Не место для бабочек III: Клинок доблести

Нифеластот услышал неторопливые шаги где-то снаружи, в коридоре крепости, и наконец-то снова обрел надежду, что вот-вот будет свободен. Первым делом он призовет к ответу Ну-ру, которая оставила его здесь умирать; к счастью, пятно света, падающее из окна комнаты, еще не коснулось его, но места для маневров оставалось все меньше. Нужно любыми способами заставить этого прохожего заглянуть сюда, подойти ближе, заинтересоваться… как жаль, что сил теневого демона не хватит, чтобы замаскировать иллюзией черные значки вокруг. Что же, оставалось надеяться, что Ну-ра не шутила, когда называла крестоносцев непробиваемыми дуболомами. Нифеластот собрался с силами и выкрикнул: — Помогите! Прошу вас, помогите! Голос, дрожащий, слабый и почему-то женский, Нифеластоту был отвратителен. Так кричала одна из его жертв, настолько давних, что в памяти не осталось уже ни лица, ни обстоятельств, при которых несчастная попала к нему в лапы. Должно быть, она была вкусной — иначе зачем бы ему связываться с чем-то, имеющим такой отвратительный голос?.. Уловка сработала. Шаги по ту сторону приоткрытой двери замерли, потом что-то пискнуло, зашуршало — и наконец-то на пороге появилась возможная спасительница. Нифеластот предусмотрительно принял облик одной из последних женщин, которую убил: кажется, голоса людей различаются в зависимости от пола. Своей предусмотрительностью демон почти гордился: все-таки в последнее время ему нечасто приходилось ставить такие хитрые ловушки, люди все больше лезли к нему сами. Неумелые, наглые, они надеялись убить его простыми железными тыкалками! И были убиты сами, мучительным для них и самым приятным для теневого демона способом. — Кто это? — в комнату заглянула рыжая голова, покрытая густым мехом. Лисья морда изогнулась в оскале. — О, как интересно. — Прошу тебя, помоги мне, — Нифеластот сложил на груди человеческие руки. — Какой-то демон заманил меня в эту ловушку. Я ненавижу демонов, они такие страшные! О, какой актерский талант! Должно быть, Нифеластоту нужно было родиться лилиту, он бы отлично смотрелся в красном платье. Сколько смертных запутались бы в его сетях, сколько душ он бы получал ежедневно — и голарионцы сами искали бы встречи, и не носили бы с собой железных тыкалок. Но жестокий рок решил иначе, и теперь Нифеластот — теневой демон, боящийся яркого света. Но это ничего; он все равно чертовски хорош. — Страшные, говоришь? — лисоголовая голарионка почесала мохнатый подбородок, будто надеясь поймать там какого-нибудь паразита. — А себя-то не боишься? — О, боюсь, я вообще всего боюсь! — Нифеластот закинул руку на лоб и чуть прогнулся назад, изображая крайнюю степень отчаяния. — Прошу, помоги мне, добрая женщина, я ведь тоже женщина, как и ты! Лисоголовая хмыкнула, но все же подошла ближе, внимательно оглядывая начерченные на полу угольные письмена. Смотрела она так внимательно, будто могла в них разбираться. Но это же рисовала Ну-ра! Разве Ну-ра не особенная, разве остальные смертные могут быть настолько предусмотрительными, даже не являясь магами? Магов Нифеластот видел и всячески избегал — они, как и жрецы, имели привычку призывать что-нибудь блестящее, едва завидев его теневую форму. Должно быть, кто-то из сородичей здорово прокололся, показав им свою величайшую слабость, потому что каждый способный теперь норовил чем-нибудь посветить на теневого врага. Где хваленое сострадание, которым так гордятся смертные? Демон же может пораниться, и кушать нападавшего будет уже не так приятно! — О, так ты женщина? — лисоголовая еще раз внимательно оглядела письмена и… уселась перед защитным кругом, сложив ноги узлом и явно не собираясь спасать несчастную женщину, запертую страшными демонами в ловушке. — Можешь рассказать подробнее? — О чем? — О женщинах вашего народа, конечно, — лисоголовая достала записную книжку и вытащила откуда-то из складок странной рубахи самопишущее перо. — Начинай, я готова. — Что… выпусти меня отсюда! Я так напугана, мне так плохо! — Нифеластот не сдался, и даже заставил иллюзорное человеческое тело рухнуть на колени, что по его представлениям должно символизировать исключительную слабость и полную покорность. Вот сейчас, сейчас она сотрет хотя бы один символ… Но ничего не произошло. Лисоголовая все еще внимательно смотрела на него, сжимая в мохнатой руке перо. — Не теряй времени! Ты можешь помочь науке и стать частью истории. Я даже запишу твое истинное имя, вот тут, на полях. Как, говоришь, тебя зовут? *** — Может, ты хочешь власти над смертным миром? — вкрадчиво прошептал демон. — Я могу помочь тебе, просто сотри любой символ из тех, что удерживают меня в этой клетке… — То есть во главе наступления демонов стоят Дескари, Бафомет и Ноктикула? — полностью проигнорировав его пожелание, поинтересовалась Ненио. — Ты слишком много времени тратишь на лишние беседы, демон. Расскажи мне о… о Ноктикуле. Вы молитесь ей или воспринимаете скорей как светского правителя? Демон понуро завыл. Это напоминало свист ветра в стенах старой лачуги; Ненио со вздохом подошла к окну и закрыла его оставленной кем-то на полу циновкой. На глаза попался рисунок страдающей лилиту, и Ненио, на всякий случай оглянувшись на дверь, торопливо пихнула его в одну из записных книжек — в ту, что наполовину состояла из описания демонической физиологии и анатомии. Иллюстрация хороша, и в книге будет смотреться просто замечательно. — Она королева, но мы не чтим ее так, как вы чтите Гол-фри. Мы чтим ее по-другому, — прогундосил демон. — Сколько еще будет вопросов, Не-нио? Когда ты выполнишь свою часть сделки и отпустишь меня? — А была сделка? Кажется, я обещала не бросать тебя здесь, пока ты все мне не расскажешь. Вон, даже еды тебе дала — обещала же покормить, — Ненио кивнула на яблоко, сиротливо замершее в углу и, кажется, совсем демону не интересное. — Кстати, а ты знаком с Арилу Ворлеш? — Ты обманула меня! Ты обещала меня отпустить! — демон дернулся к силовому полю, поддерживаемому начертанными на полу символами, и зашипел, когда его когти снова оплавились. По комнате поплыл едкий запах паленого демона. Нужно не забыть отметить, что когти теневого демона при нагревании пахнут точно также, как и паленые ногти смертных. Вероятно, дело в схожести химического состава; Ненио принюхалась и принялась описывать запах на бумаге. Демон снова что-то заныл, принял облик девочки лет пяти и принялся умолять хриплым старушечьим голосом немедленно выпустить его из заточения. «Так и запишем — рядовые демоны ничуть не умнее своих последователей. Убедившись, что маскировка неэффективна, подопытный продолжил использовать ее для убеждения наблюдателя. Наблюдатель не выказывал реакции жалости или готовности помочь, на поведение демона это никак не повлияло… так, что там с ногтями?» — Не мог бы ты снова потрогать защитный экран? Я хочу изучить запах, который оставляет после себя спаленный теневой демон. — Ты не можешь так со мной поступи-и-ить, Не-нио! — хриплый старческий голос надломился, на секунду перекатившись в диапазон юной девы. Что все равно слишком резко контрастировало с внешностью ребенка. «Кажется, у него все-таки есть некие способности к обучению. Нужно убедиться…» — Что ты сказал? — Ненио навострила уши, изображая полное внимание. Для убедительности даже приложила к уху руку, сжимающую перо. — Выпусти меня, добрая Не-нио, — горячо зашептал пятилетний ребенок. Голос теперь походил больше на лилиту, приобрел характерное придыхание и надломленные интонации, которые иной несведущий мог бы счесть соблазнительными. — Я дам тебе все, о чем ты мечтаешь! «И правда, он самообучился. Значит, не безнадежен. Что же, продолжим эксперимент…» — Но как я это сделаю, добрая, кхм… леди? Вы ведь можете покинуть ловушку, расставленную на демона, в любой момент, вы ведь никакой не демон, так? Демон доверчиво поставил маленькую иллюзорную ножку ближе к краю отведенной ему территории и снова завыл, моментально ее отдернув. «Следовательно, даже сокрытый иллюзией более мелкого объекта теневой демон сохраняет свои размеры и объем, а не перевоплощается в объект физически, как гласят официальные источники. Более того, паленые когти теневого демона все же немного пахнут серой в отличие от ногтей смертных. Пометка: подопытный — идиот…» Кицуне посмотрела на свой блокнот, потом — на демона, и в голову ей пришла блестящая идея. Она внимательно осмотрела знаки на полу и принялась перечерчивать их на оборот обложки. *** Опустился вечер. Нифеластот, измученный, но живой, смирно скрутился темным клубком. Лисоголовая Не-нио уже несколько часов молча что-то чертила в своем блокноте, изредка бросая в его сторону любопытные взгляды. Большего унижения для демона и не представить — одна смертная поймала его в ловушку, вторая целый день ставит жуткие эксперименты. Бросает в него человеческой едой, заставляет обжигаться о силовой экран ловушки, требует ответов — и Нифеластот дает их, потому что никто и никогда не будет спасать демона от смертной. Не в демонической это природе — спасать, даже себе подобных. Сейчас ему кажется, что смертным быть не так уж плохо. Будь Нифеластот той, чей облик принимал сегодня, его бы уже выпустили — или добили. Смертные — чудовища. Особенно лисоголовые. Теневое щупальце подхватило яблоко, брошенное ему Ненио. Фрукт оказался вполне съедобным; тьма пропитала его, вычленяя все, что можно переварить. Нифеластот уже не знал, чего хочет — свободы ему определенно не видать. Угораздило же столкнуться с магичкой! Почему в эту комнату до сих пор не зашел никакой патрульный? Почему смертные, так гордящиеся своим милосердием, терпят в своих рядах эту жестокую, отвратительную, сумасшедшую лисоголовую?.. — Так и запишем, из голарионских продуктов теневые демоны предпочитают яблоки… — пробормотала Не-нио, приписывая к своим заметкам еще пару отрывистых фраз. — Ты чувствуешь вкус? Или просто поглощаешь? — Выпусти меня-а-а… — застонал Нифеластот без особой надежды. — Ты хочешь выйти из круга? — Да-а-а… — Ты обещаешь дать мне все ответы, если покинешь эту комнату? Нифеластот подобрался, принимая истинный облик. Отблески лунного света заплясали на длинных когтях, местами оплавленных за этот долгий день. Неужели наконец-то… — Сделка, демон? — глаза кицуне недобро полыхнули. Она протянула демону мохнатую рыжую руку так просто, будто в этом не было для нее ничего опасного. — Сделка, сделка, — согласился Нифеластот, хватаясь за нее изо всех сил. Тело стало легким, потянулось к попавшей в круг руке — сейчас он займет ее тело и выберется отсюда, сейчас все закончится. А потом он отомстит Не-нио, и даже Ну-ру искать не будет. Ближайшие несколько дней Нифеластот проведет в Бездне, среди тех, от кого знает, чего ожидать. Может, поймает парочку путешественников между планами, а может, обратит в прах десяток убогих дретчей в нижнем городе Алушинирры… Но вместо привычного ощущения «затекания» в чужое тело Нифеластот почувствовал, что что-то будто сжимает его. Стало больно — как никогда раньше, будто тысячи солнц одновременно прижгли его со всех сторон. Он закричал, но не услышал ни звука, попытался отдернуть лапу от коварной лисоголовой, но ни лапы, ни тела у него больше не было. Потерянный, дезориентированный, он попытался хотя бы рассмотреть что-то в обступившей его кромешной тьме, но ничего не увидел. — А теперь ты должен отвечать на мои вопросы, — спокойно произнесла Не-нио и зевнула. — Но только после нескольких часов здорового сна. «Обман! Это обман, ты обманула меня, смертная Не-нио!» — панически заметался Нифеластот, но ничего не смог произнести. У него не оказалось не только тела, но и голоса — он вообще начал сомневаться, что все еще существует. — Никакого обмана, демон. Комнату ты покинул, как я и обещала. Теперь выполнишь свою часть сделки… но попозже. Через… хотя бы, через пару часов. Мне нужно… Она не договорила. Лисоголовая просто замолчала, оставив Нифеластота в полной темноте и тишине совсем одного! Без тела, без понимания, без надежды… Жестокая, жестокая смертная!..