Неслучайная встреча

В городе царила невыносимая жара. Стоял июнь, и выдался он таким обжигающе-огненным, каким не был уже несколько лет в нашем северном городе. Я ненавидел жару. Когда что ни надень – все кажется лишним, все прилипает к телу, и ходить как нудист мешают только вынужденные нормы приличия, никак не согласующиеся с физической потребностью снять с себя все, желательно вместе с кожей. Сегодня у меня был выходной, и я понятия не имею, какой черт погнал меня нынче в центр, да еще с утра пораньше. Где, между прочим, было только жарче, да еще толпа людей, бегущих непонятно куда, добавляла масла в огонь. Но вот только дело в том, что сидеть дома было еще невыносимее, а потому любой потный, прожаренный солнцем проспект был мне в разы приятнее собственной уединенной квартиры. Свернув с Невского в одну из тихих улочек, я вздохнул чуть свободнее. По крайней мере, меня больше не будет раздражать бесконечный гул голосов. Запрятав руки в карманы, я не спеша вышагивал вдоль канала, глубоко погрузившись в свои мысли. Прошлой ночью я почти не спал. Сегодня утром проснулся с чугунной головой и так сильно захотел сбежать из дома, что забыл даже позавтракать. Впрочем, есть я забывал в последнее время довольно часто: мне не хотелось. Вот уже больше месяца я жил, кажется, в каком-то полусонном состоянии, лишь изредка выныривая в реальность. Поначалу спасала работа, но как назло, неделю назад начался отпуск. И я совсем не представлял, куда теперь себя деть. Вот и ходил, гулял. Создавалось ощущение движения к некой фантомной цели. Передо мной на пути, преграждая и без того достаточно узкий тротуар, стоял, опираясь на ограду, парень. Не желая отвоевывать ни у кого территорию, я уже намеревался было перейти дорогу, как вдруг он совершенно неожиданно окликнул меня: – Молодой человек! Извините, вы не могли бы мне помочь? Я, немного недовольный тем, что непрошенные люди постоянно так или иначе врываются в поток моих мыслей, нехотя развернулся и медленно к нему подошел. Парню на вид было лет 20, и в руках он держал бумажную карту – дикая невидаль в наш продвинутый век. «Турист» – мысленно определил я для себя, выжидательно глядя на незнакомца. Он неловко улыбнулся, и спросил, чуть смущаясь: – Вы не подскажете, как мне добраться до Набережной реки Фонтанки, 44? Я первый раз здесь, никак не разберусь с этой дурацкой картой… – А как же гугл мэпс и все дела? – стараясь звучать не слишком скептично, поинтересовался я. – Да у меня телефон сел, – пожаловался парень, и глаза у него округлились, словно у оправдывающегося ребенка. Я невольно отметил их насыщенный бутылочный цвет. – Сегодня прямо какой-то не мой день. Телефон сел, зарядку к нему я забыл, в метро еще потерял проездной… – Да уж, сегодня планеты, очевидно, сошлись не в вашу пользу. – О, вы верите во влияние планет? И в гороскопы, наверное, тоже? – он хитро ухмыльнулся. – Да не то что бы. Просто иногда неудачи преследуют тебя сплошной чередой, и ты невольно начинаешь задумываться о причинах. – Меня Дэн зовут, – парень, просияв улыбкой, внезапно протянул мне руку. – Ээ, очень приятно. Я Влад. Мы пожали друг другу руки, и я с удивлением обнаружил, что наш разговор меня не раздражает. Напротив, эта широкая улыбка на лице незнакомца словно внесла что-то хорошее в такой ужасный, распаренный невыносимый летний день. – Так что же, Дэн, вас заставило искать этот адрес в самый солнцепек? – Пожалуйста, можно на «ты»! А то я чувствую себя каким-то семидесятилетним стариком. И надо мне туда потому, что я устраиваюсь на работу. Нужно отнести документы, а в самом здании я еще ни разу не был. – Так ты не турист? Дэн как-то слегка обиженно схлопнул карту и уставился на меня. – Нет вообще-то! Больше нет. Я здесь живу, правда, чуть меньше месяца, и город еще плохо изучил. Но собираюсь остаться надолго! А вы, петербуржцы, как я посмотрю, и правда снобы! Для вас любой, кто здесь не родился – турист, да? Хотя слова его и звучали якобы возмущенно, но что-то в хитром выражении лица говорило мне, что он прикалывается. Вообще, по Дэну видно было: он весельчак. И этой его игривой манерой разговаривать было трудно не проникнуться. А потому я внезапно решил ввязаться в игру, и брякнул, сам не знаю зачем: – С чего ты взял, что я местный? Я сам здесь проездом. – Правда? – глаза Дэна распахнулись шире, и на минуту потеряли налет той неугасающей шаловливости. – Ну вот, значит, я обратился за помощью не по адресу… – Вообще-то, как ни странно, по адресу, – поспешил я утешить расстроенного. – Я знаю, как до туда дойти, могу проводить, если хочешь. – Вау! Это просто супер! – вновь засиял улыбкой парень, – спасибо большое, ты меня так выручишь! – Нам туда, – махнул я рукой, указывая направление, и мы, кое-как умещаясь на тротуаре, бок о бок зашагали вперед. Я сам не мог бы с точностью сказать, почему внезапно решил проводить его, и главное – соврать ему. Вообще-то, я довольно честный человек, и в других людях это качество ценю едва ли не превыше всего. Я люблю всё всегда говорить напрямую, без обиняков. Но… сейчас мне захотелось. Это же просто шутка. Мы шли, недовольно жмурясь от яркого солнца, бьющего прямо в глаза, и молчали некоторое время. – Говоришь, ты здесь проездом? Так откуда знаешь, как добраться до Фонтанки 44? Вроде, не самое популярное туристическое место. – спросил Дэн, чуть обгоняя меня, и заглядывая мне в лицо. Меня резко флешбекнуло на несколько лет назад. Я вспомнил, как мы с Алиной ходили на свидания по этим улицам, как смеялись и как держались за руки. Сердце мое на секунду болезненно сжалось, и мне захотелось как можно быстрее выкинуть ее из головы. В конце концов, мы уже развелись. Да, недавно, да, месяц – слишком маленький срок, чтобы это осознать. И все же пора была понемногу приходить в себя. Вот только я не мог, не получалось. Не мог, потому что любил ее по-настоящему. Раньше, во всяком случае. И мечтал прожить с ней всю жизнь, и представлял наших детей, которые непременно должны были быть девочкой и мальчиком… И я мечтал о том, что мы состаримся вместе. Будем жить где-нибудь в уединенном деревенском домике, копать картошку и ждать в гости внуков на выходные. Каким же я был идиотом. Сейчас, находясь в пучине отчаяния, я даже начал сомневаться в том, что она вообще любила меня когда-то. Потому что когда любишь – ты просто не можешь так поступить. Даже если чувства остыли… все же нельзя так с некогда любимым человеком. Это жестоко. Слишком. Всё произошло совсем недавно, так что картинки до сих пор очень ярко всплывали перед моими глазами. Впрочем, думаю, что я вряд ли вообще когда-нибудь смогу их забыть. Все было как в самом дешевом кино или как в самом дурно написанном бульварном романе. Я пришел домой, с удивлением обнаружив незакрытую дверь, что, в общем, было несвойственной особенностью для нашей квартиры. В лучших традициях я вернулся с работы чуть раньше, чем должен был; ненадолго, буквально на час. Но этого хватило, чтобы я, войдя в нашу спальню, увидел там то, что сломало мне жизнь. Моя жена, которую я обожал всем сердцем, сидела полуголая на коленях у какого-то совершенно незнакомого мне мужика, и страстно с ним целовалась. При моем появлении в комнате они так офигели, что не придумали даже, что сказать, но я хотя бы был избавлен от дебильнейших фраз вроде «Это не то, о чем ты подумал!» Мне резко перестало хватать воздуха, я просто развернулся и молча ушел. Гулял до самого вечера, наблюдая, как на телефоне один пропущенный сменяется другим, а потом вернулся домой, где у нас с женой состоялась самая ужасная ссора, какая только была в моей жизни. Мы кричали друг на друга до хрипоты, бесконечно обвиняя, оскорбляя и укоряя. А на следующее утро она сказала, что уходит. Сама, я даже не просил ее этого делать. Накануне, в пылу ссоры, она выкрикнула в сердцах, что влюбилась в этого своего… хахаля, и хочет быть с ним. Я все никак не мог поверить в произошедшее, хотя буквально через несколько дней она пришла ко мне с документами на оформление развода. И хотя с того ужасного дня прошла уже пара месяцев, я все еще, кажется, не отошел. – Эмм… Влад? Я сам не заметил, как настолько утонул в пучине своих горестных мыслей, что игнорировал собеседника, наверное, несколько добрых минут. – Прости, ты что-то сказал? – уточнил я, тряхнув головой, словно это могло бы помочь мне избавиться от ненужных воспоминаний. – Я спрашивал, откуда ты знаешь дорогу… Но теперь хочу спросить: у тебя все нормально? Только этого не хватало. Что угодно, но только не жалость. Не выношу, когда на меня так внимательно-сочувствующе смотрят. Да еще и люди, которые для меня никто. И в моей голове вдруг резко что-то переключилось. Да! Ведь этот парень – и правда никто! Я знаю его пять минут, а к вечеру мы, должно быть, уже забудем имена друг друга. Так почему бы не подурачиться? Я всегда был таким тихим, спокойным, честным и хорошим мальчиком. А сейчас мне ничего так сильно не хотелось, как побыть кем-нибудь другим. Кем-нибудь еще, только бы не собой. Хотя бы ненадолго вылезти из шкуры несчастного брошенного неудачника с разбитым сердцем. И я, сам удивляя себя, вдруг широко улыбнулся, и подмигнул Дэну. – Нормально всё! А по поводу дороги… Много будешь знать – скоро состаришься. Вот дойдем, и тогда, может быть, я тебе расскажу. Парень, очевидно, был немного ошарашен такой внезапной сменой настроения, но очень быстро подхватил настрой: – Ого, так у нас целый квест получается. Разгадай загадку, чтобы добраться до нужной информации? – Все правильно, – кивнул я. – Так, давай о тебе. Рассказывай, что привело в Питер? – Всю жизнь мечтал здесь жить! – воодушевленно поддержал беседу Дэн, едва не припрыгнув на этих словах, настолько искренне они прозвучали. – А ты сам откуда? – Из Перми, – брякнул я первое, что пришло в голову. Я даже не был там ни разу, и с чего вдруг назвал этот город – понятия не имею. – А что, в Питер переехать никогда не хотелось? – Ты знаешь, я задумывался об этом, но пока не складывается. А ты откуда переехал? – Из Екатеринбурга. – Ого, далековато, – протянул я, все больше проникаясь его дружелюбной болтливостью. – Не дальше, чем тебе, – усмехнулся Дэн, оглядываясь по сторонам с восторгом только что пришедшего в Диснейленд ребенка. – Ну ты только посмотри на все это! Ну какая же красота! Какая история здесь таится за каждым зданием, каждым закоулочком! Сколько здесь жило и живет творческих людей, просто уму непостижимо… Я наблюдал за Дэном, и губы мои растягивала совершенно искренняя теперь улыбка. Такой позитивности и открытости можно было лишь позавидовать. Когда я сам последний раз испытывал подобные эмоции? Уже и не вспомню. А когда последний раз смотрел на город такими полными восторга глазами? Наверное, вообще никогда. Я не особо понимал все эти священно-необходимые паломничества в Северную Венецию, дескать, без нее ты и Россию толком не видел. Для меня город всегда был… обычным. Привычным. А с недавних пор и вовсе еле выносимым. Но Дэн говорил так искренне-восторженно, что я тоже невольно залюбовался рябью воды в реке, отблесками солнечных лучей на невысоких крышах, прислушался к мерному гудению проплывающих мимо катеров и неожиданно для себя даже смог прочувствовать эту красоту. Я перевел взгляд на Дэна и невольно залюбовался им тоже: парень он был симпатичный, с очень милыми морщинками вокруг глаз, подсказавшими, что несмотря на свой подростково-пацанский облик, ему явно чуть больше лет, чем мне изначально показалось. Между делом мы как раз дошли до нужного адреса, и я махнул рукой на здание. – Ну, вот оно, мы пришли. Желаю успехов с устройством на работу. – Спасибо, но ты кое-что забыл, – я, уже было развернувшийся, чтобы уйти, замер на месте в пол-оборота. – Чего? – Откуда ты знал адрес? – он посмотрел на меня чуть исподлобья, будто немного укоряюще. – Ах, это, – я усмехнулся, и решив закончить свое представление эффектным штрихом, выдал, – Видишь большое розовое здание с колоннами? Я ходил сюда пробоваться на роль в кино. – Серьезно? – выкрикнул Дэн так громко, что на него недовольно обернулись проходящие мимо мама с дочкой. Парень, очевидно, не особо стеснялся в выражении своих эмоций. – Так вот зачем ты приехал в Питер! Пробоваться на роль – круто как! – Да-да, все правильно, – усмехнулся я, хотя все, что связывало меня с миром кино – это тот факт, что я его регулярно смотрел. – Что ж, удачи тебе! Надеюсь, у тебя все получится! – Вообще-то… я уже провалился, – сказал я, внезапно посчитав, что это самое лучшее, что я могу сейчас сообщить. – И раз ничего не получилось, завтра полечу домой. – Эх, не повезло, – искренне расстроился Дэн, и потряс мне руку на прощание. – Но я уверен, все еще будет! Ты, главное, продолжай стараться! И спасибо за помощь, ты меня очень выручил. – Нет проблем, обращайся, – я махнул ему на прощание, и развернувшись, побрел гулять дальше. *** Я сидел в кафе на берегу Невы, пройдя совсем небольшое расстояние и завалившись туда отчасти потому, что уже успел проголодаться, а отчасти потому, что хотел немного «остудиться». Забавная встреча, неожиданно позволившая мне развлечься и ненадолго отделаться от своих мыслей, постепенно перестала оказывать свое благотворное воздействие. Я сидел с чашкой холодного кофе, уставившись невидящим взглядом сквозь стекло, выходящее на вполне себе живописную улицу. Когда меня уже оставят эти дурацкие мысли?! Поначалу, когда я только узнал об измене, мне было дико паршиво: хотелось орать, рвать, метать, крушить. А потом, когда жена ушла, в душе вдруг поселилось какое-то… безразличие. Мне ничего не хотелось, ни на что не было сил. Я… презирал себя. Сейчас это чувство уже было не так сильно, но поначалу я не мог не думать о том, что это все из-за меня. Что именно я причина того, что все развалилось. Занятый этими безрадостными мыслями, я почти ничего не видел перед собой. Но внезапно что-то все же зацепило мое рассеянное внимание. На улице, прямо мимо моего окна проплыл смутно знакомый силуэт темноволосого парня, и мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что это был мой новый знакомый! Не успев даже подумать, я почти инстинктивно стукнул в оконное стекло, на что парень растерянно заозирался по сторонам, не сразу поняв, что стучат ему не откуда-нибудь, а прямо из кафешки. Поймав взглядом мое лицо сквозь отражение в стекле, он просиял своей широченной улыбкой, а затем без лишних разговоров направился ко входной двери, указав на нее кивком головы. Внезапно по груди моей разлилось неясно откуда взявшееся теплое чувство, согревшее меня совершенно отлично от солнца в этот жаркий день: согрело изнутри. Дэн стремительно влетел в двери кафе, и мгновенно отыскав меня взглядом, едва не вприпрыжку подбежал к моему столику и плюхнулся на стул. – Ну надо же, какое совпадение! А я-то думал, ты пойдешь отдыхать куда-нибудь в гостиницу… или типа того. – Я проголодался, – быстро придумал я себе оправдание. – Оно и видно, - скептически выгнул бровь Дэн, глядя на одиноко стоявшую на моем столе кофейную кружку. – Погоди-ка. И он унесся к прилавку так же стремительно, как до этого прибежал. Через пять минут он уже материализовался за моим столиком вновь, держа в руках поднос с двумя здоровенными, напичканными всем чем только можно бутербродами, и большим дымящимся чайником. Поставив это добро на стол, он добродушно вскинул руки в приглашающем жесте: – Угощайся! А то твой завтрак выглядел каким-то слишком скудным. – Ну спасибо, старый-новый знакомец. А с чего вдруг такая акция щедрости? – Меня на работу взяли! – выпалил Дэн, сияя ничуть не меньше полуденного солнца. – Считай, я проставляюсь. Все-таки его веселость была очень заразительной, и я не мог не улыбнуться в ответ. – Поздравляю от души. А чего ты домой не поехал после собеседования? Снова потерялся? – Да нет, просто решил пройтись немного, растрясти адреналин. Вот никак не думал, что увижусь с тобой снова, Влад! Я невольно поежился, когда он произнес мое имя. Оно прозвучало до странного… дружелюбно. Так тепло, словно мы были друзьями последние 10 лет. – Взаимно, я тоже не думал, – кивнул я. – Угощайся, – между тем Дэн взял свой громадный бутерброд и откусил от него смачный кусок. – Надеюсь, ты ничего не имеешь против ветчины. – Вовсе нет, – ответил я, беря в руки кулинарный шедевр и с интересом его рассматривая. Вообще, с аппетитом у меня в последнее время были определенные проблемы. Я почти не чувствовал голода, а когда чувствовал, то ел мало, и даже самые вкусные блюда не доставляли мне никакого удовольствия. Но сейчас я внезапно ощутил, что и вправду голоден: ну просто чудо какое-то! Я с удовольствием впился зубами в мякоть ароматной булки, сам искоса поглядывая на Дэна. Не мог вновь не отметить его симпатичность: помимо заразительной улыбки, самой первой бросавшейся в глаза детали его внешности, у него оказалось очень приятное лицо с гармоничными чертами, зеленые глаза с хитрым разрезом и прикрывающая лоб челка темных вьющихся волос. Он также с удовольствием поедал свой бутерброд, с интересом поглядывая в окно, за которым открывался прекрасный вид на Юсуповский дворец, блестящий позолотой на противоположном берегу Фонтанки. – Какие планы у тебя на сегодня? – внезапно обратился ко мне Дэн, заставив мгновенно отвести взгляд от его лица. – В каком смысле? – не понял я, но вопрос меня почему-то слегка смутил. – В прямом: чего делать собираешься до отъезда? Пойдешь в какой-нибудь музей или… – Вот только музеев мне не хватало – помрачнел я. – Что угодно, только не это. Моя бывшая жена была экскурсионным гидом. Хотя почему была – она и сейчас им является… наверное. Поэтому любая мысль о музее вызывала у меня мурашки по телу и дикое желание держаться от них подальше. – Тогда пойдем просто погуляем? Я вскинул на него взгляд, не уверенный, что правильно его расслышал. – Я вижу, ты расстроен из-за неудачи с прослушиванием. Но это не значит, что тебе стоит терять такую прекрасную возможность погулять по северной столице. Мало ли, вдруг ты сюда еще долго не приедешь? Надо пользоваться моментом. – Ты что, хочешь показать мне город? – я не выдержал и усмехнулся: ситуация была максимально комичной. – Ну не то чтобы я хорошо его знал… – Дэн сделал задумчивый глоток из кружки. – Но мог бы заодно поизучать его вместе с тобой. Мне все равно сегодня больше нечего делать. Ну так как, ты в деле? – Ладно, – согласился я, не в состоянии сопротивляться его настойчивому обаянию. – У меня, если честно, действительно нет никаких планов. – Ну тогда погнали! И едва мы только доели наш небольшой, но вполне себе питательный завтрак, как вновь очутились на знойной летней улице. Мы просто брели, куда глаза глядят, вдоль каналов и набережных, увлеченно беседуя обо всем на свете. Я предусмотрительно держался буквально на пол шага позади Дэна, чтобы не выдать факта, что я слишком хорошо осведомлен обо всех переходах, поворотах и непредсказуемых изгибах улиц; ну а еще потому, что идти совсем рядом было не слишком уж удобно. Тротуары вдоль набережных в Питере узкие, по ширине никак не больше раскинутых в стороны рук. «Не больше сажени» – думалось мне, почему-то внезапно вспомнившему старинные меры длинны, засевшие в голове еще со школьных времен. Я в свое время был большим поклонником русского и литературы в школе, и не знаю даже, что меня заставило в итоге пойти на экономический. – А кем ты работаешь? – задал я волновавший меня вопрос, как раз когда мы проходили недалеко от Исаакиевского собора, на который Дэн уморительно-трогательно обратил мое внимание. – Я программист, – ответил он, с интересом взглянув на меня искоса. – Но это такая скукота по сравнению с актерством! А ты, наверное, учился в театральном? – Неет, – сразу запротестовал я, опасаясь, что сейчас он может начать спрашивать меня об этом подробнее. – Я просто любитель и мечтатель. – Но ведь это так прекрасно! – в глазах Дэна плескалось самое настоящее восхищение, и я внезапно почувствовал себя невероятно польщенным. – Ты следуешь за мечтой, и я уверен, рано или поздно она осуществится! – Звучит слишком оптимистично и слегка… наивно. Впрочем, в твоем возрасте это простительно. –Это в каком еще таком возрасте? – деланно возмутился Дэн. – Сколько же, по-твоему, мне лет? – Ну… лет 19-20? – я слегка смутился, внезапно поняв, что мог и ошибаться в своих предположениях. – Что ж, это мило. Мне 24, – он мягко рассмеялся, и я, приглядевшись, заметил те самые крохотные морщинки, появившиеся вокруг его глаз. – А тебе сколько? Испытав внезапное нежелание признать, что я, вообще-то, уже стремительно приближаюсь к тридцатке, а, следовательно, старше его на пять с лишним лет, я снова соврал: – Мне 25. Дэн поверил мне моментально, не знаю только, почему. Потому ли, что я был невысок ростом, из-за чего вечно выглядел, как пацан, потому ли, что я сказал это очень уверенно… В любом случае, у моего собеседника не закралось и тени сомнения насчет моей честности, и это приносило очень странное чувство удовлетворенности. – Даа, это, конечно, меняет дело, – с сарказмом протянул Дэн. – Куда уж мне в моем возрасте понять таких взрослых дяденек, как ты! Я не удержался и шутливо ткнул его плечом, и сам так почему-то смутился от этого жеста, что если б мой новый знакомый не отвлекся, то уж точно это заметил бы. Но мы как раз вышли на широкую набережную, и он внезапно подал идею: – Ты ведь не успел еще покататься на катерах, правда же? Пойдем, это просто обязательный пункт любого приезжего! Я не помнил, когда последний раз катался на катере, а потому с легкостью поддался на это весьма соблазнительное предложение: мы шагали по солнцепеку не меньше часа, и идея немного отдохнуть в сидячем положении казалась мне более, чем привлекательной. Едва взойдя на катер, мы сразу спустились вниз с палубы, в надежде обрести там долгожданный тенек и укрытие от жары. Но не просидев там и четвери часа поняли, что духота внизу еще более невыносима, а потому снова поднялись наверх, где хоть и припекало солнышко, но зато ветер приятно обдувал наши взмокшие спины. Мы не переставали болтать. Продолжая линию своей очаровательно-невинной лжи, я продолжал рассказывать о себе так, будто был героем какого-то романтического фильма. Рассказывал о том, как я всегда увлекался актерским мастерством, как провалил свое поступление в театральный, а потому пошел учиться на юриста; о том, что люблю экстремальный спорт, в частности, сплавление по горной реке на байдарках; о том, что моя голубая мечта объездить много разных стран, в частности, например, – посетить бразильский карнавал. Все это не имело к реальному мне абсолютно никакого отношения, но наблюдать, как восторженно округляются Дэновы глаза от очередного нового факта было слишком большим кайфом, чтобы я мог остановиться. Сам он, к слову, рассказывал о себе куда более прозаичные, и, вероятнее всего, правдивые вещи: учился в обычной школе, закончил универ и поехал за лучшей жизнью во вторую столицу страны: первая ему не очень нравилась. Из увлечений упомянул только страстную любовь к гитаре, на которой, по его собственным словам, он пытается научится нормально играть вот уже второй год подряд. Я слушал его с удовольствием, и голос моего нового знакомого приятно сливался с мерным гулом мотора, плеском воды за бортом и негромким бубнением автоматического экскурсовода, повторявшего свою лекцию уже, должно быть, в десятый раз за сегодняшний день. Все это приносило в мое душу такое неожиданное умиротворение, что я отчаянно не хотел выныривать из этого потрясающего вакуума, и когда поездка закончилась, я впервые в жизни был совершенно искренне расстроен. Впрочем, мы продолжили нашу прогулку по всем ближайшим мостам, паркам и переулкам, которые только находились в пешей доступности. Дело кончилось тем, что мы оказались на одной из линий Васильевского острова, застигнутые врасплох самым настоящим вечером. А я и не заметил даже, как спала привычная жара и как приятно стало вдруг просто ходить и дышать. – Есть идея, – внезапно предложил Дэн, заглядывая мне в лицо. – Но сначала ответь на очень важный вопрос: ты любишь пиво? Это было неожиданно, и я рассмеялся. Я искренне не помнил, когда смеялся последний раз, даже губам, казалось, непривычно было в этом положении. Но мне сейчас совершенно не хотелось грустить. – Скажем так, я ничего против него не имею. – Окей, а крафтовое пиво любишь? У меня в районе есть одно совершенно потрясающее заведение, вкуснее, чем там, я пива вообще ни разу нигде не пробовал. – Неужели, – усмехнулся я, все еще не до конца понимая, к чему он клонит. – Я предлагаю поставить завершающий и эффектный штрих к нашему сегодняшнему дню и закончить его ПИВОМ! Хэхэй! Он забавно изобразил, как две кружки стукаются друг об друга, и я внезапно подумал, что из нас двоих у него явно куда больше артистических способностей. А еще я подумал, что после такого нормального дня возвращаться домой сейчас будет еще невыносимее, чем обычно. Так хотелось еще хоть ненадолго остаться в этом теплом и приятном состоянии беззаботности и веселья. В этом состоянии нахождения вне самого себя. Как же круто было быть кем-то другим: интересным, веселым, немного загадочным. И мне хотелось побыть не собой еще хоть капельку. – А почему бы нет, – сказал я решительно. – Гулять так гулять! До его района мы добрались на метро, так было быстрее всего. Должен признаться, что там я бывал всего пару раз, поэтому ориентировался в улицах действительно плохо, и полностью положился на своего попутчика. Пройдя по загадочному лабиринту из улочек и бесконечных поворотов, мы, наконец, вывернули к пабу, о котором Дэн мне всю дорогу восхищенно рассказывал. Бар снаружи выглядел абсолютно неприметно: узкая деревянная дверь и вывеска, подсвеченная иллюминатами – вот и вся реклама. Однако, стоило нам войти, я почувствовал к бару гораздо большее уважение: он напоминал какой-то среднестатистический Лондонский паб с громадной барной стойкой, яркими картинами на кирпичных стенах и маленькими деревянными столиками, уютно разбросанными по всему пространству. Мы сразу подошли к бармену и заказали по выбору Дэна какое-то сложнопроизносимое творение, которое, по его словам, было просто шедевром пивоварения. Мы взяли аж две большущие бутылки разливного, а я был вовсе не уверен, что смогу осилить хотя бы половину одной. Не успел я заикнуться про закуску, как Дэн заговорщически наклонился к моему уху, и его челка приятно защекотала мне кожу: – Пиво здесь офигенное, а вот еда мне не очень нравится. Я кивнул, поняв намек, и мы вышли с покупками в приятно похолодавший вечер. – Можем пойти на какую-нибудь набережную и посмотреть поздний Питерский закат, – подал идею Дэн, впрочем, с некоторым сомнением поглядывающий на нашу объемную поклажу. – Ты вроде говорил, что где-то недалеко живешь? – меня внезапно посетила идея и я сразу поспешил ее озвучить. – Может, тогда зайдем к тебе? Или это будет не очень удобно? Ты не один живешь? – Один, – очень быстро ответил он и почему-то явно смутился. – Я имел ввиду, что если мы никому не помешаем, то… – Это шикарная идея, – просиял улыбкой парень, перебивая меня. – А еще домой можно заказать доставку: будет и вкусней, и дешевле чем в баре! Я охотно согласился, и мы направились в его квартиру. Дорога до нее была недолгой и заняла от силы пять минут. Мы поднялись на 10 этаж самой первой парадной и вошли, наконец, в чуть душное от застоявшегося воздуха помещение. Дэн, едва опустив бутылки на пол, кинулся открывать окна и проветривать, а я начал осматриваться. Все здесь было в приятных светлых тонах, и оформлено в скандинавском стиле: просто, элегантно, без лишних деталей. Квартира была однокомнатной, но достаточно просторной и уютной, я бы сам не прочь был жить в такой. – Ты ведь снимаешь ее? – окликнул я Дэна, убежавшего на балкон и что-то там передвигавшего. – Квартиру? Ага, – ответил он, появляясь в коридоре, где я замер в нерешительности, так и не шагнув в комнату. – Чувствуй себя как дома. Самый главный плюс жизни одному: ты можешь делать все, что хочешь. Я хмыкнул и промолчал. Я никогда не жил один вплоть до самого своего разрыва с женой. И сейчас такая жизнь мне казалась чем-то очень и очень похожим на жесть. Постоянное одиночество, отсутствие какой-либо помощи и поддержки. Я не мог понять, что люди находят в этом хорошего. Мы переместились на кухню, по стилю очень похожую на комнату, и удобно устроились на стульях, решая, что мы хотим заказать. Выбор стоял между пиццей и роллами, и мы приняли соломоново решение заказать и то, и другое. Сегодня явно тот день, когда я был готов съесть больше, чем за всю неделю. Пока мы ждали заказ, решено было открыть первую бутылку. Я недоверчиво принюхался к незнакомому напитку: он пах странной смесью хмеля и каких-то фруктов. Впрочем, на пробу напиток мне понравился: приятный, чуть сладковатый, с едва уловимой кислинкой, придававшей ему особенный, уникальный вкус. Наш заказ приехал довольно быстро, и я с восторгом обнаружил, что голоден (аж второй раз за день)! С пиццей мы расправились быстрее всего, уж очень она оказалась ароматной, аппетитно пахнущей мясом и соусом. Дэн, наевшись, забавно вытянул губы трубочкой, а я внезапно поймал себя на том, что меня это умиляет. Пил он тоже быстрее меня, и на момент, когда я только допивал первую кружку, он уже приканчивал вторую. При этом выглядел абсолютно трезвым, в отличие от меня, у которого толерантность к алкоголю всегда была низкой. Я был из тех людей, которым достаточно понюхать, чтобы опьянеть. И после одного бокала я чувствовал, что по телу разливается приятная нега, мозг начинает соображать чуть медленнее, а взгляд плавно переплывает с одного предмета на другой, не фиксируясь ни на одном из них конкретно. Дэн о чем-то вещал мне, а я вглядывался в его лицо. На нем сосредоточиться почему-то оказалось совсем не сложно. Зеленые глаза сияли, горя энтузиазмом, а красивый рот двигался так плавно… Я почему-то не сразу заметил, какие у него пухлые губы. Можно было бы даже подумать, что подкачанные, но нет, слишком уж естественно они смотрелись. Дэн поймал мой взгляд и ненадолго замолк. – Дало, да? – спросил он чуть насмешливо, но в то же время с совершенно искренним беспокойством. – Что? Вообще нет, – запротестовал я сразу, а он закинул голову и расхохотался. – Да я уж вижу, – сказал он сквозь смех, – Ладно тебе, ничего страшного. Оно крепкое так-то, ничего удивительного. – Я в норме, – возмутился я. – Между прочим, я, когда был в Германии на Октобер Фесте, выпил пять литров пива подряд! Не знаю, чего это мне пришла в голову такая фантазия. Все мои посещения заграницы ограничивались Турцией, а Германию я видел разве что на картинках в интернете. – Ну-ну, герой! – ухмыльнулся Дэн, добродушно похлопав меня по плечу. – А теперь хватит о всякой ерунде, давай поговорим о по-настоящему интересных вещах. У тебя есть девушка? Стакан, который я как раз приподнял, с гулким звоном грохнулся обратно на стол и не разбился лишь потому, что поднял я его невысоко. Я уставился на Дэна в полном недоумении, а он, явно сбитый с толку моей реакцией, быстро затараторил: – Ну ты это… в смысле… с пацанами за пивом ни разу девчонок не обсуждал, что ли? Что в этом такого… Я ничего не имел… Если не хочешь… – Нету у меня девушки, – отрезал я, и даже почувствовал себя виноватым оттого, какой испуганный взгляд кинул на меня парень. – Извини, что полез в личное. Это было сказано с таким искренним раскаянием, что я и впрямь почувствовал себя последней сволочью. – Все нормально. У меня была… девушка, просто я не хочу сейчас о ней говорить. Расскажи лучше про свою. Если это только возможно, на мгновение Дэн стал выглядеть даже более испуганным, чем раньше, но потом это выражение на его лице сменилось плутоватой улыбкой. – Ты знаешь, в моей истории ничего особенного. Был в Екатеринбурге один человек, с которым мы встречались. Но у нас были совсем разные жизненные цели и планы. И мы расстались. – Значит, у тебя были только одни отношения? – Да, пожалуй, только одни. Мы же не считаем легкие интрижки, да? Он заглянул мне в глаза, и я сам не мог объяснить себе, почему жар вдруг прокатился где-то внутри моей грудной клетки, заставив пульс чуть ускориться. Ну точно с пивом перебрал, надо остановиться. – Интрижки, пожалуй, не в счет, – согласился я, – только если они не превышают допустимого количества. – Это какого? – вскинул брови Дэн, явно упиваясь этим диалогом. – Ну, например, если у тебя было пять ни к чему не обязывающих увлекательных ночей… вряд ли ты можешь утверждать, что у тебя был в жизни «всего один человек» и всего одни отношения. – Вот как, – с деланной серьезностью покивал Дэн, – значит, если их было меньше пяти, то все в норме? – Ой, отстань, – отмахнулся я от него, сам понимая, что горожу какую-то пьяную ерунду. – Почему же, ты так интересно разговариваешь, когда выпьешь – Дэн засмеялся, откидываясь на спинку стула и положив на нее локоть. – У меня вообще никогда не было легких интрижек, – с внезапной серьезностью и честностью признался я ему. – Вот как, – Дэн призадумался, – почему? – Сам не знаю. – А хотелось бы? Дэн при вопросе чуть прикусил губу, и я видел, что он стебет меня совершенно безжалостно. – Захотел бы – смог бы! – я был возмущен этим снисходительным взглядом и недоверием, читавшемся на его лице. – Неужели? – черная бровь скептически выгнулась. – Я вообще-то мастер флирта, – хохотнул я. Дэн неожиданно приблизился ко мне, поставив локти на стол, и посмотрел мне прямо в глаза, очень настойчивым и неожиданно каким-то властным взглядом. – Покажи, – сказал он негромко, а у меня аж мурашки пробежались по позвоночнику. – Чего? – не понял я искренне. – Покажи, как флиртуешь, и тогда я тебе поверю. Я рассмеялся. Дэну, очевидно, тоже пиво дало в голову, и теперь он куролесил не меньше моего. Впрочем, я же сегодня был актером. Актеры могут делать что угодно, в том числе выполнять вот такие «заказы». Поэтому я, недолго думая, включился в игру. Я тоже придвинулся к нему чуть ближе, и сделав голос настолько глубоким, насколько возможно, прошептал: – Эй, детка, у тебя такие красивые глаза… – Фу, банальщина, – возмутился Дэн, дергая головой раздраженно, словно прогоняя комара. – Давай еще, ты можешь лучше. – Ладно, – согласился и я попробовал снова, – ты сегодня так красиво одета, малышка, это платье так тебе идет… – И у тебя действительно была девушка, при таком-то подходе? – глумливо спросил Дэн, но прежде, чем я успел обидеться, он перехватил инициативу. – Смотри как надо, – сказал он. После этого подвинул свой стул ближе к краю стола и схватил меня за руку. – Извини за наглость, – голос Дэна зазвучал чуть иначе, но не изменился кардинально, впрочем, понятно стало, что он играет. – Я знаю, что вот так хватать людей за руки неприлично, но я не смог удержаться. Я подумал, что если не уцеплюсь за тебя сейчас, то ты упорхнешь, как бабочка, и я упущу настоящее чудо. – Эмм… – промычал я, но Дэн тут же меня перебил. – Можешь ничего не говорить сейчас. Вот, просто возьми мой номер и напиши мне, если захочешь. Или дай свой номер мне, и будь уверена: я воспользуюсь этим шансом. Я рассмеялся. – Ладно, признаю, это было неплохо, – согласился я, а вот Дэн из образа выходить не спешил. – У тебя очень красивые глаза, ты знаешь? Такие голубые, как небо… и невинные, словно у ребенка. А еще мне очень нравятся твои волосы. Представляешь, черный – мой любимый цвет… Он поднял руку и легонько перебрал пальцами мои отросшие за последнее время и, действительно, черные пряди. Его лицо было очень близко. Гораздо ближе, чем за весь сегодняшний день, гораздо ближе, чем вообще позволяют приличия. Губы, шептавшие всю эту белиберду, двигались плавно и завораживающе, и я потерял тот момент, когда они приблизились настолько, чтобы опалить меня дыханием. А затем, замерев буквально на одну нерешительную секунду, он коснулся моих губ, оставляя на них трепетный и горячий поцелуй. Это безумие длилось несколько долгих мгновений, прежде чем я вскочил со стула и отпрыгнул от него. Дэн посмотрел на меня снизу без малейшего сожаления во взгляде, и это произвело на меня несколько пугающее впечатление. Я втянул плечи, будто пытаясь спрятаться в несуществующую раковину, и медленно отступил на шаг. Дэн, в свою очередь, медленно поднялся и шагнул ко мне. Я снова попятился, но кухня не была такой уж просторной, и я почти мгновенно наткнулся на плиту, стоящую позади меня и отрезающую все пути к отступлению. Дэн приблизился ко мне вплотную, не сводя прямого горящего взгляда с моего лица, и я как ни пытался, никуда не мог деться от этих глаз, прожигающих насквозь. Парень шагнул еще ближе, и наклонился ко мне, с явным намерением поцеловать снова, но я в последний момент резко отвернул голову в сторону, ничего, правда, не говоря, и совершенно сбивчиво дыша. Дэн стоял ко мне вплотную, практически уткнувшись носом в мою щеку, и, кажется, раздумывал. Я так и стоял перед ним, прижавшись пятой точкой к плите, отвернув голову в сторону и пряча взгляд. Но наглец и не подумал отступать. Заглянув мне в лицо с другой стороны, он словно поднырнул вниз, к моему опущенному подбородку, и нашел мои губы, которые на этот раз не стали ему сопротивляться. Он увлек меня в поцелуй, и мой страх медленно сошел на нет, перестал казаться важным. Его губы оказались такими манящими, от них приятно пахло сладковатым хмелем, и они почему-то… влекли. Дэн не старался углубить поцелуй, просто смыкал то мою верхнюю, то нижнюю губу в своих, и лишь легонько, еле уловимо касался их кончиком языка. Делал он это так ненавязчиво, что при этих острых мимолетных прикосновениях меня с ног до головы простреливал жар, и я не хотел, чтоб это прекращалось. Мы стояли вот так, целуясь, добрых пять минут, пока Дэн не приобнял меня, уже сроднившегося с плитой, и не оторвал от нее, аккуратно сменяя наше положение. Я не сразу понял, что он делает, пока не почувствовал, как он медленно подталкивает меня спиной к двери, явно с целью выпроводить из кухни. Впрочем, делал он это совершенно не отвлекаясь от основного занятия. Я, чувствуя властность в его руках и настойчивость его действий, решил подчиниться – почему бы нет… Пускай делает, что ему хочется, ведь остановиться никогда не поздно, да? Я оказался прав: мягко вытолкав с кухни, он направил меня, все так же спиной, в комнату, и уже через секунду я оказался навзничь опрокинутым на кровать. Дэн не говорил ни слова, просто лег сверху, слегка придавив меня своим весом, и продолжил целовать. В моей голове сильно шумело то ли от выпитого алкоголя, то ли от интенсивных поцелуев, то ли от смеси страха и восторга, поселившихся в душе. Дэн, очевидно, слегка осмелев, перестал ограничивать себя в действиях. Его руки прошлись по моим плечам, коротко огладили грудь сквозь футболку, ненадолго спустились вниз, к бедрам, и потом быстро вернулись обратно наверх. Он словно бегло изучил территорию, или, будто скульптор, быстро осмотрел материал, с которым ему предстояло работать. Что же до меня, я не в силах был сделать ничего, кроме как положить руки ему на плечи, и отвечать на горячие поцелуи, становившиеся все откровеннее. Положив одну из ладоней мне под спину, он вдруг ненадолго оторвался от меня, заглянул в глаза, а потом вновь припал к моим губам, решительно раздвинув их языком. Я подавился выдохом, потому что это было неожиданно… и очень сексуально. Инстинктивно я переплел наши языки, и Дэн шумно выдохнул через нос, что по непонятной причине стало для меня невероятным возбуждающим фактором. Не успел я об этом подумать, как его колено опустилось мне между ног, и он прижался ко мне бедром. Почувствовать, что я возбужден, для него теперь не представляло никакого труда, и я ощутил, как от этого осознания к моему лицу приливает жар. Впрочем, учитывая, что на нас обоих были тонкие летние шорты, его возбуждение тоже от меня не укрылось. Его рука зарылась в мои волосы, и я почувствовал, как он плотно притирается ко мне пахом, со вполне очевидной и вполне конкретной целью. Его бедра коротко подались вверх и вниз, а я, ощущая эту ласку даже через ткань очень остро, еле подавил возникший на губах стон. Настойчивые ладони Дэна танцевали на моем теле какое-то дичайшее танго, стремительно перемещаясь с груди на живот, затем – к бедрам и коленям, потом – опять вверх к плечам и рукам, и следом снова вниз, чтобы еле уловимо коснуться ягодиц… При этом он продолжал тереться об мои шорты так, что мой стояк стал почти болезненным, и ткань его основательно раздражала. Сам я тоже слегка осмелел, позволив себе пробежаться пальцами по гладкой спине и покатым плечам: сильные мышцы, ходившие под кожей туда-сюда, вызвали во мне совершенно непредвиденное желание подчиниться, отдаться, позволить этим рукам делать все, что заблагорассудится. Я теперь сам нахально втягивал его губы и язык во все более пошлые поцелуи, которые сами по себе едва ли не напоминали половой акт. Дэн, очевидно, не в силах больше выносить присутствие мешающей нам обоим одежды, единым движением избавился от футболки, следом вытряхнув меня из моей так быстро и нетерпеливо, что я даже не сдержал усмешки. Я не был уверен, пойдет ли он дальше, но он пошел: приподнявшись, он также стащил с себя шорты вместе с нижним бельем, и я успел выхватить взором часть белого бедра, и стоявшего по стойке смирно розоватого члена. Он потянулся к резинке моих шортов, но картина обнаженного парня, возвышающегося надо мной, словно ненадолго отрезвила мой затуманенный разум. Мне вдруг стало страшно. – Не надо, – пробормотал я, и голос мой прозвучал настолько жалко, что мне аж самому стало противно. Но Дэн вовсе не выглядел раздраженным. Напротив, он улыбнулся вдруг совершенно иначе, не хитро и заигрывающе, а как-то нежно… И приблизился к моему лицу, заглядывая в глаза. – Не бойся, – сказал он умиротворяющим голосом, – я не буду ничего такого делать. И не успел я как следует даже переварить эту фразу, как он снова ухватился за край моих шортов и аккуратно потянул их вниз. Я, будучи в состоянии испуга, возбуждения и легкого опьянения не сразу понял, почему он говорит одно, а делает другое. Впрочем, спустя пару минут до меня дошло-таки, что он имел ввиду. А пока доходило, я в любом случае не нашел в себе сил сопротивляться этой мягкой настойчивости, и разрешил ему действовать на собственное усмотрение. Шорты медленно поползли к моим бедрам, задев до предела возбужденный член, но как же все-таки было прекрасно от них избавиться… Дэн забросил их куда-то себе за спину, вновь поймал мои губы и прижался ко мне всем телом. Новая, еще более сильная волна возбуждения омыла меня сверху донизу. Горячие губы на моих губах, сильные руки на моих плечах, грудная клетка – вплотную к моей, и я чувствовал, как громко и отчаянно колотится его сердце… И самое удивительное – горячий член, вплотную прижатый к моему собственному, зажатый между нашими животами. Он сделал то же самое движение, но теперь оно ощущалось совсем иначе. Чуть влажная головка беспрепятственно проехалась по моей коже гораздо дальше, я прочувствовал это движение каждой клеточкой своего тела, и мой собственный член отреагировал на него, чуть дернувшись навстречу Дэну. Он снова повторил толчок, а потом опять, и снова, скользя возбужденной плотью по моей плоти, по животу, по бедрам… Я неосознанно начал вторить его движениям, и оказалось, что такой практики вполне достаточно, чтобы свести меня с ума. Я обнял его одной ногой, прижимая к себе еще ближе, вдавил пальцы в его поясницу, так, будто он не был уже прижат ко мне каждым сантиметром, и чувствовал, что оргазм приближается ко мне со сверхсветовой скоростью. Дэн, очевидно, понял это, потому что сделал то, чего все это время избегал: опустил руку на мой пенис и легонько приласкал его двумя короткими движениями у самой головки. Этого было более чем достаточно. Подавшись всем телом ему навстречу, я выплеснул на себя тонкую нить спермы, и пока Дэн продолжал мягко поглаживать меня, чувствовал, как за одной белесой струей следует вторая, третья… Затем парень отпустил меня, уткнулся лбом куда-то мне в ключицу, и совершил всем телом несколько резких, вдавливающих в постель толчков, после которых я ощутил, как его удовольствие теплой струей выливается на мой живот, смешивается с моим, что окончательно дурманит мою голову. Напоследок прижавшись ко мне еще раз посильней, Дэн наклонился к моим губам, оставил на них короткий поцелуй и поднялся. Несмотря на царящую вокруг духоту мне не секунду даже стало холодно, и у меня появилось дурацкое желание притянуть его обратно, снова положив на себя сверху. Но Дэн встал не просто так: он деловито порылся в прикроватной тумбочке, выудил оттуда салфетки, и парой движений быстро привел нас обоих в порядок. Я, ошалевший от всего произошедшего, лежал на кровати, раскинувшись звездочкой, и не имел ни малейшего желания двинуть хоть одной конечностью. Дэн улегся рядом, закинув руки за голову, и молчал, явно, как и я, обдумывая случившееся. В моей голове основным мотивом играла только одна мысль, и была она в одинаковой степени потрясающей и пугающей. У нас только что был секс. Не петтинг, не взаимная мастурбация – нет. Это был настоящий секс, несмотря даже на то, что никто ни в кого ничего не засовывал. Все было слишком… настоящим. Слишком много эмоций, слишком много желания, слишком много прикосновений и интимности. Все бы ничего, вот только это кардинально отличалось от того, к чему я привык в жизни. Я никогда не был гомофобен и никогда не считал сексуальность чем-то абсолютно стабильным и непоколебимым. Хотя в жизни я встречался только с девушками (с одной, если быть точным), однако еще в школе у меня был опыт поцелуя с парнем – чисто в шутку, мы тогда просто дурачились. Как бы то ни было, я всегда по умолчанию относил себя к категории «натуралов», и уж совершенно точно не переживал ничего подобного тому, что произошло сегодня. А еще я не мог даже припомнить, когда в последний раз испытывал такой фееричный восторг во время близости. Может это потому, что сегодня я не был собой? Я так заигрался в другого человека, что решился даже на такой эксперимент. Хотя странно: сейчас я, лежа с Дэном плечом к плечу, ощущал себя собой как никогда раньше. Внезапно мысли мои сменили направление, я повернулся к лежащему рядом со мной парню, и спросил: – Эмм… так ты гей? Он хохотнул, прежде чем повернуть ко мне лицо: за окном уже наступила ночь, но я все еще мог разобрать его цвет глаз, ставший сейчас совсем темным. – Прости, – сказал он чуть хрипло, зато очень искренне. – Надо было сказать тебе раньше. Просто… я как-то не думал, что… Ну, что эта информация станет актуальной. Я не выдержал и расхохотался. Дэн тоже рассмеялся, придвигаясь ближе, и положил руку мне на грудь. Жест был собственническим и весьма трогательным, на мой взгляд. – Правильно люди говорят, что вас надо бояться, – пошутил я, но наткнувшись на взгляд Дэна как-то сразу стушевался. – Вас? – переспросил он, пока его рука легонько поглаживала меня, впрочем, слегка напрягшись. – Хочешь сказать, что ты гетеро? – Скажем так, – я немного растерялся, потому что не знал, какой ответ подошел бы моему «герою» лучше всего, но решил выкрутиться, – Я открыт для разного рода отношений. – Понятно, – ответил Дэн, и мне показалось, что он слегка расслабился. – А та девушка, про которую ты мне сегодня рассказывал… – Я не говорил, что это была девушка, – Дэн хитро подмигнул, а затем, упершись подбородком в мое плечо, пробормотал, – Я говорил, что у меня был человек… И да, это был парень. Я не врал: мы действительно провстречались довольно долго, но наши пути разошлись. – Мне очень жаль, – сказал я искренне, надеясь, впрочем, что он страдает не так сильно, как я. – О, не стоит, мы смогли остаться друзьями, и даже иногда переписываемся. Мы продолжали разговоры в таком духе, и сами не заметили, как завершилась короткая Питерская ночь, и часа в 3 уже постепенно стало светать. – Во сколько у тебя поезд? – всполошился Дэн внезапно. – Чего? – не понял я, успевший забыть о своей легенде. – Или у тебя самолет? – А, да нет, поезд, – быстро взял я себя в руки, потому что не мог сейчас сказать ему правду. – В 8 утра. – Тебе уже через несколько часов нужно будет выезжать… – Дэн произнес это с таким искренним расстройством, что мне даже в голову не пришло подумать, будто он меня гонит. Вполне очевидно было, что он огорчен нашим скорым расставанием. – Эй, да ладно тебе, – я подвинулся к нему вплотную и несмело обвил рукой поперек талии. – Это же был потрясный день, согласись? – Невероятный, – кивнул он, и заглянул мне в глаза очень серьезно. – Давай не будем напрасно тратить время до твоего отъезда. И прежде чем я успел что-то возразить, он притянул меня к себе и вновь глубоко поцеловал. И действительно, ближайшие пару часов мы просто безостановочно гладили, целовали и ласкали друг друга, а бессовестная рука Дэна еще пару раз довела меня сначала до исступления, а потом до полнейшего изнеможения. Я чувствовал, что после всего произошедшего мои глаза безудержно закрываются, и понимал, что мне срочно нужно домой: у меня просто нет других вариантов. А потому я соскреб себя с постели, ненадолго заскочил в душ – по настоянию хозяина, разумеется – и собрался уходить. Дэн стоял в коридоре, опершись голым плечом на шкаф и глядя на меня чуть исподлобья. Я чувствовал громадное смущение пополам с диким желанием обнять его на прощание. Не уверенный, что это вообще будет уместно, я уже взялся было за ручку двери, чтобы уйти. – Ты еще приедешь сюда когда-нибудь? Я удивленно обернулся. Дэн вскинул голову и вперил в меня очень решительный, совершенно прямой взгляд. Однако, голос его прозвучал так, будто он выдавил эту фразу против собственной воли. – Я… не знаю. Все возможно, – растерянно отозвался я, вновь напомнив себе, что я, вообще-то, иногородний. Я все еще неловко держался за ручку, стоя в пол-оборота, но Дэн самостоятельно решил эту дилемму. Он подошел ко мне, и решительно притянув к себе за затылок, поцеловал на прощание. Нежно и коротко – такой типичный прощальный поцелуй. – Тогда я буду ждать. Счастливого пути! Я только и мог, что кивнуть ему, выдавить улыбку в ответ, и уйти. Абсолютно оглушенный, ошарашенный, и не понимающий абсолютно ничего в этом мире. Я был настолько вымотан эмоционально и физически, что почти в полудреме заказал себе такси, по счастью приехавшее буквально спустя пару минут, и сам не помню, как доехал домой. А очутившись в родных стенах, замертво упал на кровать, внутренне возрадовавшись заслуженному отпуску впервые за всё лето. Проспал я, должно быть, часов до трех дня, а когда встал, то первые несколько минут не мог понять, приснилось ли мне всё произошедшее, или же оно было наяву. *** Впрочем, спустя неделю после этих событий я все еще продолжал сомневаться в их реальности: уж слишком фантастичными они мне казались. Невероятным представлялось все, начиная от встречи с незнакомцем на улице, пешей прогулки по городу и придуманной с нуля личности, до непривычного на вкус пива, чужой квартиры и потрясающего секса, который никак не хотел исчезать из моей памяти. Дэн так ярко представал перед моим внутренним взором, что я был вынужден признать: нет, такой детальный образ моя голова не могла придумать самостоятельно. Кроме того, я очень хорошо помнил все, что он делал: его руки, касающиеся настойчиво и нежно, его губы, обжигающие мою кожу поцелуями. А еще глаза: зеленые, как листва, и хитрые, словно у маленького лисенка. Ни у кого таких никогда не видел. Меня не слишком волновал факт того, что я переспал именно с парнем. Меня куда больше заботила другая, куда более значительная проблема. Создавая свою фейковую личность, я был совершенно уверен в том, что Дэн – случайный прохожий, и нас ничего и никогда не будет связывать. Но я и понятия не имел, что тем самым расставил для себя ловушку. Теперь даже если бы я захотел, я не смог бы вновь пообщаться с Дэном, не выдав ему правды. Забавно как раз то, что пообщаться возможность у меня была. Спустя пару дней после того самого случая, я надумал постирать белье, и по счастью проверил предварительно карманы шортов, что были на мне тогда. В них притаилась маленькая бумажка с телефонным номером и подписью: я ума не приложу, когда Дэн ухитрился ее туда засунуть. Должно быть, пока я принимал душ. В любом случае, я уже неделю ходил из угла в угол, искоса посматривая на этот номер, и понятия не имея, что с ним делать. Хотя сам себе я признался: написать ему мне хотелось. И даже очень. Вот только что написать? Что я ему все наврал? Что я на самом деле живу с ним в одном городе и не имею ни малейшего отношения к человеку, которым он заинтересовался? Нет, это все выглядело глупо и бесславно. Он мне в таком случае даже не ответит, а чего доброго, еще и обложит элегантным трехэтажным. Не то что бы я этого не заслужил, но все равно как-то не хотелось. А мой отпуск тем временем стремительно приближался к концу, и я ощущал, что потратил его максимально бездарно. Впрочем, мою буйную голову внезапно посетила одна идея, и я, слегка переживая за собственную вменяемость, взялся за ее исполнение. *** Первым моим сообщением Дэну было вовсе не сообщение. Это была фотография горной реки, сделанная неподалеку, в Карелии. Парень каким-то образом догадался, что это был я, потому что его первым сообщением было: «Привет, Влад!». Мои щеки так жарко запылали от этого простого приветствия, что я был вынужден сам себя урезонить: как мальчишка, ей-богу. Наша переписка с этой минуты продолжилась бурно-интенсивно: он интересовался, как прошел мой рафтинг-поход, я же интересовался его успехами на новой работе. По окончании отпуска вернувшись в офис, я постоянно ловил себя на том, что по-идиотски улыбаюсь, и с нетерпением жду обеденного перерыва, чтобы черкнуть Дэну очередные пару строк. Поддерживать легенду о своей фальшивой личности по переписке оказалось едва ли не сложнее, чем при нашем реальном общении, потому что Дэн очень искренне и бурно интересовался всем, что касалось меня. Его вопросы порой ставили меня в тупик, и приходилось изо всех сил напрягать память, чтобы вспомнить, что же я такого наплел ему в тот день. В частности, он очень хотел узнать, почему я не схожу и не попробуюсь на какую-нибудь новую роль, не отправлюсь на еще одно какое-нибудь прослушивание… А я слова-то такие с трудом понимал, что вообще за «прослушивание» и с чем его едят? Приходилось копаться в интернете, чтобы хоть как-то удовлетворять его любопытство относительно моей актерской карьеры. Но знаний, полученных в интернете, явно не хватало, а потому я решился даже по приколу действительно сходить на один из кастингов для участия в каком-то, кажется, видеоклипе… Ясное дело, я провалился с треском, меня попросили на выход, должно быть, спустя пару минут беседы, но зато мои рассказы Дэну приобрели гораздо большую реалистичность и эмоциональность. Он несколько раз осторожно поинтересовался, не собираюсь ли я снова попробовать себя в Петербурге, и, честно говоря, меня так и подмывало сказать: «ДА, конечно, и ДА, я хочу с тобой снова увидеться!!!», но я продолжал изображать дурачка, не понимающего, о чем он говорит. Зачем я это делал, мне и самому не было вполне ясно. Наверное, я всё же побаивался снова встречаться с ним, хотя мне этого хотелось до дрожи в коленках. От Дэна даже через электронные сообщения исходила странная энергетика… абсолютного спокойствия и надежности. А еще игривость вперемешку с серьезностью. Каким-то удивительным образом он собрал в себе именно то, чего мне самому сейчас так не хватало в жизни. А потому я отчаянно тянулся к нему, жаждал еще и еще этих забавных смайликов, глупых мемов или философских размышлений на ночь глядя. Лето незаметно закончилось, и несмотря на то, что наступала самая депрессивная пора – осень – я, напротив, чувствовал, что потихоньку выкарабкиваюсь из депрессии, и понемногу начинаю смотреть вперед. Дэн кидал мне фотки с красивыми желтеющими Питерскими пейзажами, и мне было одновременно и смешно, и неловко от того, что мы, вообще-то, видим одно и то же. Когда он просил меня сфоткать что-нибудь из Перми, мне, когда уже не получалось отмазаться, приходилось выкручиваться всеми возможными способами. Я специально шарился по инстаграмму, выискивая какие-нибудь симпатичные пейзажи города, скачивал их, и потом еще на всякий случай обрабатывал: для этого пришлось даже освоить самые азы фотошопа. Ну, чтоб выглядело правдоподобно. Знал бы Дэн, сколько усилий я прикладывал, чтобы просто прислать ему «самую обычную скучную фотку»! Но это удивительным образом доставляло мне и радость тоже. Он реагировал всегда так бурно и так искренне, словно ребенок, которому подарили конфету. Я не мог не умиляться его сообщениям и каждый раз расплывался в идиотской улыбке, глядя на его восхищённые «ваууууу» в чате. А потом в один прекрасный день я плюнул на все и написал Дэну, что прилечу в Питер. Якобы там предвиделся еще один заинтересовавший меня кастинг, в котором я хотел поучаствовать. Но мы оба прекрасно понимали, что на самом деле это лишь предлог. Мы хотели встретиться, и Я хотел увидеть Дэна. И наплевать, что из этого могла выйти какая-то ерунда. Мне просто хотелось посмотреть в его зеленые глаза еще раз. В день, когда я «приехал» в Санкт-Петербург, я специально взял отгул на работе и сходил на тот самый кастинг, о котором говорил, чтобы чувствовать себя увереннее и хоть чуть-чуть приуменьшить свою ложь. Мне было и забавно, и немного страшно от того, что я делаю. Я чувствовал себя очень глупо, потому что понятия не имел, как себя вести, что говорить и делать. На этот раз меня развернули еще быстрее, чем в прошлый, но я абсолютно не расстроился: мне удалось увидеть парочку совершенно чудесных импровизаций от профессиональных актеров, чем я остался очень впечатлен. А буквально через час после этого у нас была назначена встреча с Дэном. Я нервничал жутко, не зная толком чего же все-таки хочу: чтобы он вел себя со мной нейтрально-дружески, или чтобы заигрывал беспардонно, как в переписке? Так и не решив эту дилемму, я просто заставил себя внутренне расслабиться и пустить все на самотек. Наверное, это было лучшее решение, которое можно было принять. Я узнал его издалека. Не только по походке, которую, почему-то, запомнил, но и потому, что он радостно, не стесняясь прохожих, замахал мне обеими руками еще издали. Подойдя ближе, он не колеблясь заключил меня в объятия, и я, уткнувшись носом в воротник его куртки, почувствовал внезапно, как тревога уходит, уступая место спокойствию и внутреннему теплу. Разговор поначалу не совсем клеился, все же мы оба были немного смущены, учитывая тот факт, что когда мы виделись в последний раз, на нас обоих вообще не было одежды. Но постепенно (и довольно быстро) мы вернули нашему общению ту непринужденность, что была в переписке. – Ну как твой кастинг? – спросил Дэн, когда мы заскочили перекусить в одну из ближайших кафешек, чтоб иметь возможность спокойно поговорить. – А сам как думаешь? – скривился я, и с удивлением увидел, как лицо Дэна тоже потемнело. Боже, он на самом деле переживает, думая, что я не могу воплотить свою мечту. Какой же он все-таки трогательный… Чтобы отвлечь его, я начал пересказывать смешную ситуацию с актером-пантомимом, и вскоре он развеселился, видя, что я не расстроен настолько сильно, как он предполагал. Дальше мы немного прогулялись, а потом… как-то не сговариваясь направились к нему домой. Я прекрасно знал, что это произойдет, я был готов, и я этого хотел. Но мое сердце от этого знания не трепетало меньше. Едва мы вошли в уже знакомую мне квартиру, как Дэн закрыл за собой дверь и тут же прижал меня к ней. Прохладные губы впились в мои требовательно и жадно: я этого не ожидал, а потому не успел даже отреагировать как следует. Он оторвался на секунду, взглянул мне в глаза и сказал: «Я так рад тебя видеть», прежде чем снова поцеловать меня. Я почувствовал, как что-то екнуло в груди так болезненно-сладко, что на секунду стало даже страшно. Я, разумеется, знал, что мы переспим, но не догадывался, что случится это настолько скоро. То, как нетерпеливо Дэн расстегивал пуговицы на моей рубашке, как прерывисто дышал, спускаясь поцелуями по моей шее, дало мне понять, что он ждал этого события очень и очень сильно. Мы не задавали друг другу вопросов по поводу отношений, но мне почему-то очень хотелось думать, что за время нашего общения у него никого не было. Самый первый раз – быстрый, в только наполовину снятой одежде, но от этого совсем не менее страстный – закончился меньше, чем за полчаса. Не успел я оглянуться, как мы уже лежали на кровати, покрасневшие, испачкавшиеся, в приспущенных на бедра джинсах. Когда первый порыв страсти слегка улегся, и я смог адекватно мыслить, то сразу отправился в душ, ведь я как-никак был «с дороги». Дэн, с мордой удовлетворенного кота развалившийся на кровати, предложил присоединиться ко мне, но я от этой перспективы весь вспыхнул, смутился, и пробормотав что-то нечленораздельное, поскорее спрятался в ванной. Выйдя оттуда, я застал Дэна с голым торсом и в одних только боксерах: он тоже захотел пойти ополоснуться, и я даже был рад тому, что у меня будет еще немножко времени, чтобы побыть наедине со своими мыслями. Я знал, что мы сделаем дальше, и я был готов. Не знаю почему, не знаю, что мной двигало, но попробовать дойти до самого конца с парнем мне хотелось очень. А точнее – не с парнем, а именно с Дэном, потому что он вызывал во мне безотчетное желание довериться. Полностью. Отдать контроль в его руки. По какой-то причине это было совсем не страшно. Когда Дэн вышел из ванной с обернутым вокруг бедер полотенцем, он тоже будто бы выглядел слегка неуверенным. Но когда поймал мой взгляд, тут же расплылся в улыбке, подсел ко мне и неожиданно трепетно взял меня за руку. – Хочешь сказать что-нибудь? – туманно спросил он, а я не совсем понял, к чему относился этот вопрос. – Нет, думаю, нет, – ответил я чуть задумчиво, вновь заглядывая ему в глаза, и наслаждаясь тем, как он внимательно на меня смотрит. – Ну и хорошо – прошептал Дэн, прежде чем притянуть меня к себе. Я отключил мозг. Я совершенно точно не хотел сейчас думать, укорять себя или задавать какие бы то ни было вопросы. Я сам не заметил, как оказался сидящим у него на бедрах, а полотенце мое стремительно и бесстыдно поползло вниз. Дэн распахнул и свое тоже, и вот я уже оказался вплотную прижатым к его полыхающему жаром телу, упираясь стояком ему в живот, пока его руки блуждали по моей спине, а язык во рту вытворял что-то невообразимое. Слишком погруженный в свои ощущения, я как-то даже не заметил, когда Дэн потянулся куда-то вбок и что-то достал: только движения рук за моей спиной дали мне понять, что что-то происходит. Поняв, что я все же отвлекся на его манипуляции, он без обиняков вытянул руку в сторону, давая мне обзор на зажатый в руке предмет. Смазка. Я, кажется, все же немного смутился, но Дэн не дал мне времени на раздумья, резко подхватив меня за талию и уложив на кровать. Сам он в то же мгновение очутился между моих ног, и словно извиняясь за резкость, поцеловал меня, при этом поглаживая рукой по животу. – Я сейчас попробую кое-что, хорошо? – проговорил он негромко, а меня и спрашивать было не нужно, я кажется, был готов на все. Я кивнул, и сразу почувствовал, как его пальцы скользнули вниз, к моим ягодицам, аккуратно их раздвигая. Я был уверен, что будет больно: кажется, слышал или читал об этом где-то. Но когда его основательно увлажненный смазкой палец очутился внутри, я не почувствовал ничего, кроме абсолютнейшего наслаждения. Больно не было ни на грамм, было лишь немного странно, чуть-чуть непривычно, но… совершенно явно хорошо. Мне было приятно, я не чувствовал дискомфорта, напротив, мне хотелось, чтобы этот палец сделал что-нибудь еще. Но Дэн явно давал мне возможность привыкнуть к новым ощущениям, а потому некоторое время не двигался, заставляя меня загнанно дышать и прижимать его к себе. Несколько раз скользнув пальцем туда-сюда он в один из толчков аккуратно добавил второй палец, проскользнувший, впрочем, тоже без особого труда. Теперь я все же почувствовал легкий дискомфорт, потому что ощущение двух пальцев внутри было уже куда более интенсивным. Но когда он несколько раз двинул ими, я вновь расслабился, веря почему-то, что Дэн сделает все, чтобы получилось хорошо. Что он все сделает, как надо. Погрузив в меня третий палец, он задел внутри нерв, заставивший меня передернутся всем телом: было такое впечатление, что меня на секунду прошили разрядом тока. Но это было слишком потрясающе, и несмотря на тянущее чувство внизу, мне очень хотелось еще. – Тебе не больно? – чуть обеспокоенно спросил Дэн, и я распахнул глаза, чтобы посмотреть на него. Склоненное ко мне лицо было таким красивым… В его выражении забавно смешивались еле сдерживаемая страсть и искреннее беспокойство за меня, и это было просто до невозможности мило. – Нет, – ответил я совершенно искренне и потянул его к себе для поцелуя. Дэн прихватил мою нижнюю губу, одновременно с этим входя пальцами чуть глубже, и у меня просто не было больше никаких сил сдержать рвущийся наружу стон. Я сам толком не понял, в какой момент мои полусогнутые ноги очутились на его плечах, пока он с упоением продолжал целовать меня, сам стоя на локтях и прижимаясь ко мне каждым сантиметром тела. Его пальцы ненадолго покинули мое тело, и мне так хотелось большего… Когда же Дэн исполнил то, о чем я мечтал, мне не удалось сдержать наполовину удивленный, наполовину болезненный вскрик. Несмотря на подготовку, я все же не мог не ощутить существенную разницу между пальцами и членом. Дэн мгновенно остановился, явно не войдя до конца, и я не мог не отметить эту совершенно потрясающую сдержанность. Вместо продолжения он посмотрел на меня несколько мгновений, а потом нагнулся к шее и впился в нее почти болезненным поцелуем, захватывая кожу зубами и затягивая так, будто намеревался поставить засос. Это сработало: я отвлекся на новые ощущения, и он, пользуясь моментом, вошел в меня полностью, и сам не удержав удовлетворенный выдох. Ощущение инородного объекта внутри будоражило целую гамму эмоций. Мне одновременно было и немного страшно, и совсем чуть-чуть больно, но при этом ощущения были настолько крышесносяще-возбуждающими, что мой едва опавший член в мгновение ока возбудился вновь. Дэн очень медленно двинулся во мне, и я вновь ощутил этот совершенно ни с чем не сравнимый разряд наслаждения внутри. Кажется, в тот момент я начал понимать, для чего нужны все неудобства и подготовки, если потом ты можешь почувствовать вот это. – Приятно? – без всякого смущения спросил Дэн, видя, что я откинул голову назад и прикрыл от наслаждения глаза. – Да, – ответил я честно. И он двинулся снова. С каждым его толчком я ощущал это вновь и вновь, и не мог поверить в то, насколько же пацан хорош. И откуда он только знает, как именно надо? А, хотя да, у него же богатый опыт… Но это не имеет ни малейшего значения. Потому что сейчас мне слишком хорошо. Чувствуя, что я уже не в силах сдерживать напряжение в теле и желая добраться до конца поскорее, я почти инстинктивно потянулся к своему члену. Но совершенно неожиданно Дэн, даже не прекратив своих движений, перехватил мою руку. Я посмотрел на него с недоумением, а он улыбнулся совершенно дьявольской улыбкой и прошептал: – Я уверен, ты сможешь и так. Попробуй… Если мне когда-то в жизни и срывало крышу, то это был именно тот момент. От подобной фразы у меня аж звезды перед глазами вспыхнули, я почувствовал, как остро отреагировал член, тут же дернувшись ему навстречу, и застонал – не специально, не намеренно, просто по-другому никак невозможно было отреагировать. Дэн явно остался доволен, и чуть увеличил темп, заставляя меня теперь вздрагивать всем телом, и я понял, что он был прав. Еще несколько его движений внутри, и я, хватаясь за его бедра, словно пытаясь заставить его проникнуть в меня еще глубже, полностью растворился в ощущениях… и кончил без какой-либо помощи рук. Это было потрясающе. Ничего похожего на этот оргазм я в жизни ни разу не испытывал. Густая струя семени, брызнувшая мне на живот и грудь, удивила меня самого: вот, оказывается, насколько сильно я был возбужден… Дэн ускорился еще сильнее, если это только возможно, и последним толчком, прижавшись ко мне максимально плотно, тоже кончил: это я понял скорее по косвенным признакам, потому что он был в презервативе и внутри себя я ничего не почувствовал. Далее он очень деликатно вышел из меня – я на долю секунды даже ощутил легкое разочарование – и лег сверху, затянув в поцелуй. Это было странно и удивительно, я обычно почти никогда не целовался непосредственно после секса – только до. Дэн же делал это так чувственно, словно…Словно хотел этим что-то сказать. Словно показывал тем самым, что ему хорошо. А мне не было хорошо: мне было просто охренеть как замечательно. *** Следующий день мы провели вместе, а под вечер у меня якобы был обратный поезд, и какими правдами и неправдами я отговорил Дэна меня провожать, я уж и не вспомню. Мне самому непонятно было, почему я не сказал ему, что приехал на подольше – ведь тогда бы мы смогли провести вместе не одну, а несколько ночей. Впрочем, я пообещал приехать снова, и мне уже даже не нужно было врать о том, что я делаю это ради работы. Так что спустя три недели и бесконечное количество сообщений мы встретились вновь, и я в буквальном смысле прожил в его квартире несколько дней. Все было просто чудесно. С Дэном рядом я не просто забывал о своем горе: я начинал жить снова. Я все чувствовал так остро, так тонко, будто каждое событие происходило со мной первый раз в жизни. Каждое его прикосновение, каждый поцелуй отзывались во мне целым ураганом эмоций, а секс был настолько фееричным, что я просто не мог перестать удивляться, каждый раз открывая для себя что-то новое. Я будто снова вступил в подростковый период, когда тебе хочется постоянно и много, и когда ты после одного захода уже через пол часа готов на второй, а то и на третий. Дэн в постели был невероятно хорош. Ясное дело, сравнивать мне было особо не с кем, но это ощущалось и понималось мной очень четко. В обычной жизни он был забавным, милым, любил подкалывать и смеяться. В кровати же его будто подменяли: он становился наглым, настойчивым, и просто дьявольски сексуальным. Именно дьявольски, потому что он соблазнял, искушал и сладко мучал не хуже самого Люцифра. Я отдавал власть в его руки полностью, потому что иначе было невозможно. Он сам целиком управлял процессом, говоря мне что сделать, как лечь, куда деть руки и так далее. Ну либо без лишних слов разворачивал или двигал меня так, как надо. Самое забавное, что в итоге это всегда приводило к самому замечательному результату, и он будто всегда знал, как лучше. А я буквально растворялся в его сильных объятиях, не без страха осознавая, что, похоже, всерьез влюбляюсь. Вместе с тем мне становилось все сложнее ему врать. Чем дальше, тем больше возникало вопросов и несостыковок, которых я пока смог избежать лишь чудом. Не желая врать Дэну настолько, насколько это только было возможно в моем положении, я всерьез начал увлекаться кинематографом и театром, стал много читать о путешествиях и странах, и решил даже, что на ближайшие каникулы непременно съезжу в Германию: хоть в одной стране Европы я должен был побывать! Посетив еще парочку кастингов чисто ради того, чтобы рассказывать Дэну более аутентичные истории, я внезапно услышал от одного из артистов, что у меня очень выразительный голос. В жизни я об этом никогда не задумывался, но комплимент оказался неожиданно приятным. Когда я поделился с Дэном этим радостным событием он сказал мне: «Может, ты просто не там ищешь свое призвание? Может, тебе нужно стать не обычным актером, а актером озвучки?» Внезапно эта мысль, как человеку о карьере актера в принципе не мечтавшему, показалась мне весьма интересной. И я решил чисто ради смеха сходить на пробы голоса для рекламы. Какой же я испытал шок, когда меня действительно взяли! Слава Богам, реклама эта была совсем маленькая, так что шанса, что Дэн услышит случайно мой голос была совершенно минимальна. Но я все равно очень переживал, и как он меня не упрашивал – эту свою работу я ему так и не прислал. Наши отношения на расстоянии длились уже несколько месяцев. Наступила зима, и Новый год мы решили отмечать вместе. И я уже давно не был так счастлив. Проблема была одна: все стало слишком серьезно. Я понимал, что так продолжаться не может, и что я должен рассказать ему правду. Иначе рано или поздно всё откроется, и наверняка не самым лучшим образом. И я, разумеется, был совершенно прав. Одним февральским холодным днем я стоял на остановке в ожидании автобуса и не о чем, собственно, не думал, кроме раздражающего ветра и пронизывающего холода. Когда меня кто-то сильно дернул сбоку за рукав, я уже хотел было разразиться гневной отповедью, как внезапно… Поднял взгляд и обнаружил стоящего передо мной Дэна. Лицо его было более хмурым, чем вся окружающая петербуржская погода. Красивые глаза, всегда сиявшие хитринкой и улыбкой, сейчас метали молнии. И сердце мое провалилось в пятки, потому что я понял, что попался. И что пути назад уже нет. – Что ты здесь делаешь? – без приветствий и предисловий потребовал от меня Дэн, и прежде, чем я успел что-то сказать, добавил – Только не надо заливать мне сказки про то, что ты приехал сюда, чтобы сделать сюрприз. У тебя сейчас лицо как у кота, которого застукали тырящим сметану, и понимающим, что ему звездец. Я не нашел даже, что сказать, потому что Дэн уж очень точно описал ситуацию. Только я, скорее, был похож не на кота, а на мышь, которую тот самый кот поймал и теперь уже не выпустит. Мне некуда было бежать. – Дэн, я… Нам надо поговорить, – смиренно пробормотал я, пока он продолжал прожигать меня взглядом. – Я весь внимание. – Давай, может, хоть зайдем куда-нибудь? Я уже отчаянно опаздывал на работу, но эта проблема была посерьезнее. Поэтому я коротко черкнул начальнику о том, что якобы заболел, и направился вслед за Дэном, испытывая священный ужас перед предстоящим разговором. Самым ближайшим местом, где можно было согреться оказался Макдональдс, достаточно шумный и переполненный даже в такой ранний час. Но я мысленно порадовался: возможно, наличие людей вокруг как-то смягчит Дэнову реакцию. Мы взяли по стаканчику кофе и разместились за дальним столиком, чтоб иметь возможность поговорить более-менее конфиденциально. – А ты что делаешь в этом районе? – не смог подавить я своего любопытства, на что Дэн строго взглянул на меня из-под нахмуренных бровей и ответил неохотно: – По работе поручили съездить сюда. Я и знать не знал, что меня ожидает подобный сюрприз. Я весь сжался под его суровым взглядом. Понимал, что так называемый час расплаты наступил, и сейчас поздно что-либо предпринимать. – Дэн, слушай… Я должен тебе кое-что сказать. – Неужели? – голос его так и сочился ядом, и слышать это было непривычно и больно. Он не смотрел на меня теперь, а уставился в стол, будто не желал видеть мое лицо. Я сидел напротив, хватая воздух ртом, словно рыба, но не в силах выдавить из себя ничего вразумительного. – Ты приехал в Питер не ко мне, да? – внезапно выдал Дэн, и я настолько не ожидал этого, что буквально поперхнулся глотком кофе, который имел несчастье сделать пару секунд назад. – Что?! Нет, конечно! – я может и был обманщиком, но точно не в таком смысле. – Дело в том… Что я никуда и не уезжал. Дэн наконец поднял на меня глаза, в которых сквозило совершенно искреннее непонимание и растерянность. А еще грусть. И мне вдруг стало по-настоящему стыдно. Настолько, что я буквально почувствовал, как полыхают мои щеки. – Прости, что обманывал тебя, – продолжил я негромко. Всё так глупо получилось… Как снежный ком, одна ложь наслоилась на другую и всё так запуталось… – Что значит «ты никуда не уезжал»? – пытливо вопросил Дэн, у которого самого, кажется, начало багроветь лицо, вот только уже совсем от других эмоций. – Я… родился здесь. И вырос тоже в Питере, я практически никогда отсюда не выезжал. Дэн сидел напротив и не говорил ни слова. Только смотрел на меня в упор, так, будто не мог решить, стоит мне верить или нет. Его взгляд фокусировался то на одной части моего лица, то на другой, будто он пытался поймать в нем малейшие признаки лжи. Решив, что раз начал, надо уж договорить до конца, я продолжил: – Это не единственное, в чем я солгал, Дэн. Я очень много всего придумал, и, если ты спросишь меня, зачем, я не смогу тебе ответить. Я соврал тебе про возраст, соврал про увлечения и интересы, а еще… Я никогда не говорил тебе… что был женат. Когда мы встретились впервые, я находился в глубокой депрессии из-за разрыва, возможно, поэтому решил… попритворяться. Последнее слово я произнес тихо, но был уверен, что мой собеседник прекрасно все расслышал. – Но я в одном тебе не врал, – добавил я, словно это могло бы что-то исправить. – Когда говорил, что ты мне нравишься. Это было правдивым с самого начала. А сейчас я даже думаю… Мне кажется, что я влюблен в тебя, Дэн. При этих словах лицо его исказила гримаса, будто я только что наступил ему на ногу, а не признался в чувствах. Очевидно, моя фраза сделала ему только больнее. – Ты патологический лжец, Влад, – сказал он, а голос его при этом слегка подрагивал от переполнявших его эмоций. – И как выяснилось, я тебя даже не знаю. Кто ты такой вообще? Он явно хотел сказать что-то еще, но не смог. Подскочив, словно ошпаренный, он одним движением накинул на себя куртку и пулей вылетел из Макдональдса на холодную февральскую улицу. Я же остался сидеть на месте, очень медленно пытаясь осознавать, что сейчас только что произошло. *** После той встречи прошло полгода. Лето на этот раз было не таким невыносимо жарким, как прошлое, а типичным Питерским: с прохладными ветрами, с периодическими дождями, но при этом все же с яркими солнечными днями, которые тут так ценны. Я медленно шел вдоль канала Грибоедова, и размышлял обо всем произошедшем за эти долгие месяцы. Дэн после моего признания перестал со мной разговаривать. Я предполагал такое развитие событий, изначально знал, что настолько большой обман не пройдет бесследно, но… честно говоря, разрыв наших только начавшихся отношений все же стал для меня шоком. Я пытался исправить ситуацию как только мог: звонил ему, писал, приходил домой, умоляя поговорить. Но Дэн проявил совершенно неожиданную для меня категоричность: он не хотел больше меня видеть. Все мои сообщения он поначалу просто игнорировал, а когда ему, видимо, надоело, он заблокировал мой номер со словами «Я не отвечаю незнакомцам». Больно мне было жутко. Но что-то в голове, отвечающее за категорию «справедливость», словно оправдывало и объясняло все произошедшее. А также примиряло меня с ним. Поэтому спустя месяц тщетных попыток я сдался. Да у меня и не было особого выбора. За этот год жизнь моя, как ни удивительно, приобрела совершенно новые краски и сделала совсем неожиданные повороты. Для начала самое важное: я смог оправиться от развода. Я практически перестал думать о бывшей жене, а если и вспоминал, то это уже не было таким болезненным и невыносимым. Боль улеглась полностью, и я понимал, чья это была заслуга, если уж по-честному. Дэн же в моих мыслях оказывался очень часто. Благодаря нему и всей этой нелепой истории произошло, пожалуй, самое неожиданное событие: я сменил место работы. Теперь вместо нудного копания в бумагах я работал – кем бы вы думали? Диктором на радио! Все сложилось удивительным образом: моя страсть к рассуждениям и хороший голос пригодились в сфере, которую я раньше для себя и не думал рассматривать. К слову, получать я стал теперь больше, и тратил деньги на увлечения, приобретенные совсем недавно: сходил в поход с палатками, прокатился на каяке, по весне съездил в тур по нескольким столицам Европы. Этот мир был таким удивительным и интересным, и как же мне хотелось рассказать Дэну о том, что хотя бы в своих увлечениях я больше его не обманываю… Я продолжил свою прогулку, свернув на тихую улицу, где даже в разгар дня не было большого количества прохожих. Двинулся вперед, по направлению к мосту, и еще издалека заметил фигуру человека, опиравшегося всем корпусом на ограждение и внимательно смотрящего на плещущуюся в солнечных лучах воду. Он был крайне сосредоточен. Казалось, он сейчас либо решает в голове сложнейшую математическую задачу, либо погружен в какие-то экзистенциально-философские думы. От этого занятия его не отвлекли ни шум моих шагов, ни даже то, что я приблизился к нему довольно близко. Я встал рядом и внимательно смотрел на сосредоточенное лицо, не выражавшее никаких эмоций. Сердце у меня в груди барабанило так, будто сейчас выпрыгнет, а вот парень напротив, очевидно, совсем не волновался. – Молодой человек, вы не могли бы мне помочь? Дэн обернулся, и уставился мне прямо в глаза. Вопрос был задан тихим, почти безэмоциональным голосом, и я пребывал в таком шоке, что едва смог разобрать слова. А он тем временем продолжил: – Вы не подскажете, как мне добраться до Набережной реки Фонтанки, 44? Я первый раз в этом районе, никак не разберусь с этой дурацкой картой… И он действительно протянул мне бумажную карту, вот только в отличие от прошлого раза она была свернута и явно требовалась только для антуража. Я несколько долгих мгновений вдумывался в смысл его слов и действий. А потом спросил в ответ так же негромко: – А как же гугл мэпс и все дела? – У меня телефон сел, – продолжил он, и хотя на губах его еле заметно дрогнула улыбка, глаза продолжали оставаться грустными. – Сегодня какой-то не мой день. Телефон сел, зарядку к нему я забыл, в метро потерял проездной… – Сегодня планеты сошлись не в вашу пользу, – прошептал я, и мне почему-то отчаянно защипало глаза. – Вы верите во влияние планет? И в гороскопы? – Нет. Просто иногда неудачи преследуют тебя сплошной чередой, и ты невольно начинаешь задумываться о причинах. – Меня зовут Дэн, – сказал он полностью поворачиваясь, наконец, ко мне, и глядя в упор своими пронизывающими насквозь зелеными глазами. – А меня Влад, – сказал я. И прежде, чем Дэн успел что-то добавить, продолжил: – Мне тридцать лет. Я местный, Петербуржец, так что могу проводить вас почти в любой уголок этого города, который выучил за эти годы наизусть. От меня ушла жена, я в разводе, и я только-только начал приходить в себя после этого события. Дэн слушал меня, широко распахнув глаза, не перебивая. Я же, почувствовав себя чуть смелее, продолжил: – Я много в этой жизни не умею и многого боюсь. Я мало где бывал, мало что понимаю, в том числе о самом себе. Но одно я знаю точно: я не лжец. Я очень хочу, чтобы ты поверил мне. Могу я… проводить тебя, пожалуйста? На последних словах мой голос дрогнул; Дэн это увидел и услышал. Его выражение лица, поначалу такое суровое, становилось все мягче с каждым моим словом, и под конец он не выдержал, расплылся в кривоватой улыбке, и шагнув ближе, обхватил меня за плечи. Я уткнулся носом ему в грудь и обнял его за талию, пытаясь скрыть выступившую на ресницах влагу. – Ты дашь мне еще один шанс? – пробубнил я ему в футболку едва разборчиво, на что он теснее сжал меня в объятиях. – Давай только на этот раз ты познакомишь меня с настоящим собой, идет? – Да. Ведь именно с тобой я понял, какой я настоящий.