Ад Ландо!? Цена ошибки.

... ... ... Я шел по белоснежному снегу, позволяя девственно-белому снегу впиваться в мои ступни словно ножи из холодной стали. Небо цвета моей души накрывало меня с головой, становясь и верным союзником, как и злейшим врагом. Кроны деревьев с высоты своей старческой мудрости осуждающе покачивались в такт моего сердцебиения, словно зачитывая мне приговор, который я бы с радостью принял бы, но мое наказание находится дальше - в глубине лесов. Снежинки продолжали падать, кружась в последнем танце, надеясь привлечь мое внимание - получить ту славу, о которой они бы мечтали, если бы у них была жизнь и душа. Однако таких снежинок сотни, и тратить свое последнее тепло я не намерен. Содрогаясь от холода, и сжимая кулаки в надежде сохранить хоть какое-то тепло я шел, и с ужасом понимал, что обстановка снова начинает меняться. Из небо высветился полумесяц, озарив передо - мной окровавленную, чуть припорошившуюся дорожку, которая все продолжала тянуться в лес. На кронах деревьев, который я смог разглядеть в лунном свете, были оставлены глубокие царапины, будто медведь проходил здесь и отмечал територию, однако идя все дальше, кроны были все целее, но взамен этого на них были оторванные ногти, окровавленная кора, и пряди черных волос, спутавшись между собой из-за пота, крови, и снега. Идя все дальше, я наконец-то смог выйти на полянку, которая была вся в бордовом красном оттенке, будто круто специально здесь пролил цистерну с вишневым соком. Это бы сравнение помогло бы успокоить ребенка, если бы же он не видел перед собой некую женщину в больничном халате, у которой не было волос, а сама она прикашливая, стояла к спиной ко мне, игноируя холод ранней весны. ... ... ... - "Ты - не она." - со страхом проговорил герой, смотря под ноги. - "Я не виноват..." - "Врешь." - грозно, но при этом спокойно ответил голос. - "Ты же сам знаешь правду. И лекарства не затмит твою память, по крайней мере сегодня." Фигура обернулась, и сделала пару шагов в сторону персонажа, который даже отвернулся - лишь бы ненароком не посмотреть на неё. - "Посмотри на меня." - "Я не обязан..." - запинаясь, паниковал мужчина. - "Скоро это пройдет..." - "Я СКАЗАЛА, ПОСМОТРИ НА МЕНЯ!!! ПОСМОТРИ, ЧТО ТЫ СО МНОЙ СДЕЛАЛ!!!" Громкий стук, словно только что кувалдой ударили по дереву, сотряс ближайшие верхушки многовековых елей, и мелкий снежок начал осыпаться, образуя снеговые стены этой полянки. Девушка отшатнулась, но все же немного отошла от героя, под хруст снега и какого-то тресканья. - "Все же то лекарство дало тебе барьер от меня... От твоей совести!" - "Ты не совесть, ты моя шиза..." - словно умалишенный причитал герой, сгорбившись, и закрыв руками уши, продолжил быстро причитать. - "Это плохие воспоминания, все совершают ошибки, и надо просто продолжать жить дальше..." - "Оправдывайся сколько хочешь, но правду не скрыть - это ТЫ убил её..." - "..." - "Не веришь? Сам посмотри! Не бойся, я отойду..." - отходя по правую сторону, девушка обнажила то, что было у неё за спиной. Подняв заплаканные глаза, герой увидел маленькую могилку, возле которой были положены маленький букет сирени, пачка сигарет да пару конфет, а на самой могиле, было написана маленькая эпитафия, прямо под улыбающимся лицом подростка. "Чуриков Елена Кирилловна. 23.02.2005 - 05.02.2021. Ты ушла на свет слишком рано." На упаковке ""Мальборо" было написано обычное предупреждение. "Курение убивает. Если не сообщить." - "Дать прикурить?" - ехидным, издевательским голосом спросил некто за спиной у писателя. Автор со злости сжал упаковку, и повернувшись, бросил наугад с криком. - "ДА ОТСТАНЬ ТЫ ОТ МЕНЯ!!!" У тут, сломав барьер между ним и нечто, в 7 сантиметров от лица автора, на него смотрели бледно мертвые глаза его сестры, которые осуждающе смотрели в душу героя. На голове мертвеца нашлись пару волос, но они были таким редким явлением, что даже не заслуживали напоминания, в отличии от её улыбки. Страшной, издевательской улыбки, прикрытой лишь своей окровавленной рукой с недостающимися ногтями. - "Хватит... Ты не она..." - "Я имею множество лиц... Как например лицо гнева..." Развернувшись, на месте лица Лены сейчас было лицо Кирилла Юрьевича, пылающего гневом и яростью. - "Она умерла из-за тебя! Как ты мог!!!" Занесенная рука остановилась в сантиметре от лица автора, и вновь нечто развернулась, и на его месте появилось лицо Натальи Давидовны, полное горе и отчаянья. - "Господи... Почему она... Почему она, а не ты?" Впав в полное отчаяние, герой закрыл лицо своими руками, в то время как его враг все продолжал кружиться и кружиться, хохоча словно садист, получая максимум удовольствия от того, что оно делает. - "Но в отличие от всех этих масок, у меня есть и настоящее лицо..." И она замолчала, выжидательно смотря на героя. И сколько бы герой не умоляюще выл остановиться, сколько бы он не пытался не смотря на врага сбежать, казалось, что оно преследует его везде, и каждый раз возвращает его на место. В конце концов не выдержав, автор поднял глаза на лицо, а там... Он сам. Он сам смотрел будто на свое отражение, если бы не считать одно но. Мелкий накатывающийся гул где-то из леса сначала неразборчиво, но затем все отчетливее твердил одну и ту же фразу. - "Это ты её убил." Из левого глаза двойника покатилась черная слезинка, а за неё и вторая, и третья. На протянутых руках появились опарыши, прогрызающее его тело, гной из-зо рта обливал его тело, а глаза, превратившийся в черные точки, и вовсе выпали прямо к ногам героя. - "- "ТЫ ДОВОЛЕН СОБОЙ?" - словно раскинув руки в приветственном объятии, спросил гнилой двойник. От ужаса герой вжался в землю, надеясь, что мать сыра земля сможет прорваться сквозь багровый снег и забрать его с собой в объятия сестры. Но он словно завороженный смотрел на это отвратительное представление, в то время как его же уши уже разрывало от гула осуждения в его сторону. На какой-то момент и сам двойник присоединился в этому гулу, но отмерший язык, вместо которого сейчас сияла личинки, сейчас лишь будто пританцовывала в так к словам, а само тело продолжало ждать объятия... - "ПРОЧЬ! Уходи!" - кричал автор, и снова попытался убежать. Но как только он отвернулся, его ногу тут же пронзила обжигающая боль. Упав, он с мандражом смотрел на свою простреленную ногу, в то время как виновник лишь склонил голову на бок, спрятав одну руку за собой, а во второй держал дымящийся револьвер, непонятно откуда появившийся. - "От судьбы не уйдешь, Дим." - ласково, улыбаясь прошептало нечто. - "И лишь ты сам знаешь, как закончить этот кошмар..." Полуразложившийся труп лишь смотрел за тем, как прогнившие суставы на руке отрываются под тяжестью пистолета, и вместе с ним летят в объятия малого снежного покрова. Держась за ногу, писатель медленно подковылял к пистолету, и открыв барабан, увидел, что в нем лишь один патрон. - "Пусть это будет напоминанием, ЧТО ТЫ ДОЛЖЕН СДЕЛАТЬ. Ибо от меня лекарствами не избавиться..." Герой сначала опустошенно поднял пистолет на нечто, но оно лишь с ядовитым снегом рассыпалась на прах, что подхватил слабый ветерок, оставив героя наидине с воем осуждения, холодом, и маленькой могилкой. Писатель решил, что отсюда по другому не выйти, и подняв пистолет к виску, нажал на спусковой крючок... ... ... ... В панике вздохнув, он осел на кровати, на которой сейчас сидело размытое пятно, и беспокойством осматривала его. - "Что такое Дим? Я тебе на ногу села?" Отдышавшись, Дмитрий быстро нашел на табуретке свои очки, и сфокусировав зрение на нем, различил очертания матери в ночном белье. Скорее всего она решила его проведать. - "...Да, мам. Неожиданно просто." - "Прости меня за это." - погладив его по голове, грустно произнесла она. - "Не хотела будить тебя. Ты так сладко спал..." Встав с кровати, она уже собиралась выйти из комнаты, как тут автор подал голос. - "Мам..?" - "Что такое, дорогой?" - остановившись в проеме, спросила она. - "...Можешь принести воды? Пожалуйста?" Увидев кивок, автор переводя дух стал дожидаться своей живительной воды. Спать сегодня ему уже не хотелось...