Зависть

Гарри завидовал Гермионе, потому что после войны ей удалось все, что не удалось ему. Она вернула память своим родителям всего за месяц, а Гарри не мог воскресить мертвых, которые были важны ему, которые умерли из-за него. Гермионе хватило всего пару приемов у психолога, чтобы ей сказали, что все прекрасно, война почти не отложила отпечаток, и она может идти, а Гарри пришлось работать два года, чтобы убрать последствия того, что он был лишь оружием в войне взрослых. Психолог сказал, ему ещё повезло. Гермиону без проблем взяли в Министерство, где она метила на министра магии, а Гарри не приняли в аврорат, якобы потому что у него нет нужного образования и навыков, чтобы стать хотя бы стажером. Рон, успев уволиться оттуда и уйти в магазин к братьям, хлопал Гарри по плечу и советовал посмотреть другие вакансии, ведь «не вся работа в министерстве, приятель. Может, тебе понравится что-то совсем другое», а Гермиона кивала головой, соглашаясь, а потом говорила Рону, когда думала, что Гарри не слышит, что в аврорате приняли правильное решение — Гарри не потянул бы работу аврора. — Бедный Гарри, он пережил слишком много битв, — Гермиона качала головой, наматывая на палец кудряшку. После окончания Хогвартса она начала намного больше следить за прической, и на работе ее волосы всегда были аккуратно уложены, но по выходным она оставляла волосы нетронутыми. Гарри ловил себя на мысли, что скучает по ее буйным кудряшкам. — Хватит с него сражений. — Он сам должен выбирать, чего ему хватит, а чего нет, — огрызнулся на нее Рон и ушел к себе домой через камин, а Гермиона возмущенно вздернула нос, и тогда Гарри понял, что отношения его друзей потерпели такой же крах, как и его собственные отношения с Джинни. По Рону Гермиона убивалась недолго, сразу найдя себе какого-то нового загадочного партнёра, чье имя она никогда не называла, и это ее партнер оказался ещё одной причиной для зависти Гарри. Малфой, оправданный благодаря показаниям Гарри в суде, тоже устроился в Министерство, и так уж получилось, что они с Гермионой «смогли найти общий язык», так что теперь они встречались, заставляя Гарри и Рона мириться с присутствием Малфоя на каждом их пятничном ужине. Когда Рон впервые увидел Драко за их столом рядом с Гермионой, он чуть не проклял его. Когда Гермиона объяснила, что теперь встречается с Малфоем, Рон чуть не проклял ее, и Гарри готов был ему в этом помочь. С того ужина Рон ушёл, что вызвало очередной их спор с Гермионой на агрессивно-повышенных тонах, а Гарри поел в рекордно короткие сроки, прежде чем сбежать. Это было просто возмутительно и нечестно, потому что Малфой должен был встречаться с Гарри. Это он был влюблен в него с шестого курса, это он спасал его из Адского пламени, это он защищал его на суде, пока Гермиона фыркала и причитала, что лучше бы Малфой сгнил в Азкабане. А теперь Гермиона целует Малфоя прямо посреди ресторана, а Гарри хочется блевать, глядя на них. Гарри завидовал Гермионе, потому что после войны ей досталось все, а ему — ничего. Рон достаточно быстро привык к Драко, но старался лишний раз с ним не говорить, а Гарри предпочитал либо пропускать совместные обеды, либо смотреть только в свою тарелку, игнорируя Малфоя и стараясь заводить разговор только с Роном, который полностью разделял его желание. Малфоя, казалось, вообще не волновало, что друзья его девушки почти напрямую высказывают ему свое презрение, а вот Гермиона злилась так, что у нее чуть ли не волосы дыбом вставали. — Гарри, ты ведешь просто отвратительно! — когда она злилась, у нее забавно повышался голос, что делало ее вид весьма менее грозным. — Ты как ребёнок. Мы уже не в школе, просто прими то, что мы с Драко вместе, и порадуйся за нас. Принять. От Гарри требовали это всю жизнь: прими то, что ты живешь в семье, где тебя ненавидят; прими то, что твои родители умерли, спасая твою жизнь; прими то, что от тебя уходят близкие тебе люди; прими то, что ты должен умереть. Гарри смирился со всем этим, стойко выступая в роли оружия в чужой, по сути, войне, но он устал от этого. Он просто хотел хоть раз в жизни стать обычным человеком и быть счастливым. Он бы хотел быть на месте Гермионы. Но проблема была еще и в том, что он завидовал не только Гермионе, но и Малфою. Из-за него Гермиона изменилась, отдалилась от них с Роном, и иногда Гарри казалось, что она совсем выпала из их компании, погрязнув в этом чистокровном мире Малфоя. Он забрал у них прежнюю Гермиону, и Гарри отчаянно скучал по ней. Как бы не старался Гарри игнорировать существование Драко, он пролезал под кожу так же, как делал это в школе, только теперь его едкие фразы были пропитаны каким-то ласковым сарказмом, а не тем ядом и самодовольством, на которые он не скупился, будучи подростком. — Опять уходишь, Гарри? — спросил однажды Малфой, когда Гарри собирался удрать с ужина под предлогом неотложных дел. — Какая жалость, наши беседы были такими содержательными. Гермиона невесело усмехнулась, прожигая Гарри осуждающим взглядом, а Рон даже посмел хихикнуть, вполне привыкнув к Драко и даже выстроив с ним что-то около хлипкой дружбы. — Ты как всегда остроумен, Малфой, — рыкнул в ответ Гарри, недовольно кривясь. Гермиона просила называть его по имени, но Гарри просто не мог. Зато Малфой с лёгкостью свыкся с этим, называя Гарри по имени при любой возможности. Малфой промолчал, но на его лице появилась насмешливая полуулыбка, и Гарри не мог определиться, хочет он его ударить или поцеловать. Отношения Гермионы с Малфоем неожиданно сблизили Гарри с семьей Уизли, хотя, казалось бы, куда ещё ближе. После расставания с Джинни никто не отвернулся от него, никто не обвинял и не кричал, но Гарри мог видеть разочарование, скользящее во взгляде миссис Уизли, и чувствовал неловкость, когда они собирались вместе. Раньше он чувствовал себя лишним среди них, но теперь лишней стала Гермиона. Новость о Драко приняли достаточно легко, если учитывать то, насколько давней и сильной была вражда между Уизли и Малфоями, но приглашать его на ужины в Нору никто не собирался, что вызвало бурное возмущение у Гермионы. Разумеется, свой гнев она вывалила на Рона, который тяжело вздохнул, похлопал ее по плечу и сказал успокоиться и немного подождать. — Простить Малфоя не так легко, как тебе кажется. Может, твой здравый смысл затуманила любовь или типа того, но он, вообще-то, чуть не убил меня, насмехался над мамой и всей нашей семьей. Возможно, он понял свои ошибки и стал лучше, но нам нужно время, чтобы принять это, понимаешь? — Вы все эгоисты, — Гермиона неестественно выпрямила спину и поджала губы, пытаясь свысока посмотреть на Рона, что было довольно тяжело, учитывая, насколько она была ниже. Ее мимика показалась Гарри очень знакомой. — Драко изменился. Он хочет искупить свою вину и все исправить. Даже Гарри видит это, хотя ему и сложно принять то, что мир не делится на черное и белое. Вы просто не хотите понять истинных целей и мотивов Драко, не можете и не хотите понять его самого. — Ты совсем не понимаешь Гарри, Гермиона, — Рон вздохнул и пригладил волосы на голове, игнорируя все обвинения в свою сторону, что было весьма странно. — Они же враги с одиннадцати лет. — Вот именно! Их отношения не… — Гермиона скрестила руки на груди, как всегда взбешенная тем, что ее мнение не принимаю за единственное верное. — Хватит с меня споров. Нас наверняка заждались. Рон ушел, но вовсе не в столовую, а в сторону входной двери, и Гарри подозревал, что разговоры с Гермионой выводят его из себя намного больше, чем он показывает. — Нравится подслушивать? — Джинни появилась из ниоткуда, насмешливо улыбающаяся и пахнущая травой и средством для полировки метел, и уже в который раз Гарри пожалел, что их чувства угасли. Джинни долгое время видела в нем не его самого, а того Гарри Поттера, о котором ей в детстве рассказывала мама, а сам Гарри никак не мог выбросить из головы Малфоя, но встречаться с Джинни было хорошо. — Или ты просто не можешь удержаться, когда речь идет о Малфое? Гарри шикнул на нее, опасаясь, что Гермиона может услышать, но она уже ушла, а Джинни захихикала. Она всегда была такая — смеялась даже тогда, когда было не место шуткам, и ее было очень легко рассмешить, чем часто пользовались близнецы, наслаждаясь тем, что хоть кто-то понимает их шутки. Смех Джинни был заразителен, и Гарри невольно улыбнулся, скучая по тем временам, когда этот смех предназначался только ему. Теперь они не были даже друзьями, и их встречи наедине были короткими, а разговоры натянутыми, потому что они больше не знали, о чем говорить. Это была еще одна их проблема — они просто не понимали рамки друг друга. Джинни тяжело воспринимала мнение, отличное от ее, и почти на любую тему готова была разжечь спор, а Гарри ненавидел конфликты всем сердцем, поэтому вскоре начал просто отмалчиваться, и все попытки Джинни растормошить его вызывали дискомфорт. Но когда-то давным-давно им было хорошо вместе. Гарри скучал по тем временам. — Не неси ерунды, — наконец ответил Гарри, когда Джинни перестала смеяться. — Я случайно услышал, что они спорят. Хотел проверить, все ли нормально. Отчасти это было правдой — Гарри услышал их голоса случайно, но встал у приоткрытой двери вовсе не для того, чтобы узнать, как все проходит. Он действительно подслушивал, причем в большей степени потому, что услышал упоминания Малфоя. — Разумеется, — Джинни закатила глаза. — Гарри, все твои мысли написаны у тебя на лице. Постарайся не глазеть на Гермиону такими грустными щенячьими глазами, как будто она отняла у тебя последнюю вкусняшку, а не то Малфой быстро набьет тебе лицо. — За что? — Гарри удивленно моргнул. Он правда верил, что его взгляд на Гермиону можно было охарактеризовать как неодобрительный и разочарованный. Да, где-то в глубине души он мог считать, что Гермиона и правда забрала у него все, в том числе и Малфоя, но он все еще понимал, что в этом нет ее вины. — Просто потому что он говнюк? — Джинни улыбнулась, но Гарри нахмурился, отчаянно не понимая, к чему клонит Джинни. — О, Мерлин, ты ведь и правда не понимаешь. — Не понимаю чего? — Мы все еще терпеть не можем Малфоя, — наставительно произнесла Джинни, заглядывая Гарри прямо в глаза. — Но мы хотим для тебя только счастья. И даже если твое счастье… — Джинни на мгновение задумалась и закусила губу. — Немного специфично и порой недоступно нашему пониманию, мы все равно всегда будем на твоей стороне. Ты можешь рассчитывать на нас. Джинни сжала Гарри в крепких объятиях, позволяя ему в полной мере прочувствовать интенсивность ее тренировок в команде Холихедских гарпий, и оставила его переваривать ее речь в одиночестве, убежав помогать матери накрывать на стол. Пока Гарри растерянно смотрел ей вслед, непонимающе моргая глазами, неизвестно откуда появился еще и Рон, как будто он все это время стоял за дверью и ждал, пока разговор Гарри и Джинни закончится. — Ты в порядке, приятель? — Гарри кивнул и вымученно улыбнулся, а Рон обнял его за плечи и бесцеремонно повел в столовую, не давая времени прийти в себя. Будь Гарри в нормальном состоянии, он бы заподозрил что-то неладное в поведении друзей, но сейчас его разум плыл и плавился, потому что Джинни явно не имела ввиду то, что подумал Гарри, и если имела, то все вокруг явно сошли с ума… — Пошли, все уже собрались. Все семейство Уизли и правда уже сидело за столом, дожидаясь только Гарри и Рона, даже Гермиона уже пришла в себя и натянуто улыбалась всем, кто смотрел на нее. Она намеренно не смотрела на Рона и, кажется, избегала взгляда Гарри. Он сразу заметил, насколько она напряжена, и невольно задумался, насколько важно для Гермионы было их одобрение ее отношений с Малфоем. Мысли о Малфое мгновенно вернули его к словам Джинни, которая сейчас как ни в чем не бывало рассказывала о предстоящем матче. Могла ли она догадаться о его чувствах к Малфою? Если да, что означали ее слова? А если нет, то что она имела ввиду? Наставительные речи о принятии были вовсе не в духе Джинни, и если бы она хотела намекнуть Гарри, что ему стоит лояльнее относиться к Малфою, она скорее всего напрямую бы сказала ему об этом. Гарри повернулся к Гермионе, испуганный мыслью, что она тоже могла догадаться, и именно Гарри — причина, по которой она чувствует себя некомфортно, и ее отношения с Уизли рушатся. Гермиона смотрела на него, но мгновенно опустила взгляд в тарелку, выпрямившись еще сильнее. Гарри заметил, что под столом она заламывает пальцы. — Как поживает Майк, Чарли? — внезапно спросила миссис Уизли, и, как по команде, все остальные мгновенно замолчали. — Да, как там твой парень? — близнецы подмигнули друг другу, а затем попытались незаметно посмотреть на Гарри, но он заметил. — Прекрасно, мам, — Чарли немного покраснел, кинул недобрый взгляд на Фреда и Джорджа. — Мы счастливы вместе. — И это главное! — все за столом согласно закивали, и боковым зрением Гарри заметил, что Гермиона с Джинни переглянулись, едва заметно кивая. Разговор плавно перетек к работе Перси в министерстве, но Гарри все никак не мог включиться в обсуждение. Внезапно поднятая тема с парнем Чарли выглядела абсолютно фальшивой и странной, как будто разыгранной по сценарию, только вот актеры играли свои роли не очень хорошо. Особенно если учитывать, что зритель наблюдал за ними уже более восьми лет. Почти все время Гермиона молчала, заметно расслабившись к концу, а к моменту прощания уже вовсю улыбалась, будто позабыв о сцене, которую устроила, когда Драко публично отвергли. Гарри понимал, что что-то не так, но никак не мог понять что именно, и ради чего вообще устраивалось это шоу. — Гарри, — Гермиона подкралась к нему сзади, пока он прощался с Роном. — Да? Гарри немного смущенно посмотрел на нее, пытаясь уловить эмоции Гермионы и предугадать тему, на которую пойдет разговор. Несмотря на слова, сказанные ей в споре с Роном, она вовсе не выглядела по-настоящему разозленной, и приветливо ему улыбалась, как будто они снова были в Хогвартсе, и не было никакой войны, не было никакого Малфоя, и не было никаких разногласий и ссор. От Гермионы пахло кофе и книгами, и Гарри невольно принюхался, наслаждаясь ароматом. Эти духи были изобретением близнецов и приобретали именно тот запах, который идеально подходил человеку, наносящему их. Гарри всегда в тайне обожал запах Гермионы — он был уютный и домашний, возвращая в те времена, когда они вместе сидели в библиотеке и трудились над домашним заданием. — Мы с Драко хотели пригласить тебя на ужин завтра, — начала она, и Гарри хотел уже отказаться, но она не дала ему возразить. — Только мы втроем и алкоголь. Нам нужно многое обсудить. Гермиона улыбнулась так, что он просто не смог ей отказать. Как бы он не завидовал ей и ее счастью, какими бы странными не были изменения в ее поведении, он всегда любил и будет любить ее как самую прекрасную девушку в его жизни. — Хорошо. Гермиона победно улыбнулась, вернув себе привычный уверенный вид, который, казалось, не менялся с того самого момента, когда она заглянула в купе к Гарри и Рону, помогая Невиллу искать жабу. Гарри наконец-то увидел прежнюю Гермиону. Возможно, он был немного зациклен на изменениях в поведении Гермионы. Она была его подругой, а не его собственностью, и имела право общаться с кем хочет и сколько хочет, и она уж точно не должна была отчитываться перед Гарри, и это было нормально, что она выросла и изменилась, но… Это было слишком сложно. Гарри просто хотел общаться и дружить как раньше, без всех этих недомолвок, недопониманий и ссор. Домой Гарри аппарировал немного взволнованным предстоящим ужином, но в целом вполне довольным развитием событий. У него было предчувствие, что все пройдет хорошо, и он мог видеть это по лицу Гермионы, хотя от Малфоя, конечно, можно было ожидать какой-нибудь пакости, по типу запрета на общение Гарри с Гермионой по какой-нибудь абсолютно нелепой причине, но Гарри был склонен смотреть только на положительные стороны Драко. Следующим вечером он отпросился с работы пораньше, надел самую чистую и презентабельную одежду, но чтобы при этом она не выглядела слишком официальной, а потом ему потребовалось около десяти минут, чтобы собраться с мыслями. Он хотел струсить и никуда не идти, вновь сославшись на неотложные дела или сильную головную боль, потому что в ресторанах у него всегда был Рон, с которым можно было поддерживать беседу, игнорируя Малфоя, а сейчас они будут одни. Может, Гермиона и вовсе устала от его выходок и хочет навсегда порвать их дружбу… — Соберись, — Гарри посмотрел в зеркало и неловко улыбнулся своему отражению. Иногда, оставшись в одиночестве, он любил разговаривать сам с собой, потому что это помогало ему собрать мысли в кучу и перестать чувствовать себя таким одиноким в огромном тихом доме. — Гермиона не может так поступить. Мы через многое прошли вместе. Я вел себя как задница, но она наверняка все понимает… Гарри тяжело вздохнул и резко аппарировал, не давая себе больше времени на сомнения. Только появившись в прихожей лондонской квартиры, которую Драко и Гермиона купили совсем недавно, Гарри понял, что вообще-то по-хорошему нужно было отправить Гермионе патронуса, а не аппарировать без предупреждения прямо в саму квартиру, но он уже не мог ничего исправить. Гарри немного постоял в коридоре, прислонившись к стене и пытаясь набраться уверенности, чтобы крикнуть, что он пришел, но внезапно до него донесся расстроенный голос Гермионы, и в ее речи он четко выловил свое имя. Движимый интересом, Гарри на цыпочках двинулся на звук ее голоса, но только подойдя вплотную к приоткрытой двери спальни, он смог разобрать ее речь. — Драко, мне тревожно, — Гермиона прерывисто выдохнула. — Я боюсь, что все пойдет не так, что все это мы проделали зря, и он просто… не такой. Я боюсь, что мы не так поняли, что наши надежды напрасны, и… — Дорогая, все будет хорошо, — Гарри вздрогнул, услышав «дорогая» из уст Драко. О чем они говорят? Неужели о Гарри? Но что они имеют ввиду? — Гарри не из тех людей, кто отвернутся от своих друзей после одной неловкой ситуации. К тому же, я уверен, что Гарри тоже хочет этого. — Надеюсь. Он должен был уже прийти. Гарри услышал приближающиеся к двери шаги и мгновенно нырнул за угол, притворившись, что только что аппарировал прямо в гостиную. — Гермиона, я здесь! — крикнул он, вытирая вспотевшие ладони об штаны. — Гарри! — Гермиона кинулась к нему в объятия, и Гарри на мгновение замер от удивления, потому что они не обнимались, кажется, целую вечность, но почти сразу обнял ее в ответ, прижимая ближе. — Мы уже заждались. Гарри неохотно отстранился от Гермионы, переводя взгляд на Драко, который молча стоял в нескольких шагах от них, улыбаясь так нежно, что Гарри смутился, сразу же отворачиваясь от него, буркнув что-то похожее на привествие. — Рад, что ты пришел, — вежливо сказал Драко, продолжая держать дистанцию, и Гарри не мог решить, что он чувствует по этому поводу. Он хотел бы попробовать обнять и Драко тоже, почувствовать тепло его тела и уткнуться носом куда-нибудь в шею, но он не был уверен, что готов к такому. — Я принесу огневиски, — сразу объявила Гермиона, убегая на кухню, а Драко сел на диван и жестом пригласил Гарри последовать его примеру. Гарри опустился на кресло, оставив место на диване Гермионе, хотя Драко, казалось, выглядел слегка расстроенным, потому что он указывал именно на место рядом с собой, но Гарри был почти уверен, что просто выдумал это и видит то, чего нет. — А вот и я, — Гермиона широко улыбалась, но Гарри знал ее слишком давно, чтобы не заметить напряжение в ее выражении лица и внешнем виде в целом. Видимо, Драко тоже заметил это, потому что как только она села, он положил руку ей на колено. Гарри нахмурился. — Расслабься, Гарри, мы не на собеседовании, — Драко беспалочковым заклинанием призвал огневиски и бокалы, которые Гермиона поставила на столик, и усмехнулся, выглядя необычайно довольным собой. Гермиона кивнула, ободряюще улыбаясь Гарри. Драко передал Гарри бокал с виски, и Гарри сразу же отпил немного, надеясь, что это поможет ему расслабиться. Виски приятно обожгло горло, и Гарри откинулся на спинку кресла, наблюдая за руками Драко. Они выглядели красиво. — Итак, — Гермиона сразу отставила бокал в сторону, решив остаться трезвой и взять на себя основную работу, пока Драко просто расслабленно поглаживал ее ногу и кидал странные взгляды на Гарри, который выглядел озадаченным таким вниманием и старался лишний раз не смотреть на Драко, прямо как он делал на совместных обедах. Гермиона вздохнула. — Мы хотели поговорить с тобой, Гарри, по поводу наших отношений. — А что с ними? — Гарри нервно постучал пальцами по бокалу, затем сделал еще один глоток, решив прикинуться дурачком. — Брось, ты тоже видишь это напряжение, — осуждающе сказала Гермиона. — Ты не хочешь больше общаться с нами, постоянно убегаешь и ворчишь. — Это выводит из себя, — сообщил Драко, продолжая сверлить Гарри взглядом. Гермиона слегка стукнула его по руке, призывая сбавить напор. — Немного, — согласилась Гермиона. — Я… Я не хотел. Извините. Просто у меня в последнее время много работы, все такое, и я… — начал оправдываться Гарри. Он понимал, что Гермиона ждет от него конструктивного разговора и обсуждения проблем в их отношениях, но он не был готов выдать ей, что ему нравится Драко, и одновременно с этим он отчаянно скучает по временам, когда Гермиона проводила больше времени с ним, а не со своим парнем. — Это глупые отговорки, — Гермиона нахмурилась, и Гарри ощутил резкое желание сбежать. — Давай поговорим об этом. Тебя что-то тревожит? — Да. То есть нет, — Гарри судорожно пытался придумать подходящеее оправдание. — Просто мы расстались с Джинни, и я до сих пор немного… — Гарри! — перебила его Гермиона, а Драко насмешливо фыркнул. — Вы расстались еще на шестом курсе, и я не замечала, чтоб раньше ты так скучал по вашим отношениям. Гермиона была не права. Гарри скучал по Джинни, и по той эйфории, которую испытывал рядом с ней, когда они были вместе, но это и правда не было той причиной, по которой они сидели здесь и пытались вести диалог о проблемах в их отношениях. — Ты странно смотришь на Драко, — начала задавать наводящие вопросы Гермиона. — Почему? — Ээээ… — информативно ответил Гарри, придумывая, как наименее оскорбительно упомянуть пожирательское прошлое Драко, не спровоцировав конфликт. Ему было все равно на это, но Гермиона ведь не знала, верно? — Может это потому, что ты хочешь меня? — резко выдал Драко, и Гарри издал странный задушенный звук, шокированный таким вопросом. Как он догадался? — Драко! — Гермиона ударила его по ноге, выглядя в равной степени разъяренной и растерянной, потому что весь план их диалога, который она так долго строила, пытаясь подготовить Гарри к принятию и осознаванию себя, рушился на глазах. Гарри испугался, что его поймали, Драко просто хотел поскорее закончить с этим, а Гермиона не могла понять, как все исправить. — Нет! Нет! С чего ты взял? Это бред, — Гарри оставил бокал с виски на столик, резко вставая с места, но Драко поднялся вместе с ним, быстро сокращая расстояние между ними. — Да неужели? Думаешь, мы не заметили все эти твои взгляды, направленные на нас и полные желания, м? Сначала я подумал, что ты просто хочешь Гермиону, поэтому так ненавидишь меня, но потом… — Драко приблизился вплотную к Гарри, который стоял с широко открытыми глазами и выглядел слишком шокированным. — Я понял, что ты хочешь нас обоих. — Гермиона, я… — снова начал Гарри, но не смог закончить, просто открывая и закрывая рот. Он выглядел таким беспомощным и растерянным, что Гермионе стало его жаль. — Сядьте оба! — недовольно сказала она, а потом попыталась посмотреть на Гарри так ласково, как только могла. — Не волнуйся, Гарри, мы не будем тебя осуждать. Мы и сами испытываем то же самое. — Что это значит? — Ты нравишься нам обоим, — ответил Драко, переглядываясь с Гермионой. — Лично мне еще с Хогвартса. — Но как же Гермиона? Вы же встречаетесь? — Гарри нахмурился. — Да, и я люблю ее, — Драко взял Гермиону за руку, поглаживая тыльную сторону ее ладони большим пальцем. — Как и тебя. — Оу. — И я тоже люблю вас обоих, — вздохнула Гермиона, решив пойти по стратегии Драко и сказать все сразу и без прелюдий. — И это абсолютно нормально, Гарри. Люди могут любить друг друга втроем. Помнишь, что говорила тебе Джинни вчера? — Что Малфой набьет мне морду, — сказал Гарри, все еще ошарашенный резким признанием. Он не знал, что и подумать. Неужели это не шутка, и они правда пытаются сказать ему, что они могут быть вместе? Втроем? Это звучало просто безумно. — И что они примут меня любым и желают мне счастья. — Верно. Близкие нам люди никогда не осудят нас. — Ты хочешь сказать, что… — до Гарри наконец начало доходить. — Весь этот разговор с Джинни был подстроенным? Она все знала? — Разумеется, — кивнула Гермиона, заметно расслабившись. — Было довольно тяжело уговорить Джинни на такую речь, да и из Уизли не очень хорошие актеры, но Рон спорил со мной довольно правдоподобно, согласись? — Вы это специально! — Гарри взмахнул руками, а затем прижал их к телу, пытаясь переварить все это. Он видел, что разговор про парня Чарли был подстроен, но он даже не предполагал, что спор Рона и Гермионы тоже. И Джинни! — О, Гарри, — Драко ласково улыбнулся. — Все для тебя. Очень хороший план. Мы придумали его вместе. — И вы знали, что я уже пришел, когда разговаривали обо мне… — Ну конечно мы знали, — Драко рассмеялся, обнимая Гермиону за плечи. — Мы не могли не заметить, что кто-то прорвался сквозь охранные заклинания. — Но зачем все это? — спросил Гарри, все еще не зная, как реагировать. С одной сторон, он был более чем доволен таким исходом, потому что он и правда любил их обоих, а с другой стороны, он просто не мог поверить в то, что это происходит с ним. Не мог поверить, что ему так повезло и его чувства взаимны, не мог поверить, что они все видели это, даже когда Гарри не видел, что они разыграли целое шоу ради того, чтобы подтолкнуть Гарри к ним. — Ты полный ноль в чувствах, — Гермиона хихикнула, нежно ему улыбаясь. — Ты бы испугался и закрылся в себе. Гарри промолчал. Гермиона была как всегда права, он бы и не осознал свои чувства, если бы его не ткнули в них носом, но он все еще не мог поверить, что это не сон. — Иди сюда, Гарри, — Драко отстранился от Гермионы, приглашая его сесть прямо между ними. Гарри на секунду замялся, но все же сел, и в это же мгновение к нему придвинулись два самых прекрасных человека в его жизни, обнимая его с обеих сторон, и впервые за долгое время Гарри почувствовал себя по-настоящему счастливым. Именно этого он ждал все это время.