Moonlight

Концерт прошел восхитительно, но эмоций было так много, что в эту самую секунду Тэхен себя еле сдерживал от зарождающейся истерики. Так бывает, когда ты очень сильно чего-то ждешь, и получив, теряешься в себе от переизбытка чувств. Складывается ощущение, что мечта сбылась, но не с тобой. Тэхен сам себя не понимает, ведь он должен чувствовать себя прекрасно, потому что столько времени грезил об этом концерте. И вот, он на него попал, при этом все прошло настолько волшебно, что не хочется думать о том, что подобного больше никогда не случится. Хосок видит, как его бывший напряженно сверлит одну точку на лобовом стекле, и именно поэтому Чон не трогается с места. Его совсем немного пугает состояние Тэхена, потому что совершенно неясно, как себя с ним вести в такой ситуации. Будь они все еще в отношениях, Хосок обязательно притянул бы младшего к себе ближе и нашептал бы что-то о том, что все в порядке, но он видит, что это абсолютно не так. – Тэхен, – Хосок осторожно кладет ладонь на чужое плечо, от чего Ким дергается. – Едем назад? – Дда…– как-то совсем заторможено отзывается младший. Тяжело вздохнув, Хосок заводит машину и выезжает с парковки. Он пристально следит за дорогой, но боковым зрением каждую минуту проверяет состояние Тэхена, и то, что он видит, ему совершенно не нравится. Младшего трясет, он хватает воздух ртом, но при этом старается сделать это максимально незаметно для Чона. Тэхен прикрывает глаза, скорее всего считает про себя, как думает сам Хосок, и успокаивает себя. Причины подобного состояния парня доходят до старшего далеко не сразу, но как только осознание бьет в голову, он сворачивает на обочину, включая аварийку. Первым выбирается из машины, чтобы сразу же подойти к пассажирскому сидению и вытащить Тэхена. – Давай, давай, дыши, все хорошо. – он гладит младшего по голове, прижимает того немного к себе, но не сильно, просто поддерживает, чтобы он не упал в обморок. – Тэхен, дыши. Раз, два, три. – не увидев никакой реакции, Хосок тянет парня за подбородок и заставляет посмотреть на себя. – Все в порядке, я здесь. Где таблетки? Ответа на вопрос не следует, потому что тот, кого спрашивают, совершенно точно не способен нормально реагировать на происходящее. Хосок уже позабыл, что периодически у Тэхена случались подобные приступы, когда тот был слишком взбудоражен чем-то, и оказавшись в машине, на него флешбеками накатывали воспоминания об аварии. Несмотря на то, что он изо всех сил боролся со своими страхами и старался никому не рассказывать о том, что порой до сих пор страшно садиться к кому-нибудь в машину, порой он терял контроль. Прямо как сейчас. Хосок больше не пытается растормошить парня, он сам начинает рыскать в сумке у Тэхена. Он знает, какие лекарства тот принимает, поэтому без труда находит нужный медикамент. Приходится приложить немало усилий, чтобы впихнуть тому таблетку в рот. Тэхена мало того, что трясет, так он еще и не контролирует свои действия. Он отталкивает от себя чужие руки, не дает подойти близко и смотрит загнанным зверьком, и в этот момент Хосоку становится по-настоящему не по себе, потому что в глазах Тэхена такой животный страх, будто перед его глазами безжалостно убивают ребенка. – Тэ, послушай меня, посмотри же, ну, – парень, который весь зажался наконец-то поднимает голову и смотрит на Хосока, отчего старший выдыхает расслаблено. Взгляд стал чуть более осознанным что не может не радовать. – Ты меня слышишь? Кивни, если да. – Тэхен послушно слушается. – Таблетка начнет действовать через пятнадцать минут, да? – вновь кивок. – Ты что-то ел сегодня? – отрицательное покачивание головой и Хосок вздыхает. – Ты же знаешь, что так нельзя, потому что тебя кроет из-за всех этих лекарств, которые горстями жрешь просто так. – он правда старается звучать не как родитель, но факт в том, что он сильно испугался и все еще не уверен, что Тэхен находится в адекватном состоянии. Приходится оглядеться, чтобы наконец-то понять, где они вообще припарковались. Хосок радостно замечает, что рядом несколько магазинчиков, в которые можно забежать и взять хоть что-то для перекуса. Он трижды повторяет Тэхену, что вернется через минуту и просит того сесть в машину и никуда не уходить. Ким и не собирался, потому что вряд ли в таком состоянии смог бы уйти далеко, но у Хосока в голове защитные механизмы и голос, который орет: «Защитить!». Он убегает в магазин, хватает два сэндвича и сок, который очень любит Тэхен, и заметив на кассе мармеладки, протягивает их к остальным товарам. Почему-то очень захотелось сделать приятно такой мелочью. Хосок аккуратно открывает дверцу машины и смотрит на Тэхена, который явно чувствует себя не в своей тарелке. – Прости, – шепчет младший. Хосок хмурится, и не дав тому продолжить, сам обрывает. – За что? За то, что тебе стало плохо? Тэхен, мы давно уже проходили это. – подавив в себе желание прикоснуться, протягивает сэндвич. – Ты не должен извиняться за то, что с тобой происходит. Это нормально. – Ненормально, Хосок. Скажи, что у каждого второго такое происходит, ага. – И что? – абсолютно безразлично. – Ну да, случаются приступы, но ты сам должен их контролировать и это возможно. Если бы ты больше внимания уделял своему здоровью, то подобных инцидентов было бы меньше, но нет ничего страшного в том, что это случилось. Я был рядом и все обошлось. Тебе получше? – Тэхен угукает и сразу же утыкается в упаковку сэндвича. – Поешь скорее, чтобы тебя не начало тошнить. Проблем с желудком только для полного счастья не хватало. На самом деле Тэхену хочется съязвить, сказать что-то в духе: «Я не просил тебя о помощи», но правда в том, что он безумно благодарен, что именно Хосок был в этот момент с ним. Несмотря на весь этот стыд, что он испытывает сейчас, только перед Хосоком он может быть таким открытым и сломанным, потому что только Чон видел его в самые плохие дни. Даже перед Чимином приходилось быть более сильным и говорить, что все отлично и он справляется, и пак верил, по крайней мере, Тэхен хочет так думать. А вот Хосок… он как-то застал младшего за не самым красивым занятием. Тэхену так осточертели тогда все эти занятия по лечебной физкультуре, которые порой не приносили никаких результатов, что болеть стало не только тело, но и душа, ведь казалось, что от этого никогда не оправиться, никогда не встать и не зажить прежней жизнью. Да и можно ли было то существование назвать жизнью. Тэхен сидел в ванной и ножницами царапал себе кожу на руках, несильно, но был так сосредоточен на этом монотонном занятии, что не сразу понял, что находится не один, а вот увидевший это Хосок сразу же подлетел и выхватил острый предмет из чужих рук. Он не знал, как реагировать и что делать, потому что первое желание – наорать, казалось самым правильным, но совершенно не действенным. С Тэхеном приходилось разговаривать осторожно, ведь он на все реагировал молниеносно, сразу же вставая в защитную позу и кидая обидные слова. И если поначалу это дико бесило и выбивало из колеи, потому что он должен был быть благодарен своим друзьям и парню, которые постоянно приходили ему на помощь, но вот только никто до конца не понимал, что конкретно потерял Тэхен, когда произошла авария. Они могли только догадываться. Хосок отчаянно желал отправить парня к психологу, потому что его до дрожи напугали те ножницы, и никакие разговоры Тэхена о том, что он не собирается вешаться или перерезать себе вены, Чона никак не успокаивали. Каждый раз, заходя в квартиру и не услышав никакого звука в ответ, Хосок срывался с места, чтобы убедиться в том, что Тэхен дышит. Спустя время, его немного отпустило, потому что младший больше не давал поводов для беспокойства, но червяк сомнения, все еще твердил, что проблема не решилась, а просто спряталась глубже. Глядя на то, как Тэхен начинает жевать сэндвич, Хосок успокаивается. Он сидит на корточках возле машины и зависает, потому что в голове всплывают все их лучшие моменты с завтраками по выходным. У них была своя традиция: каждую субботу и воскресенье Хосок обязательно готовил что-то вкусное, что проснувшийся Тэхен, попробовал и оценил старания своего парня. Чон садился на стул словно пытался оседлать жеребца и наблюдал за тем, как младший жевал. Возможно, это странно, но Хосок и не говорил о том, что фетиши должны быть нормальными. Он мог часами слушать, как Тэхен причмокивает, когда ему особенно вкусно. Чимин шутил, что они идиоты, но по-доброму всегда радовался, что у Тэхена есть человек, которому его можно полностью доверить. Каким бы взрослым ни казался Ким, он был абсолютно не приспособленным к самостоятельной жизни, и если бы не друзья или Хосок, Тэхен уже бы давно умер от того, что ничего не ест толком. – Наелся или еще что-нибудь купить? – Нет, спасибо. – до жути хочется посмотреть Хосоку в глаза, и не выдержав, Тэхен разрешает себе это сделать. Он смотрит совсем недолго, но ему хватает, чтобы зарядиться теплом. – Как тебе концерт? – наконец-то решает спросить Чон. – Отлично, я правда не думал, что все пройдет настолько хорошо. Они все еще прекрасные и я их все так же люблю. Удивительно, да? – на губах мелькает легкая улыбка. – Я ведь ко многим своим подростковым увлечениям остыл, но их песни все еще важны для меня. И порой они вызывают такие ностальгические чувства, что я ощущаю себя восьмидесятилетним стариком, который хочет поведать внукам о своей молодости. С этими ребятами я прошел через многое и этот концерт… – Тэхен переводит взгляд со своих ладоней на Хосока, который его внимательно слушает. – Этот концерт будто ставит жирную точку в моем взрослении. Парни сегодня сказали через песни, что пора отпустить. – Но ты всегда можешь слушать их песни. – Хосок не совсем понимает к чему ведет парень. Он даже незаметно вкладывает тому второй сэндвич в руки, потому что знает, что Тэхен не наелся. – Да, могу и буду, но я немного о другом, – он смущенно смотрит на сияющую вывеску магазина, лишь бы избежать зрительного контакта с бывшим. – Просто теперь я не буду мысленно возвращаться ко всем этим этапам, через которые прошел с ними, это больше не будет приносить боль. Я хочу вспоминать о них, как о тех, кто в свое время спас, и кто подарил миллион счастливых моментов. Не хочу, чтобы сердце сжималось, и надеюсь, что больше не будет. Кажется, до Хосока наконец-то доходит, о чем говорит младший. Он следит за чужими длинными пальцами, которые цепляются за бумажный крафтовый пакет и ждет, когда же Тэхен решится съесть второй сэндвич, но тот почему-то медлит, поэтому Чон сам вытаскивает бутерброд из упаковки и чуть ли не пихает его в рот. Тэхен благодарно улыбается, зная, что ведет себя по-детски, но иначе не получается, он не мог взять чужую порцию, совесть не позволила бы. – А теперь я задам другой вопрос, – чувствует, как Ким напрягается. – Как часто тебя накрывает, когда ты садишься в машину? Тэхен перестает жевать, тыльной стороной ладони вытирает рот и молчит. – Отвези меня домой. – просит отчаянно. – Пока ты не скажешь, я не заведу машину. – Значит, я вызову такси. – упрямится младший. – Тэхен, это важно, я не хочу, чтобы тебе опять стало плохо, как только машина тронется с места. Да, ты выпил таблетку, но я должен знать, чего мне ожидать. Ким молчит долгую минуту, взвешивает в своей голове все «за» и «против», понимает, что падать ниже просто невозможно, Хосок уже видел все. Здесь не место, чтобы играть в гордость. – Такое случается пару раз в месяц. – наконец-то отвечает. – Таких приступов, как сегодня, давно не помню, не знаю, почему это произошло вот так. Я не хотел, все же было нормально, даже лучше, чем нормально. – оправдывается, прячется в своем панцире, а на последней фразе голос предательски дрожит. – Хей, хей, все окей. – тут же успокаивает его Хосок, он берет чужое лицо в свои руки, ласково проводит подушечками пальцев по тэхеновым щекам. Тот прикрывает глаза, немного успокаиваясь. Это всегда действовало, когда разговорами усмирить Кима не получалось, Хосок просто подходил, дотрагивался до парня и у того разом весь пар пропадал. Хочется почувствовать себя любимым, и не кем-нибудь, а именно Хосоком, потому что никто никогда не дарил столько тепла Тэхену, как это делал его бывший. При всех их скандалах и недопониманиях, у младшего даже в мыслях не было никогда, что его не любят. Хосок это неоднократно доказывал действиями, а они, как известно, ценнее всего. – Можно? – и это то, что Тэхен больше всего ценил в парне. Тот всегда спрашивал разрешение и никогда не делал ничего только для себя. Если удовольствие, то только совместное и никак иначе. – Можно. Можно, потому что Тэхену это необходимо. Можно, потому что он хочет отпустить тормоза. Можно, потому что его нервная система не стабильна после панической атаки и нужно человеческое тепло, а Хосок, как нельзя кстати подходит по всем критериям. Можно, потому что никто не сделает Тэхену лучше, чем Хосок. Хосок смотрит в глаза парня, и резко нагнувшись, проводит носом по щеке, опускается к шее, из-за чего Тэхен в его руках каменеет и не дышит до тех пор, пока старший не оставляет легкий поцелуй на ключице. Он даже не может пошевелиться, потому что этот жест всегда казался ему наиболее интимным, и вот сейчас, спустя долгое время, Хосок не просто целует его в губы, а сначала проверяет, все также реагирует на его прикосновения Тэхен или нет, и убедившись, что ничего не поменялось, довольно улыбается. Он аккуратно ведет носом по линии челюсти парня, после чего невесомо дотрагивается до губ своими и ждет, когда Ким раскроется. Тэхена долго просить не надо, он только этого ждал. Тэхен ведь знал, что такое поцелуи с Хосокм, но видимо совершенно позабыл за время разрыва, иначе понять, почему его так сильно кроет от чужого языка в своем рту просто не может. Все меркнет перед этим поцелуем, настолько они чувствуют другу друга. Ни один парень, с которым Тэхен пытался завести интрижку после расставания, не мог пробудить что-то внутри, а вот Хосоку даже стараться не надо. Чон первым разрывает поцелуй и сразу же прислоняется своим лбом ко лбу Тэхена. Дышит тяжело и младший знает, что у них это взаимно. – Это невыносимо, что меня так тянет. – отзывается Хосок, который никак не желает открывать глаза. – Какая-то сумасшедшая зависимость. Вместе не получается, а по-отдельности еще хуже. – выдает Тэхен в ответ. – Может, если по-отдельности еще хуже, стоит попробовать сделать так, чтобы вместе стало хорошо. – Хосок… ты знаешь… – Знаю, но давай хотя бы попробуем все наладить. Я бы не просил, если бы не видел, как ты на меня смотришь, Тэ. Мы нужны друг другу, признай это. Вместе нам хорошо, и другими людьми мы друг друга не заменим. Ты ведь тоже пробовал, я это знаю. Тэхен молчит, вглядывается в чужие глаза, решает что-то для себя. – Черт с тобой, ужасный человек. Возможно, я об этом еще сто раз пожалею, но сейчас мне так хорошо, что я не хочу ни о чем думать. И пусть это последствия приступа, плевать на все. Чимин меня, конечно, убьет за это, но да ладно. – на последней фразе Тэхен искренне смеется, отчего у Хосока внутри все теплее. – А вот и нет, он будет только рад. – Что? Так вы все заранее продумали? – Не слышу тебя, детка, тут слишком темно. – смеется Хосок, чмокая Тэхена в губы, отвлекая от разговора.