Аомине ненавидит
23 ноября 2021 г. в 00:31
Примечания:
ПБ в вашем распоряжении <3
Аомине ненавидит их район.
Кагами много спит. Он спит везде в их квартире, почти всегда не находя сил дойти до кровати на свинцовых ногах. Дайки часто приходится раскачивать Тайгу, уснувшего на кресле, за кухонным столом, на диване перед телевизором или на пуфике в коридоре, всё ещё не снявшего обувь. Иногда Аомине доносит его на руках, похрустывая больным коленом. Кагами всегда ворчит на него, но едва ли сопротивляется. У него не хватает сил.
Аомине ненавидит их район, потому что Тайга — пожарный.
Каждый день он жертвует собой, каждый божий день он может не вернуться домой, а Дайки не узнает. Он не может удержаться от звонка в пожарную часть, когда тот не появляется после смены чуть больше, чем Аомине может вытерпеть. Кагами всегда берёт трубку и говорит, что отчёты не готовы, что он наверняка задержится до глубокой ночи и его можно не ждать ко сну. После недолгого молчания Тайга добавляет, что сегодня на вызов точно не попадёт. И только после этого Дайки с тяжёлым вздохом кладёт трубку. Он откладывает в контейнере порцию риса с карри, рядом кладёт купленные моти и записку «обязательно съешь, дурак». В некоторые совсем отвратительные дни он сам берёт дополнительную смену и едет в участок, слушает благодарные речи сменщика и беспокойно патрулирует район. Мысли Аомине Дайки уже давно не находили умиротворения вне их общей постели, где Кагами лежит рядом тёплый, огромный и родной. Где он точно в безопасности и на расстоянии обрывистого выдоха, где Аомине может коснуться его шрама на боку и помолиться.
Аомине ненавидит их район, потому что Тайга — пожарный, а он — полицейский.
Сидя после работы за геймпадом в зале, когда игра выкидывает его в лобби после очередного выигрыша, Аомине откидывается на спинку дивана и смотрит в потолок. Стоит закрыть глаза и невольно вспоминается середина ноября. Была ужасно промозглая осень, постоянные шквалистые ветра, иней даже днём и редкий мелкий дождь. Надо было сразу понять, что ни к чему хорошему это не приведёт. Сейчас Дайки кажется, что все вещи в мире указывали на что-то ужасное, что-то, что неотвратимо должно было произойти. Но тогда они с Тайгой гуляли, и Аомине знал: ветер завтра будет тише, солнце рано или поздно появится, а слегка задержанная премия точно порадует. Кагами смешно морщил раздвоенные брови от попадающих на ресницы капель мороси. Он говорил, что дома закончилась лапша и не получится сделать собу, что Дайки снова забыл убраться в их комнате и что после смены завтра позвал Куроко и Момои к ним. Аомине пообещал купить сладкого гостям после патруля.
В префектуре Канагава загорелось несколько жилых зданий, в том числе школа Онори Дайити. По словам очевидцев, раздался взрыв со стороны подсобного помещения магазина, затем перешедший на школу. Причины взрывов пока не ясны, эксперты предполагают, что это был террористический акт. На данный момент происходит эвакуация жителей с места пожара. Жертв пока не обнаружено.
Аомине ненавидит их район, потому что Тайга — пожарный, а он — полицейский, и им почти невозможно созвониться, когда это очень нужно.
Смена Кагами в тот день началась за два часа до срочного вызова. Вместе с Киёши он спокойно осматривал их «бабочку» к следующему вызову. Они перекидывались бытовухой из дома. Теппея дома ждёт десятилетняя дочка, с которой обещали посидеть Хьюга и Рико. Мама девочки ушла ещё шесть лет назад, ни разу больше не объявившись. Киёши не злился, только немного на себя. Его накрывало иногда прямо на водительском месте. Он боялся умереть на вызове больше других — так казалось Тайге. Но в этом же крылось рвение к жизни.
И его накрывало в этот раз, отчего он вцепился в руль сильнее. Теппей смотрел только прямо, его губы дрожали в нервной улыбке, он шептал:
— Каждый раз мандраж берёт, но только сейчас у меня плохое предчувствие.
Кагами сжал плечо друга, хоть через их обмундирование это едва ли чувствовалось. Он сам впервые почему-то задумался о собственной безопасности, но уверенно заглянул в беспокойные глаза Киёши и они поехали дальше. На периферии он вспомнил, что дома будут ждать друзья и Дайки. Надо закончить с этим поскорее.
В отдел Аомине информация о взрывах в средней школе и круглосуточном магазинчике пришла спустя несколько минут. Оказались на месте они спустя ещё десять. Оцепив зону пожара, им пришлось подниматься к ближайшим домам, чтобы эвакуировать жителей. Кто-то постарался и отключил электричество на целой улице, никакие эфиры не могли оповестить людей, лифты не работали. У Дайки вся спина взмокла от пролетающих под ногами лестничных пролётов, ноющую ногу он пока не чувствовал. В наушнике раздался короткий гудок.
«Дня 3 назад грузчиком в этот магазинчик поступил предполагаемый подрывник. Вероятнее всего всю цепь он укладывал не один, пока с камер мы не можем отследить, нет электричества, это займёт время. Бери отряд и следуйте к рабочим швейным цехам около водоканала ******, возле тканевого магазина. Спецслужбы уже на подходе.
Вся оставшаяся миссия была как в тумане. Аомине только помнит, что в пути так и не смог дозвониться до Тайги, а потом пришлось вылизать всё здание, в попытках найти укрытие террористов. Все в пыли и мыле, они были не готовы увидеть в самой дальней кладовой мёртвого человека, лицо которого уже нельзя было опознать. Огромная кровавая надпись на стене гласила: «Собаке — собачья смерть :)». Потом кадрами ящики с взрывчаткой под плотной тканью, остатки еды в одноразовой посуде, металлический запах гнили и гудящий наушник, продолжающий складывать всю ситуацию в огромный пазл. К горлу всё чаще подкатывало, но Аомине продолжал отдавать приказы. Он закрыл глаза, переводя дух.
В горящем здании на тебя давит всё: воздух, дым, пламя огня, стены и ответственность. Шаг за шагом, вместе с тяжёлым шлангом и парой товарищей за спиной Кагами пробирался сквозь шипящий кислород. Треск заливал уши, в жар бросало накатами, а оттого становилось ещё хуже. Вскоре должен показаться выход в спортзал, который был контрольной точкой тушения. Школа была старой постройки и огненная система безопасности осталась неисправной ещё с давних лет, а сейчас это было почти летально для здания. У Кагами под защитной маской пот застилал глаза, а в голове начало звенеть от давления. Он громко прикрикнул своим товарищам, чувствуя как Киёши ободряюще хлопнул его по плечу. Им осталось немного.
Аомине ненавидит их район, потому что Тайга — пожарный, а он — полицейский, и им почти невозможно созвониться, когда это очень нужно. Но ещё больше он ненавидит людей.
Подрывник и соучастники были обнаружены внезапно, и началась суматоха. Погоню проводил первый отдел, оказавшийся ближе всех к террористам, постепенно к ним присоединялись и остальные. Дайки не понимал, сколько они виляли по улицам, стараясь перегородить проезд. Только в наушнике зазвучал приказ стрелять на поражение, и Аомине будто переклинило. Сирены полицейских машин зазвучали так громко, но так ясно, что это пугало. Дайки чувствовал, как рукоятка пистолета больно впилась в ладонь от его хвата. Спецслужбы выезжали вперёд, вооружённые служащие прицеливались из-за стен домов и машин. Предупреждение в рупор было обращено подрывникам, а говорили будто Аомине — так спирало дыхание. И тишина.
А потом первый выстрел.
Теппей смотрел на Кагами глазами полных ужаса, и Тайга тонул в них. Он сжал челюсти так, что зубы скрипели, а перед глазами мигали белые точки. А может это было из-за продырявленного арматурой бока. Кто-то из команды кричал ему дышать, но с каждым выдохом вдохнуть было вдвойне сложнее, и он просто придержал железную палку, собрав в кулак всё терпение. В глазах окончательно поплыло, когда он наблюдал, как Киёши что-то кричал, подняв маску. Мацуи старался тушить подступающий пожар обваленного сектора, а остальные нервно искали выход. Теряя сознание, Кагами стало вдруг смешно: он представил злое лицо Аомине, который обязательно отчитает его после такого.
Позже Дайки обязательно расскажет ему, что эта проклятая школа изначально не прошла проверку на безопасность и именно поэтому её выбрали для взрыва. Но это всё потом.
Сейчас Кагами в бессознательном состоянии боялся смерти при исполнении долга меньше, чем не увидеть Аомине Дайки вновь.
Перестрелка длилась долгие полчаса. Правонарушители взяли в заложники гражданского и мучительно медленно отстреливались. Аомине сразу смекнул, что в служащих террористы целились насмерть. Наконец, боль в колене дала о себе знать, и Дайки пришлось не сладко. В последний момент, когда преступники грозились стрелять в жертву, Аомине, как образцовый полицейский, пошёл напролом, едва не словив пулю лбом. Нога предательски подогнулась и он полетел вперёд, чувствуя как фуражка отлетела от выстрела. Приложив адовые усилия, он удержался и прорвался к террористам, слыша, как сердце начало биться в глотке. Ему обязательно должны выписать за это премию, причём большую, думается Дайки с удержанным террористом в виде живого щита. Может, даже повышение.
Как только вся какофония событий закончилась, не успев отрезветь после выброса адреналина, Аомине набирает сначала Кагами, а потом участок. Слыша, какое пожарное подразделение попало на тушение школы, Дайки просто занервничал, его Тайга сильный. Сейчас очень хотелось в это верить. Нет, Аомине верил. Дальше — звонок в пожарную часть — он срывается с места и выезжает в больницу. Все частоты передают одно:
«Предполагаемых террористов обнаружили и обезвредили. Также был обнаружен труп в швейном цехе на северо-востоке города, с ним работает оперативная группа. При поимке преступников пострадало 6 полицейских.»
Аомине внимательно слушал.
«Пожар магазина удалось предотвратить без происшествий, однако двое пожарных получили серьёзные ранения при тушении школы и были госпитализированы. Остальные участники не пострадали. Информация по поводу причин обрушения школы выясняются.»
Дайки даже не удосуживался что-то кому-либо объяснять, у него болела голова и сердце. Стоило опустить веки, всплывала картина, как Кагами лежит бездыханный и тёплый. Мёртвый. Он тыкал всем подряд своим жетоном, пока не оказался перед дверьми реанимации. Надпись горела красным. Аомине сел на скамью, упираясь лбом в руки на коленях. Время затянулось галстуком вокруг шеи, пережимавшим горло.
Когда Дайки позволили войти в палату к Тайге, он вдруг почувствовал, что у него совершенно нет сил. Этот день измотал их обоих слишком сильно, поэтому как только Аомине удостоверился, что аппарат, измеряющий пульс, исправно попискивал, он рухнул возле кушетки и аккуратно уткнулся в бедро Кагами. Он думал, что эта неестественная бледность ему совсем не к лицу и Тайге обязательно надо проснуться, чтобы посмотреть с ним баскетбольные матчи, как в школьные годы. Встревоженные и перепуганные Тецу и Сацуки, пришедшие совсем не к ним в гости, застали Дайки, сидящего возле Кагами, мелко дрожащим. Момои невольно охнула, тут же выходя из палаты. Когда сильные люди так сломлены, страх брал над ней верх. Куроко, сжав губы, подошёл к Аомине, положив руку на плечо. Он не мог выдавить из себя слова поддержки, лишь пожелав скорой встречи с Тайгой, и ушёл успокаивать Момои.
Аомине ненавидит их район, потому что Тайга — пожарный, а он — полицейский, и им почти невозможно созвониться, когда это очень нужно. Но ещё больше он ненавидит людей, способных на такие глупости.
Воспоминания залезают по шее вверх, хватаются за волосы и бегут мурашками по спине. Дайки чешет затылок, мрачно заглядывая в окно. Отгонять эти мысли у него получается не очень хорошо. Зато заваривать горячий чай — очень даже. Аомине встаёт и вяло движется на кухню, попутно отключая геймпад и свет в зале. Поставив чайник на газ, он думает, что здесь очень даже приятно. Во-первых, конечно, на кухне есть еда. Во-вторых, холодильник, весь заклеенный стикерами-перепиской с Кагами, по-детски радующий после тяжёлого дня. Всё-таки они стараются урвать хоть немного времени друг на друга между работой. И в-третьих, тут вечно пахнет карри. Когда-то давно, когда они ещё были школярами, Кагами ляпнул, что будет готовить Аомине карри всю оставшуюся жизнь, если он выиграет один на один. Тайга, кстати, честно проиграл. Подростковая романтика, ничего не скажешь.
Со свистом чайника открывается входная дверь. Дайки улыбается себе под нос, пока в прихожей слышится шорох одежды и шуршание пакетов. В двух кружках лениво заваривается зелёный чай. Тайга вваливается в кухню с громким восклицанием, что он дома, холодными руками юрко залезая под футболку Аомине. Дайки ёжится, тут же давая ему подзатыльник. Полный энергии Кагами — вылитая копия его в юности. Аомине ценит эти короткие часы слишком сильно, ведь они оба так часто не могут найти в себе сил просто дойти до кровати.
В груди что-то ухнуло. Кажется, они совсем не изменились. Потому что сейчас Дайки в очередной раз лезет к нему целоваться, особенно смакуя холодную кожу шеи пожарного, «случайно» упирается коленом между ног, а потом в привычной манере отстраняется, смотря на результат. Кагами называет Аомине придурком, мол, взрослые люди же, а трутся, как малолетки. И старательно прячет покрасневшие уши. Он совсем не смущён и нисколько не ведётся на подначку, не-а. Тайге не остаётся ничего, кроме как спокойно готовить под пристальным взглядом Дайки.
После долгого ужина они разговаривают около трёх часов, валяясь на диване, едва ли их вмещающем. Тайга много ворочается под тихие смешки Дайки, то освобождая затёкшую руку, то протискивая свои замёрзшие ноги к ногам полицейского. Время давно переваливает за 12, но это совсем не страшно. Ведь впервые за долгое время у них совпали выходные.
— Тайга, — Дайки ложится головой ему на грудь, спуская одну руку к полу. Пальцы второй бесхитростно перебирает и массирует пожарный.
— М? — раздвоенные брови слегка поднимаются.
— У меня под чехлом твоя школьная фотка, где ты улыбаешься, — вибрация чужого голоса приятно прокатывается по телу.
— Ага, — лаконично отвечает Кагами, но резко осекается. — Стоп, серьёзно?
Он почему-то говорит тихо. Аомине пожимает плечами. Ему показалось, что это важно озвучить сейчас, что больше подходящего момента не будет. Тайга аккуратно подминается под Дайки, ощущая знакомую тяжесть его тела и встречаясь с ним взглядом, и улыбается точь-в-точь, как на той глупой фотографии. Они переворачиваются набок, Кагами широкими ладонями гладит спину и затылок Аомине и кажется вполне счастливым. Тот плотно кладёт ладонь на чужой бок, большим пальцем описывая на разгорячённой коже шрам — уже привычка. Может, где-то останутся лёгкие поцелуи, может, даже красноватые засосы (несомненно, потом Тайга будет на это чертовски злиться), но сейчас им тепло-тепло, а завтра не надо становиться ответственным взрослым.
В середине ночи Кагами в последний раз смотрит на умиротворённое лицо Дайки. Он утыкается ему в плечо и засыпает, как это было в старшей школе, когда Аомине ещё не ненавидел людей за их глупость.