Поцелуй со вкусом крови

      Хоуп делает резкий вдох, наполняя организм кислородом. Пытается подняться, но тело не слушается. Коленом попадает на что-то железное и холодное. Боль пронзает, врезаясь в лёгкие. Приходится задержать дыхание. Едва не падает, успевая в последний миг удержать равновесие.       — Чёрт.       Очередной монстр, обладающий подобием магии, высушил её и бросил в прогнившем подвале.       Ей нужно время, чтобы прийти в себя и восстановить силы.       Среди затхлости помещения явственно чувствуется запах свежей крови, дерьмового одеколона, и слышатся торопливые шаги.       — Кажется, я снова вовремя, — проржавевшая дверь с грохотом отъезжает, и Хоуп расфокусированным взглядом замечает Кларка. Её снова тянет к земле, но парень хватает за руки, удерживая, и помогает подняться.       — Ты бы не подходил близко, — голова всё ещё кружится, поэтому новообращённый трибрид не спешит менять положение.       — А я думал, ты будешь рада меня видеть, — Кларк с улыбкой наблюдает, как девушка освобождает свои руки и неуверенно отступает на два шага назад.       — Перед тобой голодный трибрид, который ещё не освоил навыки контроля, — Хоуп отворачивается, чтобы хоть как-то отвлечь себя.       Ей не хочется причинять боль Райану. В голове оседают журчащие звуки бегущей по венам тёплой крови. В горле першит, напоминая, что ей необходимо поесть.       — Тебе нужна кровь.       Она не видит, как он кивает сам себе. Оборачивается лишь, когда он предлагает выпить его кровь.       — Я могу навредить тебе, — обращение в полноценного трибрида произошло несколько дней назад, и контролировать вампирскую сторону к неё получалось ещё не очень хорошо.       Хоуп боится того, что не сможет вовремя остановиться, но мысленно уже чувствует солоноватый привкус.       — Я доверяю тебе, — Райан, не сводя глаз, расстёгивает верхние пуговицы на чёрной рубашке, открывая доступ к шее.       Присаживается на грязный стол, что сокращает разницу в росте. Хоуп подходит ближе, увлекаемая запахом свежей крови, что ещё течёт по венам. Вдыхает полной грудью. Запах щекочет ноздри, дурманит, а чувство голода заставляет выпустить клыки и впиться в артерию.       Кларк от неожиданности дёргается и хватается за край стола. Хоуп, повинуясь повадкам хищника, ловит руку, надавливает, не позволяя вырваться. Жажда крови отодвигает другие эмоции на задний план, заставляя желать лишь одного — чтобы её утолили. Когда ты голоден, ничего не имеет значения. Друзья, семья, любимые, в этот момент их словно не существует. К этому ей ещё предстоит привыкнуть.       Хоуп отрывается от шеи. Прячет клыки. Её зоркий взгляд цепляется за кровавую дорожку, прокладывающую свой путь вниз, к ключицам. Трибрид буквально слышит скольжение по чужой коже, а запах забивает ноздри, не позволяя ни обдумать, ни сделать вдох, ни остановить себя.       Влажным языком ловит каплю в движении и, немедля, поднимается выше, слизывая кровь до самой раны. Чувствует, как у Райана подскакивает пульс, бьёт по барабанным перепонкам. На задворках сознания слышит рваный голос Кларка.       — Обжигающе, — он сглатывает, и Хоуп приходится зажмуриться, чтобы не повторить свои манипуляции.       Стук человеческого сердца оглушает, туманит сознание. Близость манит, требуя сократить расстояние до минимума. Обострённые чувства заглушают голос разума. Всё то, что было на уровне симпатии, выливается в то, что происходит сейчас.       Губы приоткрываются, впуская друг друга.       Хоуп сильнее цепляется в его руку, другой хватается за рубашку. Сжимает, как хищник свою жертву.       Внезапно меняется вектор вампирской необходимости. Нужда крови перерастает в жажду близости, продолжая заглушать собой другие чувства и блокируя посторонние мысли.              Они отрываются друг от друга и вновь возвращаются. Она яростнее сжимает ткань, ведомая инстинктами. Кларк опускается на шею, и Хоуп забывает, как дышать. Новые ощущения захлёстывают, бьют по голове, заставляют желать ещё. Не замечает, насколько сбивается дыхание. Рваные вдохи и выдохи раскаляют атмосферу, нагревают тела, увеличивают пульс.       Губы невесомо касаются нежной кожи, вызывая мурашки. Рука на талии притягивает к себе. Через одежду чувствуются горячие пальцы, оставляющие ожоги на теле. Согнутая в колене нога скользит между женскими бёдрами. Протяжный стон, что срывается после манипуляций языком, превращается в хриплый волчий рык.       Мягко, но настойчиво тянет его за волосы, заставляя оторваться от своей шеи, и сама набрасывается на его обжигающие губы. Царапает их случайно выпущенными клыками. Кларк болезненно стонет и пытается отстраниться, но Хоуп ловит его губами и слизывает проступившие капли крови.       — Чем вы тут занимаетесь?       Аларик прерывает их времяпрепровождение. Его появление немного отрезвляет. На Хоуп обрушивается шквал эмоций. Ей хочется вернуться к прерванному занятию, сказать «спасибо» доктору Зальцману и сгореть со стыда, а ещё забиться под одеяло от смущения, злости на саму себя и перестать, наконец, всё это чувствовать (переключатель в голове напоминает о своём существовании). Вампиризм обостряет все её чувства. Голова идёт кругом, а на губах всё ещё ощущается трепетный поцелуй.       Посмотреть на Райана она не решается. Зато лицо доктора Зальцмана говорит лучше любых слов.       — Давайте просто разберёмся с монстром, — она фактически убегает от своих чувств и Кларка.       Но чувства всегда догоняют, и Райан тоже.