***
Кулаки яростно стучат по железному столу, жалобно и безнадёжно гремящему от старой боли. Люди в старых одрябших костюмах хрипят как можно громче. Люди в костюмах по-новее чуть менее охрипшим голосом доказывают свою правоту тем, что стоят рангом выше. Больше в международном порламенте им заняться нечем. Они уже не соберут средства, они уже не позаботятся о своей нации, они уже не подумают о будущем. У них этого нет. У них уже ничего нет. Им остаётся только кричать и винить во всём друг-друга.***
— Вот так и появилась великая империя Соненволк! — Тощая, высохшая, с растрёпанные и угольными, как у ведьмы, волосами и лицом мрачнее тучи, торжественно повторяла название империи, занявшей сдвинувшиеся вместе материки и оставившей погибать крошечные государства, ютившиеся вокруг. — И благодаря великому императору Найджелу 1… — Учитель поглядела на жалкий, унылый, неподвижный клочёк затянутого тучами неба, показывавшигося из окна. — Благодаря великому Найджелу 1 в наше окно по сей день светит солнце!.. — Историк тяжело выдыхает, откидывая голову на спинку ледяного железного кресла. После она переводит взгляд на унылых шестиклассников. — Так, дети пишем тест по прошлой теме. Выставлю только хорошие отметки. — Учитель устало наблюдает за учениками, лениво включающих сенсорные доски на своих партах. После, женщина переводит взгляд на груду ледяной стали, с местами облезшей белой краской. Этот робот должен был вести вместо неё урок, но от чего-то только чуть не плача захрипел и прощально скрипнул. Теперь историку придётся продать свой самый новый костюм, что бы оплатить хотя бы треть робота, несмотря на то что денег в великой империи Соненволк нет ни у кого. Совсем ни у кого.***
Найдерг крадётся по коридору, нервно оглядываясь и прислушиваясь к каждому яростному возгласу, доносящемуся из-за дверей. Он становится на длинный эскалатор и медленно едет вниз под похоронный аккомпанент жалобного скрипа движущейся лестницы, работающей на одном только честном слове мастера. Эскалатор, как ни странно замирает, лениво оправдываясь своей старостью и нуждой в ремонте, на который никто совсем не хотел тратить свои деньги. Христиан тяжело и раздражённо здыхает, опираясь на холодные перила и устремляя взгляд на серое окно, откуда открывался вид на угрюмый город и тёмные ядовито-зеленоватые тучи. Во главе города, будто бы повелевая, возвышалась огромная металлическая фигура с выкованный кислотно-зелёным глазом, смотрящим на город своим пристальным злобным взглядом в центре. Ядовитый зелёный дым, который вечно струился из труб, вытакавших из металлической фигуры, окрашивал тучи, будто бы намекая империи, под чьим покровом она находится. Незаметно и внезапно быстро наступивший 22-й век показал людям немыслимое колличество новых возможностей, за которые тут же схватилась стадо ошалевших, искушённых людей. Всем всё показал. И бессмертие, и вечный двигатель… А люди всё требовали у него свою долю, будто бы не было другого счастья. Тогда боги, уставшие смотреть на бесконечный сырбор, обрушились на мир своей скукой. Всего за пару лет сдвинулись все материки и острова воедино. Затем на землю грянула война за территории, в которой и победила великая империя Соненволк, а после непрерывная полоса просто плохой погоды разорила всех до единого. Конечно, у людей остались их сверх-технологии, но ни у кого не было на них денег. Эта серая груда острых кусков железа и болтов — станция Аугенлос, давшая людям все разработки, основанные на новом газе, при помощи природных катаклизм, отравившая этим газом всю империю Соненволк и её и без того погибающие окружности. Найдерг с озлобленной болью смотрит на Аугенлос. Эта надменная королева ядовитого дыма лишь одной своей хитрой усмешкой отравила его 10-летнюю дочь, уже год лежавшую среди белых стен, освещаемых зелёной лампой. Роузензель всегда была самым умным ребёнком в классе, всегда носила самую модную одежду, всегда была лучшей во всём… Но стоило только девочке подойти к станции, как огромный глаз Аугенлос буквально окатил её своим высокомерным злостным взглядом. Так густые чёрные волосы Роузензель поседели, зелёные пряди стали только ярче, а в свои 10 она стала похожа на крошечную высушенную старушку. Христиан быстро спускался по лестнице в самый низ задания. Он подходит к ржавой будке, где сидел уже сморщившицся и поседевший старик, заменявший не менее молодого робота. Найдерг хватает его связку ключей и бежит вперёд. Старик нажимает на кнопку. По всему зданию хрипло завопили сирены. Было объявлено ограбление. Христиан бежит вперёд. Он не имеет останавливаться, что бы отдышаться, ведь есть дела поважнее. Найдерг останавливаться у металлической двери в самом конце коридора. Он оборачивается и вытягивает из связки один из ключей. Христиан прикладывает его к небольшой коробочке на двери, но механизм кажется опять заел. Он ещё раз оборачивается, слышит шаги и буквально ломает электрический замок. Найдерг отодвигает со своего пути тяжёлую дверь и направляется к нему. К Карлу — единственному рабочему и самому умному роботу в империи. Христиан нажимает несколько кнопок, говорит адрес и суёт в руку Карла маленькую металлическую шкатулку. После Найдерг оборачивается на подбегающих к нему людей, в тяжёлой форме, с оружием… Но на это ему плевать. Главное, что Роузензель получит подарок на своё последнее рождество.***
Карл бежит вдоль дороги. Он оглядывается на солдат, слышит вой сирен и бежит быстрее. Робот прижимает к себе шкатулку. Сейчас он должен исполнить свою главную функцию — исполнить приказ любой ценой. Карл забегает за угол и видит оставленный кем-то обшарпанный, массивный мотоцикл. Быстро анализируя ситуацию, робот заскакивает, хватается за руль и мчится ещё быстрее. Сирены приближаются, больница тоже, а Аугенлос прямо напротив. Робот не боится. Он создан для того что бы не бояться, только производить чёткий анализ ситуации. Секунда, другая… Карл швыряет шкатулку в окно. Робот не думает тормозить. Он несётся на Аугенлос, сбивает пошарпаные сине-белые машины с хрипло плачущими сиренами и врезается в четвёртый энергоблок станции.***
Молодая, но уже сморщившаяся и высохшая медсестра сжимает в руках шкатулку. Девушка стучит в палату и заходит. Она протягивает обвитой трубками и проводами крошечной фигуре коробочку и открывает. Белоснежная, с ярко-зелёными узорами на округлой пачке балерина выскакивает оттуда. Она медленно крутится на месте, а из прямоугольной с загнутыми вверх углами шкатулки доносится мелодия. Такая нежная и спокойная… Такая, какой ещё не было в Соненволк. — С рождеством, Роузензель!***
На металлическом кладбище стоит звон. Старик Морис Фрайденберг кашляет всё сильнее. Теряя энергоблок за энергоблоком повелительница империи решила утянуть за собой всех своих рабов. Но Морис знает чей он на самом деле. Он знает, что только старое радио согреет его на железном кладбище в последнее минуты. Только старое радио…