Подарок на Рождество

Антон больше не запрещал себе отвлекаться от разглядывания дороги в лобовом стекле, он уверенно подглядывал на мягкую улыбку Арсения, который умостил свою ладонь на чужом бедре. Шастуна честное слово переебывало от этой волны новых ощущений, это выше чем просто желание… —Если бы я мог кричать, я бы кричал о том, как я тебя люблю—самодовольно улыбнулся Шаст, бросая очередной взгляд на парня, который не сводил с него глаз, обволакивая своим теплом и уютом. —С удовольствием предоставлю тебе такую возможность—сквозь приятный шум в ушах очень тихо проговаривал Арсений, чувствуя соприкосновение с холодной ладонью начальника—Антон, ты куда едешь? У меня хоть никого дома нет—отрезвился он, замечая боковым зрением знакомый переулок. —У меня тоже, тем более я говорил, что ты останешься на ночь—закатил глаза Шаст, сворачиваясь к парковке. —Я настолько предсказуем?—наигранно закусил губу Арс и показушно поднял полный разврата взгляд. —А я настолько влюблён? Ужас, скажи—заливисто посмеялся Шаст. Его руки уже были полностью свободны от вождения, поэтому первым делом ему хотелось схватить Попова за шею и притянуть к себе, жадно вписываясь в его губы поцелуем. Антон отчётливо проводил аналогию с невероятно вкусным блюдом, которые хотелось распробовать до каждого полутона вкуса. Арсовы губы были податливы и послушно впускали горячий язык Шастуна, который пробовал. Арсений действительно немного сладковатый с определённой кислинкой, которая будоражит до мозга костей. Лишь по одному бездыханному поцелую можно было проследить весь его внутренний мир:такие плавные движения губ, но наглый до предела язык, цепкие хватания за длинную шею с лёгким привкусом боли, но и сорвавшимся вздохам удавалось перерыть этот адреналин. Шаст не мог поверить в то, что это сейчас с ним и что именно ему сейчас сносит крышу лишь от виртуозного поцелуя в машине, который он запомнит как «первый правильный». —Если мы не прекратим, до дома не дойдём—прошептал на ухо Шастуну Арс, проводя вдоль мочки уха губами. Запрещенный приём в жизни каждого мужчины, стоит коснуться этой эрогенной зоны, как он из сдержанного джентельмена превращается в нежданного кота, который тихо выдыхает от колкости ощущений. —Определенно нужно спешить, ещё немного и я взвою—закатил глаза Антон, быстро выполз из машины. Смех звучал так громко, что они не слышали ничего вокруг, а там где-то возле соседнего подъезда кричал «пидоры!», но они не отвлеклись—нет, прежде чем мы зайдём я хочу поцеловаться когда идёт снег!—шепотом кричал мужчина. Все бы поинтересовались как это, но ухо Арсения буквально обожглось нежным шепотом и он словно на секунду оглох от того насколько громко эти слова озвучившими в голове. —Вокруг люди, Шаст. Не забывай где мы живем—все ещё наивно улыбался Попов, аккуратно притягивая к себе высокого парня, чьи глаза блестели в свете куличных фонарей. Арсений хотел смотреть и он сочувствовал всем тем, кто никогда не сможет разглядеть в этом человеке всего того, что видит он. Шаст был до одури пугающим в приступе гнева, его грудь буквально вздымалась так, что он увеличивался на глазах ещё больше, хотя куда там?! А его весенние глаза, в которых природа отыгралась знатно, домешивая в зелёные оттенки солнечных отпечатков, в них буквально можно было растворяться раз за разом, когда они оказываются напротив. Антон был таким немыслимым для Арса, что он все ещё пребывал в эйфории ощущений, когда тот ослеплённый своими чувствами кричит «к черту!» и вцепляется в него подростковым поцелуем, который был переполнен его внутренними колебаниями. Пухлые губы олицетворяли всю ту невинность такого романтического действия и аккуратно вовлекали мужчину во что-то неодобрительное для него, Арс пытался повторить траекторию каждого действия, концентрируясь на этом, что бы не выпасть из этого мира. Вокруг бушуют снежные хлопья, укрывая их от чужой зависти и охлаждал Московский мороз, разрешая пальцам пуститься в путешествия под пальто Антону. Арсения казалось, что они буквально срастались в этом мгновении, позволяя друг друг проникнуть туда, куда дверь была закрыта всем другим. Спина касалась прохладной простыни, откуда больше не хочется сбежать. Арс привычно умостился на Шасте, демонстрируя все чудеса растянутого тела, пока крепкие руки сжимают бёдра и уверенно притягивают к себе. Сегодня Арсений был другим, он сам опускался над мужчиной и проходился поцелуями вдоль длинной шеи, спускаясь к впадинкам около ключиц. Антона хотелось целовать целуя вечность, ощущая себя в его руках и отчётливо слушая его громкие выдохи.. Они умеют быть разными, они умеют уступать и Шаст немыслимо для себя ранее позволил другому человеку сделать для него! —Я могу?…—прозвучало среди периферии вздохов около уха Антона, который широко распахнул глаза когда чуткие пальцы постепенно оголяли его тело, расстёгивая ненавистные пуговицы рубашки. Арсений полностью расправился с тканью, впуская себя дальше, массажными движениями он спустился с плечей к пояснице и припал к груди губами, проходясь мокрой дорожкой вдоль тела. Шастун отпустил парня, хватаясь за его лицо руками, прежде чем согласиться на что-то, хочется смотреть в глаза, прямо в них. Сомнения же растворяются только тогда, когда напротив голубые даже в этой ночи глаза и родной взгляд. Шаст не хотел больше думать, он хотел чувствовать и наслаждаться. —Руководи, я весь твой—сквозь дрожь в голосе поговорил Антон, быстро задыхаясь в стоне от того, насколько уверенно рука Арсения коснулась его каменного стояка. Шаст не знал, что бывает вот так, когда его аккуратно перекладывают на живот, а не позволяют управлять собой. Его когда превратилась в сплошную эрогенную зону, стоило прощальной жидкости соединится с горящей температурой внутри него. Попов достаточно уверенно, но очень нежно вводил в мужчину один палец, пытаясь растянуть его так, что бы он не чувствовал даже отголоска неумолимой боли. И у него получалось, ведь его слух обволакивал знакомый голос, от чего в голове зародилось что-то кроме знакомых чувств. Тяжело быть сдержанным и аккуратным, очень хотелось поскорее расправиться с этой пыткой причём им обоим, ведь накрывающее возбуждение брало верх над разумом и никто не заметил, как один палец сменился двумя и так точно били подушечками по простате. На ладонях Шаста выступили Вены, стоило только ухватиться за каркас кровати и пропустить громкий стон, неистово высоким для него голосом. Пока Арс сменял два пальца тремя, точно расстёгивая под себя, склонился к спине и проходился поцелуями по каждой родинке, которых было не мало и сам утопил себя в головокружении от своей чувственности. Ему нравилось приносить тотальное удовольствие двухметровому начальнику, который никогда не позволял сделать это другим, он чувствовал, что фраза «я весь твой» была не метафоричной. Кажется полное слияние между ними отрицал только латексный материал, обволакивающий член Арса, но и это не помешало Антону подавиться криком чужого имени и тихих матов, от накрывающей волны ощущений пожара внутри. Попов был чертовски не маленьким и его размёты внушали откровенную зависть, и шумящий гул в ушах от глубокого проникновения. Грудные клетки вздымались в одном ритме, позволяя остановиться в моменте и полностью забыться. Нет граней. Нет боли. Нет ничего. Только они. Двое мужчин, которые слились вместе в нежном сексе, оставляя по себе шум баритонных голосов… Арс наращивал темп, прислушиваясь к языку тела Антона и разрешил себе расслабиться только тогда, когда сам же подхватил ватное тело и перевернул к себе, хватаясь рукой за его член. Шаст наблюдал за тем, как уверенно двигается Арсений и мимолётно растворялся, отдавая всего себя его рукам. Антон прикрыл глаза ровно на том моменте, когда член внутри него раз за разом бил по чувствительно-главной точке и вызывал по себе дрожь по телу и щадящее изнеможение вместе с громким стоном над ним. —Мы не совершим прошлых ошибок, поэтому душ и воспользуемся домашней аптекой—тяжело выдохнул Попов, спускаясь губами к чужим, пухлым и маняще приоткрытым. Он позволил себе оставить то заветное послевкусие кислоты по себе, терзая их напоследок и слизывая каплю выступающей на него крови. —Как ты так можешь?—всхлипнул Антон, прикрывая смущенное лицо длинными пальцами. —Я просто хочу позаботиться о тебе—шепнул на ухо Арс, вынуждая Шаста подняться и дойти до душа, дабы смыть с себя выступающие последствия жара. Антон сам ухватился за парня, притягиваясь максимально к нему. Он даже не чувствовал, как ро нему стекают Капли воды и растекается ароматная пена, Шастун просто дышал чем то иным… —Я не знаю, как я жил до тебя. Это уже кажется невозможным—промычал мужчина, забираясь пальцами в мокрые волосы. —До тебя в моей жизни был мрак, не выключай этот свет…—тихо ответил Арсений, проводя руками вдоль широкой спины—никогда—последнее, что он успел сказать прежде чем его губы втянулись в ватный до мурашек поцелуй.