Любовь - это ты, Кейске Баджи

Казутора всегда чувствовал себя лишним. Его родители постоянно ссорились, втягивая его в свои разборки. Когда он подрос ничего не изменилось, скорее, всё стало только хуже. Холодный дом. Холодный коридор. Холодная улыбка. Холодная семья. Но у Казуторы были друзья — единственные с кем он мог хоть немного отвлечься от происходящего дома. Когда он веселился с ними, чувствовал, что тревога постепенно уходит. В день рождения Ханемии, они были единственными кто поздравил его. Компания решила основательно повеселиться в этот день. Сначала они пошли в караоке где долго веселились и дурачились. Когда закончилось время решено было отправить в центр с игровыми автоматами и продолжить веселье там. — Вау! Ты так хорошо играешь, Казутора! — но в туже секунду эмоция на лице играющего с Ханемией мальчишки изменилась, — вот чёрт я проиграл, какой отстой. — Я уже в который раз выиграл у тебя, но давай ещё раз сыграем. — Чё? Раз хочешь чтоб я ещё раз с тобой сыграл платить и за меня тоже. — Эм… Может в этот раз сам за себя заплатишь? Просто я и за караоке заплатил и всё это время вы играли за мой счёт… поэтому у меня осталось не так много денег. — Чего сказал? — мальчишка толкнул Казутору и он случайно выдернуть шнур одного из игровых автоматов. — Аааааа! Все мои упорные труды! — раздался разозлённый голос мальчика примерно их возраста, с тёмными, слегка достающими до ушей, тёмными волосами, игравшего за эти автоматом, — Эй, вы, ублюдки. Я был так близок, чтобы пройти уровень, а вы всё испортили. Я прикончу вас! — Ой. Прости. Виноваты. Эй, Казутора, верни ему деньги за игру. — Э? Почему я? — Быстрее. Казутора не успел достать деньги из кармана, как в лицо его друга прилетел удар. — Тупица! Дело не в деньгах! Мой упорный труд и время, что я потратил — вот, что действительно важно! — Эй, — Казутора подошёл к этому мальчишке и схватил за руку, — не смей поднимать руку на моего друга! — А ты очень добрый, — улыбнулся тот и в ту же секунду ударил Казутору по лицу, — раз не хочешь, чтобы пострадали твои друзья, тогда, ты, должен стать моим противником! И почему ты назвал его другом? Для чего вы притворяетесь? Вы ребята не друзья, вы просто стадо овец которые разбежались при виде волка! И да, твои так называемые «друзья» уже сбежали. — А? — Казутора обернулся и понял, что его действительно бросили одного. — Так ты просто «кошелёк» этих придурков, да? Они всегда тебя просто используют? — Это не правда! Это только сегодня! Обычно они сами платят за себя. — У тебя ужасные друзья. — Заткнись! — крикнул Казутора и со злости ударил своего собеседника. Так они наносили друг другу удар за ударом и уже оказались на улице, чтобы ничего не разгромить в помещении. Сколько бы Казутора не старался, но этот мальчик был сильнее его. — Я ничего не знаю о тебе. И для меня ты просто незнакомец, но я уважаю тех кто жертвует собой ради друзей, даже если при этом сам в итоге пострадает. Поэтому, давай станем друзьями без какой-либо выгоды. Казутора сидел на асфальте и непонимающе смотрел на мальчишку, отмечая, что у него очень красивые темно жёлтые глаза, во взгляде которых сейчас читались сочувствие и доброта. Ханемия сразу почувствовал, что может ему довериться. — Я правда не хотел этого делать, но они меня заставляли и мне приходилось красть деньги матери. Они взяли и оставили меня одного, а сами сбежали. Я считал их друзьями, — Казутора выдержал небольшую паузу, — Это мой самый худший день рождения. — Самый худший говоришь? Тогда давай пойдём беситься до самого утра! Мы ведь теперь друзья, поэтому я проведу твой день рождения с тобой. — Я не совсем уверен… А хотя ты прав, хорошо, давай беситься! — воодушевившись ответил Казутора, — И кстати как тебя зовут? — Кейске Баджи. А тебя? — Казутора Ханемия. Так и началась самая лучшая ночь в жизни Казуторы. Они с Баджи гуляли по ночному городу, подожгли машину, и избили бывших друзей Ханемии. Они делали много безрассудных вещей, и в тот момент находясь рядом с Баджи, Казутора впервые почувствовал себя счастливым. Вскоре Баджи познакомил Казутору со своими друзьями, которые тоже очень хорошо относились к нему. Потом они создали Тосву и у Ханемии появилось ещё больше новых знакомых. Но несмотря на это, самым близким и лучшим другом для него остался Баджи. Однако в последние несколько месяцев Казутора начал замечать некие странности в поведении друга. То он берёт за руку посреди прогулки, то при любой возможности прикасается к лицу под разными предлогами, то при разговоре засматривается на столько долго, что пока не позовёшь несколько раз, не откликается. Однако самым неожиданным, но в то же время приятным стало то, что теперь всегда перед тем как разойтись, Баджи, прижимал Казутору к себе и заключил в такие крепкие объятья, что становилось так тепло на душе как никогда раньше. Казутора не придавал особого смысла таким поступкам, так как считал их просто проявлением дружбы. Раньше у него не было лучшего друга, поэтому сравнить было не с чем. Но вскорее Казутора заметил одну странную вещь, которая не давала ему покоя. Почему-то каждый день в карманах его ветровки, джинс или в ещё более странных местах, как, парта или школьный пенал стали появляться жвачки «Love is…». Сначала у Торы не было ни одной мысли о том, кто бы мог их подбрасывать, пока один раз, возвращаясь в кабинет после перемены, он не увидел Баджи, быстро убегающего из его класса. Зайдя внутрь, Ханемия, как и в остальные дни заметил жвачки на парте. Тогда всё встало на свои места. Казутора не знал, что делать с этой информацией. Его лучший друг дарит ему жвачки, которые обычно дарят тем кого любят. И как на это реагировать? У него друзей то до этого не было, а про любовь, тем более с парнем, он вообще не думал. Решив пока ничего не говорить Баджи, Казутора просто продолжал делать вид будто ничего не знает, параллельно стараясь разобраться в своих чувствах. Так и прошло несколько месяцев, которые Казутора был полностью погружен в раздумья над этой ситуацией. Хотя в глубине души он уже знал ответ, но всё же, что-то мешало ему полностью принять его. Всё это время Ханемия хранил все вкладыши от жвачек в небольшой коробке, которую прятал на рабочем столе, за стопками книг и учебников. Всё было хорошо до одного дня, когда Казутора, вернувшись домой под вечер, ни зашёл в свою комнату и не увидел, что его мама убирается на его столе. — Мам, я вернулся. Что ты делаешь? — Вот решила у тебя на столе убраться, а то такой бардак, аж смотреть противно. Я тебе столько раз говорила сделать это самому, но тебе как я вижу всё равно на слова матери. — Мам, не надо больше ничего трогать дальше я сам. Не обратив внимания на слова сына, женщина продолжила уборку и отодвинув стопку учебников, увидела ту самую коробочку. — Что это за коробка и почему ты её прячешь? — Не трогай её, — Казутора подошёл ближе и собирался забрать коробку, но его мать не дала ему этого сделать. — Сейчас посмотрим, что ты там хранишь. Небось, что-то запрещённое, раз так волнуешься за неё. Если я увижу там сигареты, то тебе лучше готовиться к серьёзному разговору с отцом. Я попрошу его, чтобы он тебе всё доходчиво объяснил. Да так, что больше и смотреть на сигареты не смог. — Там не сигареты. Можешь быть уверенна. Так что отдай мне эту чёртову коробку! — Кто позволил тебе так со мной разговаривать?! Я твоя мать и ты должен слушать меня. Казутора подошёл к матери и попытался выхватить коробку из рук, но та не собиралась так просто отдавать её, и избавившись от хватки сына, открыла крышку. — Ну и зачем ты хранил этот мусор ещё и так волновался за него? Нечего носить в дом всякий хлам, — сказала женщина, собираясь выкинуть коробку в стоящий рядом пакет с мусором. — Не смей называть это мусором! А уж тем более выбрасывать! — довольно повышенным от злости тоном, ответил Казутора и повторил попытку забрать коробку. — Я тебе сказала не повышать на меня голос! — сказала женщина и ударила сына по щеке, — Почему содержимое этой коробки тебе важнее нервов матери? — Да потому что я люблю того, кто дарит мне их! Он самый дорогой человек в моей жизни! И в отличие от вас с отцом, рядом с ним я чувствую себя действительно нужным и счастливым! — на эмоциях выкрикнул Ханемия и выбежал из комнаты, успев только схватить висевшую рядом куртку, хлопнул входной дверью. Он хотел уйти как можно дальше от дома. Ему совершенно не хотелось возвращаться туда. И поэтому сейчас он просто ходит по улицам, стараясь успокоиться и не обращает внимание на слёзы, стекающие по щекам. «Да потому что я люблю того, кто дарит мне их!» Собственные слова в который раз проносятся в голове, и Казутора наконец-то понимает, что всё это время он действительно любил Баджи, просто боялся признать очевидное. Но сейчас когда он наконец произнёс это вслух на душе сразу стало спокойно. На улице было довольно прохладно. Руки у Торы довольно сильно замёрзли и он решил согреть их. Засунув их в карманы, Ханемия нащупал там очередную жвачку и облегчённо улыбнулся смотря на неё. Внезапно его голову посещает мысль пойти к Баджи и наконец поговорить с ним. Он как раз был в минутах десяти от его дома. Казутора, телефон с собой не брал, поэтому доходит до телефонной будки, и кинув завалявшуюся в карманах монетку, набирает номер, который давно знает наизусть. Через несколько гудков Баджи наконец берёт трубку. — Баджи, привет. Это я, Казутора. — Привет, Казутора. Почему ты звонишь так поздно ещё и с незнакомого номера? — обеспокоенно спросил Кейске. — Да так просто с мамой поссорился, не хочу домой возвращаться. Можно я переночую у тебя? — Да, конечно. Мама как раз на ночное дежурство ушла. Ты через сколько будешь? — Минут через десять. Можешь, пожалуйста, спуститься, потому что сначала нам надо будет поговорить. — Ладно. Подожду тебя снизу, — Баджи удивился серьёзности в голосе друга. — Хорошо. Пока. — Пока. Ханемия вешает трубку и быстрым шагом направляется к дому друга. Доходит он даже быстрее чем ожидал и уже видит Баджи, стоящего рядом с подъездом. — Казутора, я тут! — кричит и машет рукой Кейске, увидев друга. — Ещё раз привет, — говорит Тора, уже подойдя к Баджи. — О чём ты так хотел поговорить и из-за чего в этот раз с мамой поссорился? — Не волнуйся о ссоре. Она даже в какой-то мере помогла мне осознать кое-что важное. Что насчёт того о чём я хотел поговорить, — Казутора суёт руку в карман и достаёт жвачку, открывая и кладя в рот, — помнишь я говорил тебе, что кто-то подкидывает мне эти жвачки каждый день? — Да… — Баджи уже боится следующих слов Казуторы. — А ещё я говорил, что не знаю кто делает это. Так вот — это неправда я давно знал, что был именно ты. — С чего ты взял, что это я? — с опаской спрашивает Баджи. — Я несколько раз видел тебя выходящего из моего класса, после чего на парте появлялись жвачки. Потом я ещё и у одноклассников поспрашивал. Пришлось конечно надавить на них, но они довольно быстро тебя сдали. — Чёрт, я же говорил им, что если расскажут лично разберусь с ними! — Баджи лишь через несколько секунд понял что, сказал и что отвертеться у него уже не получится. Казутора слегка улыбнулся получив полное подтверждение тому, что именно Баджи всё это время делал ему эти тайные подарки. Развернув обёртку Казутора прочитал надпись на вкладыше: — Любовь — это когда вам не всё равно на проблемы друг друга. Полностью согласен. Но лично для меня, любовь — это ты, Кейске Баджи. Баджи стоит с округлившимися глазами и смотрит на Казутору, переваривая услышанные слова. Он был уверен, что расслышал всё чётко и тёплые объятия Казуторы только подтвердили его собственные слова. — Тора, ты действительно любишь меня? — обнимая в ответ, спросил Баджи. — Однозначно, да. Но я всё ещё чуточку не уверен любишь ли ты меня, или всё эти моменты были просто проявлением дружеской заботы? — Если уж это ты посчитаешь за дружескую заботу, то я уже не знаю, что с тобой делать, — Баджи посмотрел прямо в золотистые глаза Казуторы, которые всё ещё были красными из-за недавних слёз, а потом медленно сократил расстояние между их лицами. Незаметив сопротивления с другой стороны, Баджи взял Казутору за щёки и прикоснулся к его губам. Губы Ханемии были сладкими из-за жвачки находящейся во рту и немного шершавыми из-за маленьких ранок на них. Казутора всегда кусал губы когда нервничал. После нескольких секунд Кейске отстраняется и произносит, — Теперь понял, что я тоже люблю тебя? — Теперь, точно, да. — Ну тогда пошли в квартиру. А то я уже замёрз на холоде стоять. — Ага пошли. Кстати а как тебе в голову пришла идея подкидывать мне жвачки? — Да это не мне она пришла, а Майки. — Майки? Причём тут вообще Майки? — Я решил спросить у него как лучше тебе признаться. Ну он и предложил эту идею, а я как дурак согласился. — Почему ты решил спросить именно Майки? Ты же знаешь, что в его голову иногда приходят бредовые идеи? — У него опыта в любовных делах побольше будет. Ты что не замечал, как они с Дракеном сюсюкаются? — Я думал, что они ведут себя так, потому что лучшие друзья. — Ты вообще не можешь отличать дружеские жесты от любовных? — Ну уж извини. До недавнего времени я вообще почти ни с кем не общался. — Да ладно тебе, я же не в серьёз. Так за разговором мальчики и поднялись до нужного этажа и тихонько прошли в квартиру, а потом и в комнату Баджи. — Слушай, а у меня кровать то одна, вместе спать будем. Я постараюсь сильно не ворочиться и не мешать тебе. — Ладно, поверю тебе, — немного покраснев сказал Тора, — можешь дать мне какую-нибудь одежду. Не буду же я в уличной спать. Баджи быстро достал из шкафа запасную пижаму и отдал её Казуторе. Тот быстро переоделся и через несколько минут они уже лежали в кровати и пытались уснуть. — Спокойной ночи, Тора, — Баджи нашёл под одеялом чужую руку и переплёл пальцы. — Тебе тоже спокойной ночи, Кейске.