Слуга из Преисподни

Маленькая девочка лет пяти и мальчик лет девяти на вид лежали в реанимационной палате. Кома. У обоих. Плачущая мать и хмурый отец сидели в палате, уже который раз за эти три месяца. ДТП. Дети пошли в магазин, что находился в другом конце элитного поселка. Но из-за угла на огромной скорости вылетела машина какого-то депутата. Удар. Кома. Депутата засадить не удалось, несмотря на большие связи главы семейства. А дети… В палату вошел лечащий врач. Грустно посмотрев на детей, он тихо сказал взрослым: - Никого улучшения нет, да и не предвидится…Совет врачей принял решение,…поверьте, нам было нелегко…отключить их от аппаратов… - Не-е-е-е-э-э-эт!!! – зашлась в крике мать – Нет! Не убивайте моих детей! Маша! Леша! - Сколько нужно чтобы их не отключали? – спросил доктора отец - Дело не в деньгах, - возразил тот – Просто мы не видим смысла держать настолько безнадежных пациентов. Шансов, что они придут в себя, практически нет. - Дайте нам ещё три часа… а потом мы их заберем… - принял трудное решение Михаил Иванович Темнов. Его жена всхлипывала у него на плече. - Тише, Дашенька, тише, давай с нашими малышами прощаться..что делать… - Но, Миш! - Тише дорогая, - смахнув скупую слезу, бормотал он. - Какая жалость, - раздался вдруг мелодичный голос. Супруги пытались найти говорившего , но в комнате , кроме них самих, никого не было. - Кто здесь? Что за дурацкие шутки?! – закричала мать - Шутки … а разве кто-то смеётся? – продолжил голос - Покажись! Тихий смешок в ответ. - Что за чертовщина? – раздраженно спросил Михаил - Чертовщина? Нет, я не черт…никогда не выдавала себя за этих копытных … Ну ладно, перейдем к делу! На соседнем диване, словно из неоткуда, неожиданно возникла девочка лет четырех – пяти. Короткое черное платье с серыми ставками, черные высокие ботинки на шнуровке. В золотых волосах – синий бант, В синих глазах – насмешка.Девочка сидела в расслабленно – скучающей позе, перекинув ногу на ногу и постукивая черно-красными коготками по подлокотнику. Но более всего взгляд безутешных родителей приковали её глаза. Насыщенно синий цвет менялся до сине-серого, до ярко голубого, опять синего, становился почти черным и снова синим. - Кто ты, девочка? – спросила переставшая плакать Дарья Андреевна – Сюда никого не пускают!