***
Где-то вдалеке танцуют вальс двое влюбленных под лучами огненного заката, что превратил их образы в черные силуэты. Алые лепестки роз, как дождь, падают на песок и на голубые волосы творца, который с улыбкой смотрит на происходящее. Кажется, что ты попал в оживленную картину гениального художника или находишься в старом романтическом фильме, в его финале, когда герои наконец обретают свое счастье в лице друг-друга. Валет рукой проводит по горячему песку, зажимает его в кулак и медленно высыпает на ветру. Темно-лазурные моря тянулись к его ногам, но ни разу не касались их. Трефовый делает глубокий вдох носом, сразу почувствовав смешанный запах роз с морским бризом, и после выдох. Чуть прикрытые глаза смотрят в бок, бледное личико валета становится более умиротворенным и задумчивым. Пусть ранее говорилось, что душа Зонтика всегда лежала на постоянном уединении, валет всё-таки хотел бы узнать, какого это — иметь своего спутника жизни. По представлениям нашего сентиментального творца — это быть единым целым со своей половинкой. Вдвоем желать спрятаться от всех и наслаждаться друг другом вдоволь, покорять горы и вместе переживать болезненные падения с высоты, позже снова, вопреки неудачам, взбираться обратно. Чувствовать и понимать с полу слова. Зонтик никогда не был скуп на заботу и поддержку, а его половинка, он уверен, получит их сполна! В его голову уже закрадываются представления, как он, находясь во сне своей любимой, будет наполнять её сердце теплыми словами, пока крепкие объятия будут защищать любимое тело от тревоги и слёз. Когда она успокоится, Трефовый потянет её за руки, дабы вместе побежать по хвойному лесу, где уже закралась тьма. Они найдут выход из него и сядут на траву, будут молчаливо смотреть на звездное небо, чувствуя, как их сердца бьются в такт, наполняясь искренней любовью. От таких восхитительных мечтаний сам невольно становишься главным клоном-романтиком. Однако, все мы знаем, что Ромео не заменим. Конечно же, Зонтик понимает, что его мечты останутся мечтами. Ведь как он, будучи пугливым меланхоликом, который вечно грезит о чем-то невероятном, может кому-то понравится? Внешность странновата и даже неприемлема для его места проживания, где полно безобразных особей и просто людей, лишенных всяких моральных принципов. Характер… По сути предсказуем, но в то же сложноват. Часто бывает такое, что ни Зонтик, ни остальные не понимают, почему он плачет. К таким людям никто не тянется — это Зонтик знает точно. Творец встает с песка, с удивлением подметив, что оранжевый закат сменил свои цвета на синий. Зонтик переводит взгляд на влюблённых, целующихся в нежных объятиях. Шестой легко улыбнулся и, взмахнув кистью, превратился в звездную пыль, что растворилась над морем. И вновь он бродит по белому пространству, но его лицо теперь не выглядит так безмятежно, в нем ярко выражена мрачность и тоска. Мечты, особенно самые сладостные, всегда таят в себе деготь, что колит языки невинных мечтателей. Столкнуться с реальностью — всегда больно, поэтому и нужно подавлять в себе желания упиваться столь блаженными, но по сути вымышленными грезами. Так и до разочарования недалеко. Когда-то, ещё в начале пути снотворца, Зонтик пообещал себе, что вся его энергия и сила должна уходить на свое дело, а любовь как-нибудь сама придет. Но что же делать, если сердце так и ноет, просит внимания и ласки другого человека? — Так! — валет похлопал себя по щечкам в надежде избавиться от этих мыслей. Нужно сосредоточиться, ведь настало время делать сон для Пика — самого загадочного и непредсказуемого клона. Зонтик взмахнул палочкой ввысь, и искры тут же переместили его недалеко от спящего Короля. По давней привычке он пискнул от испуга, сразу закрыв рот, боясь разбудить. К счастью, Восьмой и не дернулся. Тогда наш творец медленно достает свою кисть, чьи волоски сияют серебряным цветом. Проводит медленно проводит линию и берется за голову, морщась от неприятного покалывания в виске. Пока голубые глаза пытаются сфокусироваться на теле Пика, сверкающая линия, созданная Зонтом, испарилась, как и энергия, необходимая для создания очередного сна. Зонтик чувствует тяжесть в веках и конечностях. Из головы все мысли вылетели, оставив только тягостную пустоту. Зонт прекрасно понимает, что это последствия от недосыпания — уже ни разу сталкивался с таким состоянием. Кисточка вопреки сонливости проводит короткую линию, но тщетно — из ватной головы сбежала фантазия. Грустно посмотрев на Пикового, валет взмахивает палочкой, тотчас перемещаясь в свою обитель — пустошь. С понурым взглядом он тяжело вздыхает, в попытках избавиться от накопленного внутри разочарования, снимает свою накидку и, встряхнув её, покрутился вокруг своей оси. Из одежды «вылилось» прекрасное звездное небо, что распространилось по всей территории. Теперь куда не глянешь — везде звезды да кометы. Трефовый накидывает на себя уже белую накидку и садится на звездный пол. Разные оттенки синего цвета бегут друг за другом, случайно перемешиваясь. Звезды куда-то бесцельно идут, а юркие кометы прорезают им путь. Где-то вдали шумит поезд — любимый звук Зонтика, который всегда его расслаблял. Находясь под укрытием ночного неба наш юный снотворец обнимает свои ноги, пока негативные мысли стремительно надвигаются в его светлую голову. Идеи и планы затмеваются под их напором и взамен Зонтик получает слёзы, надоедливые слёзы. Задумываться о чем-то тяжелом и неприятном для него, можно сказать, пагубная привычка, сродни сигаретам и алкоголю. Он прячет голову за коленями, и только его рожки в виде пары белых крыльев торчат из них. «Я должен был сделать сон для Пика… Какая же я бестолочь!» Эх, Зонтик, знал бы ты, что ты просто бескорыстная натура, не умеющая правильно заботиться о себе… В одно мгновение прекрасное ночное небо сменилось белым потолком, что находился в комнате нашего героя. Зонтик едва открывает глаза, как тут же чувствует всю мощь усталости, которая скопилась за всю неделю. Так перетрудиться… Безрассудно, но нет смысла об этому говорить творцу. Худощавая рука, стуча по тумбочке, находит телефон. При виде времени Зонтик что-то промямлил жалобным тоном и положил гаджет обратно, после чего лег на живот, уткнувшись носом в подушку. 6 часов утра — удалось ведь ему в такую рань проснуться. И тут как назло сквозь пелену сонливости творца кто-то настойчиво тряс по плечу. Будь он Пиковой масти, уже бы убил или одарил этого человека парой ласковых слов. Валет чуть приподнимает голову, повернув её в бок и старается держать отяжелевшие веки открытыми. Через пелену сна было видно бежевое пятнышко с жёлтыми мазками. После того, как Зонтик пару раз поморгал, он наконец увидел Феликса, чье лицо почему-то было обеспокоенным. — Зонть, ты как? Все уже давно проснулись, а тебя всё ещё нет. Я переживаю! — он тут же прижал сонного друга к себе Шестой в непонятках смотрит на шкаф, полностью освещенный лучами солнца. Обычно, когда он просыпается, темнота ещё только собирается уходить. А сейчас её и в помине нет. Зонтик, находясь где-то за гранью вселенной, сказал лишь: — И-извини, Феликс, я долго не мог уснуть… — голос ожидаемо прохрипел. — Почему? Тебе снились кошмары? — Н-не, просто сбил график сна… — Сразу видно, что валет Куромаку. Он тоже работает над своим цифрами, процентами и вообще не спит! — Червовый напоминал обеспокоенную мать. — Мне ещё нравится, как он других ругает за то, что не спят в положенное время, а сам… Эх На это Зонтик легко улыбнулся и обнял друга в ответ. В любой момент он уткнется в его плечо и уснет. Валеты ещё немного поговорили, после пошли на кухню, на встречу рутине, что давно превратилась в День Сурка. От предстоящего денька не стоило ждать чего-то нового и захватывающего, всё-таки сегодня невзрачное воскресенье, прячущее за собой мучительный для многих понедельник. Однако были некоторые несоответствия, к примеру Вару было почти не слышно, а это не могло не радовать Зонтика. Наконец можно спокойно гулять по коридору без оглядки и не останавливаться каждые 5 минут, дабы прислушиваться к посторонним звукам и ногой искать нитку от очередной ловушки. Валеты заходят на кухню и, если посмотреть на других клонов, то создается ощущение, будто Зонтик заразил всех своей сонливостью. Даже Данте, сидящий за кухонным столом, носом клюет, пока на его плече спит Габриэль, мило дергающий ушком. Единственная батарейка по имени Феликс что-то восторженно говорил своим «братьям» и порхал из стороны в сторону: готовил очередной десерт, анекдоты на ходу придумывал и гонял Вару поесть. Не даром же говорят — шило в одном месте. Пятый с лохматыми волосами был похож на матершиного ёжика, который, казалось, в любой момент прыгнет на твое лицо и расцарапает его к чертям. Валету Треф пришлось спрятаться за Бубновыми, дабы не попасться ему на глаза. Кто-кто, а он — самая любимая игрушка Пикового. И так спустя пару громких матов Вару, который быстро покинул «братьев», и второй выпитой кружки чая, на кухне вновь появилась желанная тишина. Чутка раздраконенный Феликс садится напротив Зонтика и старается менее агрессивно перемешивать чай. Бубновые до сих пор не оживились, их душа всё ещё где-то там, на облаках. Этим они и обратили внимание Зонта на себя. — Данте, а почему вы с Габриэлем такие сонные? — тихо спросил он. Красноволосый посмотрел на него, вяло улыбнувшись, и ответил: — Сегодня ночью не удалось поспать должным образом из-за громкой грозы. Я бы мог, конечно, надеть беруши и ни о чем не беспокоится, да вот Габриэль пожаловал ко мне в самый разгар. Пришлось охранять его сон, а то бедный дергался от каждого звука. — Данте заботливо погладил своего валета по голове. — А… Гроза? Я её не слышал. Третий клон хмыкнул: — Что ж, могу только позавидовать твоему крепкому сну, мой друг, пусть к самой зависти и склоны самоуниженные люди. — А я тоже грозы не слышал! — ворвался в их беседу воодушевлённый Четвертый. — Мне снился двухэтажный мармеладный домик! Прям как я мечтал! Там всё было посыпано сахаром и сам мармелад был разного вкуса. А ещё я нашел комнату, в которой мебель была полностью сделана из малинового мармелада! Мой любимый вкус! — при виде такой ослепительной улыбки нужно надевать солнцезащитные очки. Червовый ещё продолжил восхищаться своим сном, а Зонтик как всегда его слушал, смущаясь. Когда тот затих, он тут же выдал: — Оу, Фель, спа… — и дернулся в оцепенении, прогнав робкую улыбку. Ярко-голубые глаза посмотрели по бокам, ища нужные слова, которые смогут сгладить этот неловкий случай. — Спасибо, что рассказал про свой сон. Он такой классный! Ты наверняка всю мебель слопал? — улыбнулся валет чуть нервно. Эх, сколько лет Зонтик является снотворцем, а всё равно норовит выдасть себя. Феликс хихикнул, прикрыв рот: — Ну да, но, чёрт, она была такая вкусная-я! — что ж, вчера Ромео услаждался воспоминаниями о своем сне, сегодня же Феликс. Кстати, что насчет Ромео. В один момент по коридору раздался чей-то злобный крик, сопровождающийся гулким топотом, что судя по громкости, надвигался в сторону кухни. Зонтик уже хотел подпрыгнуть от страха и выпустить душу на свободу, но рука Данте, которая коснулась его плеча, не позволила этому совершиться. Конечно же, сам Бубновый без единой эмоции на лице перевел взгляд с валета на дверной проем, ожидая прихода двух клоунов. Феликс в напряге сжал чайную ложку, а Габриэль продолжал сладко спать. — Лахудра пакостная, всё настроение мне с утра засрал! Я тебе этот тюбик в жопу засуну — только попадись мне! — кажется, Ромео конкретно раздраконили. Редко в этом доме можно услышать его крик, да и ещё такой свирепый. И вот их силуэты мазком показались в проеме, как тут произошло фиаско. Вару хотел забежать на кухню, но не рассчитал свою скорость, отчего поскользнулся и ударился об стенку, после мешком упал на пол. Ромео, не успевший вовремя сообразить, споткнулся об «брата» и упал на него. — Ж-жирдяй, слезь с меня! — валет Пик прохрипел, будто на нем лежит не Ромка, а целая скала. — Ты кого жирдяем назвал?! — последовал возмущенный крик. — Тебя, Додик Перламутровый! Далее они, как всегда крутились по полу в «страстных объятиях». Бубновый король закрыл своему валету уши, а то эти недоумки ещё разбудят его. Зонтик же посмотрел на Феликса со взглядом, а-ля: «Родненький, сделай что-нибудь!». — УСПОКОИЛИСЬ! — рявкнул внезапно Четвертый, настолько, что Трефовый чуть под стол не упал. Началась наша пьеса, именуемая как «Конфликт клонов из н*хуя». Наши драчуны встают с пола и уже хотят наброситься друг на друга, как вдруг Феликс хватает Вару. Естественно, это не помешало им собачиться и проклинать друг друга за все грехи. Из-за неприятного покалывания в виске творец желает только одного — взять свою порцию и сбежать обратно в комнату. Вот только ничего не получится, ведь ребята стоят как раз у прохода. Попадаться под горячую руку тоже не хочется. Что ж, сегодня бедный Зонтик будет целый день выть от головной боли. Трефовый тяжело вздыхает, смотрит на «братьев» и просто недоумевают. С каких пор это стало частью их рутины? И неужто всех всё устраивает, раз не торопятся остановить этот балаган? Возможно, им не хочется вмешиваться, и Зонтик может это понять… Эх, была бы у валета его волшебная палочка, сбежал бы в пустошь или же создал бы себе и Бубновым купол, в котором ничего не будет слышно. Валет Треф понуро взглянул на дубовые шкафчики, не прикасаясь к еде, так как аппетит попросту пропал. С недавних пор на кухне стало чуть темнее, наверное солнышко, испугавшись ребят, закрылось за облаками. Парень смотрит в разные стороны, чувствует легкий дискомфорт при виде темных углов комнаты. Хотя, вполне вероятно, в них умело прячется трепетное чувство семейного уюта, которое вот-вот сбежит из этого дома. Рядом слышится тихий голос Данте — кажется, Габри всё-таки разбудили. Но проснувшийся не так сильно интересовал Зонтика, как нарастающее напряжение, за которым последовал холодок, пробежавшийся по левому плечу вальта. Он медленно поворачивает голову в бок, мгновенно сжавшись и расширив глаза. В темном дверном коридоре стоит сам Пиковый Король, чей образ едва улавливает белый свет из окна. Вот и явилась заключительная часть нашей пьесы. Шестой уже предчувствует, как он после долгого затишья и потери самоконтроля начнет орать на «братьев» благим матом из-за чего весь дом будет на ушах стоять. Его желтые кошачьи глаза не по доброму сверкают в темноте, страшно вглядываться в них. Кажется, что убьют… Треф замечает, что не только он ждет последующих деяний Пика. Бубновые тоже насторожились, Габриэль даже ушки прикрыл. — Угомонитесь, бл*ть — тихий голос Короля стрелой рассек все крики, заставил обратить на себя внимание. Высокая рогатая фигура показывается из тени, ребята тут же разошлись по сторонам и наблюдали за каждым шагом Пикового. — Не успел обед начаться, как снова сретесь. — это раздражение в его голосе навевало привычный страх, заставляющий неметь рты. Но только валет Треф почувствовал ещё что-то. Его голубые глаза смотрели на клона, как тот вяло берёт с морозильника пиво, и Зонтик сразу понял, что он пытается скрыть. Усталость… — Вас самих это не за*бало? Восьмой проходит мимо стола, одаривает всех хмурым взглядом, в том числе и Зонтика, который лишь настороженно прижался спиной к сиденью. Клоны же провели взглядом уходящего Короля и даже не думали ещё что-либо говорить. За два счета Пиковый всех утихомирил, даже не крикнув. Ребята в своих раздумьях сели за стол, только Вару, раззадоренный таким поведением Пика, выбежал из кухни. Мысли Зонтика медленно всплывали в голове и старались построить некую логическую цепочку. Но как только кто-то щелкнул перед носом валета, они тут же разбежались, как букашки. — Эй, Зонтя, ты о чем задумался? — спросил Феликс с улыбкой, как будто ранее он не собирался сломать Вару рёбра. Зонтик посмотрел на Червовых, непонимающе похлопав глазками. Он и не заметил, как напряженная обстановка в комнате разбавилась беседой «братьев». — Видимо мечтает о своей даме. Я вот как раз со своей сегодня встретился… — и далее последовал долгий рассказ Ромки о прекрасном свидании с возлюбленной…***
В темно-синей комнате было бы страшно находиться, если бы не ночник в виде маленького шарика, который при включении рассыпает по потолку большие пятиконечные звезды. Порой заглядываешься их прекрасное белое сияние и тебя самого уносит в безграничную галактику, где вдохновение рисует новые прекрасные образы, пейзажи, а тебе, творцу, остается только вовремя проснуться и воплотить их в реальность, отточить каждую линию, изгиб до идеала… Из открытого окна проник холодный ветерок, что аккуратно гладил фарфоровое личико валета, а шум поезда усиливал эффект некого транса. Сегодня наш творец был задумчивее обычного. Оно и не удивительно, ведь он проводил эдакий психоанализ Восьмого клона, опираясь на воспоминания и на утренний случай. Честно говоря, Зонтик раньше не обращал особого внимания на эмоции Пика, ведь видеть их и распознавать — уже целая наука. Да и от одного его взгляда хочется бежать сверкая пятками. Но сегодня, благодаря тому, что Зонтик отважился посмотреть на него больше одной секунды, он начал чуток понимать Короля. Его по всей видимости тоже достали (мягко сказано) эти ссоры и обиды на пустом месте, крики с утра и разгромленная мебель. «Он наверняка тоже хочет убежать в какое-нибудь тихое прекрасное место» — подумал Зонтик. Он в последнее время вел себя более отстраненно. Если раньше он просто за всеми тихо наблюдал и, когда происходила очередная суета, кричал, то сейчас он на остальных и не смотрит, ведёт себя так, будто никого здесь не знает и не хочет знать. Повезло ему ещё с валетом. Вару — сгусток коварства и озорства, что не знает границ своим пакостям. Ни минуты покоя от него. Как бы Пик от всех не сбегал, Вару всегда его находил и затем выносил мозги. В душе, кроме жалости к Королю (ох, узнал бы об этом Пик — уже бы дал по лбу) зарождается идея для его сна. Зонтик встает с кровати и садится за свой рабочий стол, в котором творится настоящий «творческий беспорядок»: лежат по всюду мелки, карандаши и прочая канцелярия. Медленно, но уверенно рука вырисовывает небо, деревья, звёзды. Да очередной пейзаж, однако, по задумке Зонтика, он не будет столь типичен.***
Прямо перед сном Зонтику захотелось чего-то сладкого. Уже спустившись со второго этажа он слышит знакомый холодный голос, который явно с кем-то нелестно общался. Внезапно ему на встречу идет сердитый Восьмой, который даже не взглянул на валета Треф. — Свалить бы от вас всех… — процедил Рогатый сквозь зубы и быстро скрылся. Тут Зонтик убедился, что был прав***
Во второй раз снотворец стоит возле короля, но он теперь не собирается трусливо сбежать, нет, сегодня он доведет свое дело до конца. Зонтик старательно рисовал кистью каждую деталь, охватывая большую территорию, ведь, по его задумке, Пик должен переместиться с одного места в другое. Розовые и оранжевые цвета, как акварельные краски, потекли вниз и случайно смешались друг с другом. От этого небосвод выглядел интереснее и был больше похож на закат. Когда Зонтик рисовал солнце, оно тут же ослепило его своими огненными лучами, пришлось скрыть его за длинными деревьями. Однако проворные лучи всё равно умудрялись просачиваться сквозь пушистые ветки. Вскоре снотворец добавил в свою картину жизнь. Где-то в тишине раздалось тихое, но мелодичное пение птиц, и, конечно же, вдалеке зашумел поезд. Под конец он нарисовал их с «братьями» дом, в который поместил самого Пика. Перед тем как закончить свою работу, он долгое время сверивал результат с рисунком и вроде бы его всё устраивает. Вот только понравится ли самому королю… Зонтик сделал глубокий вдох и выдох и, подкравшись к Пику, аккуратно коснулся его головы кисточкой, после шмыгнул в укрытие, как мышка в норку. Выглядывая со стены, он наблюдает за тем, как Восьмой встает с пола, сразу морщится от криков ребят, оглядывается с презреньем на кухню, откуда доносится шум, и, надев косуху, выходит из дома. А вот на улице его встречает свежесть и тишина, которую иногда дополняет пение птиц. Нигде нет души, от этого становится только лучше, ибо наконец никто не смотрит на тебя оценивающе и насмешливо. Легкое дуновение ветра тянуло парня за руку куда-то вдаль, кажется, на встречу новым прекрасным местам, что скрывала всё это время серая обыденность. И он с удовольствием подается ему. Сразу заметив стоящий сбоку байк, Пиковый садится на него, заводит и уезжает подальше от дома, от этих неугомонных крикливых тупиц. Квартиры, освещённые розовым цветом, быстро меняются полями, которые окрашивает в фиолетовый цвет приближающаяся ночь. Такое ощущение, будто тебя после долгого заточения наконец выпустили. Раздражение, отторжение и усталость — пускай они останутся позади. Сегодня Пик останется наедине с собой, одиночеством и тишиной. Король приехал на место, когда небо было фиолетово-синего оттенка и яркие звезды куда-то неторопливо шли. Он ложится на холодную траву, что сразу вызвала мурашки по телу, и просто наблюдает за россыпью огоньков. Восьмой сам не заметил, как вся агрессия, скопленная за все эти годы, вытекла из души, а после и вовсе испарилась. Пиковый делает глубокий вдох и выдох, после совсем легко улыбается. Ему для счастья всего-то нужно уединение. Эх, вот бы в реальности так от всех сбежать… Навсегда. На небе появляются фиолетовые пятна, что быстро растеклись по всей глади и внезапно — появились ярко-розовые и желтые огни! Они большой извилистой полосой растянулись по всей ночной глади. Пиковый резко сел на землю и, округлив глаза, смотрел на них. «Северное сияние?» — подумал он. Но это было ещё не всё. Дальнейшее заставило его заворожённо приоткрыть рот. Звезды внезапно хаотично задвигались, а затем вместе сформировали фигуры хищных животных — пантер и ягуаров. По началу они просто стояли на месте, будто созвездия, но, как только парень к ним пригляделся, они тут же принялись бежать по небу, обгоняя друг друга и нападая на воображаемых врагов. За ними также бежали разноцветные огни, которые заметно расширились. Желтые глаза Пика переливались всеми яркими цветами, зрачки на них впервые расширились. После животным наскучило бегать по небосводу, поэтому они решили перебраться на землю. Быстро прыгнули на траву и как начали мчаться по всей территории. На небе появились ещё фигуры хищников, некоторое из них остались среди звёзд, остальные же присоединились к своим собратьям резвиться на земле. Теперь рядом с парнем носится целая стая диких кошек. Пусть от них исходило ни звука, воображение само прокручивало их грозный рык. Король ненароком посмотрел вверх, сразу же увидев гордую рысь, что смотрела на него не отрывая глаз. Она, в отличии от других, аккуратно спустилась с неба и подошла к парню. Долго смотрела на него, после легла рядышком и наблюдала за своими собратьями. Рогатый осмелился погладить её, но, к сожалению, ничего, кроме легкого жжения, не почувствовал. Всё-таки она состоит из звезд, как и остальные. Так они и просидели здесь до пробуждения короля. Находясь в этом волшебном концерте звёзд, Пик словил себя на той мысли, что ему хотелось бы остаться здесь вечность.