только это — секрет.

прошёл очередной рабочий день директора элитного лицея, гуаньхэн возвращался домой. путь предстоял неблизкий, так как ехал он из загорода. он мог бы, возможно, жить и на работе, но слишком любил свой таунхаус у моря на другом краю макао и дорогу по мощным шоссе, романтичным ночным улицам и знакомым лишь ему тропинкам. завтра предстояло очередное ток-шоу, названия которых дери уже не запоминал. ему, честно признаться, мало удовольствия доставляли шоу (а также интервью), потому что ничего интересного особо не спрашивали, а о секретах преподавания он поведал в своих немногочисленных, но подробных книгах. но тем не менее, в подобных мероприятиях куньхана участвовать кое-что заставляло. это был юный организатор передач осаки шотаро — живой парень, горевший своим делом и безмерно заворожённый харизмой и холодностью директора вона. последний каждый раз, смотря на шотаро, вспоминал себя при поступлении в педагогический. и ложился в кровать гуаньхэн с мыслью о том, как бы он мечтал хоть украдкой увидеть шотаро и даже, может быть, привести его к себе и смотреть с ним вместе на бескрайнее колышущееся море, держась за руки. ☆ ☆ ☆ стоя у зеркала, будучи озаряемым нежными лучами восходящего солнца, хендери думал, какой бы ему костюм надеть и решил остановиться на том, в котором он в первый раз пришёл в университет. и это значило лишь одно — он должен заговорить с шотаро и рассказать ему всё, что о нём думает. дорога сегодня была особенно волнительной. ☆ ☆ ☆ — здравствуйте, директор вон! очень рад Вас видеть! — японец протягивает руку, пожимает руку директору и, убирая свою, замечает, что в ней появилась бумажка. он, опешивши, хотел спросить у куньхана, что это значит, но тот уже ушёл готовиться к съёмкам. таро развернул бумажку, на которой каллиграфическим почерком было выведено "после съёмок жду во дворе. надо поговорить". "неужели он-" — проблеснуло в голове у осаки, и его улыбка стала ещё светлее, чем прежде. ☆ ☆ ☆ интервью прошло немного приятнее, чем обычно, потому что чувство невиданного трепета не покидало мужчину. после него гуаньхэн, распрощавшись с работниками студии, вышел во двор, где его уже ждал взбудораженный шотаро. вот не умел он скрывать чувств, и это выглядело очень мило. — здравствуй, осаки шотаро. прости, что не поприветствовал тебя при встрече, мне было... кхм... неловко. — "ему было неловко, боже" — так вот. я хотел сказать, что... меня безумно вдохновляет твоя улыбка и твоё стремление. ты напоминаешь мне меня двадцать лет назад, когда я только встал на путь преподавательства. — я польщён, директор вон. эти слова были важны для меня. — японец поклонился — я вчера размышлял над тем, чем же мы могли бы стать, если ты понимаешь, о чём я. — таро понимал — так вот. прости, но я не смогу принять твои чувства. потому что ну... я бы не смог встречаться с таким очаровательным и милым парнишкой, ибо... вряд ли мне сейчас кто-то нужен. и будет нужен. надеюсь, ты меня поймёшь и простишь. и найдёшь себе новый объект обожания. — я, на самом деле, не ожидал другого — осаки с лёгкой горечью усмехнулся — но спасибо за всё, что Вы мне сказали. мне эти слова надолго запомнятся. я готов подождать, если Вам всё же когда-то захочется посмотреть с милым пареньком на море. потому что вряд ли меня кто-то впечатлит так же, как Вы. — надеюсь, ты будешь счастлив. неважно с кем. просто будь счастлив, шотаро. — вон похлопал его по плечу и посмотрел в большие погрустневшие глаза, которые вмиг озарились чем-то детским. младший внезапно потянулся к директору и чмокнул в щёку. — это на прощанье! Вы тоже будьте счастливы! Вы лучший и заслуживаете всего счастья, что есть в этом мире. — слушай, а садись ко мне в машину. посидим, на море посмотрим. ☆ ☆ ☆ сумерки уже топились в морских волнах где-то на горизонте, корабли неторопливо везли товар, чайки сновали над гладью воды, а хендери и шотаро сидели на кровати, наблюдали на происходящее скозь панорамное окно и держались за руки. таро даже осмелился положить голову на плечо старшего. — я больше никому не покажу этот вид — прошептал куньхан и чмокнул осаки в лоб и погладил подушечкой большого пальца его руку, такую маленькую в его большой. — я сделаю всё, чтобы ты был счастлив, куньхан — японец повернулся к вону лицом и посмотрел тем самым своим зажигательным взглядом прямо в глаза собеседнику. — взаимно. — прошептал дери и прикоснулся губами к устам младшего. остстранившись, сказал лишь: "только это — секрет".