Одно январское утро

Маленькая собака — всю жизнь щенок. У некоторых в жизни постоянно случается что-то неординарное, но у большинства всё идёт размеренно, ничего интересного. Вот и у меня то январское утро начиналось, как обычно. Я встала в 7:00 по будильнику, разбудила своих спиногрызиков — Васю и Марусю, трёх лет отроду, второпях снарядила их, и мы отправились в детский сад, который располагался через две улицы от нашего дома. Мне необходимо было привести детей вовремя, чтобы они не пропустили завтрак. После этого я могла уже не спешить, поскольку работала удалённо, и новых заданий на сегодня у меня пока ещё не было. Вообще детей в садик отводил муж, в мои же обязанности вменялось забирать их вечером. Но так как папа наш отбыл в командировку, ребят этим утром сопровождала я. Это был один из тех бесподобных зимних дней, когда, оказавшись на улице, думаешь, что попал в другой мир — настолько всё вокруг бело. Деревья словно мраморные скульптуры, воздух скован морозной дымкой и ни единого ветерка. Сказка! Одета я была тоже, как обычно, то есть удобно — джинсы, свитер, пуховик, растянутая шапка с бомбоном и угги. За спиной — опять для удобства — рюкзак. Когда у тебя двое малолетних отпрысков, стремящихся разрушить всё вокруг, времени на что-то более солидное не остаётся. Впрочем, я по этому поводу никогда не заморачивалась, мой муж — тоже, принимая меня такой, какая я есть, а это самое главное. Ростом меня бог не наградил, зато расщедрился на большие глазища и пухлые щёчки. Кстати, в былые дни за эти самые щёчки меня частенько пребольно тискали, о чём я до сих пор вспоминаю с негодованием. Прибавьте ко всему вышесказанному полное отсутствие макияжа. Сложившийся образ представить не трудно — в свои тридцать я запросто могла сойти за школьницу. И сейчас казалось невероятным, что когда-то я носила приталенное пальто, шляпу-федору и узкие сапожки на высоком каблуке. У нас закончились кое-какие продукты, поэтому мне пришлось заглянуть в супермаркет. Благополучно запихнув в рюкзак коробку молока, килограмм яблок, батон и две пачки творога, я с этим богатством за спиной решила немного сократить путь и пройти дворами. Плейер в моём кармане продолжил работу на прерванном треке, я поправила наушники и, мурлыча себе под нос мелодию, юркнула в проулок. Бум! Искры посыпались из глаз. Когда зрение вернулось, я поняла, что лежу на снегу, словно перевёрнутая черепашка. Затем послышалось сокрушённое «Чёрт! Чёрт!», и надо мной склонился незнакомый темноволосый мужчина. Моё лицо окутали терпкие нотки приятного парфюма. Во взгляде незнакомца читалось явное беспокойство:  — Ты цела? Я успела заметить, что он выбежал из серебристой хонды, с которой, вероятно, у меня и произошло столкновение. Всё ещё прибывая в лёгком шоке, я, однако же, мысленно возмутилась: с виду приличный человек, а про хорошие манеры как будто не слыхал — сбил, возможно, покалечил и ещё тыкает, мог бы и повежливее быть.  — Ты в порядке? — в очередной раз спросил незнакомец.  — Я валяюсь на дороге, моё тело ломит, словно его колотили палками, а голова гудит, как чугунный колокол. Разумеется, я не в порядке! Помогите мне встать.  — Ты уверена? Вдруг у тебя сотрясение. Я вызову скорую. — Виновник моего падения был настроен решительно. На самом деле я несколько преувеличила, описывая своё физическое состояние, — я больше испугалась, нежели покалечилась.  — Уверена. Не надо скорой. И дайте мне, в конце концов, руку! Всё ещё сомневаясь в правдивости моих слов, незнакомец помог мне подняться. Я начала отряхиваться, краем глаза разглядывая его. Это был зрелый мужчина среднего роста, аккуратно одетый и подтянутый. Я бы не назвала его красавцем, но его взгляд и осанка выдавали в нём человека решительного и самодостаточного, что не могло не привлекать. Впечатление портила лишь возмутительная фамильярность:  — Ты идти можешь? Нигде не болит?  — Всё нормально, сказала же, — раздражённо процедила я сквозь зубы.  — Да, так и есть. А теперь объясни, откуда ты вообще выскочила? Я едва успел затормозить.  — Оттуда, — я показала на узкий проулок между домами. — На этой дороге обычно не бывает машин — за углом тупик, и парковаться неудобно. Зачем вы сюда заехали?  — Я искал дом семнадцать.  — Это двадцать пятый.  — Супер. Но ты разве не слышала машину? Я чуть не поседел! Смотреть нужно, куда идёшь, и бананы из ушей вытаскивать.  — Очень мило. — Я развернулась, не желая и дальше выслушивать нравоучения. Действительно, с моей стороны, было несколько опрометчиво погрузиться в музыку на потенциально проезжей части, но и он мог бы вести себя учтивее — хотя бы сделал вид, что сожалеет.  — Постой! — спохватился незнакомец. — Извини… Не обижайся, я просто сам испугался до чёртиков. Я обернулась и кивнула:  — Ничего.  — Могу я для тебя что-то сделать? Ты, наверное, на урок опаздываешь. Может, подвезти? Я уже собралась поинтересоваться, о чём он собственно говорит, как вдруг сообразила: он принял меня за подростка! Неужели я настолько безнадёжна? Сразу стала понятной эта обескураживающая бесцеремонность. Однако я не рискнула выводить его из заблуждения и, едва сдерживая смех, ответила:  — Нет, не опаздываю. Но в любом случае, я бы не села в машину к незнакомому человеку.  — Да, да, ты права, конечно! — мужчина явно смутился. — Совсем об этом не подумал.  — А вот от чашки кофе я бы не отказалась. Здесь через дорогу отличная кофейня. Секунду он растерянно смотрел на меня, словно не ожидал такого предложения, а потом, улыбнувшись, сказал:  — Хорошо. Припарковав машину возле соседнего дома, мы отправились в кафе.  — Предлагаю перестать быть незнакомцами, тем более нам предстоит разделить пищу. Тебя как зовут?  — Женя, — представилась я.  — А меня — Кирилл. Обращайся, пожалуйста, ко мне на «ты», ладно? Так будет проще. Я лишь ухмыльнулась в ответ.  — Скажи мне, Женя, что тебя так забавляет? Я, вероятно, чего-то не понимаю. Тут я не выдержала и прыснула, не в силах больше терпеть. Но на самом деле смеяться было не над чем. Ну как я могла ему сказать? Эй, приятель, ты ошибся, мне тридцать, просто выгляжу, как малолетка. И хотя в оправданиях я не нуждалась, это было бы очень унизительно. Поэтому я решила оставить всё как есть и насладиться кофе, который после пережитого падения был мне жизненно необходим.  — Хм. Видимо, ответа я не дождусь, — произнёс Кирилл, открывая передо мной дверь кофейни. — Прошу. Мы повесили куртки на вешалку и расположились у окна. Я тут же начала поправлять волосы — перед выходом из дома в спешке я забыла расчесаться и сейчас очень надеялась, что не похожа на растрёпанного воробья. Ко всему прочему обнаружилось, что у меня нет обручального кольца — оно благополучно осталось лежать на раковине в ванной. Вот свезло, так свезло! Официант не заставил долго ждать:  — Доброе утро! Меню желаете? Мы отказались.  — В таком случае вам, полагаю, как обычно? — обратился официант ко мне.  — Да, спасибо.  — А вам? — спросил он Кирилла.  — Мне, эспрессо, пожалуйста. Когда официант ушёл, Кирилл удивлённо уставился на меня:  — «Как обычно»? Так ты сюда частенько захаживаешь?  — Иногда, — пожала я плечами.  — И что ты пьёшь обычно? Я, конечно, сейчас и так это узнаю, но всё же.  — Раф.  — Это какой-то молодёжный сленг?  — Никакой это не сленг! — засмеялась я. — Это мой любимый кофе. Похож на латте, но гораздо вкуснее. И тут я заметила, что Кирилл довольно ухмыляется.  — Ты знал!  — Естественно, но ни тебе же одной веселиться, — аргументировал он своё поведение, а потом внезапно спросил, — почему всё-таки, Женя, ты пропускаешь уроки? Снова-здорово! Вот привязался со своей школой, а так хотелось кофе нормально попить. Я тяжело вздохнула:  — Да ничего я не пропускаю. И, будь спокоен, родители мои на этот счёт уведомлены. И вообще, какой смысл мне тебя обманывать?  — Ладно, ты права. Вопрос закрыт.  — Вот и отлично! — обрадовалась я, что было своевременно, потому что нам как раз принесли кофе. Я закрыла глаза и втянула вкуснейшую пенку. Блаженство! Жаль, длилось оно недолго.  — Что же слушает нынешняя молодёжь? — спросил Кирилл так, словно самому было за восемьдесят. — В смысле, какую музыку? Я чуть не поперхнулась: он о музыке хочет со мной поговорить? На эту тему я могла разглагольствовать очень долго. А если учесть, что с моим теперешним образом жизни интересно побеседовать мне удавалось далеко не часто, то моему визави вряд ли хватило бы терпения. Что ж, сам напросился.  — Да ту же, что и старички, — туманно ответила я.  — Вот как? И что же так сильно увлекло тебя, раз ты даже не заметила автомобиль? Я вытащила из кармана пуховика плейер, протянула Кириллу наушники и нажала «play». Несколько секунд Кирилл внимательно слушал. Было забавно наблюдать, как меняется выражение его лица — от самодовольно скептического до ошеломлённого.  — Ты слушаешь Эрика Клэптона?  — А разве это запрещено? — невозмутимо ответила я.  — Нет, разумеется, просто я думал…  — Что услышишь Моргенштерна?  — Да, что-то типа того, — улыбнулся Кирилл. — А что у тебя там есть ещё? И мы заговорили о музыке. К своему удовольствию, я ошиблась — мой новый знакомый не сбежал, а замечательно поддержал разговор. Оказалось, у нас общие вкусы. И не только в музыке. С этой темы мы плавно перешли к литературе, затем — к живописи и картинным галереям, а после — к городам и странам, в которых бывали. Я увлечённо описывала Кириллу свои эмоции и мысли по поводу того или иного произведения или места, а он с улыбкой внимал и также делился собственными переживаниями, правда, гораздо сдержаннее. За разговором мы расслабились и не заметили, как прошло почти три часа.  — Ты очаровательна, Женя, — сказал Кирилл, заворожённо глядя на меня. — Для своих лет ты мыслишь и чувствуешь очень глубоко. Это потрясающе! После этих слов эффект от приятного общения моментально испарился, и мне вдруг захотелось провалиться сквозь землю. Моё лицо приобрело пунцовый оттенок, но Кирилл никак на это не отреагировал, видимо, приняв стыд за смущение.  — Право слово, если бы не разница в возрасте, я бы приударил за тобой!  — Это невозможно, — машинально выпалила я.  — Да, ты мне в дочки годишься. Я судорожно сглотнула, надо было прекращать этот балаган.  — Не в возрасте дело, я не свободна. Кирилл понимающе улыбнулся:  — Значит, есть парень? Ничего удивительного.  — Вообще-то муж, — уточнила я.  — Это теперь так называется? Ладно, муж так муж.  — Кирилл, я серьёзно. Мне тридцать, я замужем и у меня двое детей.  — Бывает.  — Это не шутка!  — Женя, я верю тебе! Но в его самодовольной ухмылке явно читалось обратное. Переубеждать его было бесполезно. «Ах, обмануть меня не трудно!.. Я сам обманываться рад!» — вспомнилось мне. Я поняла, что пора домой.  — Что ж, Кирилл, спасибо за кофе и приятное общение. Мне надо бежать. Он вдруг перестал улыбаться.  — Уже? Так скоро?  — Мы три часа здесь сидим! — воскликнула я, натягивая шапку.  — Я не заметил, — он сдвинул брови и отобрал у меня пуховик. — Позволь, помогу. Мы вышли на улицу. Шёл снег. Кирилл продолжал сосредоточенно хмуриться.  — Тебя подвезти?  — Спасибо, я лучше прогуляюсь. Кирилл закусил губу.  — Ну, всего хорошего! — попрощалась я. Он молча кивнул. Я направилась к светофору, оставляя своими уггами нелепые следы на свежевыпавшем снегу. Рюкзак неприятно оттягивал мне спину.  — Женя! — вдруг донеслось сзади. Я обернулась. Кирилл с теплотой смотрел на меня.  — Ты невероятная даже в свои тридцать. Я улыбнулась ему и бодрой походкой поспешила домой. Рюкзак уже не казался мне таким тяжёлым.