Истинная сущность человека

Моя жизнь, следовало заметить, казалась мне странной. Моя жизнь сузилась до одного дома и двух стригоев. Моя жизнь, казалось, перестала быть моей. Если я неосознанно тянулся к одному из вампиров, то с такой же страстью я избегал другого. Он не то, чтобы пугал меня; просто я чувствовал от него что-то опасное и отталкивающее, заставляющее меня покрываться липким потом и нервничать. Мое тело будто обладало своей собственной памятью и реагировало на Баракуса. Я боялся спрашивать у Куинлана, что делал со мной этот здоровяк в прошлом. Судя по реакции тела, ничего хорошего. И я проводил дни за днями, сидя либо в своей комнате, либо у Куинлана. Только с ним я ощущал спокойствие, и щемящее чувство защищенности заполняло мое сердце. Я упорно игнорировал свой внутренний голос, твердивший мне, что это ненормально, и для любого мужчины, в общем-то, позорно. Но я не мог отгородиться от всего и сидеть в одиночестве. Просто не мог. И я цеплялся за общество Куинлана, как утопающий за соломинку. Баракус кидал на меня неопределенные взгляды. Я отвечал ему тем же, но словесно больше старался не вступать в перепалки с ним. Как говорят некоторые, лучше худой мир, чем война. Худым миром, признаться, это можно было назвать с большим преувеличением. Баракус, как большой зверь на охоте, просто затаился. И выжидал чего-то. ХХХ Ночью Куинлан, дождавшись, когда Баракус покинет дом, также ушел. Трапезничать. А я остался один. Для меня эти их ночные вылазки были мерзким и отвратительными, но я благоразумно держал свои мысли при себе. Я нашел на полке какую-то пыльную книгу и уже решился прочесть ее от скуки, как дверь скрипнула. Я пошел проверить, кто это был. Баракус. Он вернулся зачем-то. Я стоял в проеме и хмурился, глядя на него. Он спокойно разглядывал меня, прикрыв за собой дверь. Я сразу не сообразил, что мне некому будет помочь, если он по какой-то причине нападет. Или надумает причинить вред. Сам я не смог бы защитить себя в любом случае, поэтому, когда он двинулся в мою сторону, я сглотнул и с большим трудом заставил себя стоять на месте. -Поговорим? – Ровно произнес гибрид, когда нас разделял примерно один шаг. Я отвел глаза и кивнул. -Садись. – Кивнул Баракус на стул, а сам присел напротив. -Зачем ты вернулся? – Спросил я. -У нас с тобой есть незавершенное дело. – Напомнил Баракус, положив руки на стол. -Твои братья? – Вспомнил я. Их попытка объяснить «в двух словах» прошлые события, которые я забыл, превратилась в часовой рассказ. Но информацию про его братьев я запомнил почему-то слово в слово. Гибрид кивнул. -Что требуется от меня? Баракус рассмеялся, я же непонимающе смотрел на него, не находя в этом ничего смешного и хмуря брови. -Прошлый Фет бы, наверно, попытался взорвать весь дом со мной и собой, лишь бы не допустить этого. А ты вот так просто спрашиваешь, что от тебя требуется. Мне надо было с самого начала стереть тебе память. Я слушал его и осознавал, что между мной и тем Фетом была пропасть. Огромная, состоящая из отсутствующих воспоминаний. Я вел себя сейчас иначе. -Они твоя семья. Я бы тоже хотел вернуть семью, если бы она у меня была. - Ты слышал Куинлана? Если я их верну, то вряд ли мы остановимся на этом. У нас был отец, он…тип не из приятных. -Древний? Я слышал. Ты его не любил? Если вы можете чувствовать… -Он дал нам жизнь. Преданность обязательна. Мы едины. – Баракус говорил четко и кратко. Чеканил слова. Будто рассказывал заранее заученный текст. Что-то чувствовалось в его словах, скользило тенью. Что-то знакомое, что я не мог уловить. - Преданность всегда основывается на верности и любви. – Возразил я. И осекся. Жало Баракуса громко застрекотало, явно подчеркивая его несогласие. -Без него нас бы не было. Мы платим за жизнь. Благоразумнее было молчать, не спорить с ним. Но его слова меня задели за живое. -Платите? Жизнь дарят, и не ожидают оплаты. – Возмутился я. -Ты был при смерти, когда Куинлан подарил тебе жизнь. Ты платишь ему преданностью. – Рассудил гибрид. -Бред! – Воскликнул я. – Я не плачу ему. Я не помню, но точно не это нас связывает. Это…иное. – Я смутился. Я определенно что-то чувствовал по отношению к Куинлану, и, возможно, это даже была преданность. В прошлом. Отсюда следовало, что…Ход моих мыслей мне не понравился. Не хватало еще признать перед этим Баракусом, что я люблю стригоя. Но, согласно моей логике, так и должно было быть. Я понял только одно: я…запутался. Ответом гибрида были уголки его губ, чуть приподнявшиеся. -Нам нужно на пристань. И там я смогу почувствовать брата. – Нарушил затянувшееся молчание гибрид. Голос его был на полтона ниже. Баракус явно не походил на тех, кто ведет долгие разговоры и любит сидеть, рассуждать. Он походил на расчетливое существо, целеустремленности которого позавидовали бы олимпийские чемпионы. Однако сегодня он предпочел беседовать со мной перед тем, как действовать, и, кажется, я догадался о том, что сквозило в его словах. -Тех, кто предан, несложно обмануть. Ими легко манипулировать. И ты это понимаешь. Ты ведь сомневаешься, стоит ли возвращать братьев и отца, так ведь? – Вслух рассуждал я, вглядываясь в глаза Баракуса. Поначалу спокойные, их выражение сменилось на встревоженное, затем злое. Я опять заметил кончик жала за зубами гибрида и закрыл рот. Дальше провоцировать Баракуса, который смотрит на меня, будто сейчас съест, было глупым. -Память у тебя пропала, а язык все тот же. – Рявкнул гибрид. – Лучше бы наоборот. Я моргнул, когда стул, на котором он сидел, заскрипел. Его нога случайно заплелась вокруг ножки, когда Баракус поднялся, и неловко оступился. Неожиданно он схватил стул и с силой бросил в стену, как будто он был главным виновником его бед. Я едва успел прикрыть лицо локтем. Мое сердце опять ускорило бег, и Баракус резко повернулся ко мне. -Пока я не встретил тебя, все было хорошо. – Прошипел Баракус, шагая по направлению ко мне. Я вскочил и отступил на шаг. -Почему ты боишься усомниться в правильности своих целей? То, что вы творили, - зло. И отец твой…не более, чем нацист и манипулятор. – Выкрикнул я, остановившись. -Я ничего не боюсь. И мы не сомневаемся, никогда. – Взяв себя в руки, холодно произнес Баракус. Его рука чуть подрагивала, казалось, борясь с желанием схватить меня…и проиграла. Взметнувшись, она тисками сжала горло и рванула к себе. Я захлебнулся дыханием. -«Вас» больше нет. Твои братья мертвы. – Борясь с удушением, прокаркал я. И, по-хорошему, мне стоило заткнуться еще минут пять назад. В идеале, вообще не открывать своего рта, но умные мысли, если и посещают людей вроде меня, то явно уже когда слишком поздно. Баракус ослабил захват, когда я начал оседать, задыхаясь. Но только чтобы, поймав за плечи, прижать к себе. Его руки железным обручем сковали мою спину, а я пытался отдышаться и не думать о том, что делает гибрид. Я стукнулся лбом о крепкое плечо и невольно поежился, почувствовав его дыхание на шее. -Люди - очень хрупкие создания. – Прошептал Баракус, и я отчетливо различил в словах неприкрытую злость. – Я убивал их, не различая по размеру, полу, возрасту. Я верил отцу и братьям, потому что только этим мы жили, ради этого. И я потерял все разом, что было дорого. И вот я встречаю человека, который не только ставит под сомнение смысл моего существования, но и мое желание вернуть семью, утверждая, что сомнения нормальны и мне она не нужна. К концу речи он крепче сжал руки и у меня невольно вырвался тихий стон, когда затрещали ребра. -Что мне делать с этим человеком? -Сделай, как тебя учили. – Вырвалось у меня на выдохе. – Чтобы остаться достойным сыном. Он усмехнулся. И коснулся носом шеи, втягивая воздух. Жало, до этого издававшее тихие потрескивания, заурчало чуть громче. Но нет, он не сделал, вопреки моим ожиданиям, как его учили. Жало так и не покинуло горло, кольцо рук не сжалось до перелома позвоночника. Его руки, до этого угрожавшие смертельно сжаться, теперь успокаивали, легко поглаживая спину, утешая. Тиски вдруг превратились в неожиданные объятия, разгоняя мой страх. И мое сердце впервые за то время, которое я провел с гибридом, билось без испуга, размеренно и спокойно. ХХХ -Где ты его взял? – Спросил я Куинлана, когда он вручил мне новый ноут. Я был, несомненно, рад подарку. Однако, имея дело с существами, которыми пугают детей, этот вопрос требовал прояснения. Новым, конечно, он по сути не был, но шел вторым девайсом после умершего в неравной схватке со спиной Куинлана. -Это была вещь человека. Ты его убил? – Я нахмурился, и настроение сразу начало портиться. Я ждал ответа с мрачным нетерпением. -Не убил. Ты любил читать блог Профессора. -Какого Профессора? – Решил уточнить я, пытаясь откопать в памяти крохи воспоминаний. Тщетно. Куинлан наклонил голову и задумался. -У тебя были друзья. В прошлом. Люди, дорогие сердцу. -Где они? – Нетерпеливо поинтересовался я. Мне начало уже порядком надоедать его ненавязчивое зудение про возврат памяти. -Мертвы. Я закатил глаза. -Если ты хочешь, чтобы я вспомнил, нужно окружать человека приятным. А не напоминанием, что все мертвы. -Ты должен вспомнить. – Возразил Куинлан чуть громче. -А иначе что? Я буду бесполезен вам? У меня нехорошее предчувствие, что все мои воспоминания – это сплошное горе и потери. -Как бы ни было, это часть тебя. -Значит, так и есть? – Удивился я. -Василий Фет с момента нашего знакомства открылся мне с разных сторон. Он был преданным, решительным, твердым в решениях. Несколько импульсивен и своенравен. Но он никогда не был трусом. -Если тот Василий Фет пожелал забыть все подчистую и не вспоминать, значит, были причины. Трусость ни при чем. -Я хочу познакомить тебя кое с кем. -Только из твоих уст это звучит зловеще. -Идем. – Он протянул руку, и я без колебаний вложил свою. ХХХ -Натан! – Позвал Куинлан, когда мы оказались в белом помещении. -Что это за место? – Спросил я, оглядывая, по истине, странную комнату. -Твоя комната размышлений. В мозгах. -Я тут размышлял? -Как сказать. – Неопределенно ответил Квинт. Я отпрянул, когда внезапно рядом со мной возник еще один стригой. Незнакомый. -Куинлан. – Поприветствовал незнакомец, кивнув ему. Меня он удостоил лишь раздраженным взглядом. -Ты кто? – Удивленно спросил я. -Мы делим одно тело, к сожалению. -Ты живешь у меня в мозгах? -Да. Там, к счастью, много свободного места. Я не стал заострять внимание на его колкости. -Ты мой червь. Думающий. – Догадался я. -Да. Кто-то из нас ведь должен это делать. -Он шутник? – Спросил я Куинлана. -Что с его памятью? – Спросил Квинт, проигнорировав мой вопрос. - Его память мне недоступна. Я могу лечить его физические раны, но не душевные. И умственные. -Что произошло в поле? -Ничего хорошего. Стригои напали, он защищался, пока мог. Нанесенные ими раны были почти смертельными. Для него. Я не могу лечить без конца, мои силы не безграничны. Я думал, нам конец. И мы из последних сил… - Он не договорил. Было видно, ему тяжело вспоминать. Я посочувствовал ему. -А у тебя червь тоже говорит? – Вдруг спросил я стригоя. Куинлан наградил меня «этим своим взглядом». -Ты мог повредить его память? – Продолжил допрос стригой. Натан задумался. -Возможно. Фет использовал меня как транслятор. Он чуть не выжег меня. До смерти. Мне нужно было спасти себя, вылечить. И я мог случайно…повредить что-то. Мы связаны. -Ты съел мою память? – Недоверчиво спросил я. Это в голове не укладывалось. Куинлан смотрел на червя исподлобья. Лично мне надоело их полнейшее игнорирование моих вопросов, поэтому я мрачно молчал и слушал их. Червь стоял, опустив голову. -Фет вернет себе память? -Я не знаю. Возможно. Мы в одном теле. Если страдает он, я лечу его. Но мне тоже требуется лечение, ты не задумывался? Почему ты печешься о Фете, когда он чуть меня не угробил? – Возмутился Натан. -Потому что ты стоишь передо мной, невредимый. А память Фета – швейцарский сыр. И не забывай, что причина, по которой он чуть не сжег тебя, именно в твоем подлом поступке. Так что не дави на жалость. ХХХ Обозрев холодильник, я как-то приуныл. Стригоям требовался иной рацион, но он был явно попитательнее того, что лежало на полках. Мне не нравилось состояние своего тела; одежда висела, нет, даже как-то болталась на мне. Если, конечно, она была мне впору раньше, и я не любил носить вещи на несколько размеров больше. Я присел на стул и тоскливо подпер рукой голову. Ноутбук, принесенный Куинланом, с одной стороны, был вещью полезной, спасающей меня от скуки. Связь с миром, как-никак. С другой, в плане возврата памяти, он помог мне мало. Блог Профессора я нашел и прочитал, но вот флэшбэков и вспышек воспоминаний не последовало. Зато я узнал много о случившейся войне с Хозяином и стригоями. И о своей роли в ней. Я тревожно обернулся на звук шагов. В доме с утра точно никого не было, поэтому я быстро поднялся на ноги и достал пистолет. Затем выдохнул. И убрал его на место. Опять Баракус. Будь я подозрительнее, посчитал бы, что он специально преследует меня. -Отбой, Фет. Свои. – Произнес гибрид, не торопясь проходя и садясь на стул. Его плечи были прямыми, голова поднята. Он будто светился изнутри уверенностью. Уровень напряжения между нами немного снизился. По крайней мере, теперь при его виде мне не хотелось сбежать или исчезнуть. И всего-то для этого потребовался один стул. -Где ты был? – Попытался я поддержать наш разговор. Мирный. -Добывал пищу. – Довольно ответил Баракус, чуть прищуривая глаза. -И как? – Я поморщился. -Неплохо. Я не убил, если ты об этом. А как твои дела? -Я ничего не вспомнил. – Раздраженно ответил я, складывая руки на груди. То один, то второй, вцепившись мне в уши, снова и снова напоминали мне о моей памяти, утерянной и утраченной. Как будто их слова могли ее вернуть. -Куинлан мне рассказал, я знаю. -Тогда о чем спрашивал? -Люди задают этот вопрос часто, даже когда их совершенно не интересуют эти «дела». -Что интересует тебя? -Ты мне интересен. -Насколько я понял, ты меня как-то там…чувствуешь. Этого недостаточно? -Мне достаточно. А вот тебе – нет. -Я не понимаю, к чему ты клонишь. – Растерялся я. -Я ощущаю от тебя недоверие и страх. Мне это не нравится. -Зачем тебе, чтобы я ощущал что-то иное? -Причин много. -Назови хоть одну. -Связь создается навсегда. Такое существование будет более… приятным с другим настроем. -Навсегда? И никто не сможет уйти? Разорвать ее? Баракус наморщил лоб. И напряженно взглянул в мое лицо. - Вряд ли у тебя получится. -А если ты отыщешь братьев? Ты ведь с ними тоже, кажется, связан. -Ты присоединишься к нам. Вместе с Куинланом. – Без колебаний произнес стригой. - С чего ты взял? Ты не привык спрашивать, просто приходишь и берешь, что нравится. И кто нравится. -И это для тебя неприемлемо? -Нет! -Сильные правят миром. И всем живым. Его заявление вызвало у меня горькую усмешку. -То есть ты уже все за меня решил только потому, что ты …сильный? Я тебя не знаю. Не помню. И не хочу помнить. И то, что ты там нафантазировал и решил, оставь при себе! И лучше держись от меня подальше. Я резко встал из-за стола и уже почти развернулся, чтобы уйти. Как вдруг резкая боль пронзила мою голову, я прикрыл глаза и сжал руками виски. Я ощутил лишь свой пульс, который бился где-то внутри меня. «Сядь». Голос внутри был негромким, но властным. Я присел обратно, точнее, свалился на стул. Я медленно открыл глаза и заморгал, когда боль утихла. Чертов Баракус. Чтоб он провалился. Я смотрел на него с той жгучей ненавистью, на которую только был способен. Но молчал. Так как второй болевой раунд мне было не пережить. - Из всего того, что я мог с тобой сделать с момента нашей первой встречи, я не сделал и четверти. Я пощадил тебя. Но мое терпение не вечное. -Ты не можешь заставить меня что-то делать. Или чувствовать. – Горько сказал я. – Даже болью. -Я всегда так делал. И получал желаемое. -А с братьями ты также поступал. - Негромко предположил я. - Мы росли вместе. Кроме друг друга, у нас не было никого. Братья по крови и оружию. Всегда вместе. -Почему они не выжили? А ты здесь. Баракус медлил. Сначала я подумал, что он с трудом вспоминал произошедшее, ведь это произошло тысячи лет назад, однако причина крылась в другом. Воспоминания были тяжелыми. И болезненными. -Каниш питал слабость к людям. Примерно как Куинлан. Он всегда был белой вороной, даже людей не ел. Отец поглядывал на него косо, но ничего не предпринимал, так как мы были надежны. И верны ему. – Баракус замолчал на мгновение. – Однажды Каниш сказал «нет» отцу, прямо в лицо. Он не захотел убивать. Мы были связаны и знали, что он когда-нибудь так поступит, нам следовало остановить его. Но мы не сделали этого. Отец отдал мне приказ уехать и сделать какую-то ерунду. Я послушался. Не мог ослушаться, ведь я был достойным сыном. Отец напал на Каниша, Шива вступился за брата. Но Инвиктусы – не Древние, мы слабее. Он одолел их, но не убил. Он уготовил им кое-что страшнее смерти. Ты уже знаешь, что именно. Когда я прибыл, я их не чувствовал уже. А отца заточили в гроб люди, так как он также ослаб. И я позволил им утопить его, не вмешивался и наблюдал. – Голос его был приглушенным. Баракус, не отрываясь, смотрел в одну точку куда-то над моей головой, и взгляд его был полон тоски, я был абсолютно в этом уверен. Я прочистил горло и не знал, что сказать. Мне было жаль его. Даже несмотря на его недавний болевой подарок. -Ты винишь себя? – Осторожно поинтересовался я. -Не смей меня жалеть, человек. – Резко произнес гибрид. – Я не для этого рассказал тебе свою историю. -А для…чего? – Растерянно спросил я. Я чувствовал себя глупо, не понимая намерений Баракуса. -Это выражение…доверия. – На последнем слове он запнулся. Как будто он крайне редко использовал его и уже забыл его звучание. Я сжал губы. И что мне следовало делать с этим? Я был смущен. Еще недавняя бурлящая во мне злость сошла на «нет», оставив меня одного разбираться с душевными муками гибрида. -Я… - Что говорят в таких ситуациях, я не представлял, поэтому тишину разрезало лишь это короткое слово. Баракус, ожидая явно чего-то большего, вздохнул, а уголки его губ, почти всегда опущенные, еще больше просели вниз. Он посмотрел мне в глаза. И я глазами постарался выразить свои эмоции, сочувствие и понимание, но Баракус лишь хмурил брови, глядя на мои попытки. -Что ты делаешь? Я чувствую тебя. В твоих томных взглядах нет необходимости. – Насмешливо произнес гибрид, и я выдохнул. Мне не пришлось подбирать нужные слова, слава Богу, и что-то говорить. Я порадовался тому, что часть работы была сделана за меня. И одновременно огорчился. Так как мои чувства перестали быть секретом для него, а для меня самого иногда бывали загадкой. ХХХ Мне нравилось наблюдать за их спаррингами. Пока не появлялось тревожное солнце, как его называл Баракус, нарушавшее идиллию. Я начал плохо и тревожно спать, поэтому, когда надоедало сидеть в комнате и рвать рот в зевке, я шел наблюдать. За ними. Они не были против, только отчего-то иногда с опаской поглядывали в мою сторону. Куинлан был быстр, подвижен и гибок, а Баракус напорист и силен. Рукопашный бой нравился мне больше всего, так как был более насыщен эмоциями, и менее опасен, чем удары металла о металл. Я переживал за обоих, за одного из них намного меньше, правда, как бы они не отрубили себе чего-нибудь ненароком, поэтому сидел, как на иголках. Иногда мне хотелось вскочить и отобрать оружие из их рук, но я благоразумно заставлял себя сидеть смирно. Наблюдатели лишь наблюдают. В это раннее утро они подошли ко мне, как только закончили, и я выпрямил спину, как пружина, глядя на их несколько уставшие, но довольные лица. -Фет. Раньше ты брызгал эмоциями, как мексиканка на базаре. А теперь спокоен, как удав. – Произнес Баракус, натягивая губы в полуулыбку. -Брызгал? – Переспросил я недоверчиво, это слово задело меня больше других. Даже больше «мексиканки», заглушив живое любопытство, при каких обстоятельствах его занесло на базар. -Еще как. – Подтвердил гибрид. Куинлан сохранял нейтральное молчание, как всегда. Я заметил, что он часто молчал. Но вряд ли от того, что нечего было сказать. Молчание – золото. -Ты помнишь, что ты сделал? В прошлый раз, когда нас увидел вдвоем с Куинланом. -Увидел вас. - Уточнил я. - И чем вы занимались? -Тем же, чем и сейчас. – Ответил Баракус, наклоняя голову и хитро прищуривая глаза. От него не укрылась двусмысленность вопроса, но с моей стороны это вышло случайно. Его жало, как и жало Куинлана, негромко трещало в горле. Я отрицательно покачал головой, поражаясь своей прошлой эмоциональности. И ее причине. -Почему же я так «брызгал» эмоциями? Жало Куинлана предупреждающе заурчало, когда Баракус открыл уже было рот для ответа. И благополучно передумал говорить об эмоциях. Но сказал о другом. -Почему ты не хочешь вспомнить? – Прямо спросил Баракус, наклоняя голову. Я сглотнул, подбирая слова. Хотя, подбирать было особо нечего. Я не знал. -Думаю, слово «хочу» в данном случае неприменимо. Червь повредил мне мозг. -Может, повредил. А, может, ты сам противишься этому. – Возразил гибрид, внимательно оглядывая меня. Когда он так смотрел, я ощущал дискомфорт. Поэтому сейчас я стиснул зубы и поднялся с места. -Чего ты от меня хочешь? – В сердцах спросил я. – Думаешь, память – это закрытая ячейка? Открыл и готово? Не дави на меня! -Если я не буду «давить», ты не будешь даже пытаться. - Может быть, прошлый Фет хотел покончить со всем этим и послать вас к чертям. Потому что. Для вас люди – это лишь ЕДА. И еще, может, ДОМАШНИЕ ПИТОМЦЫ, с которыми не считаются. Об этом не думали? – Громко высказался я. Весьма эмоционально. Даже кончики пальцев, казалось, начали искрить. Но это мне лишь почудилось, конечно же. Глаза Баракуса сузились до узких щелок, и я думал, он кинется на меня, не дослушав до конца, но он воздержался от каких-либо действий. Куинлан воспринял мои слова с нечитаемым выражением лица, почти спокойно. Привык, наверно, к моим «брызгам». -Нет, ты ошибся. Вы не домашние питомцы. Люди - обычный скот. – Гибрид произнес эти слова уже спокойно, пристально наблюдая за моей реакцией. - Ты, наверно, когда меня касаешься, руки с мылом моешь. – Я вложил в свои слова издевку. А капля горечи просто просочилась случайно. - Достаточно. – Произнес Квинт, и мы замолчали. Я отметил про себя, что Баракус совершенно точно уважал стригоя. Мне было любопытно, на чем держалась их если не дружба, то точно приятельские отношения, но спрашивать открыто об этом мне не хотелось. Я посмотрел на стоящую неподалеку машину, и быстро отвел взгляд. Жало Баракуса недовольно застрекотало, и я с вызовом посмотрел на него, приподнимая брови. Солнце начало подмигивать через листву деревьев, и я немедленно скрылся в доме, будто именно Я мог растаять под его лучами, как ведьма из сказки. Бессмысленные споры с Баракусом истощали меня морально. Он, казалось, специально провоцировал меня. И я велся. А он выпивал меня без жала. Одинокое времяпрепровождение в комнате с ноутом было спасительным. И почти приятным. ХХХ Ящик стола в комнате Куинлана манил меня все чаще, призывно выглядывая из-за незапертой двери. Проходя мимо, я упорно старался не смотреть на него, но краем глаза всегда цеплялся. Я знал, был на сто процентов уверен, что Квинт не запирал комнату и не перекладывал ключи от машины, демонстрируя доверие ко мне. Это, несомненно, импонировало мне даже больше, чем рассказы о прошлом второго стригоя. Степень доверия, которую они пытались продемонстрировать, была разной. Как и способы демонстрации. Баракус был напорист и привык использовать силу, подавлять и брать. Его доверие ко мне носило чисто символический характер, он почти прямым текстом заявлял «если уйдешь, я поймаю», выражая неуверенность во мне. Иногда мне хотелось уйти ему назло, только чтобы побесить его и доказать, что я не действую по чьей-либо указке, но я останавливал себя. Из-за Куинлана. А порой мне хотелось причинить Баракусу ту же боль, что и он мне недавно, наблюдая, как он задыхается от нее. Но это так, когда-нибудь. Куинлан же действовал куда тоньше, наверняка изучив мое прошлое «я» досконально. Он не угрожал, не давил, не стоял за спиной укоризненной тенью, давал больше личного пространства и свободы. Пусть это все и являлось призрачным, - было бы наивным с моей стороны полагать, что если я обману это его доверие, то он не поменяет тактику на противоположную, - но было комфортным. И если я почти примирился с разными характерами стригоев, с которыми мы отчего-то должны были сосуществовать вместе, в одном доме, то с воспоминаниями все обстояло куда сложнее. Точнее, никак. Я не двигался в нужном направлении из-за себя или из-за червя. Приятнее, конечно, было полагать, что во всем виноват кто-то другой, но Баракус, как и Куинлан, были почему-то уверены, что вина лежит на мне. И я согласился с ними, им виднее. Еще я боялся, как ни позорно это звучало, что Баракус, не дождавшись продвижений, однажды просто вытряхнет из меня дух, пытаясь всколыхнуть воспоминания. А я, владея лишь бесполезным пистолетом и столь же странными, но непонятными мне силами, не смогу защитить себя. Правде в глаза смотреть необходимо, и эта истина была неутешительной; против силы, скорости и боевых навыков стригоев мне было нечем крыть. Я был беспомощен. И гибрид, прекрасно зная об этом, демонстрировал свое превосходство по поводу и без, чем бесил меня до нервных колик. ХХХ Когда произносят фразу «утро не задалось», имеют в виду пролитый на отглаженную рубашку кофе, тревожный звонок от разъяренного босса или оставленную записку от уже бывшей девушки на кровати. Мое же незадавшееся утро не вписалось в общепринятые человеческие рамки в тот момент, когда Баракус привел сопротивляющегося человека в дом. Я вышел посмотреть, что происходит, когда услышал стоны и звуки ударов. И обомлел. Они, Куинлан тоже участвовал в экзекуции, привязали его к моему стулу и избивали, перемежая удары с вопросами. Мои глаза расширились, и я стоял некоторое время в ступоре, не веря своим глазам. И ушам. И тому, что они делают с особью моего вида. Куинлан первым обратил на меня свое внимание, потом и Баракус отвлекся от своего занятия. -Что за хрень? – Шокированно спросил я, пытаясь разглядеть пленника. Бледный и испуганный. Это все, что я заметил, прежде чем Куинлан скомандовал «Уведи его отсюда» и Баракус схватил меня за руку, пачкая кровью. -Отвали! – Рыкнул я, дернув рукой. – Что происходит? Он быстро вернул свои пальцы, сжимая крепче, до синяков, и вытолкал меня с кухни. -Кто он? Зачем ты его привел сюда? – Быстро и взволнованно спросил я. -Это человек Габриэля. Точнее, не совсем человек. – Задумчиво произнес гибрид. -Не совсем? Это как? – Растерянно спросил я. -Примерно как ты, только хуже. – Пояснил гибрид. -И что вы собрались с ним делать? -Узнаем информацию. -Вы его пытать будете? – Прошипел я. -Нет, мы вежливо попросим все рассказать. Угостим чаем. И обнимем при прощании. – Насмешливо произнес Баракус. Потом добавил, уже гораздо серьезнее. Легкий намек на угрозу прозвучал слишком отчетливо. – Иди к себе. -Иди к черту. – В сердцах произнес я, сжимая кулаки. -Хочешь поучаствовать? Или остановить? – Приблизив лицо ко мне, ровно поинтересовался гибрид. -Пытать его – дико. Бесчеловечно. – Возразил я. -Мы не люди. Не переживай, кровь вытрем. – Пообещал Баракус, разворачиваясь ко мне спиной и возвращаясь обратно. Я ушел к себе с тяжелым сердцем и вздрагивал каждый раз, когда кричал пленник. Я невольно ставил себя на его место, и мое сердце сжималось от жалости. Это нужно было прекратить. Немедленно. Взяв пистолет и проверив магазин, я взвел курок и пошел на кухню. Человек на стуле встрепенулся, заметив меня. Одним глазом, второй уже заплыл. Они были к нему беспощадны, его лицо было усыпано ссадинами и синяками, а на тело было больно смотреть. Я быстро, без колебаний навел пистолет на Куинлана, потом перевел на Баракуса, стараясь держать обоих на мушке и в поле зрения. Они смотрели на меня со смесью легкого удивления и раздражения. Как на плавающую в чае муху. -Ты серьезно? – Спросил Баракус, морщась. -Отпустите его или убейте. -Ты угрожаешь нас убить? – Спросил Куинлан, еле сдерживая гнев. -Вас этим не убить. – Признал я, опуская пистолет. -Тогда в чем смысл всего этого? – Требовательно спросил Баракус, делая шаг ко мне. -Вас не убить, но вот себя я точно застрелю. – Уверенно сказал я, наставляя пистолет себе в висок. Я отдавал себе отчет в том, что это было полнейшим безумием с моей стороны. Но что еще предпринять, в голову не приходило. Если они были почти бессмертны, то я не был, но, насколько я понял, они берегли мою жизнь. И я посчитал, что я мог бы спасти чужую. Баракус удивленно усмехнулся и посмотрел на Куинлана. Стригой хмурил брови. -Фет, ты идиот? – Серьезно спросил Баракус, наклоняя голову. -Какой есть. -Ты не выстрелишь. – Заметил Куинлан. И только я открыл рот, чтобы поспорить с ним, как рядом со мной материализовался Квинт и быстрым движением вырвал оружие из руки, ударив ладонью по щеке. От неожиданности и резкой боли я растерялся, но на ногах устоял. Потом зло посмотрел на стригоя. Он выглядел недовольным. И разочарованным. Затем он сделал то, что делают все в порыве ярости. Он схватил меня за горло и вышвырнул в коридор. Как котенка. Я упал на спину и скривился. Было неприятно. Он навис надо мной сверху. Мое учащенное дыхание выдавало страх и бушующий в крови адреналин. -В следующий раз не болтай, а сразу стреляй себе в голову. От нее все равно тебе нет никакого толка. – Зло посоветовал стригой с примесью глухого рычания в голосе. -Пытать людей нельзя. – Возразил я, глядя ему в глаза. Я пылал негодованием и злостью. -Они сами виноваты. Раз выбрали не ту сторону. Лучше не зли меня. Иди к себе. Я понял, что разговор на этом был закончен. И я ушел. Униженный, расстроенный и разочарованный. Но не к себе, а в комнату Куинлана. За ключами. Да, мое утро совершенно точно не задалось. Как день и вечер. ХХХ Я встретил их на крыльце через несколько часов. Можно было, конечно, просто взять и уехать, ничего им не говоря. Однако я так не смог, так как это выглядело бы несколько импульсивным и неблагодарным. Мне нужно было услышать от них слова одобрения, не знаю, почему. Когда они вышли, я оглядел их и не заметил следов крови ни на руках, ни на одежде. Они предусмотрительно смыли их. И переоделись. Я поднялся на ноги и вытянул вперед руку, демонстрируя ключи. -Ты сказал, я могу уехать. – Обратился я к Куинлану, вновь сжимая ключи в руке. Он кивнул. Еле заметно. И наклонил голову набок. -Тогда я уезжаю. Я тут лишний. – Заявил я, кивая на дом. И уже, наверно, мертвого пленника, имя которого я даже не успел узнать. Жало Баракуса громко, будто протестующе заурчало, и я стиснул челюсти, борясь с желанием немедленно убраться отсюда. И как можно дальше. Я не сводил глаз с Куинлана. Мне казалось, что если я повернусь к ним спиной, то кто-то из них меня остановит, и я разделю участь пленника, хоть и без той кровавой развязки. Поэтому я ждал. Ждал какого-то знака одобрения моего решения от Квинта, кивка или, не знаю, хотя бы наклона головы. Я ждал, но так и не дождался. Молчание явно начало затягиваться, и я вздохнул, все же решившись повернуться к ним спиной. Я был крайне напряжен и шел, с трудом передвигая ноги, ожидая нападения в любой момент. Я никак не мог взять в толк, почему они протестовали против моего отъезда. Мы могли бы, к примеру, жить раздельно, и собираться иногда на вылазки, как призывники. Желательно, конечно, не делать этого никогда, но это было бы идеальным вариантом, и я на это особо не рассчитывал. И что такого было в этой связи, о которой толковал Баракус, и что там особенного с этим говорящим червем, который как-то прижился у меня в груди и обосновался в мозгу. Они не объясняли, что к чему, а я стеснялся спрашивать. Или не желал. Ведь иногда гораздо проще жить догадками, чем суровой и беспощадной правдой. Я уже потянул ручку двери, как меня кто-то из стригоев припечатал сзади, выбивая дух, а руку вывернул за спину. Краем глаза я заметил, кто это был. Баракус делал это с молчаливого разрешения Куинлана, поскольку было тихо, и никто не протестовал. Он отдернул меня от машины и схватил вторую руку. Я не сопротивлялся, но Баракус вел себя так, будто я рвался из его рук. Гибрид рванул меня слишком резко, выкрутил руки больно, наверняка оставил синяки на запястьях. Я ожидал примерно, чем все закончится, но вот ярость Баракуса была непонятной. Я посмотрел Куинлану в глаза и начал сомневаться в том, в чем пытались меня убедить вампиры. Среди них не было моих друзей. У стригоев их быть не может, потому что Баракус был прав. Со скотом не дружат. Его содержат, а потом лишь забивают. ХХХ Я второй день сидел у себя в запертой снаружи комнате. Куинлан молча приносил еду и также молча уходил. Я не притрагивался к ней, не пил воду, просто сидел, боком прислонившись к стене и игнорировал стригоя, его несколько слов, оброненных случайно, невеселые свои мысли. Я не смотрел на вампира, не пытался говорить с ним. Ушел в себя. Я иногда проваливался в сон. Он не приходил, а именно настигал меня, и тогда я свешивал голову и уплывал куда-то. Сил не было совершенно, мысли тоже стали как-то лениво ворочаться, я был пуст, как пересохший родник. Очередной мой такой сон был бесцеремонно прерван. Меня, держа за плечи, встряхнули, и я резко пришел в себя, непонимающе глядя перед собой. Куинлан смотрел на меня мрачно. Я отзеркалил его выражение лица и попытался вывернуться из его хватки, но он без труда рывком припечатал меня к стене. -Что ты делаешь? – Поинтересовался стригой. Я сперва не нашелся, что ответить. Этот вопрос следовало задавать ему, а не мне. Я вопросительно приподнял брови. -Чего ты добиваешься? Я моргнул. Я начал серьезно подозревать, что я не проснулся еще. -О чем ты? – Спросил я недоуменно. -Не ешь, не пьешь. Чего ты добиваешься? -А ты чего? Держишь меня здесь. Или постой. Ты не держишь, и я всегда могу уехать. – Горько воскликнул я, начав злиться. -Я не хочу, чтобы ты пострадал. Здесь безопасно. От его слов у меня кольнуло где-то в сердце. И я почувствовал тепло в душе, такое необходимое мне, но неуместное. Я все еще злился на них. -Безопасно для кого? Для того человека, к примеру? Его труп, как собаку, закопали под деревом? Его слова про мою безопасность очень слабо вязались с бесстрастностью, с которой он наблюдал за Баракусом, скручивающим меня. -Нет. – Ответил Квинт, и лучики надежды на благоприятный исход зародились в моей душе. И резко потухли. – Мы его труп сожгли. -Мы были друзьями? – Вдруг спросил я. Этот вопрос сорвался с языка внезапно. -Да. – Ответил Куинлан. Уверенно. -Друзьями в твоем понимании или моем? Вы умеете вообще…чувствовать? - Чувства нам не чужды. Мы просто по-разному смотрим на одни и те же вещи. И тебе кажется, что тебя окружают бесчувственные монстры. -И что мне с этим делать? -То же, что и раньше. Глупости. Попутно можешь пытаться вспомнить что-нибудь. Если ты будешь далеко, я могу не успеть помочь. ХХХ Маршрут построен. И это не название очередного фильма ужасов, который я посмотрел, а мой новый ежедневный график мероприятий, как я ласково начал называть попытку стригоев настроить меня на возврат памяти. Чтобы я меньше думал, не делал глупостей и не задавал лишних вопросов. От усталости. Стригои подошли к распределению моего дневного времени с железной логикой и ответственностью, исходя из принципа «больше - лучше, чем меньше». Тем более, им было особо нечем заняться, кроме как развлекаться, глядя на меня. Не иначе, заблудившиеся люди, работающие на Габриэля, внезапно закончились. И на следующее утро, как только я успел продрать глаза, меня усадили на стул, слава Богу, не тот, на котором пытали человека, и заявили, что у них есть для меня одно важное «дело». Я слушал их настороженно и одновременно пытался проснуться, что мне никак не удавалось, и я кивал, особо не вникая в суть «дела». Я удивленно смотрел на них и все пытался соотнести Баракуса, который, оказывается, умеет складно объяснять, с тем, кто причиняет боль и пытает до смерти. И Куинлана, который умеет подбирать нужные слова и беспокоиться, с тем, кто ловко манипулирует. И не находил ничего общего, будто это были разные стригои. Противоречивые. Мое дело, оказывается, было тесно связано с подвалом, который нужно было, просто необходимо, жизненно важно разобрать. Я не мог придумать, зачем им понадобился чистый подвал. Я вообще не подозревал, что он существовал, но ради меня его открыли. И, наверно, заранее разгромили, чтобы занять больше моего времени по уборке, так как, спустившись туда, я увидел целую кучу…разного хлама. И почти ни одной целой вещи. Согласно их авторитетному мнению и, несомненно, богатому тысячелетнему опыту, монотонная уборка способствовала развитию концентрации, а без нее было сложно вернуть память. Я пытался запротестовать, однако они настаивали. Стригои буквально втолкнули меня туда, сунув в руки ведро с тряпкой. Спорить с такими убедительными аргументами я не смог, так как дверь изнутри, увы, не отпиралась. И у меня был выбор, да: сидеть в углу и дышать пылью, или убирать. Поначалу я склонялся к первому варианту, но потом мне стало скучно, и я начал уборку. Потихоньку. И незаметно для себя втянулся. Когда я закончил, за окном уже стемнело, и за работой я не заметил, как пролетело время. Дверь вдруг поддалась, точнее, ее отперли, и я буквально вывалился оттуда; я был весь в пыли, грязи, чихал и ругался, на чем свет стоит. Я мрачно взглянул на стригоев и молча ретировался в свою комнату, хлопнув громко дверью. И этой ночью я спал как убитый. На следующий день, оказалось, что у них есть еще дело, а потом еще и еще одно. Именно тогда в мою голову начали закрадываться подозрения о подлом трудовом заговоре, в общем, против человечества, и в частности, против меня. С помощью заранее разработанного плана. И контроле - над - болтливым - и - не - знающим - чем - себя - занять - Фетом. Я хмурился, ругался с ними, пытался что-то доказывать, спорил, сощуривал глаза, однако ничего не действовало на них. И каждый новый день радовал меня новыми заданиями. Я начал было думать, что они используют меня как бесплатную рабочую силу, рабский труд, однако, поразмыслив, я пришел к выводу, что стригои не получали от моих «дел» абсолютно никакой выгоды. Они, наверно, даже не подозревали о подвале, пока Баракус случайно не проломил гнилую доску под весом тела и не заглянул в образовавшуюся щель. Их вероломной целью было занять меня чем-нибудь, неважно, чем, и они подошли к этому с большим, мать его, энтузиазмом. И фантазией. ХХХ -Нет! – Рявкнул я, когда увидел, что Баракус хотел что-то поручить мне на седьмое утро. Мое терпение лопнуло, как мыльный пузырь. – Даже не думай! Засунь себе швабру в задницу! И иди сам убирайся, натирай, мой и разгребай! -Больше дела – меньше мыслей. – Мягко произнес Баракус, ухмыляясь. Эта ситуация, казалось, его развлекала куда больше, чем Куинлана. Я уже догадался, что моя провалившаяся попытка уехать сильно задела его, и он просто мстил мне. И злость, которая все это время была со мной и лишь притаилась внутри, теперь вольно раскинула свои сети в сердце, и глаза будто объяло огнем, стало больно смотреть, и я заморгал, подозревая у себя простуду. Или чуму от подвальной пыли. Куинлан улыбнулся краешком губ. -Что? – Спросил я нетерпеливо, пытаясь избавиться от неприятных ощущений в глазах, натирая их подушечками пальцев. И не разделяя повода для улыбки. -Наш нервный Фет потихоньку возвращается. – Довольно проговорил Баракус, присев на тот самый стул. – И почему людям не нравится работать? Положительно действует.