получить свой хэппи энд, прожив столько лет в этом холодном и равнодушном мире.