Мой любимый друг

Я неторопливо вносил финальные штрихи в изображение Ламборгини на вырванном из тетради листе, как звук открывшейся двери в класс отвлёк меня от моего занятия. Ну конечно же, это был он. Вечно растрёпанные волосы, извиняющийся взгляд, видавшая виды толстовка, явно на пару размеров больше и сидевшая на нём как мешок. — А вот и Влад Савельев, — географичка перестала писать мелом на доске и обернулась к нему. — Ты опять опоздал. Что-то случилось? — Н-ничего, Анастасия Викторовна, — робко произнёс Влад, — я просто… просто допоздна учил уроки, потому и проспал. В классе раздались негромкие смешки. У Савельева была репутация ботаника, который только и может, что зубрить учебники. А сидевшие на его переносице очки лишь подчёркивали этот образ. Но Влад, казалось, не обратил ни малейшего внимания на реакцию 9 «А» на своё появление и, не говоря больше ни слова, поплёлся к своей парте и принялся копаться в портфеле, доставая тетрадки. В нашу элитную гимназию попасть было не так просто. Нужны были связи. Или же претендент на место должен был показать по-настоящему блестящую учёбу, тогда его могли перевести к нам. Савельев в полной мере подходил под второй критерий, так и произошло наше знакомство. Он начал раздражать меня с того самого момента, когда я его впервые увидел. Весь из себя правильный, аккуратный и педантичный. Наш первый конфликт произошёл из-за того, что он посмел сделать мне замечание, что в моём уравнении на доске была ошибка. Мне, Емельянову, перед которым добрая половина школы заискивала и всячески пыталась заполучить моё расположение. С того самого момента я возненавидел во Владе абсолютно всё: его походку, неказистую одежду, манеру речи. А он как будто это понимал и специально делал всё так, чтобы меня позлить. Я привык к положению одного из самых влиятельных учеников в этой школе. Мой отец — высокопоставленный бизнесмен, а мать - известный ресторатор в городе. Поскольку я единственный ребёнок в семье, родители никогда мне ни в чём отказывали. Я ходил в лучшие спортивные секции города, одевался в элитных бутиках, а в школу меня возил личный шофёр. Приятной внешностью меня природа тоже наделила. Про таких, как я, в молодёжной среде принято говорить «краш». От девчонок не было отбоя, все школьные красавицы считали своим долгом построить мне глазки в надежде на то, что я соблаговолю уделить им своё внимание. Но этот засранец Влад вёл себя так, словно ничего этого не замечал. Он никогда первым не здоровался со мной, не заводил никаких разговоров, не обращался за помощью или советом. Вёл себя слишком гордо для парня, оказавшегося в не самых лучших жизненных обстоятельствах. Я как-то подслушал разговор в учительской, где директор говорила, что Савельев жил со своей бабушкой в какой-то однушке, находящейся в нескольких кварталах от школы. Сказать, что жили они бедно — это не сказать ничего. Его мать несколько лет назад уехала от безысходности в Соединённые Штаты в поисках работы, так как в нашем городе можно было чего-то добиться только в том случае, если есть связи или деньги. Или и то и другое. Крохотной пенсии его бабушки едва хватало на проживание и коммуналку, поэтому Савельев подрабатывал на молодёжных общественных работах по благоустройству города — чистил фонтаны и обрывал траву на газонах. Несмотря на своё незавидное материальное положение, он вёл себя так, словно всё было в порядке. Казалось, его совершенно не заботит внешний вид и то, какое впечатление он производит в обществе. Более того, он пропускал мимо ушей все наши замечания и делал вид, словно так и должно быть. Большинство учителей считает его своим любимчиком. Конечно, Владик ведь участвует в общественной жизни школы и отлично учится. Скрипнув зубами, я скомкал лист с изображением машины и запустил его в затылок Савельеву. Тот обернулся, покрутил пальцем у виска и снисходительно глянул на меня, затем показал средний палец и продолжил заниматься своими делами. Моя провокация не ускользнула от географички. — Так-так-так, я смотрю, на моём уроке кому-то стало скучно, — произнесла она, нависнув над классным журналом. — И к доске у нас пойдёт… К доске пойдёт Дмитрий Емельянов! Я закатил глаза. Ну конечно, она ведь не могла просто проигнорировать то, что её любимого ученика задирают. Я прошёл мимо парты Савельева и, оглядываясь по сторонам, пнул его кроссовок. В ответ Влад точно так же пнул меня. Это было уже слишком. Мысленно пообещав себе, что на перемене немного подправлю его физиономию, я пошёл к доске.

***

Звонок на перемену развеял тишину, воцарившуюся в классе. Все тут же подскочили, начали собирать учебные принадлежности. Кабинет наполнил многоголосый гомон и смех. Кое-как отбившись от Светки Захаровой, которая хотела посидеть со мной в буфете, я вышел из класса и стал дожидаться за углом Савельева. Наконец Влад появился и как только он поравнялся со мной, я вышел из-за угла, схватил его за грудки и толкнул в стену. — Слушай, ты нарываешься, да? — выкрикнул я ему в лицо. — Думаешь, если ты такой коротышка-задохлик, то я не набью тебе ебало? Влад попытался отдёрнуть мою руку. Когда этого не получилось, он тяжело вздохнул и поправил съехавшие очки: — Вообще-то у нас не такая уж и большая разница в росте. У тебя 182 сантиметра, а у меня 175. К тому же ты первый меня провоцируешь. Всё честно. — Да потому что ты мудак, — я шумно дышал, смотря в его зелёные глаза. – Ты с нашей самой первой встречи ведёшь себя, как мудак. Кого ты из себя строишь? Мы могли бы нормально общаться, но ты ведёшь себя так, словно считаешь, что чем-то лучше меня! — Емельянов, ты школьный плейбой и золотой мальчик, отвали от меня, — Влад сделал попытку вырваться. Я сунул руку в карман и вытащил оттуда стопку пятитысячных купюр. Отсчитав три штуки, протянул их Савельеву. — Вот, возьми. Не смотри на меня так, словно это какая-то подачка. Просто прими их и купи себе, что-нибудь нормальное. Посмотри, как одеваются в нашей школе. А ты выглядишь так, словно только что вернулся из приюта. Савельев резко дёрнулся и сбросил с себя мою руку. — Слушай, Емельянов, возьми свои деньги, сделай из них самолётик и лети на этом самолётике на хер! – дрогнувшим голосом крикнул он и умчался. Какое-то время я стоял в замешательстве. Вот ведь сучёнок, я же чисто из лучших побуждений хотел ему помочь. Или я что-то не так сказал? Да и похуй, пусть не обижается тогда, что я насмехаюсь над ним. Главное, что я попытался исправить недопонимание, но он не захотел пойти мне навстречу.

***

К концу учебного дня настроение окончательно стало паршивым. Захарова пыталась меня рассмешить, пересылая видосы из Тиктока и Ютуба, но это только усугубляло ситуацию. Увидев у себя в сообщениях очередное глупое видео, я просто заблокировал переписку с ней. Мне было совершенно наплевать обидится она или нет. Как я ни старался выгнать из своей головы мысли про Савельева, они всё равно предательски возвращались снова и снова. Нет, я не чувствовал себя виноватым. Скорее, я чувствовал жгучее раздражение, что кто-то посмел отвергнуть предложенную мной помощь, что кто-то посмел мне отказать. Моё уязвлённое самолюбие категорически не хотело успокаиваться. Из кармана раздалась мелодия звонка. За мной приехал шофёр. — Дмитрий Алексеевич, я вас жду там же, где обычно, — раздалось в трубке. Ничего ему не ответив, я сбросил звонок и отключил телефон. Хотелось посидеть в одиночестве, собраться с мыслями и успокоиться. Я вышел из школы и направился на спортплощадку. Устало опустился на скамейку и закрыл глаза. На разгорячённое лицо упали первые прохладные капли осеннего дождя. Как хорошо… — Ой, Дима, а мы тебя по всей школе ищем. Телефон отключен, не найти. Слушай, какие у тебя планы на сегодняшний вечер? У Савина сегодня днюха, ты же помнишь. Он тоже до тебя дозвониться не может. Пойдёшь к нему тусить? Понемногу отпускавшее меня раздражение вернулось с утроенной силой. Я открыл глаза. Передо мной стояли отличница из соседнего класса Вика Морозова и её лучшая подруга. — Девчонки, ну если я тут сижу один, то вам в голову не приходит мысль, что это не просто так? — я резко поднялся и пошёл прочь со спортплощадки, оставив их стоять с недоумёнными лицами. Дойдя до машины с шофёром, я резко открыл дверь и плюхнулся на заднее сиденье. — Михалыч, давай до дома, — бросил я скороговоркой и прижался лбом к прохладному стеклу. Пожалуй, приеду домой и накачу отцовского вискаря, пока он не видит. Что за день-то такой сегодня, а? Проносящиеся мимо меня однообразные городские улочки только усиливали уныние. Дождь мерно барабанил по стеклу, монотонное постукивание капель убаюкивало и в своих мыслях я уже представлял как упаду на тёплый домашний диван. Вдруг за стеклом мелькнул какой-то знакомый силуэт. — Остановись, давай назад вернёмся, — сказал я водителю. — Мне показалось, что я увидел кого-то знакомого. — Как скажете, Дмитрий Алексеевич, — он тут же остановился и начал разворачиваться. Так и есть, за углом дома я увидел Савельева в какой-то странной и, похоже, что в не очень дружелюбно настроенной по отношении к нему компании. Четверо парней гоповатого вида обступили Влада кольцом и что-то говорили ему на повышенных тонах. Я вышел из машины и направился в их сторону. — Слыш, портфель выворачивай свой, — над Владом навис какой-то громила. —Живо давай, пока не отмудохали. Савельев испуганно сжался, не зная, что предпринять. К нему подошёл второй парень, схватил его за воротник куртки, приподнял и с силой приложил о стену дома. — Чё, ссыкуешь нас, да? — глумливо спросил он. Не знаю, что двигало мной в этот момент, но я резко рванул вперёд, моментально сократив расстояние между нами. — Какие-то проблемы, парни? — хрустнув костяшками пальцев, спросил я. Четверо отморозков обернулись ко мне. — А ты чё за чепушила? — спросил один из них. — Вали давай, пока руки-ноги не переломали. Влад, увидев меня, что-то собирался сказать, но вместо этого получился какой-то жалобный писк. Я встретился с ним глазами, и меня охватила ярость. Не раздумывая, я резко размахнулся и ударил по лицу ближайшего ко мне парня. Пользуясь возникшим замешательством среди троицы, быстрой подсечкой я отправил на землю ещё одного, затем ударом в колено и сильным ударом локтём в спину я отправил лежать следующего. Четвёртый парень уже вышел из оцепенения и достал из кармана нож. — Слышь, сука, за братанов своих порежу! — с этими словами он начал размахивать ножом передо мной. Чего этот человек не знал, так это того, что я уже семь лет занимаюсь карате. Даже был победителем областных соревнований, поэтому самооборона у меня была на весьма приличном уровне. Очень быстро я выгадал нужную секунду, перехватил и заломил его руку с ножом. Парень вскрикнул от боли и выронил оружие. Нанеся ему удар коленом в живот, я немного отошёл в сторону и с разворота ударил ногой по лицу, от чего отморозок мгновенно вырубился. Один из его друзей к этому времени поднялся и попытался напасть на меня сзади, но я ловко ушёл в сторону, нанёс ему руками пару ударов по грудной клетке, после чего ударом ноги отправил его в нокаут. Оставшиеся двое даже не попытались встать. Размахивая руками и что-то невнятно бормоча, они дали понять, что не при делах и начали отползать подальше от меня. Я подбежал к Владу и бегло его осмотрел. — Как ты? Всё хорошо? Они не успели сделать тебе ничего плохого? Влад был всё ещё очень напуган и молча помотал головой. — Так, ну-ка давай ко мне в машину, довезём тебя до дома, — мой тон был абсолютно бескомпромиссен. — Ещё не хватало, чтобы по пути домой до тебя опять кто-нибудь докопался. Савельев даже не успел сказать, что он думает по поводу моего предложения, как я схватил его в охапку и потащил в машину. Только усадив его на сиденье рядом с собой, я смог наконец перевести дыхание. — Вячеслав Михайлович, — обратился я к водителю, — это мой школьный приятель, нужно довезти его до дома. — Сделаем, Дмитрий Алексеевич, — водитель с любопытством посмотрел на Влада. А я откинул голову на сиденье и прикрыл глаза. С удивлением отметил, что вся моя злость и раздражение начали куда-то уходить и я стал себя чувствовать гораздо спокойнее. Даже немного счастливым, что ли. Может быть, это потому, что я спас Влада? Вполне возможно. Как же забавно, что только несколько часов назад я хотел хорошенько проучить его, а теперь радуюсь, что с ним всё в порядке. Эх, Емельянов, Емельянов, определись уж наконец…