***
Четырёхлетний Хаширама закончил свою тренировку и присел под дерево, пытаясь отдышаться. Ему хватило несколько минут, чтобы окончательно восстановить дыхание, он уже собирался пойти в сторону дома, как из него выбежал его маленький братик, оглядываясь по сторонам, пока не наткнулся на дерево и сидящего рядом брата. — Нии-чан! — крикнул он и посеменил в его сторону. Бегал он уже хорошо, но ему всё-таки лишь два года и длины ног не хватало, чтобы бегать быстрее. Как только он добежал, то запрыгнул на брата с объятиями. Брюнет приподнял его и посадил себе на ноги. — Ты что-то хотел, отото? — с улыбкой спросил Хаширама. — Нии-чан, ты обещал почитать мне, — радостно заявил он. — Я помню, но сначала нам нужно сходить на обед, — мило улыбаясь, старший Сенджу растрепал белую шевелюру младшего. — Ты же не хочешь расстраивать ка-сан? — Она пошла смотреть будет у нас брат или сестрёнка, — с умным видом сообщил Наруто. — Тогда можно немного почитать, — сказал брюнет, пересаживая своего маленького отото себе на спину. — Какую ты хочешь в этот раз? — повернув голову к брату, спросил он. — Ту, которую мы начали на прошлой неделе, — попросил беловолосый, кладя подбородок на плечо старшего. Хаширама ещё раз повернулся к радостно улыбающемуся брату, и улыбка появилась и на его лице. Ему нравилось проводить время со своим младшим братом. Наруто, кажется, тоже это нравилось. Ведь он каждый раз прибегает к нему, а не к каа-сан. За размышлением он и не заметил, как они зашли в дом, чуть ли не врезаясь в отца. — Разве ты не собирался тренироваться, Хаширама? — хмуро смотря на него, спросил Бутсума. — Я уже закончил, — кивнул его старший сын. Глава Сенджу долго вглядывался в его лицо, выискивая намёки на обман, а потом перевёл ещё более острый взгляд на Наруто, словно нашёл ответы на свои вопросы. Его маленький отото весь сжался под этим взглядом и брюнет почувствовал острую необходимость защитить его, поэтому постарался больше закрыть его своей спиной. — Отото пришёл, когда я уже шёл домой. Мы пойдём? — отец кивнул, и Хаширама поднялся в свою комнату. Хаширама не понимал, но его отец всегда умудрялся найти что-то плохое именно в Наруто. Ему хотелось, чтобы хоть иногда вместо отото доставалось ему. Но Сенджу Бутсума находил вину беловолосого даже там, где виноват сам Хаширама. Это его раздражало, он не хотел, чтобы его отото грустил, но отец делал всё для этого. Словно специально измывался, хотел проверить Наруто или, может быть, его самого. Его отото никогда не показывал, как ему грустно или что-то вроде того. Но после особо неприятных «разговоров» с отцом, он иногда слышал всхлипы из-за стены, от этого сердце обливалось кровью. Когда мог он приходил и старался успокоить его, но получалось не всегда. Иногда у его сёдзи появлялся отец с каким-то заданием для тренировок или с чем-то подобным. — На какой страничке мы остановились, отото? — спросил брюнет, отпуская загрустившего брата. — Наруто, ну ты чего? — Нии-чан, почему то-сама постоянно ругает меня? Я ведь ничего не делаю плохого, — обиженно буркнул он. — Я не знаю, отото, — честно признался Хаширама, притягивая брата в объятия и открывая книжку.***
Сегодня Наруто исполнилось четыре года. Тогда у них всё же появился братик. Их маленький бука — Тобирама. Он был больше похож на каа-сан, чем на остальных, лишь своей белой шевелюрой смахивал на Наруто, а так кожа — бледная, глаза — красные. А через несколько месяцев, по словам ирьёнинов клана, у них появится ещё два маленьких брата — Каварама и Итама. Он вышел из своей комнаты в столовую, где уже сидели родители и Тобирама, оставался только Хаширама, которого все и ждали, чтобы приступить к завтраку. Много времени не прошло и на кухню выбегает немало подросший старший сын главы Сенджу, извиняясь за опоздание. — Итадакимас, — сказали все и приступили к еде. Во время завтрака, как и в любой другой приём пищи, на котором присутствует отец, который сидел, пока все не закончат трапезу, все молчали. Так произошло и в этот раз, как только Мика отложила палочки, то Бутсума обвёл семейство строгим взглядом и начал говорить. — Наруто, с этого дня ты начинаешь свои тренировки, — сказал он. — Есть, то-сама, — серьёзно ответил он, смотря в пол. — Ты должен выкладываться на полную, если твои учителя пожалуются на тебя… — угроза осталась невысказанной, но было и без этого всё понятно, а вот головомойку от отца получить не хотелось, поэтому Наруто смиренно кивнул. — Ты будешь заниматься с Хидеки, — сказал он, а Наруто с Хаширамой вздрогнули, вспоминая этого человека. — Я могу идти? — спросил старший беловолосый, отец кивнул, а после отпустил и остальных. Наруто же отправился в свою комнату. Его всё ещё немного потряхивало. Если и был человек, которого он боялся, то это был его отец. Даже Хидеки, его он лишь недолюбливал за излишнюю жестокость и требовательность. Он уже мысленно готовился к постоянно ругани Бутсумы. — Он же меня просто ненавидит, — тихо сказал Наруто, садясь на футон и обнимая свои колени. — Не расстраивайся ты так, отото, — раздался за спиной знакомый успокаивающий голос, а после его плечи обвили смуглые руки брата, притягивая ближе. — Да он же садист. Ему просто нравится издеваться надо мной. Хидеки тоже садист, он точно будет докладывать на меня по поводу и без. — Но у тебя всё ещё есть я, Тора-чан и ка-сан. — Тогда я буду стараться на тренировках, а потом буду защищать тебя, — сверкая решимостью, сказал он, сжимая кулачки. — Хорошо-хорошо, — улыбаясь, легко согласился Хаширама, положив подбородок на белую шевелюру. — Ладно, нии-чан, я хотел ещё прочесть свиток.***
Наруто пришёл на тренировку, как и сказал отец ровно в два часа дня. Хидеки сразу приступил к его физической подготовке, к окончанию которой он уже еле дышал, показал основы Сюррикендзюцу и основные ката Тайдзюцу стиля Сенджу. Приплёлся домой он только к семи часам вечера. Сразу в свою комнату, где бухнулся на кровать и мгновенно уснул, не зная, что вскоре в комнату заходил и Хаширама. Тот стоял несколько минут около его футона, грустно рассматривая отото, а потом присел, и его руки обвил слабый покров салатовой чакры, осторожно проходя ими по телу младшего брата, спасая от боли в теле, которая точно появится на следующий день. Ирьёниндзюцу пока ещё плохо давалось ему, но Хаширама горел желанием изучать его, чтобы он всегда мог помочь своим близким. На следующее утро, после очередного завтрака, Бутсума особенно недовольно посмотрел на Наруто. — Хидеки сказал, что у тебя плохая физическая форма, — с укором произнёс он. — Но то-сама, — растерянно произнёс беловолосый, — ты же не разрешил мне заниматься до начала тренировок, — на всю столовую раздался громкий шлепок от хлёсткого удара мужской руки по лицу Наруто, тот прикусил губу, но ничего не сказал. — Не пререкайся со мной, — с угрозой сказал глава Сенджу Ичизоку. — Хай, — склонив голову, сказал средний сын, стараясь игнорировать боль в скуле. — Можете идти, — распустил всех Бутсума. Наруто быстро добрался до своей комнаты, нашёл кунай и приложил холодную сторону к щеке, чтобы немного облегчить боль и, чтобы не появился синяк, а он точно появится, если ничего не предпринять. В комнату зашёл Хаширама, с весьма затравленным видом, он поднял грустный взгляд и чуть не подскочил, увидев кунай около лица любимого брата. — Отото! — вскрикнул он, подбегая к нему и быстро убирая остриё. — Что ты делаешь? — непонимающе спросил Наруто. — Это я должен спрашивать. Если отец не слишком хорошо к тебе относится, это ещё не значит, что нужно заканчивать так свою жизни, — испуганно протараторил Хаширама. Беловолосый недоумённо посмотрел на него, а потом рассмеялся, и теперь брюнет странно смотрел на него. — Нии-чан, я всего лишь приложил его к щеке, чтобы синяка не было, лезвие-то холодное, — объяснил он, старший несколько секунд непонимающе моргал, а после облегчённо выдохнул. — Не пугай меня так, отото.***
Тренировки Наруто проходили каждый день, как у всех детей клана. Поэтому, когда было два часа, он уже был на нужном полигоне, где его встретил его наставник. Всё прошло также, как и вчера, только упражнений было больше, холодное оружие летело точнее, Хидеки проверил выучил ли маленький Сенджу показанные ему ката и начал учить связкам. К дому он пришёл к тому же времени, но спать не лёг. Точнее ему не дали. Отец отправил его на ужин, а потом в библиотеку, читать свитки. Несмотря на то, что читать беловолосый любил, но после сытного приёма пищи и тренировки его непомерно морило в сон. Он еле мог бороться с этим желанием. Но третий свиток пересилить ему не удалось. Наруто уснул за столом прямо с ним в руках. Проснулся он от чувства полёта, какое иногда бывает во сне, но, когда мозг заработал, то понял, что он, на самом деле, летит. Среагировать он не успел, поэтому с громким стуком, Сенджу был уверен, что слышно даже на улице, влетел в стену. — Я сказал тебе изучать свитки, какого чёрта ты тут дрыхнешь?! Ты — сын главы клана, а не гражданская девка! Ты должен заниматься, а не страдать бездельем! Жалкая обуза, из-за таких, как ты и умирают наши люди! — крикнул Бутсума. На последней фразе произошло две вещи. Дверь в библиотеку с грохотом распахнулась и в проёме появился шестилетний Хаширама, и нога главы Сенджу впечаталась в солнечное сплетение Наруто, у которого от силы удара потекла кровь изо рта. Развернувшись, старший ретировался, а младший так и лежал, иногда кашляя кровью. Он не мог толком пошевелиться из-за боли в мышцах, что появилась после тренировки, поэтому, свернувшись в позу эмбриона, продолжал лежать на полу. Хаширама шокировано смотрел на отото и не мог понять, что такого плохого он мог сделать, что отец его избил, если однажды он сам чуть дом не спалил и это сошло ему с рук. — Наруто, — отойдя от ступора, подскочил к корчащемуся от боли брату старший сын Бутсумы. — Сейчас я помогу тебе, — сказал он, поднял брата и понёс в комнату, к футону, на который и положил его. Руки обвила чакра, и Хаширама начал лечить брата. — Нии-чан? — тихо спросил беловолосый. — Это я. Я здесь, я рядом. Всё будет хорошо, — нашёптывал он, мысленно проклиная отца. — Кхх… — откашлялся младший ещё одним сгустком крови. — Где болит, отото? — пытаясь хоть как-то облегчить боль брата, спросил Хаширама. — Под диафрагмой, — коротко ответил он. Наруто, на самом деле, никогда не мог понять, почему отец так относится к нему. К нии-чан он относится положительно, к Торе-чан тоже. Чем он оказался так плох всё ещё было не ясно. То-сама словно и вовсе не видел в нём сына. И это немного пугало, если честно. Сам Хаширама думал примерно также. Он не хотел, чтобы его любимый младший братец страдал. Точно не хотел.