Fatum.

Если вам скажут, что спать на заднем сиденьи машины — это очень удобно, то можете сразу вдарить сказавшему сию ересь человеку по лицу. Хотя, может, это мне было неудобно, но все равно вдарьте. За меня. Я с громким хрустом повернул голову влево и вправо, разминая затекшие кости и мышцы. — Привет, Большая Белка, — я перевел взгляд на Рихарда. Тот давил лыбу. — Сколько я проспал? — Часов пять, — ответила Белла, глянув на меня в зеркало заднего вида. — Мы едем не останавливаясь. Нужно как можно скорее добраться до безопасного места. — Тилль… Можно вопрос? — Рихард зевнул. — Ты в детстве спал с игрушками? Я опешил. — Ну… Спал, а что? — Тогда я подарю тебе мишку? А то ты меня чуть не задушил, пока спал, — Рихард приоткрыл окно и закурил. Я покраснел, хотя, слава Богу, под шерстью этого не было видно. — Черт, — тихо ругнулась Белла. — Полиция. — И что нам теперь делать? — Риха взглядом показал на меня. Белла пожала плечами. — Будем надеяться, что они не заметят кучу меха на заднем сидении. Я обернулся назад — Оливер посигналил фарами в знак приветствия. Ручкой помахал Пауль. — Будем надеяться… Но, как всегда бывает, полицейские решили остановить нас. Оливер так же остановил свою машину. — Сержант Стэйн, ваши документы, — проговорил молодой парень, подошедший к нашей машине. Белла протянула ему документы. — Что-то не так? — с невинным лицом проговорила девушка. Сержант, просмотрев паспорт и права, уже протягивал их Белле, как его взгляд уперся в меня. Я посмотрел на него. — Гав? … ... — В следующий раз так не делай, — успокоившись и отсмеявшись, проговорила Белла. Рихард все еще ржал. — Ой я не могу! Ой я сейчас уписаюсь! Как ты вообще додумался до этого? — уже в который раз спрашивал у меня Круспе. Я лишь молча смотрел в окно. — А что мне оставалось делать? Представиться? «Здравствуйте, я Тилль Линдеманн, вы не обращайте внимания что у меня волосня по всему телу, меня просто за жопу оборотень укусил.»? Так что ли? Белла вновь закусила губу, чтобы не засмеяться. Рихард, наконец, успокоился. — Долго нам еще? — Нет, следующий поворот — и мы на месте. Я зевнул и вдруг почувствовал, что меня начинает по-жесткому мутить. — Белла, останови машину, — простонал я и, когда машина остановилась, вывалился из нее на землю и смачно взблевнул. Рихард подошел ко мне. — Ты как? — Как после концерта, — ответил я, чувствуя, как что-то мерзкое поднимается по пищеводу. Рвотный позыв — и Рих уже отскакивает от меня на добрый метр. Из машины вышла Белла. — Выпей, — она протянула мне бутыль с водой. Я мрачно посмотрел на нее. — И как ты себе это представляешь? — А ты в зеркало посмотри. Я подполз к боковому зеркалу машины и взглянул на те полморды, что помещались в нем. Как оказалось, я начал возвращаться к своему прежнему облику, что не могло меня не радовать. — Ну слава Богу, — прохрипел я, когда преображение закончилось. Отобрав бутылку с водой, я жадно выпил половину и остальное вылил себе на голову. Как же хорошо… — А теперь одевайся и поедем, — Белла протянула мне штаны и футболку. Я быстро накинул все на себя и сел в машину. Наконец, нашему взору предстал замок. Не огромный, но вполне большой и очень, очень старый. Белла прибавила скорости. — Наконец-то мы дома… Когда мы подъезжали к парадному входу, из-за массивных дверей показалась женщина. Она же опдошла к нам, когда машины остановились. — Белла! — она крепко обняла девушку и поцеловала в лоб. Белла ответила не менее крепкими объятиями. — Я привезла его, мам, — Изабелль взяла меня под руку и подвела к женщине. Та дружелюбно мне улыбнулась. — Я Женевьев, можно просто Ева, — она протянула мне руку, и я, как джентльмен, поцеловал ее. К нам подошли остальные. — Это твои друзья? — Ева оглядела ребят, и ее улыбка стала еще шире.- Как ваши имена? — Я Рихард. Это Оливер, Пауль, Кристиан, — перечислил Круспе. — Одного убили, — тихо сказал я. Женевьев прижала руки ко рту. — Мне так жаль. Примите мои соболезнования… Я кивнул. Женевьев скинула с себя оцепенение и всплеснула руками. — Что ж мы на пороге стоим? Прошу, проходите внутрь. Сейчас на улицах не резон находиться… Что она имела в виду, я почти понял, но виду подавать не стал. Мы вошли в замок.

***

— Это, видимо, родовой замок, верно? — Кристиан, как интересующийся историями человек, посмотрел на Женевьев. Та отложила бокал. — Вы правы. Этот замок передавался из поколения в поколение, вот уже почти пятьсот лет. — Передавался? Женевьев грустно улыбнулась. — Наследник. Нужен наследник. Этот замок, к сожалению, может унаследовать лишь мужчина нашего рода. — Как все трудно… И никто не думал даже изменить правилам? Ева негромко засмеялась. Крис недоуменно посмотрел на нее. — Милый мой, правила, написанные предками, никто не вправе изменять. Да, сейчас уже не те времена, чтобы, как думали некоторые, следовать правилам безумных старикашек из нашего рода, но предков нужно почитать. Почитать предков — значит, оградить себя от их немилости. Я современная женщина, но предки почитаемы мною. Кристиан слушал ее, раскрыв рот. — А вы сможете больше рассказать мне о ваших обычаях? В глазах Женевьев блеснул огонек. — Конечно. Только возьмите побольше тетрадей и ручек. У нас очень много обычаев, — она отсалютовала Флакону бокалом. Тот ответил тем же. — Ладно, сладкая парочка, — подала голос Белла. Все повернули головы к ней. — Что будем делать с телом Шнайдера? Повисло молчание. Ева привстала. — Я сейчас прикажу слугам достать тело и похоронить на нашем кладбище. — Мы сами, — я встал из-за стола. — Мы его друзья. Быстро доев обед, мы направились к машине. Оливер достал ключи. — Как это все печально… — пробормотал он, открывая багажник. Вдруг его взгляд стал непонимающим. Он закрыл и вновь открыл багажник. — Тела нет. Оно пропало.