Подчиняй меня

      На глазах у Дазая черная повязка, не дающая ему разглядеть буквально ничего. Он лежит на белой простыне, руки красной лентой привязаны к изголовью кровати.       Рядом стоит Куникида, в руке сжимая длинную плеть. Он бережно водит концом по всему телу мужчины. От тонкой шеи в шрамах, из-за многочисленных попыток суицида, до дрожащего, истекающего обилием смазки от возбуждения, члена. Затем проводит концом стека по худым ногам. — Что такое, Куникида-кун? Засмотрелся на моё тело? — язвительно шепчет Осаму. Удар. Тело пробирает дрожь, а на бедре краснеет след. — Разве я позволял тебе открывать рот? — строго произносит Куникида. Он вновь бьёт плетью, но сильнее предыдущего. Боль блаженно расползается по телу. Обоим приятно и обоим хочется ещё, — запомни: без моего позволения, ты не можешь даже шевелиться. Понял? Дазай слабо кивает. — Замечательно.       Уголки губ Куникиды слегка приподнимаются в удовлетворенной улыбке. Плеть снова заносится, а кожа краснеет. Глаза Дазая блестят от возбуждения, а чёрная повязка не даёт увидеть в них жуткую похоть и жажду большего. Ему нравится. До безумия. Дазай знает, что его напарник не такой святой, каким кажется на первый взгляд. Он хочет получить максимум от такого непривычно прекрасного Куникиды.       Осаму вновь чувствует удар. Затем ещё один. Раз за разом плеть бьёт по бархатной коже, а его стоны становятся громче. Но Куникида всегда знает меру. Всегда знает, когда лучше остановиться, чтобы удовольствие партнёра не переросло в боль. Доппо отвязывает руки Дазая от кровати, но оставляет их связанными между собой.       Куникида спокойно убирает стек в сторону, а в руку берет тюбик с лубрикантом. Выдавливает на пальцы немного холодной массы и подставляет два пальца к сжимающимся мышцам; слегка надавливает и вводит. К его уху доносится учащенное дыхание. Терпеть и подавлять стоны Дазаю становится все труднее. — Ох, черт… Быстрее… — на выдохе говорит он.       Длинные, тонкие пальцы Куникиды извиваются внутри, даря непередаваемое удовольствие. Когда он попадает по простате, из губ Осаму доносится громкий, протяжный стон. Эта, некая открытость Дазая, заставляет Доппо всё больше, наперекор идеалам, желать его. Желать полностью и всего. Куникиде становится трудно скрывать возбуждение и держать эмоции в узде.       Закончив растягивать, он вынимает из тумбы вибратор. Осаму весь дрожит и учащенно дышит в предвкушении. Из-за перетянутых повязкой глаз, чувствительность увеличилась и малейшее движение вызывало волну наслаждения и ярких ощущений. Куникида медленно подносит игрушку к анусу. Дразнит. Слегка вводит и ждёт. Мучает. Мучает ожиданием последующих действий. А потом вводит на всю длину, резко и без тени сожалений. Дазай вскрикивает, сжимает ладони, но лента болезненно сдавливает кисти. Мужчина возбужденно стонет, он словно тает от тянущего наслаждения. Куникида опять трогает вибратор, вытаскивает и резко вставляет обратно. А затем ещё раз. Он смотрит с удовольствием на красные щеки партнера, на бордовые полосы на теле и вновь вводит игрушку, наблюдая за спектром эмоций. Его рот приоткрыт, он быстро дышит и бесстыдно стонет в такт движениям руки. — Мне так хорошо… Пожалуйста… Ещё! — практически кричит Осаму, когда Доппо непрерывно двигает вибратором внутри. Хочется большего. Больше, чем резиновый член. Хочется Куникиду. Чтобы он резко врывался в горячую плоть до самого основания, чтобы трахал, сжимая бедра до синяков и насаживая Осаму всё глубже. — Чего же ты хочешь? — Куникида усмехается. В его глазах черти пляшут.       Губы Дазая в это время искривлены в безмятежной улыбочке. Он молчит, лишь тихо постанывает от сильной вибрации. — Отвечай. — Я… — мычит Дазай, совершенно не пытаясь скрыть возбуждение, — я хочу, чтобы ты трахнул меня, Куникида.       Дазай прямее рельс и Куникиде это нравится. Сам же он предпочитает показывать свои желания действиями. Куникида достаёт вибратор, выключает его, и откладывает на тумбу. Затем медленно расстёгивает свой ремень.       Приспустив брюки, вместе с бельём, он вынимает из прикроватной тумбы презерватив. Открывает его резким движением пальцев, подходит к Осаму и отдаёт. Тот знает, что делать. Дазай приподнимает голову и ловким движением рта надевает контрацептив на член Доппо. Блондин громко дышит и еле подавляет стон, который беспощадно рвётся наружу. После этого Дазай как ни в чём не бывало возвращается в изначальное положение, а Куникида устраивается сзади. Подставляет головку и аккуратным движением таза входит, давая привыкнуть. Дазай слегка морщится, но, когда Куникида начинает медленно двигаться, удовольствие поглощает его сознание.       Постепенно Доппо увеличивает темп, по комнате разносятся громкие шлепки бьющейся друг о друга кожи. Он трахал медленно и глубоко, вырывая из губ Дазая стоны с каждым толчком. Хочется ещё. Резче. Глубже. — Ахм, Куникида-а! — практически кричит Дазай, когда Куникида вновь входит до самого основания и попадает по простате. Одновременно грубые и расчетливые толчки вышибали из него все силы на слова, позволяя лишь хрипло стонать и тонуть в приятных ощущениях. Связанными руками Дазай тянется к члену желая получить разрядку, но действия прерывает шлепок по руке. — Забыл уговор? Ты ничего не можешь сделать без моего позволения. Ты полностью в моей власти, в моем подчинении, — Куникида славно отыгрывается на Дазае за всю его безалаберность на работе, ведь именно сейчас тот не может ослушаться.       Доппо тянет мужчину за волосы, снимает с его глаз повязку. Взгляд карих глаз пробирается в душу, показывая всю садистскую личность блондина. «Да, давай. Подчиняй меня. Унижай самыми грязными словами. Я твой. Делай со мной всё, что только пожелаешь, и, наконец, отойди от этих заурядных пунктов в блокноте» — мысли как скоростной автомобиль проносятся в голове Осаму. Путаются.       Дазай приподнимается и губы тянутся для поцелуя. Языки сплетаются. Они целуются страстно и мокро. Слюна стекает по подбородку к тонкой, изящной шее. Куникида вновь начинает двигаться, а Дазай стонет в поцелуй, буквально закатывая глаза от удовольствия. Двигает бедрами навстречу партнёру. Ему просто невыносимо хорошо. — Да! Да! Ещё, прошу! Мужчины решают сменить положение и Дазай оказывается сидящим сверху. Он насаживается на член, закусывает губу. В такой позе Куникида входит глубже, раз за разом попадая по простате. В комнате жарко и душно. Осаму не в силах терпеть, хочется получить долгожданный оргазм. Куникида груб, он томно дышит и наслаждается представшим перед глазами видом. — Прошу тебя, я хочу кончить, — шепчет, словно в бреду. — Назови меня по имени. — Д… Мх… Доппо-о-о… — Дазай блаженно выстанывает имя мужчины.       Ладонь Куникиды ложится на его член, пара движений вверх-вниз и сперма растекается по руке. Он кончает следом в презерватив, и, перекинув Дазая на мятую простынь, обессиленно ложится рядом.       Им хорошо. Чертовски хорошо. Обоим хочется, чтобы этот день не заканчивался, хочется вновь почувствовать друг друга, вновь ощутить ту страсть, что пробегала между ними последний час. — Ты в порядке? — с беспокойством в голосе спрашивает Доппо, поворачиваясь к лепёшкой лежащему на кровати Дазаю, и развязывая ему руки, — я боюсь переборщить и ты знаешь, я… — Всё нормально, — он перебивает блондина, параллельно разминая затекшие кисти, — мне нравится всё, что ты делаешь со мной. Мне казалось, что это слышно. Дазай ухмылется и краем глаза смотрит на возлюбленного. — Из-за тебя, я постоянно выслушиваю жалобы соседей, — фыркает Куникида. — Да, но согласись, тебе нравится. Нравится видеть меня обездвиженным и беспомощным, когда я полностью в твоей власти, верно? — Дазай едко смеётся. — Помолчи, — шикает Куникида. Он поворачивается к Дазаю, смотрит на его дурацкую улыбку, — я тебя люблю.