Связанные одной нитью

Уже весна, а морозы все еще дают о себе знать. Сегодня я снова открою окно, чтобы продрогнуть до самых костей, лишь бы не чувствовать той щемящей боли внутри. В нашей комнате теперь всегда холодно, ведь ты ушел, тебе больше не нужно мое тепло. А знаешь, я отдал его тебе как прощальный подарок, грейся, а я могу и померзнуть. Каждую ночь, когда все в общежитие крепко спят устав за тяжелый день, я не могу сомкнуть глаз. Стоит мне только прикрыть их, как вижу твою отдаляющуюся спину. Слегка сгорбленный ты делаешь шаг за шагом, двигаюсь вперед, а меня оставляешь одного биться в муках истерики. Это произошло несколько месяцев назад. Тогда ты оборвал красную нить, которой мне казалось, мы связаны на целую жизнь, до последнего вздоха. Хотя эта нить была видима лишь мне, я все же свято верил, что и ты почувствуешь ее узлы на себе и поймешь, что она у нас одна на двоих. Но все было напрасно, стоило только мне шагнуть к воплощению мечты, как услышал режущий слух треск. Ты одним движением разорвал ту хрупкую нить, и с такой же силой ударил по моему сердцу. В тот день я решился на то, что держал в себе долгие семь лет. Я решился рассказать тебе о своих чувствах, о том, что я люблю совсем не дружеской и не братской любовью. Моя любовь намного выше всех существующих, она настоящая и искренняя, но требующая взаимности. Очень тяжело держать в себе такие распирающие чувства, когда ты всегда рядом; ты спишь на соседней кровати, а на сцене обнимаешь и держишь за руку, радуя фанатов фансервисом, от которого мое сердце пропускает удары. Прикасаясь ко мне, ты и не подозреваешь, наверное, что моя душа в мгновенья взлетает выше седьмого неба, трепеща от счастья. Ты играешь в КюМинов, а я живу этим пейрингом, мечтая, что он в скором времени станет реальным, или реален уже, только покрыт тайной и страхом признания. Ты как обычно играл на компьютере в игры, громко вскрикивал и поднимал руки вверх - когда побеждал, или ругался и ударял по столу кулаком - когда проигрывал. Я люблю наблюдать за тобой со стороны, когда ты увлечен чем-то и показываешь все свои эмоции. Я стоял за твоей спиной, облокотившись о дверной косяк, и улыбался, а ты даже и не подозревал, что сейчас, играя в игру, ты делаешь кого-то невероятно счастливым человеком. В нашем случае этим человеком был я. Долго переминаясь с ноги на ногу, я не решался сделать шаг, хотя готовил себя к этому разговору ни один день, даже ни один год. Семь лет я представлял в своем воображении как признаюсь тебе в любви, как ты принимаешь мои чувства, отвечая взаимностью. Я перебрал много сюжетов, но никогда не думал об отказе. А зря, мне стоило себя подготовить к другому финалу этой драмы. Я всегда верил только в хэппи энд нашей истории. Или все-таки в историю одного героя? Да, кажется в этом бумажном романе, что я написал, не было двух главных героев, и не было одной истории на двоих. Тогда, прокрутив слайды в голове, я шагнул к тебе. Шаг за шагом я становился все ближе, сердце с эхом долбило о грудную клетку намереваясь выпрыгнуть и предостеречь от последствий. Но я – глупый дурак не понимал сигналов, и приблизился на расстояние, когда мог почувствовать твое тепло. Я грудью прижался к твоей теплой спине, чуть вздымающейся от вдохов воздуха. Мы дышали в такт друг друга, будто у нас одно на двоих дыхание, и, не обращали внимания на такую грубую и ненужную спинку стула, что на сантиметры разделяла нас. Твои волосы пахли цитрусами, но они не могли скрыть такой пряный и дурманящий запах твоего тела. Я сотни раз чувствовал эти запахи, но они всегда были такими тонкими и мимолетными, что я не мог наполнить ими свою грудь сполна. На мониторе компьютера уже что-то горело и крушилось, наверное, это твои противники набежали на лакомый кусочек, как только ты отвлекся от игры. Но ты не обращал на это внимания, твое сознание было занято чем-то другим, а не игрой, которой ты так дорожил. Ты думал обо мне? Хотя, что это я, такого высокого мнения о себе? Наивный… Обняв тебя, я простоял, наверное, достаточно долго, боясь нарушить идиллию, которая сейчас заполняла комнату. Я мог бы провести так вечность, если бы не ты. «Хён…» - это было похоже больше на рык зверя, чем на твой голос. Он звучал откуда-то изнутри тебя, такой сухой и бездушный. Услышав, я вздрогнул как от электрического тока, который прошелся по мне и застрял где-то в области груди, покалывая. Я молчал, не зная что делать дальше, все, что было надуманно годами вылетело из моей головы еще тогда, когда я прильнул к твоей спине. А знаешь, ведь обнимать тебя тоже не входило в мой сценарий. Перебрав огромное количество вариантов, я пришел к тому, что просто поговорю с тобой, на расстоянии, смотря в глаза и донося до глубины твоей души все свои чувства. Но все пошло не так… Через секунду ты медленно отстранился от меня, раскрывая мои объятия и пуская холод между нами. В груди больно защемило, сковывая ледяной коркой страха. Мне тогда показалось, что передо мной рухнул мир, оставив меня одного на маленьком клочке земли, с которого нельзя сделать и шага, потому что везде неизвестная и темная пустота. «Что с тобой, хён?» - ты смотрел на меня так, будто я предал всех и сразу, подставив под удары и боль. Твои глаза были угольно-черными, такими неземными и не принадлежащими тебе. Никогда не забуду их… Я снова молчал, я не знал что сказать. Свести все на шутку или продолжить запланированное? Я действительно был потерян. Твой голос долбил о стенки моей головы, сбивая все мысли на пути. Что делать? Я был готов взывать ко всем богами, лишь бы только получить ответ на то, что сейчас происходит. Но боги, которые, по словам Шивона нас оберегают и помогают нам - не пришли ко мне на помощь в такой, решающий мою жизнь момент. Все зависит сейчас только от меня, и у меня есть два выбора: шагнуть в пропасть или остаться на том маленьком островке. Пожалуй, я все-таки шагну, ведь я уже сделал шаги, и назад дороги нет. «Кю…» - решился я на ответ, но мой голос так предательски трясся, отдавая по телу его вибрацией, заставляя, поежится от неприятного чувства. Еще одно чувство добавилось в коктейль к уже существующим. Одним больше – одним меньше – от этого уже ничего не измениться, ведь хуже уже просто некуда. «Я люблю тебя» - я не стал больше тянуть неизвестность, и решился сказать сразу то, что разрывало меня изнутри. Произнеся эти слова, я почувствовал себя свободнее, из груди вырвалось то, что я так долго прятал, освобождая пространство и давая мне свободно дышать. Но это облегчение было не долгим, и то пространство, что сейчас пустовало, не задумываясь, арендовали другие чувства. Услышав мое признание, ты на мгновение замер, потерявшись где-то в своем пространстве. Ты смотрел на меня глазами, в которых одновременно металось множество чувств и эмоций. Я не мог уловить в них то, на что так надеялся, во что свято верил. Ты молчал, а я не дышал, боясь, что из-за дыхания не смогу расслышать ответа. Я всем сердцем и душой желал получить взаимность. Я не знаю, сколько мы так простояли, находясь в одном помещении, но одновременно и в разных мирах. Первым тишину снова нарушил ты… Ты сделал маленький шаг, едва перемещаясь со своего места. Это был шаг ко мне. В груди сразу же взорвались тысячи фейерверков, щекоча в предвкушении скорых объятий и взаимных признаний. Но… Это был единственный и последний твой шаг в мою сторону. Меня будто окатили ледяной водой туша мои фейерверки и ударяя о больную голову кусками льда. Ты поменял свое направление, повернувшись ко мне спиной, сгорбленный направился к двери, тем самым давая отказ. Твоя спина выглядела грустно, плечи опустились, показывая то, что им стало тяжело от груза моих чувств. Как только дверь с эхом хлопнула, я без сил упал на колени, сжимая футболку в области груди, надеясь хотя бы немного унять разрывающую грудную клетку боль. Я рыдал во весь голос, рвя глотку до крови, я бился головой о пол, не веря происходящему. Я был разорван, раздавлен, растоптан. Я был тем, что вызывает только отвращение одним своим видом, я был мусором, который можно пинать и от ненужности выбрасывать в помойку, зная, что его уничтожат. Меня уничтожил ты. Без звуков, без слов, так тихо и просто. Ты и, правда гений, ведь можешь уничтожить человека, не приложив и капли сил. Утром, ты тихо вошел, достал черную спортивную сумку и, без какого либо интереса начал кидать в нее необходимые тебе вещи. Ты не одарил меня ни одним взглядом, ни одним словом или хотя бы вздохом. Так же тихо пришел, как ушел ночью. Тогда, я надеялся, что ты вернешься вечером, ночью я наделся, что ты придешь утром. Но ты так и не вернулся, не лег в свою мягкую кровать. Следующие три дня я, не реагируя на происходящее вокруг, лежал на кровати обдуваемый морозным ветром, который большими порциями проходил в окно, когда-то нашей комнаты. Я уже не мог думать, я просто смотрел в белый потолок, на котором паук плел свою паутину. Он так старательно и искусно ее сплетал, что я думал, что у этого паука есть больше смыслов для существования, нежели у меня. Сплетя паутину, он будет ожидать насекомых, которые попадут в его ловушку, чтобы стать обедом и дать силы жить дальше. А я, не вставал даже в туалет, не делал и глотка воды, чтобы продолжить жизнь. Я мечтал умереть в следующую секунду, которую настигнут стрелки часов на циферблате. Но даже через час, и через день я мог дышать. Парни часто заходили проверить меня, приносили еду и старались меня хоть как-то уговорить подняться, но я не реагировал на них. Канин и Ынхек много ругались, посылая грубые слова в твой адрес. Неужели ты им все рассказал? Хотя, и самим было не сложно догадаться, что между нами что-то произошло. Надеюсь, они остались без подробностей и, думают что это всего лишь очередная наша с тобой ссора, только в этот раз с плачевными последствиями. Сколько мне потребовалось времени, чтобы снова продолжить деятельность в группе? Кажется неделя, да? Ты даже ни разу не заглянул в комнату, чтобы узнать как я. Тебе было все равно, я понимаю. Но от пониманий легче не становится, и боль все равно пронзает сердце и рвет невидимые лоскуты души. Из всего, что нас связывало с тобой все эти семь лет, осталась только работа. Я, признаюсь, даже думал все бросить и отправиться со своими розовыми чемоданами к родителям и забыть сцену как страшный сон. Но… свет софитов и громкие биты музыки кричали мне о том, что я должен остаться с ними, что они будут верны и никогда не предадут. И оказывается, у меня осталась еще вера, я поверил им, и решил идти до конца под их свет и мелодию. Мы с тобой делили одну сцену, гримерку, общагу и так далее, но не одну комнату и не одну нить. Больно чувствовать твой запах, но, не имея возможности вдохнуть его насыщенность полной грудью. Больно видеть твои руки, но, не имея возможности их сжать крепко в своих ладонях. Мне очень больно играть в дружбу на сцене, хотя я и, кажется, умело справляюсь. Люди видят наши с тобой улыбки, но даже не подозревают, что эту маску счастья так больно носить. Исчез пейринг КюМинов, исчезла дружба Кюхена и Сонмина. Исчезло все, стоило мне только открыть рот и произнести те слова, которые когда-то грели меня и давали силы жить. ** Сейчас я сижу за компьютером и смотрю на наши совместные фотографии. Вот ты держишь меня за руку, когда мы стоим на сцене, а вот ты с бокалом вина, тогда мы напились и начали рассказывать байки. Мне было страшно спать от этого, а ты, чтобы защитить меня от бабайки живущей под кроватью, обнимал со спины, давая спокойно уснуть. Лучше бы я молчал и не признавался, тогда бы мог чувствовать тебя рядом и говорить с тобой обо всем на свете… За моей спиной скрипнула дверь, наверное, опять кто-то из парней пришел проверить меня ночью, боясь, что я что-нибудь натворю. Не буду даже оборачиваться, ведь и так понятно, что я жив, кажется. Вот еще одно фото, тогда мы получили очередную награду и ты… Ты обнял меня крепко, так же, как это делаешь и сейчас… Ты пришел, или у меня уже начались галлюцинации? Такое реальное тепло твоего тела, ты так крепко прижимаешься к моей холодной спине и сжимаешь в объятьях плечи. Ты пришел? Это правда? Кажется, мое сердце снова начало работать в том ускоренном режиме, как и раньше, а от жаркого дыхания на шеи, по моему телу разлилась согревающая нега. И снова этот цитрусовый запах шампуня, и аромат твоего тела, который перебивает все запахи на свете. Самый приятный и дурманящий запах. Мне так его не хватало, и я не переживу, если все это снова исчезнет. От одной мысли, что все это растворится в холодном воздухе как теплый пар, из меня вырвался громкий всхлип сопровождаемый потоком слез. Я схватился за твои руки, впиваясь в кожу ногтями, я как можно дольше хочу посидеть вот так, как сейчас. - Хён, – твой голос дрожит, - Прости меня! – ты срываешься на громкие рыдания, перебивая мои. Я сейчас даже не понимаю, что именно происходит, но продолжаю держаться за тебя крепко. Если ты решишь уйти снова, я не отпущу тебя. Никогда! Я любыми способами буду просить тебя остаться, я упаду в твои ноги, буду умолять, но не отпущу. - Прости меня, - я давлюсь собственными слезами, которые так стремительно застилают глаза и затыкают комом горло. Я тоже прошу у тебя сейчас прощение за свои слова, за то, что тебе пришлось уйти из своей комнаты из-за меня, - Прости меня, Кюхен-а! Ты сильнее вжимаешься лицом в мою шею и громко всхлипываешь подступившей к носу жидкости. Со стороны мы, наверное, выглядим ужасно. Двое взрослых мужчин рыдают как дети, пуская слюни и пузыри из носа. Но это наши реальные эмоции, которые больше не в силах держать в себе. В криках и во всем остальном выражается наша боль. - Прости, прости, прости, прости, - ты шипишь мне в шею слова прощения, твое тело сотрясается. Тебе тоже было плохо, да? Я не в силах больше сидеть к тебе спиной, я хочу увидеть твое лицо и заглянуть в глаза. Я резко разворачиваюсь и беру ладонями твое мокрое и покрасневшее лицо. В глазах искренность и боль, которую я никогда не видел. Почему ты все это прятал от меня? Почему ты сейчас прячешь взгляд, и так сильно рыдаешь? - Успокойся, Кю-а. – шепчу, и пальцами вытирают слезы, - Не плачь. - Прости, что я ушел, прости, что не остался с тобой! Я испугался, я трус! Как трусливая крыса сбежал, боясь своих чувств, а не твоих, хён. Я испугался того, что хотел обнять тебя и не отпускать никогда, я хотел целовать тебя. Но я испугался, прости. – тараторишь на одном дыхании и еще громче начинаешь плакать, глупый. Не стоит оправдываться передо мной, не стоит говорить все, мне хватит лишь одного твоего взгляда, чтобы забыть и простить. - Нет, ты не трус! – вскакиваю со стула и прижимаюсь к твоей груди, как можно сильнее, как можно ближе, желая слиться с тобой воедино и никогда не расставаться. Хочу вечно чувствовать твое тепло. - Я долго думал, и теперь во все уверен,- затаиваешь дыхание, - Я люблю тебя, Минни. Я слышу взрыв фейерверков, они поднимаются ввысь, а потом разрываются на мерцающие огоньки, освещая темноту. Это внутри меня сейчас они взрываются, это мою темноту они освещают. Это фейерверки эйфории и счастья. Мне уже не холодно, мне жарко. Сейчас ты смотришь в мои глаза и часто выдыхаешь горячий воздух, обжигая лицо и, осторожно касаешься пухлыми губами моих губ. Притягиваешь меня ближе, и, боясь, захватываешь нижнюю губу, сопровождая глухим стоном. Я впиваюсь ногтями в твои широкие плечи, прижимаюсь ближе, еще и еще, сокращая расстояние между нами до самого минимума. Томно вздыхаю, понимая, что силы сопротивляться своим желаниям закончились, и хочется ощутить тебя в полной мере, прочувствовать твои губы и рот по максимуму. Наслаждаясь каждым мгновением, когда мы сливаемся воедино, выражая, всю страсть и любовь друг к другу. Сейчас наши языки танцуют в только им известном танце, под сладкую музыку наших стонов. Сейчас мы целуемся и исследуем ладонями пылающие тела, которое когда-то казались недосягаемыми и ледяными. Сердце выстукивает азбуку Морзе, говоря твоему сердцу те три самых желанных слова « я люблю тебя», а красная нить, которая казалась мне разорванной, только крепче стянула свои узлы, связывая нас.