физрук

      Тихон вплыл в небольшой учительский кабинет, крайне похожий на каморку, тихо прикрыл за собой дверь и запер её на хлипкую щеколду, ограждаясь от опустевшего спортзала. Иван Филиппович — их молодой учитель по физ-ре — сидел за своим рабочим столом и что-то писал в классном журнале.       –Я почти закончил. – буркнул тот, скользнув быстрым взглядом по вошедшему. Он рвано заполнял пустые строчки размашистым почерком.       Ученик молча кивнул, спрятал руки за спину, сложив их в замок поверх полупустого рюкзака и лениво облокотился о дверь. Он заскользил ненавязчивым взглядом по учителю, изучая того.       Иван Филиппович был красивым мужчиной — это было глупо отрицать. О нём шушукались старшеклассницы, влюблённо вздыхая, а затем смущённо хихикали, когда тот обращал на них внимание во время урока; женская часть учителей всегда прихорашивалась, когда видела его в коридоре и так елейно здоровалась с ним. Тихона это всё больше забавляло, нежели раздражало как других парней в школе. Он полностью понимал всех тех, кто был очарован Иваном Филипповичем — Жизневский и сам был в этом списке.       Ждать пришлось недолго, буквально через несколько минут учитель со вздохом захлопнул журнал, закинул ручку в подставку для канцелярии и встал из-за стола. Тихон проследил взглядом за ним, когда тот подошёл, останавливаясь напротив и протянул журнал.       Парень выпрямился, сразу возвышаясь на голову над мужчиной, и схватился за край журнала, однако вопреки действию до этого Иван Филиппович не торопился отпускать предмет из своих рук. Они так и стояли друг напротив друга, разделяемые лишь журналом. Тихон бросил взгляд сначала на их руки, следом поднял его на лицо учителя и вопросительно заглянул тому в глаза, а затем его губы растянула хитрая ухмылка — он принял чужую заминку за намёк.       –Вам очень идёт ваша новая форма, Иван Филиппович. – сокровенно проговорил Тихон, делая шаг вперёд и прижимаясь животом к ребру журнала. Мужчина сглотнул, медленно опустил свой взгляд с глаз парня на его грудь и задумчиво поджал губы.       –Свободен, Жизневский. – прочистив горло, отчеканил учитель в итоге и, отпустив журнал, развернулся, однако Тихон резко схватил его за локоть и подтолкнул к столу, параллельно успев отшвырнуть журнал на стоящий у двери стул. Он крутанул Ивана Филипповича и вжал того передом в край стола, по-хозяйски схватился за бедра — его руки выглядели огромными на фоне чужой субтильности — и плотно притёрся полутвёрдым членом к чужой заднице.       Мужчина обескураженно дернулся, но не попытался вырваться, а лишь, смиренно опустив голову, упёрся ладонями о поверхность стола. Он боковым зрением, сквозь пряди спадающей чёлки, покосился на своевольного ученика.       –У тебя сейчас урок. – протестующе прошептал Иван Филиппович, однако прозвучало это так вяло и не убеждающе, что не возымело никакого эффекта.       –Нам его отменили. – довольно отозвался Тихон, наспех стягивая лямки рюкзака со своих плеч, и швырнул вещь на пол.       –Нас могут услышать. – снова запротестовал мужчина в тщетной попытке переубедить парня, но тот только сильнее ухватил его за бедра и прильнул к спине.       –Тогда вам придётся постараться быть потише, Иван Филиппович. – обдал ухо учителя горячим дыханием Тихон.       Жизневский резко опустился на корточки, скрипнув подошвой кроссовок по линолеуму. Он ласково огладил ноги мужчины вдоль: от резинки длинных носков до края свободных шортов, и даже немного проскользнул под кромку, дразняще поглаживая кожу, из-за чего та покрылась мурашками. Бёдра у Ивана Филипповича были тощие, но жилистые, и кожа на них была мягкая, гладкая и с лёгким налётом остаточного летнего загара. Тихон мог полностью обхватить одно из них ладонями так, чтобы кончики его пальцев соприкоснулись друг с другом в кольце.       Он положил ладони на поджарые ягодицы учителя и грубо сжал их, следом помял пару раз, раздвигая половинки в стороны. Иван Филиппович лишь шумно дышал через нос, а затем крупно вздрогнул и подавился вздохом — это Жизневский несильно прикусил одну из его ягодиц.Тихон резко развернул того за бёдра к себе и перед его глазами всплыл бугор, что уже натягивал тонкую ткань шорт. Парень ухмыльнулся, вскинув голову, посмотрел на учителя, тот в ответ смотрел почти чёрными полуприкрытыми глазами, под коими расплылся глубокий румянец, а влажные губы были слегка разомкнуты.       Не отрывая взгляда, Тихон подался вперёд, наклонил голову вбок — кудряшки на макушке игриво дёрнулись — и прикусил очерченный на ткани член, из-за чего мужчина задержал дыхание, а следом отстранённо подумал – «Этот малолетка однажды сведёт меня с ума.»       –Смазка, Иван Филиппович. – деловито скомандовал Тихон, протягивая раскрытую ладонь вверх.       Учитель растерянно застопорился, расфокусировано смотря на него и медленно моргал, за что получил лёгкий шлепок по заднице — это помогло, и после мужчина перекинулся через свой стол, завёл руку назад, слепо нащупал ручку от ящика, выдвигая его, пошуршал в нём предметами и достав полупустой тюбик, передал парню.       –Храните такое прямо на рабочем месте, Иван Филиппович. – беря смазку, шуточно посетовал Тихон, и покручивая предметом в руке, цокнул языком, а следом гаденько улыбнулся. – Использовали без меня? Нехорошо как-то.       Мужчина закатил глаза, показушно шлёпая ученика по плечу, пока тот спустил его шорты вместе с бельём, оставив их болтаться на щиколотках. Высвободившийся член ударился о живот поверх футболки, мазнув каплей предэякулята по ткани, и оставил маленькое влажное пятнышко. Тихон подался вперёд, поцеловал налитую головку, после не сильно обхватил её губами, облизывая, а затем мокро провёл языком вдоль ствола, вызывая чужой шаткий стон. Он выдавил немного смазки себе на пальцы, растёр, согревая гель подушечками, следом завёл руку за спину мужчины, нырнул между ягодиц и потёр сжатое колечко мышц, покрывая смазкой. Тихон протолкнул сразу два пальца, вместе с тем снова присосался ртом к головке члена. Учитель вскрикнул, крупно вздрагивая, и зажмурившись, зажал себе рот рукой.       В следующие минуты Иван Филиппович превратился в настоящий беспорядок: его чёлка налипла на лоб, через приоткрытый рот вырывалось учащённое дыхание от подавляемых им стонов и спина под футболкой сопрела, пока он опирался о край стола руками, зажатый между Тихоном с обеих сторон: с одной были его невозможные, длинные пальцы, что умело разрабатывали мышцы, ненавязчиво надавливая на найденную простату, а с другой был его горячий, влажный рот, что словно трахал себя членом. Мужчина хаотично вскидывал бедра в отчаянном желании одновременно и насадиться поглубже, и так же поглубже войти.       Тихон не торопился, но и особо не растягивал время, продолжая направленно подготавливать учителя. Вообще, как недавно выяснилось — прелюдия ему нравилась больше, чем сам процесс секса, хотя возможно так было исключительно с Иваном Филипповичем.       Жизневский вытащил пальцы, выпустил член изо рта, подскочил на ноги, что немного успели затечь, и проворно развернул учителя к себе спиной, тот сразу же облокотился на локти, сгибаясь, и расставил ноги насколько это было возможным, будучи скованным внизу шортами. Тихон приставил член к стыку ягодиц, пару раз провёл им между ними, после чего размеренно вошёл, слитым, но точным движением. Однако эта плавность быстро исчезла, ибо через несколько толчков он, уже не сдерживаясь, трахал мужчину, словно отбойный молоток, стискивая пальцами его бёдра. По кабинету разносились звуки влажных шлепков кожи о кожу, рассинхронное мычание и периодическое, разноголосое, скупое постанывание.       Иван Филиппович старался подмахивать, попадая в дикий темп и одновременно пытался не уехать по гладкой поверхности стола вперёд. Его ноги дрожали, локтевые отростки болели, дыхание сбилось, а болезненно стоящий член елозил туда-сюда по лакированному дереву, что не приносило особого облегчения.       –Я бы выебал вас на сцене актового зала, – горячо зашептал Тихон. – Прямо во время какого-нибудь праздника, чтобы все видели, что вы мой, Иван Филиппович.       –Господи, Жизневский. Ты почему такой пиздливый, а? – задыхаясь, не выдержал учитель. – Трахай молча.       –Не-ет, – хрипло засмеялся парень в ответ, а затем убеждённо проворковал:       –Вам же нравится, когда я говорю такое.       Тихон аккуратно коснулся кончиками пальцев узелка на шнурке со свистком, что висел у мужчины на шее, и потянул его назад. Затем он намотал шнурок на кулак, натягивая его сильнее, и вместе с тем заставляя Ивана Филипповича выпрямляться до тех пор, пока тот, взмахнув волосами, достаточно не запрокинул голову и свисток не упёрся ему в кадык. Учитель сразу же схватился руками за полуобёрнутый поперек горла шнурок, однако не в попытке его оттянуть.       Парень придушивал не сильно, но ощутимо. Он порывисто, словно в истоме, уткнулся в чужую макушку, вдыхая через нос и приоткрытый рот естественный запах волос, смешанный с шампунем.       –Я бы трахал тебя, как суку. И ты бы кайфовал от этого. – продолжал исступлённо шептать Тихон, теряясь в ощущениях. – Вот прямо как сейчас.       Он долбился в мужчину с такой силой и прытью, словно хотел вытрахать из того всю душу. В Жизневском было столько нерастраченной физической энергии, что ему надо было бы в спорт какой-нибудь податься, но душа его лежала к школьному театральному кружку.       Иван Филиппович неожиданно словил себя на мысли о том, как они — старшеклассник и молодой педагог — сейчас выглядели со стороны, запертые в крошечном кабинете: оба запыхавшиеся, раскалённые до красна, обливающиеся потом, потому что даже футболки свои не сняли, а просто впопыхах приспустили джинсы и шорты, словно два дикаря. Это было крайне неэтично, абсолютно развратно и в какой-то степени даже немного аморально, однако от этого всего их связь ощущалась только острее, приятнее и отчего-то так чертовски правильно. Этой мысли вкупе с действиями и словами Тихона мужчине хватило, чтобы он, не прикасаясь к своему члену, зашёлся в беззвучном, болезненном, но облегчающем оргазме, кончая тугой струёй на свой стол.       –Не смей кончать в меня! – спохватившись, прохрипел учитель, почувствовав, что парень начал двигаться быстрее. – У меня сегодня ещё кружок.       Тихон досадливо рыкнул, торопливо вытащил свой член, перехватывая его плотным кольцом пальцев и сразу задал жёсткий темп.       –Нагнись. – задыхаясь прошептал он и Иван Филиппович без пререканий послушался. Мужчина снова нагнулся, хотя всё его тело слегка потряхивало от посторгазменной судороги, и, выпятив задницу, раздвинул свои ягодицы. Жизневский схватился за край чужой футболки, задрал её до лопаток, чтобы открыть себе вид получше, и так держал, пока дрочил, а после кончил прямо на влажную, натруженную и слегка пульсирующую дырку учителя.       Поняв, что Тихон достиг разрядки, Иван Филиппович обернулся, смотря на вымотавшегося парня, ласковым и сытым взглядом. Следом, он схватил его за волосы на затылке и врезался в пересохшие губы развязным поцелуем. Сначала Жизневский от неожиданности помедлил, а после начал охотно отвечать, обняв мужчину за талию.       Они не то, чтобы часто целовались, особенно после секса. Иван Филиппович старался избегать подобный вид проявления симпатии, предпочитая ему сразу же переходить к делу. И это было не из-за чёрствости характера, а скорее из-за неуверенности в парне и серьёзности его ответных чувств. Просто трах ради траха или ради удовлетворения, удовольствия и для снятия напряжения эмоционально воспринимался проще, чем он же с большой долей тактильной ласки до и после. Однако, сейчас посмотрев на Тихона мужчина не смог противостоять какому-то непонятном приливу нежности.       Иван Филиппович первым оторвался от чужого рта, довольно улыбнулся и лениво промямлил, облизнув перед этим свои губы:       –Всё равно автомат не получишь.       –Да я готов завалить ваш предмет, вот честно, – искренне посмеиваясь, выдал Тихон, после своего ошарашенного взгляда. – Только чтобы провести летние каникулы сдавая вам нормативы, Иван Филиппович.