Смерть и к чему она приводит

Вдыхать воздух небольшими глотками, пытаться анализировать ситуацию и не желать свернуться в клубок – делать несколько дел одновременно было немного трудно, но Гарри мог. Он стоял, прижатый к стене любовью всей жизни или смерти, в зависимости от того, чем кончится их встреча на этот раз; он мечтал вернуться в прошлое, в то время, когда он не был врагом, когда он был самым близким человеком, когда его звали Адрианом, когда его ценили за то, кем он являлся, а не кем должен был быть. Пройдя через хаос времени и пространства, Гарри на себе познал всю тщетность бытия и злость Судьбы. Та закрутила его жизнь совершенно в другую степь. Теперь, человек, которого он любил, по слухам желал его смерти, охотился за его душой на протяжении вот уже пятнадцати лет точно, и никак не мог остановиться. Обидно, в самом деле. Одна только Смерть встречала его по ночам в мире грёз, убаюкивала его, когда он плакал от излишне сильной боли, и обещала надавать сестре по шее. Как ни странно, Смерть свои обещания выполнила, и Судьба, уже испытывая стыд и неловкость перед ребёнком сестры, послала к тому своего ребёнка в качестве извинения, друга. Луне так и не было суждено понять, почему их встреча с Гарри прошла раньше, чем она ожидала за счёт своих видений. Светлый ангел, видящий судьбу каждого, свою, в том числе, знал все варианты развития событий, видел новые ответвления миров, когда решения менялись и шли не по плану, но увидеть встречу с Гарри Луна не смогла. Существование Смерти, Судьбы, Магии и Жизни были ей недоступны, как и их распри в кругу высших, посему ей оставалось только удивлённо моргать, когда Судьба столкнула её вместе с будущим братом. Сломленный и одинокий он сидел на берегу Чёрного озера, бездумно всматриваясь в тихую гладь. За то время, пока школа игнорировала его, либо замечала только для избиения и издевательств, мальчик похудел, осунулся. Он и до этого не выглядел особо здоровым, но с октября на своём четвёртом году обучения он стал походить на скелет. Опасаясь за свое здоровье, он не позволял себе питаться в Большом зале, лишь по ночам на кухне рядом с эльфами он чувствовал то необходимое спокойствие, которого помогало ему жить дальше. К сожалению, то было лишь временным успокоением. Другие ученики прознали об этом месте, начали поджидать его, чтобы научить правильному обращению с настоящим чемпионом Хогвартса. Гарри ничего не оставалось, как начать прятаться в Тайной Комнате, рядом с мёртвым василиском. Рядом с его последним мёртвым другом в этом времени. Шесса – так звали пятидесятифутовую змею, которая ласково называла его детёнышем. Она спасла ему жизнь, пожертвовав своей. Они встретились вновь, во второй жизни Гарри на его первом курсе. Мальчик, как только оказался в школе и как наступила ночь, сразу побежал к существу, который, как он надеялся, будет помнить его и узнает даже в таком виде. И он не прогадал. Стоило Шессе услышать его голос на парселтанге, как та стала ластиться и шептать в ответ о том, как она скучала по своёму детёнышу. Гарри, испытывающий те же чувства, лишь счастливо смеялся и обнимал Василиска за хвост. Шесса стала спасением для него. Ради встречи с ней Гарри терпел унижения и оскорбления от родственников, терпел этих неудачников рядом с собой. Он знал, что, если убьёт их, не сможет увидеться с единственным существом, у которого смог бы узнать правду. Всё «детство» Гарри вёл себя прилично, строил из себя незнайку и глядел в рот великана, когда тот припёрся с отвратным тортом и магическим проводником в виде зонта. Насколько Гарри помнил, того лишили права обладания палочкой из-за его неустойчивой психики, но вот он: стоит, вертит зонтом, колдует над магглом, прикрепляя к копчику свиной хвост, смеётся гулким басом, пугая старших магглов ещё больше, чем они уже были напуганы. Гарри вытерпел весь бред о великом и светлейшем. Он промолчал, когда назвали Тёмного лорда лохом. Он лишь поскрипел зубами, когда ему начали сыпать на рану соль, утверждая, что он такой никому не нужен, ему стоит быть светлым, ходить паинькой и быть героем для магического мира. Как прекрасно, что они не учли, что по идее, ребёнку тогда было только одиннадцать. Он держал в себе злость, негодование, неприязнь. К счастью, все в итоге пришло к тому, что Гарри смог встретиться с Шессой, пожаловаться ей на свою жизнь, спросить про её дела и неловко помолчать о том человеке, из-за которого голова Гарри была постоянно занята второстепенными и явно лишними мыслями. И если первый год прошёл терпимо, словно ему дали поблажку на привыкание, а потом кинули к родственникам, то второй год сразу пошёл по наклонной. Светлейший и его компашка привезли в Хогвартс артефакт, который свёл с ума Шессу. Та, бедненькая, становилась неадекватной и не отдавала отчёт своим действиям, когда они включали эту ничтожную грязь. Лишь изредка Гарри мог до неё достучаться, не переставая шипя и делясь с ней своей магией. В конце того года особо «светлый» феникс проник вместе с одним из приспешников того же светлейшего в Тайную Комнату. Они учли все моменты и уже собирались отрубить голову Василиску, как появился Гарри. Ему пришлось сражаться с мужиком без одного глаза и с деревянным костылем, а Шесса отходила от наркотиков и отбивалась от феникса. Они были у цели – победы, – когда феникс внезапно полетел на Гарри и, укусив его, впрыснула яд, залечив рану слезами. Рана быстро затягивалась, а Шесса, не имея другой идеи, окутала детёныша своим хвостом, делясь своей магией. К сожалению, из-за этого Шесса осталась беззащитной, а Гарри к тому моменту был без сознания. Повезло лишь с тем, что Гарри уже расправился с другим магом. Один феникс испортил им всё. Когда Гарри очнулся, он обнаружил себя, лежащего в кольцах хвоста Шессы. Хотел понежиться и поспать подольше, но острая боль в плече напомнила ему о том, что произошло ранее. Только тогда он понял, что не чувствует фона магии Шессы, понял, что её кровь не циркулирует, сердце не бьётся. Понял, что она мертва. Рядом валялись трупы птицы и неизвестного мага, а Шесса спасла его, Гарри, пожертвовав собой. Тогда он проплакал пару дней, не желая отходить от единственного друга, уничтожая останки тварей, которые поспособствовали смерти Шессы. Ему было так больно, потому его магия выплескивалась наружу, истощая Гарри, чтобы он не мог навредить себе внезапными большими выбросами. Он долго отходил от событий второго курса. Даже сейчас, смотря в глаза стоящего напротив человека, Гарри вспоминал Шессу, испытывал боль при мысли, что той больше нет, и она никогда не назовёт его своим детёнышем. Из-за её смерти третий курс прошёл фоном. Его пытались втянуть в тёмные делишки по типу крестного, оборотня и сбежавшей крысы, но Гарри на это было как-то плевать. Своих биологических родителей он не знал, разговаривать с преступником не хотел, а к оборотню с поводком на шее даже обращаться было незачем: тот знал ровно столько, сколько ему позволяли. Про крысу даже говорить не стоит. В своё время Гарри повстречал множество предателей, и каждый из них в итоге встретили свою кончину от рук Гарри, от его надломленного смеха. Последнее, что они помнили, – улыбка сумасшедшего маньяка, который достиг своей идеальной цели. Когда на четвёртом курсе все резко возненавидели его, Гарри тоже не обратил внимания. Ему было плевать на тупых студентов, не знавших реальной жизни. Всё, что изменилось, – это режим и место питания. Если Гарри игнорировал их, не значит, что он не заботился о своём здоровье и благополучии. Зато постепенно поменялось его отношение к зеку с татуировками на груди в виде странных символов. Ему позже объяснили, что то были семейные руны, созданные давним предком, что их набивают каждому Блэку в момент рождения и что у Гарри есть такие, просто пока что он их не видит. Сириус в тот год взял себя в руки, послал к Мордреду одного старика, вволю напился веритасерумом и доказал невиновность. Если не это, то мышка в клетке точно должна была помочь в суде. Он взял Гарри под опеку, забрал того на зимние каникулы, почти без разрешения провел все ритуалы для усыновления и улучшения крестнических уз. О всяких оздоровительных, раскрывающих магию, обязательных и прочих ритуалов Гарри и вспоминать не хотел. Их было слишком много. И как-то разом этот груз свалился на его магию, что в какой-то момент Гарри пробыл без сознания пару суток, на что сумасшедший пёс только посмеялся и попытался уверить его, что так и должно быть. Гарри для виду покивал, но не поверил. Тут скорее дело было в не количестве ритуалов, а в тяжести магии Блэков, и он хотел бы изучить этот вопрос, но решил не вдаваться в подробности рано. Гарри понимал, что для начала ему нужно было решить другие проблемы, а уже потом заниматься отсебятиной. Если в первом семестре четвёртого курса Гарри выглядел, мягко говоря, не важно, то с каникул он вынужденно вернулся с лицом и здоровьем наследника. Блэк трудился над ним так долго, что у Гарри не осталось выбора, и он поддался на уговоры крестного. Гарри и до этого знал основы светской жизни, правильного поведения, необходимого отношения к Магии, но с Сириусом ему пришлось углубиться в эти знания, начать разбирать их по каждому слову, чтобы вникнуть в саму суть. В общем, Гарри пожалел о том, что дал непутёвому крестному второй шанс, даже если тот в итоге его оправдал с лихвой. Луна отчасти стала спасением. Своим видением мира она отвлекала его от всего дерьма и чуши, что их окружали. Она быстро сумела его очаровать, стать другом, почти сестрой. Она сделала это с такой лёгкостью, что Гарри понял это только к концу, когда осознал, что заботится, по сути, о чужом человеке, что готов за неё разорвать каждому глотку; что ему не будет важно, как именно её обидели, если даже сама мысль о таком пришла в их головы. К концу четвёртого курса больше половины факультета Равенкло ходила вокруг Луны на носочках, прислуживая и поклоняясь, как им и следовало сделать вначале. Глупцы просто не осознавали, рядом с кем находились всё это время. Его относительно мирную жизнь прервал человек, о котором он тихо горевал всё время, что ему довелось провести во второй жизни. Он заявился неожиданно. Миг, и все вокруг начали шептаться о возвращении того самого тёмного лорда. Люди указывали пальцем на Гарри, шепча о том, что Мальчик-Который-Выжил может в этот раз остаться ни с чем после новой дуэли с Тем-Кого-Нельзя-Называть. Такие глупые имена. Его лицо начало появляться на листовках, его слова печатали в газетах – от прошлой жизни вдруг появились корни в виде напоминаний о былых днях, когда Тёмный Лорд стал захватывать Британию. На Гарри вдруг начали наседать с тем, чтобы он победил его, вернул спокойствие на их земли. Не желая и дальше выслушивать о том, что он должен, Гарри сделал вид, что повёлся и свалил с Луной подмышкой в другую страну, оставив здесь и самого тёмного и самого светлого. Даром, что один гений, а другой идиот. Оставалось только разобраться, кто есть кто. То было на попечении этих двух индивидов. Гарри плевать. Он не хотел вновь быть втянутым в их распри, не хотел вновь влюбиться в человека, который потом снова сойдёт с ума. Гарри не желал страдать ещё раз, когда он мог этого избежать. Сириус, узнавший всё о его жизни, поверивший ему на слово, яро поддержал его решение и, закрыв все поместья Блэков, отправился с Гарри и Луной в другие страны. Отец Луны присоединился к ним позже, не забыв поблагодарить Гарри за то, что тот вовремя увёз Луну из страны. К тому времени, когда Ксенофилиус покинул Британию, война начала набирать обороты. Светлейший спятил, начал заключать под стражу тех, кто отличался от других, не подходил по стандартам, а Лорд в ответ убивал орденоносцев, не жалея пыточных. Именно так Луна и Гарри пришли к тому, что они окончили Махотокоро в Японии, получили желаемые мастерства и стали тихо жить в своё удовольствие. Луна уж точно. Это только Гарри все не мог забыть родного человека из прошлой жизни, от которого убежал в этот раз. Не было даже вероятности, что он вернётся – Гарри слишком ценил то редкое спокойствие в его жизни, когда его почти ничего не тревожило. Он уже отпустил смерть Шессы, лишь виделся с ней во снах вместе со Смертью. Теперь они обе убаюкивали его, приносили покой и во сне, позволяли насладиться мирным тихим сном без кошмаров. Гарри отпустил свои воспоминания о своём прошлом я. Он постарался забыть о всех тяготах, желаниях и амбициях прошлой жизни, теперь у него была новая, и Гарри собирался прожить её иначе, раз ему был предоставлен такой шанс. И он использовал его по полной. По крайней мере, он так считал. Если Сириус и Луна постоянно замечали, как он о чём-то грустит, они молчали, не желая тревожить его больше. Вот Гарри и жил в своё удовольствие тихим мирным бытием, не обращая внимания на то, как при каждом случайном намёке о его прошлой жизни у него колит сердце, как он загибается от досады, боли, обиды, как он хочет вернуть то счастье, что имел когда-то, но он обещал себе держаться в стороне от всего, что творилось в Англии. Он сдерживал своё обещание. В какой-то момент везение Гарри сошло на нет. Он как обычно закрыл мастерскую и только хотел аппарировать домой, как это сделали вместо него, только он оказался прижат к стене с наконечником палочки у шеи, из-за чего дышать глубокими вдохами стало немного опасно. Нарушивший его рутину человек смотрел на Гарри с высоко поднятой головой. Такое уже было на практике, поэтому Гарри ничего не испытал, кроме чувства, словно ему дали под дых. Гарри молчал, позволяя его «похитителю» взять бразды правления их беседой на себя. Тёмный Лорд молчал в ответ, пристально изучая лицо Гарри. Так они и простояли около часа. У Гарри уже затекли ноги, он захотел спать, и уже было собирался открыть рот, чтобы сказать хоть что-то, как его перебили: – Нашёл-таки. Эта фраза ввела его в ступор. Немного. Гарри удивлённо посмотрел на Лорда, а у того на лице уже была довольная ухмылка, из-за которой Гарри в прошлой жизни шлёпал того по губам, чтобы не зазнавался. В общем, действуя по давно забытым головой, но не телом привычкам он и шлёпнул Тёмного Лорда всея Британии по губам. Вышло неловко. Мужчина сначала ошеломленно глянул на Гарри, но потом взял себя в руки и, пробормотав себе под нос что-то вроде «Точно он», пытался поцеловать Гарри, но тот уже из собственных побуждений отвернулся и сумел оттолкнуть Тёмного Лорда. – Адриан, – растерянно сказали ему в ответ. Это только разозлило Гарри. – Что «Адриан»? Что? Ответь, – потребовал он. Тёмный Лорд нахмурился, раздумывая, что сказать, и внезапно ляпнул: – Я скучал. – Скучал? – Гарри расхохотался. – Тёмный Лорд, который скучал! Смотри-ка, у тебя теперь новая кличка. Старая надоела? – он не скрывал, что издевался над ним, его действиями и тем, что он сделал со своей жизнью. – Адриан, – злобно проговорил Тёмный Лорд, предупреждая того не продолжать. – Опять «Адриан», – Гарри закатил глаза, отворачиваясь от другого мага, словно он не чуял от него опасности, словно считал его никем, слишком ничтожным, чтобы обращать на него внимания. Гарри знал, что его действия задели гордость великого и тёмного, и лишь из-за этого он успел увернуться от проклятия. Он не сумел сдержать ликования, когда вытащил свою палочку и, обернувшись, послал проклятие в ответ. Это только раззадорило Тёмного Лорда. Он отразил луч заклятие и пустился в бой. Они не могли остановиться. Не смогли бы, даже если захотели. Воздух трещал от избытка магии, комната, в которой они оказались по вине Тома, была в руинах. Мебель сломана, по стенам и потолку пошли трещины. На гранитном полу валялись осколки Мерлином забытой здесь посуды, лоскутки ткани. Они создали хаос лишь из своего желания, магии и задора от забытых эмоций, когда сражаешься с равным тебе человеком. Гарри поздно заметил, что Том подошёл слишком близко. Тот повалил его на пол, отбросил их палочки в сторону и схватил его за руки, оставив беззащитным перед тем, что в теории могло произойти дальше. Они тяжело дышали после интенсивной борьбы. Том ошалело улыбался, разглядывая Гарри, словно видел его в первый раз. Отчасти это было правдой: у Гарри была новая жизнь, новое тело, чуть изменённое лицо, но та же магия, та же душа, и, главное, память оставалась неизменной. Он помнил все, что происходило в их жизни, испытывал все то, что испытал когда-то в прошлом. Он был самим собой, но одновременно стал другим. Жизнь в роли памятной игрушки для магов и подушки для битья у Дурслей все равно изменила его. К счастью, Том понимал это. Гарри видел, как эмоции Тома сменяли друг друга, как он продолжал изучать его историю, его вторую жизнь, используя легилименцию, и Гарри позволял ему, используя тот же метод в ответ. К концу их сеанса открытого сознания Гарри плакал, а Том прижимал его к себе, шепча о том, что теперь он рядом и больше никакое зелье или проклятие не станут портить его сознание, что Гарри больше не придётся умирать раньше времени во сне от рук светлейшего, что вместо Шессы он нашёл такого же прекрасного друга, фамильяра – Нагини. Том все продолжал говорить, а Гарри пытался принять, что не только его знатно потаскала жизнь. Том, обнаруживший мёртвого Адриана в их защищённом от любого проникновения доме сошёл с ума. Искал следы, изучал остаток магии на стенах, постели и самом Адриане. На нем использовали обычное убивающее проклятие. Простой, но действенный метод. Его душа отправилась за грань для перерождения, а Том сходил с ума в мире живых, напортачив так, что некогда их лучшее дело обернули в сумасшедшее рвение к убийству маглов и маглокровок. Его оклеветали, его выбор осудили и сделали из него козла отпущения каждого неверного действия министерства или ордена феникса. Пока остальные структуры избавлялись от ненужных людей, они же вешали каждое убийство на Тома, а тот все искал способы добраться до виновного в смерти его любви. Его познания тёмной магии перестали, ограничиваться фазой «Я просто прочту это», потому что больше рядом над головой не была ноющая тушка о вредном влиянии чёрной магии на умственные способности и восприятие мира. Том ради Адриана и памяти о нём держался подальше от самых тёмных книг, но при этом он стёр границы дозволенного ранее: все те, кто вставал у него на пути, встречали мучительный конец. Бесконечные пытки сопровождались допросами и безумием отчаявшегося человека. Под руку Тёмного Лорда попали все, за исключением Регулуса Блэка, который первым узнал о кончине Адриана и занимался поисками смертника наравне с его Лордом. На тот момент ещё совсем мальчик был готов на всё ради своего наставника, заменившего ему родителей. Наконец, поняв, чем все время с начала сумасшествия Лорда занимался Регулус, остальные пожиратели подключились к поискам, задействовав все лучшие связи. Естественно, первым подозрение пало на светлейшего Дамблдора. Дальше оно и не пошло. Раньше у Адриана были и свои враги, но их всех истребил Лорд, прознав, что те вместе готовят одну «прекрасную» акцию для его мужа. От тех ребят не осталось и живого места, поэтому ожидаемо, что тот, кто убил его любовь, встретит свою смерть куда болезненнее, чем кто-либо когда-либо мог бы, но, к сожалению, Том не справился. Постоянный приём зелий с расслабляющим эффектом, чтобы спать по несколько часов в сутки, недосып, сумасшествие, безумие, неуемное желание отомстить – всё это сказалось на том, что уже подрастерявшего былую ловкость и осторожность, Лорда отравили чаем с приятно пахнущим зельем, сверху припечатав древним проклятьем, что раскалывало душу на семь прекрасных частей. Вот тогда и распалась известная группа Пожирателей Смерти на те же семь частей в поисках проклятых крестражей, после от основных семи групп отделились по несколько человек, чтобы поддерживать жизнь Лорда, которого они погрузили в стазис. В магической мире тем временем от их лица продолжались безумства, бессмысленные убийства семей, гонения и разруха. Сами Пожиратели ничего не могли сделать с надвигающимися проблемами в виде остальных жителей, вышедших на охоту за ними. Пусть основному населению они и не были известны, но прекрасный орден так хорошо старался подгадить им, что листовки с лицами некоторых участников были в газетах уже на следующий день, когда волшебники были доведены до ручки из-за бесчисленных смертей. Им было плевать, тех ли людей они брали, за теми ли охотились. Народ сходил с ума, хотел крови, и они получили это. На тот момент им было неважно, что они убивают своих же, таких же жертв одного старца с планами на столетия вперёд, вот только тот и не подозревал, что сама Смерть вмешается в ход событий. Это была случайность: Люциусу просто повезло найти в огромной библиотеке его рода необходимую книгу. Он провёл около года в поместье, не выходя из него и не видя белого света. Ему просто повезло. Если изначально он систематически составлял фразы для поиска книг, то под конец говорил то, что предлагал его уставший мозг. Поэтому, когда на фразу «Семь частей – семь душ» о его лицо ударилась ветхая книжка (он уже давно не рассчитывал силу заклинания), он пребывал в небольшом шоке, который увеличивался с каждой прочитанной страницей. Конечно, ритуал был так себе, требовал слишком дорогих ресурсов и не обещал ничего стоящего, но Пожиратели уже отчаялись. Они медленно сдавали позиции, у них заканчивались силы, они не могли больше бороться. И этот безумный ритуал стал для них надеждой. Последней. Суть предстоящего ужаса заключалась в том, что за счёт оставшейся части души Лорда они могли притянуть к себе остальные осколки. Им пришлось бы всего лишь убить пару фениксов, выпросить у одного василиска крови, уговорить несколько единорогов прийти к алтарю в нужное время, чтобы Пожиратели могли отрезать по клочку волос у каждого так, чтобы в них сохранилось максимальное количество магии. Про растения, которые давно вымерли, Люциусу даже думать не хотелось, но при этом в нём цвела уверенность, что при должном старании они достигнут всего. В редких случаях Смерть может вмешаться, что она и сделала, когда внезапно в садах Лонгботтомов расцвели все необходимые травы и цветы, а глава рода, Фрэнсис, словно видя истинную причину такого подарка, связался с двоюродным братом, служившим Темному Лорду. Всё сложилось как нельзя лучше. В девяносто четвёртом они вернули Лорда, здорового, психически стабильного, прежнего. Тот был всегда мрачен, излишне сосредоточен на планах по завоеванию Англии и смерти Дамблдора. Больше не было прежней легкости в жизни их Лорда, оно и было понятно. Обычно его можно было найти рядом с могилой Адриана, которого упокоили в лесу земель Слизерина. Он что-то тихо говорил, опирался о небольшую каменную статую в виде лисы и иногда плакал. Беззвучно, дрожа всем телом, но не позволяя себе как-то иначе выразить своё горе. С каждым днём его здоровье улучшалось, его амбиции звучали всё громче, и его силы возвращались к нему. Лорд чувствовал себя увереннее. Потому, когда внезапно он заявил о том, что Адриан жив, его слуги совсем пали духом. Всё, что они сделали, оказалось пустой тратой времени и сил. Сумасшествие стало для них непобедимым. И тем жизнь была прекрасной, что иногда их ошибки доставляют радость, как и произошло с их суждением о ментальном здоровье Лорда. Тот привёл аргументы, каким-то образом отыскал кучу древних фолиантов, свитков и мемуаров. Попахивало безумием, но можно ли считать Пожирателей адекватными, если они, поверив их Лорду, ринулись за ним менять мир, остались рядом, когда уже ничего не могло помочь? Несколько ритуалов, просьб, очередное вмешательство Смерти, и теперь Лорд чувствовал их незримую связь, какой она была раньше. Ради Адриана Лорд приблизил дату кончины Дамблдора, его восхождение на роль серого кардинала. Ради Адриана он воссоздал систему, где без его присутствия Пожиратели могли справиться с управлением страной самостоятельно. И тогда он отправился на поиски. На самом деле он не потратил много времени, уже через пару дней он смог увидеть его Адриана, смог убедиться, что с ним всё в порядке, что он действительно жив и всё ещё его. И вот, теперь Адриан плакал, цеплялся за него, противился прошлому имени и не желал отпускать Тома, словно боялся, что тот был наваждением. Тому оставалось только улыбнуться, крепче обнять любимого человека и заверить: «Теперь всё будет в порядке. Я больше никуда не денусь».