“Did you ever make it out of that town Where nothing ever happened?”
Музыка в наушниках играет на полную громкость и выкрикивает правильные слова прямо в ухо, пуская спасательные сигналы мозгу и приятные мурашки по телу, а в сердце под воздействием лёгкой эйфории зарождается первый росток надежды: теперь всё должно быть по-другому. Шторы с характерно громким звуком разъезжаются в стороны не без помощи посторонних рук, и первые лучи солнца тут же пробиваются в окна, с радостью ложась тёплым покрывалом поверх обнажённой кожи человека, лежащего на кровати с хмурым выражением лица. Утренние подъёмы определенно даются ему не легко, но второму человеку в комнате на этот факт явно всё равно. — Вставай, соня, а то всю жизнь так проспишь, давай, — девушка с необычной покраской волос плюхается рядом с обладательницей забавных дредов на голове и беспощадно ударяет её по ягодице, получая в ответ протяжный стон, — знаю, я настоящая гадюка, тварь и злюка, а теперь вставай и марш умываться, сегодня у тебя ответственный день – первый рабочий день, поэтому будь добра не задерживаться надолго в постели. Не хочу, чтобы ты снова осталась без работы, я устала платить арендную плату за нас обеих. Ты меня слушаешь? — Согласна, Онегин злюка и гадюка, который предал свою тайную гомосятскую любовь к Ленскому, — девушка подавляет зевок и не без удовольствия устраивается поудобнее в постели, обняв подушку, после чего и вовсе поворачивается спиной к подруге. Чурдаль по началу не на шутку заводится, намереваясь спихнуть обнаглевшую нахлебницу с кровати, но после спохватывается и озадаченно хмурится, решив уточнить один момент: — Откуда ты знаешь Онегина и Ленского? Ты же даже имя Пушкина вспомнить не могла, когда в школе дети попросили тебя дать им подсказку. — Вчера полдня не было света, — сквозь зевок легко отвечает Крис, — пришлось заново учиться читать. Чурдаль в ответ закатывает глаза с улыбкой, полной любви и понимания, и таки спихивает чужую тушку с кровати. Крис больно ударяется задницей о пол и кричит ругательства на неизвестном миру языке, после чего всё же встаёт, выпрямляется и уходит в ванную. — Крис, там полотенца нет, возьми на кухне, на батарее вроде чистая висит. — Да похуй. Чурдаль усмехается и сама уходит на кухню, довольная полученным ответом, дабы приготовить им обеим завтрак. Прошёл целый год с момента переезда Крис в Москву. И за эти триста шестьдесят пять дней Штрэфонд уже успела найти себе в городе постоянную компанию, лучшую подругу и даже хорошую квартиру, которую делит со всё той же лучшей подругой. Она даже рассталась со своей девушкой, отношения с которой уже давно зашли в тупик, и ни разу об этом своём решении не пожалела, ведь ощущение полной свободы, когда ты начинаешь свою жизнь с чистого листа, это определённо самое лучшее чувство из всех. «Что ни делается, всё к лучшему» — главный девиз в жизни Крис. Если сама судьба распорядилась так, что им с девушкой не по пути, то перечить этому нет никакого смысла. Цепляться за прошлое нет нужды, необходимо всегда смотреть строго вперёд, принимая решение на основе того, что ждёт тебя в будущем. Не в прошлом, которое уже не изменить, а в будущем, на которое можно будет повлиять под воздействием судьбы. — Не сильно ругайся, если у меня и с этой работой не всё пойдёт гладко, — роняет фразу Крис, заходя на кухню, поправляя рукава своей белой рубашки. — Я не буду ругаться с тобой больше, — спокойно отвечает Чурдаль с полным ртом и слегка отпивает из кружки, неприятно обжигая язык и хмурясь, — я тебя уже за дверь просто выставлю. Крис со смешком садится за стол. — Но кто же потом будет присматривать за Рональдом великолепным? Чурдаль замирает с кружкой в руках и смотрит на Крис с бесстрастием. — Василиса прекрасная, — фыркает она, — и вообще, это твой кот, поэтому не говори с такой интонацией, словно ты мне одолжение делаешь, выхаживая его, тем более что ты только и делаешь, что покупаешь ему еду, да и то только после тридцатой просьбы пойти в магазин, а гадюшник его весь убираю я. Крис молча отхлёбывает из кружки уже тёплый чай и скрывает за этим занятием свою сальную улыбку, ведь всё сказанное подругой является чистой правдой — Крис буквально безработная нахлебница, которая отказывается ухаживать даже за собственным котом, ведь для такого у неё есть любимая Чурдаль, которая всегда протянет руку помощи, предварительно дав в лобешник, но ничего, можно считать это своего рода платой за всё хорошее. — Ладно, обещаю тебе, что буду держаться за эту работу руками, ногами, зубами и всем, чем можно. — Чем нельзя тоже держись, для перестраховки, а то знаю я тебя: одной ногой на работе, а второй уже в кабинете начальника с увольнительным. — Хо-ро-шо. Крис со смешком встаёт из-за стола, оставляет мягкий поцелуй на макушке подруги и выходит в коридор, чтобы собраться на дневную смену. Да здравствует первый рабочий день!***
щеночка К скольки часам тебя ждать? любимка Не знаю, сегодня к нам должен прийти новый работник, и моя задача состоит в том, чтобы показать ему тут всё, но его уже минут двадцать нет на месте. Уровень его пунктуальности как отдельная причина для ненависти. щеночка Ахах, ты главное не убей его потом, когда он объявится. Я же спать по ночам без тебя не смогу, если тебя вдруг мусора в ментовку заберут. Парень/девушка, кстати? любимка Не знаю, парень, может. щеночка Ну да, девахи редко работают барменами. Правильно. любимка Ладно, я тебе позвоню потом, когда освобожусь. Всё, целую, не скучай. щеночка Уже скучаю. :( любимка Люблю. Мария выключает экран сенсора и незаметно кладёт его обратно в бюстгальтер (любая техника на работе строго запрещена, вот и приходится как-то выкручиваться), после чего ведёт руками вниз по своей фигуре, аккуратно разглаживая форму, и покидает женскую уборную с рабочей улыбкой. Она выходит обратно в зал и переводит взгляд на гостей, пытливо высматривая среди них нужного ей человека, но ни среди женщин, ни среди мужчин никого даже близко похожего на бармена не находится, поэтому Мария, вздохнув от откровенной усталости, отходит к входной двери ресторана заниматься своими обязанностями хоста дальше. Вскоре, спустя ещё минут десять, дверь в тёплое помещение ресторана отворяется с характерным звуком, и на горизонте объявляется с виду растерянная, но на деле довольно решительная фигура девушки, чьё тело от шеи до самых ног покрывают татуировки разных видов и размеров. Лебедева натягивает при виде неё привычную улыбку хоста и спешит поприветствовать нового гостя. — Добро пожаловать, — голос так и сочится вежливостью и доброжелательностью, — вы пришли одни? Столик уже был забронирован? Крис переводит взгляд на работника и слегка тупит взгляд, в мыслях пробуя на вкус чужую приторную вежливость. Сморщившись, она выплёвывает гадкий привкус сахара из головы и решает не менять свой привычный язык общения. — Я на допросе? — поначалу Крис испускает лёгкий смешок, вызывая этим непонятные эмоции на лице хоста, но после всё же отвечает по делу. — Слушай, я тут новый бармен вроде как, — спокойно констатирует она, лениво пробегаясь взглядом по чужой фигуре, — где я могу найти Марию Лебедеву? — Можешь считать, что уже нашла. Выглядишь ты достаточно смекалистой, — Маша одаривает новоиспечённого работника оценивающим взглядом, — странно, что опоздать в первый рабочий день показалось тебе хорошей идеей. Данную фразу Лебедева обдумывала и прорабатывала у себя в голове вот уже которую минуту, если не час, мечтая высказать её прямо в лицо опоздавшему, однако, кто бы мог подумать, что их новым работником в итоге окажется такая колоритная особа. С пунктуальностью этой девушке явно необходимо познакомиться поближе, ведь в противном случае даже такой харизматичный и симпатичный с виду человек, как она, может с позором вылететь за несерьёзный подход к делу. — Никак не привыкну к московским пробкам, — беззаботно отвечает девушка, не скрывая своей ухмылки, — зовут меня, кстати, Крис, если надо. — А что насчёт твоего полного имени? — Просто Крис, — твёрдо и с нажимом отвечает Штрэфонд, ставя этим точку. — Ясно, — коротко кивает девушка с загадочной улыбкой, — идём, просто Крис, я покажу тебе всё необходимое, заодно переоденешь свою рубашку. — Зачем? Крис останавливается и замирает, не желая идти дальше за хостом. Мария терпеливо оборачивается, складывает руки перед собой в замок, тихо вздыхает, прикрывает глаза и улыбается своей обманчиво вежливой улыбкой. — Как это ещё зачем? Тебе необходимо знать что и где здесь находится, чтобы потом было легче заниматься своими прямыми обязанностями, всё понятно? Лебедева шире растягивает улыбку, стараясь скрыть за ней всю свою нервозность, и вновь возобновляет движение. Однако, Крис почему-то снова не спешит покидать своё место. — Я не об этом. Девушка излишне резко оборачивается. — Ради всего святого, о чём же тогда? — Зачем мне переодевать рубашку? — Тебе выдадут твою рабочую форму. — А разве под рабочей формой понимают не белые рубашки? — Допустим, — весьма надменно соглашается девушка, скрестив руки на груди, — наденешь ту, которую выдадут. — А если я не хочу? — Крис со смешком опускает голову, слегка прикусив губу, и вскоре вновь поднимает взгляд на собеседницу, решив разъяснить ей свою позицию. — Я не из тех, кто любит расходовать что-то понапрасну, поэтому нет нужды выдавать мне белую рубашку, которая у меня и без того уже есть в чистом виде. Лебедева показушно закатывает глаза и со вздохом поворачивается к Крис спиной, вновь возобновляя движение. — За мной иди. В этот раз Крис прислушивается к приказу помощника начальства и без левых мыслей да лишних подозрений направляется следом за хостом в какую-то комнатку, напоминающую собой маленькую каморку или кладовку. — А это? — Гардеробная. Параллельно с этим ответом Мария совершенно беспардонно выливает на грудь нового работника бокал красного вина и после с ухмылкой добавляет: — Я так понимаю, теперь твоя рубашка не совсем в чистом виде, не так ли? Крис переводит шокированный взгляд с груди на ухмылку девушки перед собой и понимает, что уже начинает закипать. — Надень эту форму и больше никогда не спорь со мной, когда речь идёт о твоих рабочих обязанностях. Веселье в голосе Лебедевой исчезает столь же быстро, как и появляется, ровно как и выражение на её лице, сменившееся с весёлого на серьёзное. Крис же с трудом заталкивает злость обратно себе в глотку, раздирая горло, и вырывает из чужих рук свою форму. Она обещала Чурдаль, что будет держаться за эту работу несмотря ни на что, посему иного выхода сейчас просто нет. — Хорошо. Отлично. Супер. Крис с заметным раздражением принимается грубо расстёгивать на себе пуговицу за пуговицей, заставая этим врасплох всё ещё находящуюся в помещении девушку. Мария удивляется, несколько раз беспорядочно моргает и сглатывает, неосознанно делая шаг назад под напором чужих действий. Штрэфонд буквально рвёт на себе одежду, заставляя беззащитные пуговицы отлетать в стороны, пока Лебедева пытается совладать со своими противоречивыми чувствами: с одной стороны ей очень приятен вид стройного тела напротив, но с другой стороны стоять и смотреть в наглую слишком странно и неловко, особенно учитывая, что в это время её ждёт дома вторая половинка — любимая Танюша. Совладав со своими эмоциями, она всё же переводит взгляд на стену слева от себя и тихо сглатывает, стараясь убрать образовавшуюся сухость во рту. — Одевайся и выходи. Мария снова несколько раз беспорядочно моргает и выходит из гардеробной в смешанных чувствах, всем своим телом ощущая неловкость. И лишь потом, переодевшись в свою форму, до Крис доходит, что причиной такой категоричности хоста является то, что рубашка на самом деле имеет на правой стороне груди отличительный знак в виде инициалов их ресторана. — Тц, она могла просто объяснить мне это, но зачем-то решила проучить, хах. Крис проводит пальцем по аккуратной вышивке на груди и мягко усмехается.***
Дым сигарет молниеносно развеивается в воздухе и даже не успевает сформироваться в единую массу благодаря ветру, который усиливается ближе к вечеру. Крыльцо общественного заведения, находящегося в самом центре Москвы, постепенно пустеет и перестаёт быть похожим на яркий, приковывающий внимание посетителей, концепт, когда рядом, в темноте, раздаётся хохот. — Получается, ты с Дальнего Востока? — поёживаясь от холода, интересуется девушка. — Недавно сюда переехала? — Год назад. Как только исполнилось восемнадцать – взяла паспорт и на пару со шмотками укатила в закат, — Крис делает небольшую затяжку и добавляет, — а ты, получается, местная у нас? — Перед тобой бывший главарь гопников Пскова, так что советую тебе впредь прислушиваться к моим словам. — Бывших не бывает, — Штрэфонд достаёт из пачки ещё одну сигарету, снова прикуривая, и затем переводит внимательный взгляд на Машу, — глаза у тебя добрые, красивые. Ставлю на то, что ты просто любишь бахвалиться. Довольно проблематично скрывать своё смущение от посторонних глаз, особенно, когда на тебя смотрят столь пристальным и внимательным взглядом, пытающимся проникнуть в самую душу, разыскав все ответы прямо там, но ещё сложнее, когда в голове одновременно всплывают ещё и воспоминания о чужой стройной фигуре и весьма пылкой, горячей натуре. — В чём дело? Угадала? Смугловатые щёки Лебедевой покрываются румянами, и она, готовая в любой момент провалиться сквозь землю, отводит взгляд, боясь, что все мысли могут сейчас просто тупо отразиться в её глазах, а Крис же, расплывшись в самой что ни на есть довольной ухмылке, совсем как у того чеширского кота из Алисы в стране чудес, лишь сильнее вгоняет её в краску, смущая и дезориентируя. Молчание затягивается, посему звук уведомления становится для обеих девушек слишком громким событием. Лебедева неловко улыбается, достаёт телефон из задних карманов, что-то быстро печатает в ответ отправителю сообщения и мягко оповещает: — Мне уже пора. Тебе в какую сторону? — Налево, к метро, — пожимает плечами девушка, делая затяжку. — В пробку, смотри, не попади, — язвительно подмечает Лебедева. — Постараюсь, — усмехается Крис в ответ, про себя отмечая, что у Марии и в самом деле дар к подобного рода уловкам, — уйду первой, увидимся. Крис выкидывает окурок на землю, тушит пяткой и уходит действительно первой, так ни разу и не обернувшись в сторону той, которая проводила её спину вплоть до самого поворота.***
Накупив по дороге домой продукты, Мария возвращается к своей девушке, стараясь не слишком много думать о прошедшем дне на работе, ведь в противном случае все её мысли будут заняты их новым молодым работником со стройным телом и яркой харизмой. Крис Штрэфонд — одно лишь только имя заставляет заинтересованно дёрнуть ушами, ведь в России подобные обращения можно назвать настоящей редкостью. Кругом одни лишь Маши, Тани, Насти и Даши. В однообразной и серой жизни Марии впервые появился кто-то действительно яркий, интересный, кто-то с необычным именем, своеобразным характером и сумасшедшей харизмой, сбивающей чуть ли не с ног. Удивительно, что такому человеку всего девятнадцать лет, ведь при разговоре с ним разница в возрасте совершенно не чувствуется. Крис ведёт беседы очень зрело, слаженно и грамотно, без добавок подростковой нотки в разговорную речь. Дверь тихо отворяется, и Мария перешагивает порог в квартиру. Она оставляет обувь у коврика в коридоре и босыми ногами топает на кухню, чтобы поставить на стол свои пакеты. Сегодня можно будет приготовить на ужин пасту. Распаковав все продукты и расставив их по местам — каждый кто куда — она достаёт посуду с полки и раскладывает перед собой все необходимые для пасты ингредиенты, чтобы начать вечер в доме прямо с приготовления ужина. — А кто это у нас тут шуршит? Таня заявляется на порог кухни и с улыбкой ребёнка облокачивается плечом об угол плиточной стены, скрестив руки на груди. Мария же впервые за три года совместной жизни чувствует в сердце нарастающее беспокойство, неловкость и даже испуг. Она почему-то чувствует себя застанной за чем-то очень неприличным и неправильным, хотя на деле всего лишь пропадает мыслями на работе, где ей совсем недавно встретился новый харизматичный работник, с которым можно будет просто подружиться. Так и не получив никакой реакции на свои слова, Таня по началу слегка хмурится, но потом просто спихивает чужое молчание на сильную усталость и делает к своей девушке шаг первой, резко хватая её за мощную талию и рывком припечатывая к себе спиной. — Неужто мышка завелась, м? Каширина привычным тоном игривого ребёнка шепчет где-то между шеей и ключицей, сжимая пальцами бока. Для них это обычное дело — объятия из-за спины, но почему-то именно сейчас за столько лет отношений Маша подмечает в Тане её низкий рост, не позволяющий уткнуться ей макушкой в грудь во время объятий. И как назло именно сейчас всплывают воспоминания о Крис, чей рост выше. «Нет, нет, бред». Мария судорожно трясёт головой прямо в чужих объятиях, стараясь отогнать от себя странное наваждение, и высвобождается из цепких рук, чтобы после вновь отойти к столу готовить. Таня наблюдает за всем этим с немым непониманием, не зная, что лучше всего сказать, ведь она впервые видит в своей девушке такую отстранённость. — Что-то случилось на работе? — решает подойти она с дальнего угла, даже не подозревая о точном попадании в цель. Мария в ответ дёргает рукой, словно от ожога, неосознанно возобновляя в голове картинки чужого силуэта, и снова трясёт головой, но уже более сдержанно, маскируя свою нервозность под попытку заправить прядь волос за ухо. Она поворачивается лицом к Тане и выдавливает из себя улыбку, вновь отрицательно качнув головой. — Нет, не в этом дело. — Тогда в чём? — взгляд Кашириной заметно меняется и мрачнеет, словно в подозрении, а тон голоса становится похож на обвиняющий, по крайней мере так чувствует и ощущает сейчас Маша, неизвестно чем испуганная. «А если Таня узнает» — то и дело крутится в голове всё время, но вот что именно она узнает — неизвестно. — Работник попался… Маша осекается и резко замолкает. Таня на это хмурится лишь сильнее. Что Маша хотела только что сказать ей? Работник попался красивый? Харизматичный? Приятный? Интересный? Что из этого? Что? Она же только недавно обещала самой себе, что ни за что не станет обсуждать со своей девушкой тему Крис, но три года отношений без лжи и утайки всё же дали о себе знать и дёрнули Машу за язык. Всё-таки Таня ей не просто девушка, она ещё и друг, сестра, сожитель, мать. Слишком много важных ролей, чтобы вот так нагло умалчивать. Когда-то давно Таня уговорила её, что им больше никто не нужен, кроме них самих, что они сами по себе, что ни мать, ни брат, ни друг, ни кто либо ещё не поймут их так, как они понимают друг друга. И Маша поверила ей. Она верила, что друзья предадут, а Таня будет рядом. Она верила, что мать не поймёт, а Таня никогда не отвернётся. Она верила, что брат не заслуживает прощения, ведь Таня не простила бы. Она верила, что мужчины ей в жизни не нужны, ведь есть сильная, смелая, любящая и заботливая Таня. Она верила, что все девушки непостоянны и эгоистичны, а Таня идеальный вариант. Она верила и верит до сих пор, потому сдаётся и рассказывает всё как на духу. — О, так вот оно что, — кивает Таня после откровений своей девушки, — девушка, работающая барменом, не простая девушка, — усмехается она, — такие личности обычно с характером. Маша под воздействием чужих слов неосознанно вспоминает небольшой инцидент, произошедший на работе: Оставив Крис разбираться с формой, Маша направилась обратно к дверям и продолжила там встречать гостей. Первое время всё было относительно спокойно: гости с улыбкой заходили, здоровались, выслушивали хоста, обменивались с ним парочкой дежурных фраз и спокойно проходили дальше в зал. Однако после всё же произошло то, чего Мария совершенно точно не ожидала: мужчина, бухущий в хлам, ввалился к ним в ресторан и по началу позволял себе лишь только грубое общение с работником, которое по итогу переросло в откровенные домогательства. Вот тогда то и начался весь цирк с участием Крис. Мария была явно не из робкого десятка — она запросто могла дать отпор своему обидчику, ведь в прошлом считалась профессиональной спортсменкой, однако, она не была уверена в том, что именно ей позволено делать с такими посетителями. Подобное происходило с ней впервые, а в правилах поведения хоста были заметки лишь о том, что работнику необходимо сохранять невозмутимость в любых ситуациях. Маша то и дело вспоминала обо всех правилах поведения хоста, гневно смотря на мужчину, пытающегося её не там схватить, и просто не знала, что ей лучше всего предпринять. Работу терять она явно не хотела, но и терпеть такое к себе отношение тоже отнюдь не желала, посему и взяла на себя смелость поднять руку, сжатую в кулак, на обнаглевшего мужчину, да вот только ударить его она так и не смогла — чужая рука остановила её собственную прямо в воздухе, крепко окольцевав запястье. — Добрый вечер, вы заказывали столик? — послышался хорошо знакомый голос рядом с ухом. Это была Крис, но уже переодетая в свою форму. Она смотрела на мужчину перед собой уверенно и смело, ни на миг не убирая с лица свою рабочую улыбку, и насильно удерживала при этом дрожащую в сопротивлении руку Марии. Её спокойствию и невозмутимости в тот момент можно было только позавидовать. — Он пьяный в хлам, — тихо предупредила Маша нового работника. — Если клиент невменяем, то его необходимо выпроводить из заведения, а это уже не твоя забота, — так же тихо разъяснила ей ситуацию Крис. Штрэфонд ощутимо крепче сжала пальцы на чужом запястье и посредством этого действа вышла вперёд, заслонив тело хоста собой. Она опустила свою руку вниз вместе с машиной и спрятала их у себя за спиной, прижав к бёдрам. Мария в свою очередь опустила взгляд на свою руку, сжатую в немой защите, и зачем-то задержала дыхание, почувствовав приятное покалывание в районе груди. Сегодня слишком много вещей происходило с ней впервые. И всё это было благодаря их новому работнику. — Молодой человек, мне очень жаль, но вам всё же придётся покинуть наше заведение, а в случае отказа против вас будут применены насильственные действия. Всё в рамках закона, но вам точно не понравится. Поверьте. Крис скривила гаденькую ухмылочку и игриво подмигнула, намекая на правдивость своих высказываний, но мужчина был настолько пьян, что и половины сказанных ею слов не понял. Он просто двинулся в сторону девушек, что-то себе бормоча под нос. Мария инстинктивно дёрнулась, словно готовясь к самообороне, но Крис не позволила ей выступить вперёд. Она выпустила из рук её запястье и со спокойным сердцем схватила мужчину под локти, позволяя перекинуть одну руку через своё плечо. — Да-да, конечно, идёмте, — она держалась стойко и профессионально, волоча мужчину за собой, словно приятеля или собутыльника, — охрана! Нет, это я не вам, так что вы там говорили? Да-да, я слушаю, осторожно, двери, вот так, да, ага. Пьяный мужчина то и дело распинался во всё горло о чём-то своём, а Крис спокойненько его выслушивала и кивала, удерживая весь его вес на себе и выводя прямиком к охранникам. Мария первое время наблюдала за этим с немым шоком в глазах, но спустя некоторое время она всё же не сдержала своего смеха: всё это выглядело слишком уж мило и забавно. Интересно, а будь здесь с ней сейчас не Крис, а Таня, то какова была бы вероятность того, что того мужчину вынесли бы из заведения вперёд ногами, а саму Марию уволили? Ответа на вопрос так и не нашлось. — Ау, земля вызывает Машу, — Таня несколько раз обеспокоенно щёлкает пальцами возле лица своей девушки и с облегчением выдыхает, когда та подаёт признаки жизни посредством частого моргания, — наконец-то ты пришла в себя. — Прости, я просто задумалась… — Снова барменша покоя не даёт? Маша немного неуклюже кивает, не особо уверенная в правильности и уместности своего ответа, ведь её частые думы о другой девушке могут незаслуженно задеть чувства Тани. Однако, та в ответ на честность лишь тихо вздыхает. — Думаю, нам пришло время снова сесть и хорошенько поговорить. Глаза Тани полны решимости, чего не скажешь о потухших глазах Марии. “Хорошенько поговорить” в их семье означало всегда только одно — поливание дерьмом всех, кроме них самих. Таня снова хочет напомнить ей о том, что только они есть друг у друга, что только им есть дело друг до друга, ведь все остальные люди — зло. Маша не хочет снова по новой проходить через весь этот адовый кошмар, не сейчас, когда ей кажется, что у неё завязываются дружеские отношения хоть с кем-то, кто не Таня. — Маша, по глазам вижу, что тебе это необходимо, — мягко сообщает Таня. Она подходит, гладит её по волосам, щекам, шее, плечам, рукам, бёдрам, успокаивая, и целует — невесомо. — Крис правда… — Не такая? — перебивает её Таня с недовольством, но позже снова смягчает взгляд. — Неужели тебе настолько недостаточно меня, что ты даже согласна страдать от постоянных предательств? Пора бы уже привыкнуть к тому, что только я люблю тебя искренне и по-настоящему. Родная мать не может дать тебе того, что могу дать я — человек, который всем сердцем в тебя влюблён. — Да, — сухо соглашается Маша. Всё верно. Никто и никогда не сможет терпеть её капризы. Никто и никогда не сможет понять все её заморочки. Никто и никогда не сможет принять её увлечения. Никто и никогда не сможет полюбить её целиком и полностью. Полюбить такой, какая она есть на самом деле, со всеми плюсами и минусами. Никто и никогда не сможет. А Таня любит.