Зависимость

Дверца одной из школьных подсобок с грохотом закрывается, а после к ней прижимают тело, жадно впиваясь в губы. Дилюка совсем не волнует, откуда у него был этот ключ, сейчас все мысли были заняты чужими руками и этим приевшимся запахом духов, которыми Аякс пах буквально всегда. Слышится звонок, какой там сейчас должен быть урок? Точно, физика, не самое лучшее время, чтобы целоваться в подсобке, но Рагнвиндру откровенно наплевать, и, видимо, рыжеволосый разделяет эту точку зрения, именно поэтому прикосновения с его стороны ненадолго прекращаются, и краем уха можно услышать, как в замочной скважине проворачивается ключ. Школьные жилетки и рубашки отлетают куда-то в сторону, и шею красноволосого тут же стали терзать чужие губы, неторопливо спускаясь к плечам, заставляя шептать какие-то маты, закидывая голову назад, настолько, насколько это было вообще возможно. Становилось душно, тесно, мало, хотелось куда больше, но Дилюк знал: Аякс не даст, не так легко. Он в принципе не любил давать что-то просто так, за ним бегали толпы девочек, но почему-то «главный разбиватель сердец» всей школы трахал сейчас именно его, что в принципе было чем-то непонятным, хотя, возможно, Рагнвиндр был не одним таким, правда это не волновало, ведь тот делал это, нельзя не сказать, ахуенно, настолько, что можно было закрыть глаза чуть ли не на всё. Перестав наконец-то, в буквальном смысле, вылизывать чужую шею и плечи, рыжеволосый снова впился в его губы, скользя рукой вниз по бёдрам, перемещая её на пах, слегка сжимая, заставляя простонать прямо в поцелуй. Он отстраняется, пьяно смотря в алые глаза. - Ты же знаешь, что должен сделать? -тихо произнёс Аякс у самых губ, не отрывая взгляда. На лице второго тут же появилась улыбка, секунда и рот раскрывается, высовывая язык, ещё секунда и два чужих пальца уже старательно вылизывают, обхватывая губами. Голубоглазый внимательно наблюдает, руку с паха никто не убирал, наоборот изредка сжимал, вынуждая постанывать с пальцами во рту. Чёрт, как же ему хотелось просто оттрахать его до слёз на щеках, до громких криков, чтобы сорвал голос. Свободная ладонь наконец-то тянется к пряжке ремня, желая быстрее расправиться с ней. Худое тело ещё сильнее прижимают к двери, и Дилюк прекрасно понимает, что от него требуется. Собственные руки обхватили шею, а ноги закинули на чужой таз. Несколько мгновений и штаны уже приспустили, вместе с бельём. Пальцы наконец покидают горячий рот, но только чтобы оказаться у ягодиц. Губы рыжеволосого вновь припадают к чужому плечу, когда же пальцы резко входят, зубы впиваются в него, заставляя и так громкий стон, звучать громче. Рукой Рагнвиндр пытался хоть как-нибудь приглушить свои вскрики, но выходило, честно говоря, не очень. - Как же я блять тебя ненавижу. -прорычал Аякс, ускоряя движения пальцев. - Именно поэтому ты трахаешь меня в школьной подсобке, да? -стоило ему только слегка замедлиться, как это раздалось у самого уха. Шлепок. Звонкий, громкий, точно такой же как и вскрик, который следовал после этого. - Продолжишь, и мне придётся заткнуть тебя иначе. -рыкнул он в ответ. Дилюк был слишком дерзок, до жути раздражающим, он был сукой, ни капли не скрывая этого, и если бы рыжеволосый прямо сейчас сорвался и стал вдалбиваться в него, будто в последний раз, то ему бы только понравилось, именно этого эти противные алые глаза и добивались. Но Аякс был слишком упрям, чтобы дать ему это. - Слишком неприятно смотреть в глаза правде? - кажется, он не планировал останавливаться. Ну что ж, раз не планировал, значит знает на что идёт, поэтому пальцы покидают его тело, заставляя закусить губу, чтобы не издать разочарованного стона. Теперь ему приходится стоять на ватных ногах, предвкушая то, что сейчас произойдёт. - На колени. -властно раздаётся в комнате и красноволосый просто не может ослушаться. Теперь его глаза смотрят прямо в голубые, которые горят ярче собственных, хотя когда-то казалось, что эти ледышки никогда не смогут так пылать. Он никогда не признает вслух, но ему сносило голову с этого, да так, что всерьёз думал, что мог бы отсасывать ему хоть каждую перемену, если на него смотрели именно так- Ну же, ты ведь так этого хотел. -повелительно звучащий голос заставил вернуться в реальность. Дрожащие руки потянулись к ремню, выходило просто отвратительно, но рыжеволосый не шелохнулся, сейчас он был терпелив, правда Дилюк прекрасно знал, что только сейчас, стоит белью опуститься, как любое его терпение пропадёт. Наконец, всё было сделано и теперь перед лицом Рагнвиндра был вставший член, рука тут же оказалась в его волосах. - Не отрывай от меня взгляд, побудь хорошим мальчиком, хотя бы сейчас. -раздалось сверху. Но даже если ему бы запретили совсем поднимать взгляд, у него не вышло бы ни за что, не сейчас, не когда на него смотрят так. Язык прошёлся от основания к головке, и красноволосый лишь улыбнулся, когда услышал тяжёлый выдох, а волосы сжали чуть сильнее. Но стоило ему только взять совсем немного длины, как его резко насадили почти до самого конца, заставляя смаргивать слёзы, сдерживать накатившую тошноту и сжимать чужие бёдра, впиваясь в них ногтями. Блять, это именно то, чего он ждал, именно то, что было необходимо. Аякс же наблюдал за прекрасной картиной, было бы ужасно глупо кончить только от этого, но он вполне мог это сделать. - Вот таким ты мне нравишься куда больше. Его рука тащит чужую голову назад, дабы дать откашляться, и Рагнвиндр не упускает эту возможность. - Так всё-таки нравлюсь? -вернувшись к чужому члену, сказал он, и был тут же снова насажен на него, правда в этот раз, долго держать на одном месте его не стали. Рыжеволосый достаточно быстро двигал его голову, не сводя взгляда с его глаз, в которых с каждым толчком в податливый рот, появлялось всё больше слёз. Дилюк же, как бы не было стыдно это признавать, чувствовал себя той самой девочкой, которая носилась за ним несколько месяцев, а теперь имеет возможность его ублажить, при этом так возбуждаясь, что может кончить только от этого, сейчас он был ни чем не лучше, поэтому сжимал ноги как мог, стараясь несильно ёрзать, лишь бы Аякс не заметил. Ещё несколько толчков и его рот пустеет и к нему опускаются, сжимая челюсть, заставляя смотреть только в голубые глаза. - Доволен? -взгляд пробегает по всему лицу: растрёпанные волосы, заплаканные глаза, опухшие губы, которые сейчас кривились в улыбке, и эта улыбка говорила куда больше любых слов. Доволен. Его резко тянут на себя за руку, заставляя встать и так же резко прижимают к одной из стен грудью, заводя руки за спину и связывая их ремнём. Шорох одежды, видимо тот всё-таки пытался взять смазку и презерватив, но это давало возможность отдышаться хотя бы немного, перед тем, что ожидало. - Либо ты стонешь так громко, что можешь сорвать голос, либо я оставлю тебя тут неоттраханным. -это были совсем не слова, брошенные на ветер, поэтому Дилюк лишь закусил губу, в ожидании. Аякс входит резко и сразу же берёт быстрый темп, вдалбливая в стену, добавляя к этому звонкие шлепки по чужой заднице. И Рагнвиндр стонет, стонет даже не пытаясь скрыть то, как ему нравится, что его так грубо берут, грубо берут в какой-то подсобке, тот, на кого он смотрит с отвращением и презрением, находясь в одном классе. И как же рыжеволосого это заводит. Дилюк - зависимость, похуже алкоголя и наркоты, он столько раз пытался найти ему замену, но ни одна из сотни поклонниц не заменит этого, ни одна не превзойдёт его, почему-то в голубоглазом жила уверенность в этом. Аякс сходил с ума каждый раз, когда он простанывал его имя, срывался на мат, умоляюще хныкал, если бы мог, то не прекращал бы это, трахал бы его до изнеможения, до жуткой хрипоты и настолько сильной дрожи в ногах, что стоять невозможно. Но, понимая, что близок к окончанию, обхватывает ладонью чужой член, начиная быстро надрачивать, заставляя выгибаться сильнее и стонать куда громче, несколько движений руки и Дилюк кончает, пачкая тому ладонь, следом кончает и рыжеволосый, оставляя ещё несколько укусов, на обнажённых плечах. Выйдя из вздрагивающего тела, тот развернул его к себе лицом, любуясь собственной работой, а затем впился в губы с поцелуем, который охотно приняли.

***

Пройдёт всего урок и они снова будут делать вид, что к друг к другу ощущают только ненависть и отвращение, но укусы и засосы на теле Дилюка не дадут ни одному из них забыть про то, что их связывает.