Хэллоуин, полнолуние, полночь

На улице уже совсем стемнело, когда я наконец покинула здание библиотеки и вышла на улицу. Вообще-то я могла бы просидеть ещё дольше, но библиотека вот-вот должна была закрыться. Я обожала это старинное вытянутое вверх здание в готическом (или псевдоготическом — в архитектуре я не сильна) стиле, с узкими окнами и продолговатыми арками. В нём всегда было так уютно и пахло ни с чем не сравнимым запахом старой бумаги — а уж в запахах-то я разбираюсь, можете мне верить. Конечно, в двадцать первом веке все практические и курсовые я выполняла с ноутбуком на коленях или устроившись за стационарным компьютером, а не с кипой книг, сложенной на столе, но атмосферности места это ничуть не вредило. Всегда любила дома и парки с историей — друзья за это даже в шутку называют меня «девушкой не из того века». Но библиотеку, как уже было сказано выше, пришлось покинуть. Если в ней царил блаженный покой и тишина, то на улице, несмотря на поздний час, а может быть, благодаря ему, было людно и шумно. Ничего удивительного, ведь сегодня Хэллоуин! Праздник, который я, по правде сказать, не очень-то люблю. Нет, не подумайте, что я такой мизантроп, у которого лицо кривится от одного упоминания о простых человеческих радостях. Просто я не выношу шума и больших компаний. И из-за этого чаще всего остаюсь в одиночестве в День всех святых, ведь большинство моих друзей его просто обожают. На улице пахло тыквами, корицей, карамелью, алкоголем, и всё это причудливо смешивалось с запахом бензина и вечерней свежестью. Повсюду гуляли парочки и компании в пёстрых нарядах — привидения, скелеты, ведьмы, персонажи популярных сериалов и так далее. То и дело раздавался звонкий смех, слышались выкрики разной степени трезвости, кто-то выводил хмельным голосом мотив смутно знакомой модной песенки. Вздохнув, я покрепче прижала к себе сумку и свернула в проулок — так я не единожды сокращала путь до нужного места. В проулке, как я и ожидала, было пусто... хотя не совсем. Под одним-единственным фонарём стоял какой-то мужчина в длинном чёрном плаще. Проходя мимо него, я невольно ускорила шаг, надеясь, что он просто ждёт кого-нибудь или размышляет, не выпить ли бутылочку-другую в баре, а не охотится на припозднившихся девушек. Но когда это мои надежды оправдывались? Аккурат в тот момент, когда я поравнялась с незнакомцем, он развернулся, и свет фонаря выхватил из полутьмы блестящие белые клыки, торчавшие из-под верхней губы. Неизвестный очень живописно оскалился и шагнул ко мне — я попятилась, ещё сильнее прижимая к себе сумку и раздумывая, стоит ли звать на помощь и пускаться в бегство или достаточно просто послать шутника ко всем чертям. Оказалось, что следовало бы выбрать второе — увидев моё перекошенное лицо, парень расхохотался:  — Что, испугалась? Думала, я настоящий вампир? Нет, эти клыки искусственные... наверное, — он подмигнул. Выглядел он, кстати, очень даже неплохо, даже с вампирскими зубами. Немного похож на Бена Барнса в роли Дориана Грея, только без его порочности. Высокий, стройный, темноглазый, волосы тоже тёмные и достают до плеч. В викторианской Англии он непременно был бы поэтом или художником. Вот только у меня не было бы ни единого шанса стать его музой. Потому что таким утончённым юношам, как правило, нравились, вопреки суровым законам церкви, такие же утончённые юноши. Но этому недовампиру, кажется, нравились девушки. Во всяком случае, он продолжал меня разглядывать — уже не насмешливо, а с любопытством и даже как будто сочувственно.  — Очень смешно, — буркнула я, чтобы он не думал, будто у меня от страха язык отсох. — Представь, ты наткнёшься на какого-нибудь чокнутого охотника за вампирами, вооружённого серебряными пулями и осиновым колом.  — Я умею двигаться с быстротой молнии, так что мне не страшно, — фыркнул он. — Кстати, я Эдвард.  — Вампир по имени Эдвард? Серьёзно? — не поверила я.  — Ага, серьёзно. Только не Каллен. Эдвард Джонсон. Только не говори, что тебе зовут Белла, ладно? — с наигранной жалостью в голосе попросил он.  — И не собиралась, — я зашагала дальше по проулку, он, как и следовало ожидать, пошёл следом. — Вирджиния. Вирджиния Вулф.  — Серьёзно? — настала его очередь недоверчиво приподнять брови.  — Абсолютно. Вулф — фамилия моих родителей, а они у меня обожают британскую литературу и решили, что будет очень оригинально назвать дочь в честь любимой писательницы. Её грустная судьба их не остановила.  — Сочувствую, — он немного посерьёзнел и сразу стал мне более симпатичен. — Так куда ты идёшь, Вирджиния? Молодой девушке не следует находиться на улице так поздно, да ещё и в канун Хэллоуина, — он подпустил в голос таинственности. — Вдруг какой-нибудь вампир решит полакомиться её кровью?  — Послушай, это уже не смешно, — с раздражением сказала я. — Может, на каких-то девиц этот вампирский прикид и действует, но не на меня. Кроме того, я всегда больше любила оборотней. И это абсолютная правда. Мой самый любимый герой Поттерианы — профессор Римус Люпин. Но прикид у Эдварда, надо сказать, был неплох. Теперь, когда мы с ним шли рядом, я смогла различить под небрежно накинутым плащом белую рубашку с шикарным кружевным воротником (да у меня во всём гардеробе таких кружев нет!), и чёрные брюки. Я незаметно втянула носом воздух — пахло от него приятным и явно дорогим парфюмом. Да и бледность вкупе с чёрными волнистыми прядями была этому «вампиру» вполне к лицу. Если Эдвард и был сумасшедшим косплеером, то очень небедным и обаятельным сумасшедшим косплеером.  — А может, это не прикид, — очень серьёзным голосом произнёс мой спутник. — Может, я на самом деле вампир. Может, в День всех святых вся нечисть выходит на землю и тусит, притворяясь, что они люди, переодетые в нечисть? А, как тебе идея?  — Не очень оригинально, — честно ответила я.  — А что у тебя за костюм? — Эдвард решил сменить тему. «Джинсы и зелёный свитер с кроссовками? Костюм самой себя. Самое страшное, что только можно вообразить», — могла пошутить я, но предпочла снова сказать правду:  — Это не костюм. Обычная одежда, я в этом всегда хожу.  — Костюм серийного убийцы? Они ведь ничем не отличаются от обычных людей, — понимающе кивнул он, процитировав Уэнсдей из «Семейки Аддамс». Мне, правда, всегда больше нравилась Мортиша, но «вампиру» я этого говорить не стала.  — И куда ты идёшь сегодня? — Эдвард вернулся к прежней теме. — Время-то уже — почти полночь!  — Ага, точно. Полночь, Хэллоуин, да ещё и полнолуние, — я посмотрела на чёрное небо, на котором ясно виднелся бледно-жёлтый диск луны. Потом взглянула на своего спутника и невольно задумалась: уж не вампир ли он на самом деле? Уж как-то очень странно он себя ведёт, да и как ему удаётся разговаривать с клыками во рту, не раня язык и чётко выговаривая слова? Как будто он родился с ними! Мы как раз проходили мимо слабо освещённого магазинчика, и я мельком бросила взгляд в витрину: что ж, по крайней мере, в тёмном стекле Эдвард отражался. Когда мы прошли под фонарём, я посмотрела на землю: и тень мой спутник тоже отбрасывал. Впрочем, это ничего не значит, ведь в разных произведениях вампиры описываются по-разному. Допустим, я могла бы проверить Эдварда чесноком, но я сама чеснок не люблю, и уж конечно не ношу с собой парочку-другую чесночных головок. Серебряных предметов или чего-нибудь из осины у меня тоже нет. Нет, не подумайте, я бы не стала протыкать Эдварда осиновым колом, но проверить его не помешает. Мы как раз проходили мимо старинной церкви, ещё одного моего любимого местечка, и тут Эдвард остановился. Поднял голову, посмотрел на очертания кресте, едва видневшегося в полумраке, и предложил:  — Давай обойдём это место. И первым пошёл в обход. Я возражать не стала и зашагала за ним, но не удержалась от вопроса:  — А что так? Креста боишься?  — Я? Пфф, да я же самый обыкновенный студент, который прогуливает занятия и тусуется на вечеринках, — он снова послал мне обаятельную улыбку. — Просто мне вдруг совершенно неожиданно пришла в голову мысль обойти церковь. Я кивнула и продолжила перебирать в уме способы опознания вампира. Вроде бы на них плохо действует алкоголь, но Эдвард точно неправильно поймёт, если я ради проверки своей гипотезы предложу ему заскочить в бар. Убивающее вампиров солнце точно отпадает: сейчас на улице темно. Да и не все вампиры боятся солнечного света. В фильме «Выживут только любовники», например, главные герои боялись солнца и действовали только под покровом ночи, но в то же время ходят легенды о так называемых «дневных вампирах». Можно было бы проверить знаменитое правило «Впусти меня», но для этого надо сначала зайти в какое-нибудь помещение, желательно пустое, а вокруг были либо переполненные людьми магазины и кафе, либо неприступные дома. Я огляделась по сторонам и внезапно поняла, что мы почти пришли к нужному месту. Поняла и занервничала. Потому что в хэллоуинскую полночь по местным улицам не следует шататься. Даже если ты парень, одетый в костюм вампира. Особенно если ты парень, одетый в костюм вампира.  — Слушай, с твоей стороны, конечно, было благородно меня проводить, — начала я, — но уже поздно, тебя, наверное, дома потеряли...  — Я один живу, — отмахнулся Эдвард. — И у меня нет девушки или парня, если ты об этом, — он снова подмигнул. Надо признать, делает он это очень обаятельно.  — А я не одна, — вздохнула я. — И у меня будут проблемы, если меня застукают с парнем.  — Суровый отец? Брат? Парень? Девушка? — усмехнулся он.  — Соседка, — я вздохнула ещё тяжелее. — Если сегодня она увидит меня прощающейся с парнем, то завтра растрезвонит, что я содержу притон, курю косячки и устраиваю оргии.  — Бывает, — хмыкнул Эдвард. — У меня дома такая же соседка. Вздорная старушка! Иногда я думаю: не ведьма ли она часом?  — В общем, тебе лучше продолжить развлекаться где-нибудь в другом месте, — заключила я. — Приятно было поболтать.  — Мне тоже, — улыбнулся он. — Так ты дойдёшь одна?  — Дойду, — уверенно ответила я. — Мне недалеко. Да и меня тут каждая собака знает.  — Может, пересечёмся где-нибудь? — предложил Эдвард. — Я хоть и живу на свете несколько сотен лет, современными гаджетами пользоваться умею. Найду тебя в Интернете!  — Найди, — согласилась я, зная, что ни в каких соцсетях Эдвард меня не найдёт, потому что меня там нет. Думаю, вы уже догадались, что я не очень-то общительна.  — Что ж, жди своего принца-вампира. Растворяюсь в ночи! — Эдвард помахал мне рукой, развернулся, сделал несколько шагов и сразу скрылся из глаз, невидимый в своём чёрном плаще. Мне даже захотелось пойти следом и проверить, не исчез ли он в самом деле, но меня ждали другие, куда более важные дела. Я свернула вбок, прошла немного между домами, затем спустилась с небольшого пригорка и очутилась на пустыре. Была велика вероятность встретить какую-нибудь обнимающуюся парочку или подростков, рассказывающих друг дружке ужастики, но мне повезло — пустырь был пуст. Я дошла до кустов, поставила сумку на землю, сняла кроссовки, затем стянула свитер и джинсы, избавилась от нижнего белья и аккуратно сложила всё это на сумку. Потом легла рядом, закрыла глаза и принялась ждать. Ждать пришлось недолго — где-то далеко часы пробили полночь, и тут же моё тело охватил жар. В детстве и отрочестве трансформации были болезненными, но к двадцати годам это прошло, и теперь я перевоплощалась безо всяких неприятных ощущений. Конечно, ощущалось, как вытягиваются кости и сквозь кожу прорастает шерсть, чувствовались удлиняющиеся во рту зубы, а зрение и обоняние мгновенно усилялись, но всё это было привычным. К тому же меня охватило такое знакомое нетерпение, и на четыре ноги я встала, уже будучи полностью готовой к полнолунию. Вы удивлены? А может, ждали чего-то в этом роде? Да, я — оборотень. Как и мои родители — которые, кстати, действительно носят фамилию Вулф и обожают британскую литературу, так что тут я вас не обманула. А Римус Люпин и правда мой любимый персонаж — хотя на самом деле превращения куда менее мучительны, происходят не только в полнолуние (в этом мы, скорее, схожи с анимагами), и мы можем контролировать себя во время них. А что насчёт Эдварда? Конечно, он никакой не вампир — это я поняла, едва вдохнула его запах. У настоящих вампиров он насыщенный, кровяной — его ни с чем не спутаешь. Но должна признать, сыграть вампира у моего спутника получилось неплохо — я даже немного засомневалась. Мало ли, может он просто перебил свой запах одеколоном? Но нежелание идти к церкви всё разрешило. Он просто хотел покрасоваться передо мной, обратить моё внимание на то, что он якобы боится креста. Настоящим-то вампирам всё равно — креститься или умываться святой водой они не станут, а пройти возле креста для них не проблема. И насчёт того, что человеку, переодетому вампиром, не рекомендуется бродить по улицам в хэллоуинскую ночь, тоже правда. Потому что Эдвард был прав, говоря о нечисти, переодевающейся в людей, переодевающихся в нечисть. Таковы все мои друзья, который так обожают праздновать Хэллоуин. Они наводняют улицы, смеются и шумят не хуже людей. И иногда я очень боюсь, что они откроют наше существование всему миру. Но потом понимаю, что боюсь зря, ведь никто не поверит человеку, если он расскажет, что на него в хэллоуинскую ночь напал вампир. Ведь не все мои друзья так безобидны, как я. Есть вампирши, которые любят отрываться в клубах с молодыми парнями, угощаться коктейлями за их счёт, а потом и их кровью — не всей, разумеется. Просто укус-другой, о котором эти парни, протрезвев, даже и не вспомнят — а если вспомнят, будут считать это следом страсти. Не удивляйтесь, что я, оборотень, дружу с вампирами — слухи о нашей вражде сильно преувеличены. У меня среди знакомых есть и вампиры, и оборотни, и парочка-другая привидений. И ещё куча всяких существ и сущностей, с некоторыми из которых я бы точно не хотела познакомиться поближе. Скандинавские хюльдры высокомерны, русалки насмешливы и так и норовят утащить тебя в бассейн, кицунэ без конца сыпят восточной философией и притчами вперемешку с неприличными историями о самураях и гейшах. Я всегда обожала индейскую культуру, но ни за что не захотела бы встретиться с вендиго, тем более в Хэллоуин. О гномах лучше промолчу — после выхода «Игры престолов» каждый второй воображает себя Тирионом Ланнистером. Я говорю «каждый второй», потому что половина из них фанатеет от «Хоббита» и «Властелина Колец». Знаете, удовольствие ниже среднего, когда ты поздно ночью выходишь из туалета, а тебе навстречу топает перебравший на вечеринке гном, вооружённый секирой или арбалетом, даже если это оружие сделано из пластмассы! Как видите, наш мир не так уж дружелюбен. Поэтому Эдварду лучше не знать, что изображаемые им вампиры существуют на самом деле. Ведь это только в романах союз земной девушки с вампиром или оборотнем может закончиться хорошо. На самом же деле нам лучше не пересекаться. Именно поэтому я не стану искать Эдварда в соцсетях и не откликнусь, если он найдёт меня. Я спрячусь и убегу, если он будет выслеживать меня здесь. Хотя вряд ли — мой дом расположен далеко от пустыря, да и от библиотеки я обычно возвращаюсь другим путём. Ничего, красивый юноша с викторианским лицом уже завтра забудет встреченную им угрюмую студентку и найдёт себе кого-нибудь другого. А я отправляюсь в ночь — разминаю затёкшие лапы, выгибаю спину, жадно втягиваю воздух и издаю низкий утробный вой. Откуда-то издалека тонкими голосами отвечают собаки — они действительно меня знают, знают и боятся, хотя я никому из них не делала ничего дурного. Я бегу и чувствую, как пружинит под ногами земля, как свежий ночной ветер треплет мою шерсть, а луна смотрит на меня сверху. Люди не увидят меня, а если и увидят, то примут за собаку, а если и примут за волка, то максимум, что они могут сделать — это вынуть телефон и попытаться заснять стремительно движущийся силуэт на видео. Но это им вряд ли удастся, ведь я бегаю быстро, намного быстрее обычных собак и волков. Я бегу и ощущаю, как на меня дышит прохладой темнота. Луна светит ярко, и для меня настаёт настоящая ночь Хэллоуина — моя ночь.