Если ещё не слишком поздно.

ЧАСТЬ 18. ЧОНГУК *****       Так незаметно пролетели две недели. Парни были просто на седьмом небе от счастья. Где они только не были, что они только не делали: просто гуляли; тупо смотрели телевизор, сидя на диване и не расплетая рук, как когда-то давно; катались на квадроциклах; ходили на «свой» каток – настроение у Тэхёна совсем было другое, чем в прошлый раз: снова валялись на льду и пили глинтвейн; даже один раз сходили в кино, но вместо фильма лишь целовались до безумия, словно школьники, сидя на последнем ряду.       И поняли, что им пора в «Olivia». Что больше ждать и терпеть оба не в состоянии.       - Здравствуйте, это отель «Olivia»? Можно зарезервировать у вас «Сиреневый» номер на трое суток, начиная с завтрашнего дня? – Тэхён надеялся, что тот не будет занят, уж больно им хотелось попасть именно в «свой» номер.       - Здравствуйте! Извините, но «Сиреневый» номер занят на ближайшие две недели. Могу предложить Вам «Красный», он ничуть не хуже, и он, кстати, последний свободный.       Чёрт, ещё две недели воздержания они точно не выдержат. И вдруг:       - Извините, пожалуйста, а Вы случайно не господин Ким или, может быть, господин Чон? – на том конце явно заволновались.       «Как интересно, - подумал Тэхён. - Надо же, нас ещё помнят. Это радует».       - Да, это господин Ким, Вы абсолютно правы.       - Господин Ким, ещё раз, простите, пожалуйста, можно Вам будет перезвонить в течение получаса? Я думаю, мы сможем решить эту проблему.       - Отлично, конечно я подожду. Спасибо, - Тэхён с удивлением на лице отключился.       … А в это время в отеле «Olivia» девушка-администратор просто на всех парах, роняя тапки, неслась в кабинет директора. Она, запыхавшись, влетела, даже забыв постучать:       - Что случилось, Мисук? – директор Чжи удивленно поднял глаза. Там, что делегация из Китая к нам пожаловала? – и самому стало смешно.       Директор Чжи был высоким сутуловатым мужчиной средних лет.       - Директор Чжи, директор Чжи, сейчас позвонил господин Ким, он хочет зарезервировать «Сиреневый» номер, - и вопросительный и какой-то даже счастливый взгляд на босса.       Тот смотрит на неё непонимающим взглядом и молчит.       Затем, что-то вспоминая:       - Так он у нас, вроде как, занят, - и снова смотрит на администратора.       - Занят, занят. Еще на две недели, - она даже стала подпрыгивать. - Но, директор Чжи, это же господин Ким! – и снова смотрит с надеждой на директора.       И только тут в его голове что-то щёлкнуло, он вытаращил глаза:       - Что? Господин Ким? А это, точно, он? Точно? Ты не ошиблась?       - Да точно, точно! Я его низкий голос хорошо запомнила. Да и представился он господином Кимом. Господи, прошло больше трёх лет, - и девушка мечтательно закатила глаза. Но вдруг снова пришла в себя. - Что делать будем? Я обещала ему перезвонить через полчаса.       - Так, - директор вскочил на ноги, - я сейчас сам всё устрою, - и он буквально побежал, но вдруг резко остановился. - Гости сейчас в номере? Они корейцы?       Девушка кивнула.       - Да, пара средних лет, похоже у них какой-то юбилей.       - Ага, это хорошо. У нас остался только «Красный номер»? – снова кивок. - Отлично, просто отлично! – и побежал дальше.       Возле номера остановился, выдохнул, постучал.       - Прошу прощения, могу я войти? – пара сидела за журнальным столиком и расслаблялась: перед ними стояла бутылка шампанского, конфеты и фрукты.       - Да, пожалуйста. Что-то случилось? – мужчина лет сорока вопросительно взглянул на вошедшего.       - Нет, нет, всё хорошо. Я директор Чжи – хозяин этого отеля. Прошу меня простить, но мои нерадивые сотрудники только сегодня мне сказали, что у вас, похоже, какой-то юбилей или что-то вроде того. Я прав?       - О, - протянул мужчина, - да, у нас пятнадцатилетний юбилей, если можно так сказать. И мы решили с женой не надолго уехать от своих детей и отдохнуть в Пусане. Сами мы из Сеула. А здесь у вас рядом океан, свежий воздух. Ваш отель очень хвалят, и мы не разочарованы, нам всё очень нравится.       - Отлично, отлично! Так вот, я решил лично вам сделать так называемый «Комплимент от владельца отеля» и переселить вас в ещё лучший номер, а еще - сделать вам десятипроцентную скидку на проживание в нашем отеле. Как вам такой подарок?       - О, - пара переглянулась, - большое спасибо. А нельзя бы нам было остаться в этом номере, он нам очень понравился.       - К сожалению, такую скидку мы можем вам дать только при условии, что вы поселитесь в «Красный» номер, он у нас как раз для таких торжеств. Вы увидите, что он ещё лучше этого.       - Ну, тогда, конечно, мы согласны. Когда мы можем переехать?       - Прямо сейчас, там всё уже готово для вас. Администратор вас проводит. Мы все поздравляем вас с Юбилеем.       И директор Чжи, кланяясь и пятясь, выскользнул в коридор.       - Значит, так, в «Красный номер» бутылку шампанского и фрукты. Быстро! Поняла? Как только эта пара освободит номер, тут же горничную на уборку, и перезвони господину Киму. Всё поняла? И как всегда, в «Сиреневый» номер – бутылку красного вина, зайдёшь ко мне – я дам, и блюдо с фруктами… самыми лучшими. Ох, наши талисманы едут! – и он стал блаженно улыбаться. *****       Госпоже Ким парни сказали только, что хотят съездить на несколько дней в Пусан к океану, причину выдумывать не стали, мама Тэхёна и так понимала, что друзьям надо побыть наедине.       Чонгук наслаждался поездкой, сидя рядом с Тэхёном, который гнал бодрой рысью своего Аспида.        - Как же я соскучился по твоему зверю! – и погладил кожаную обивку, но всё равно получилось двусмысленно. Тэхён ухмыльнулся и глянул на Чонгука.       - Ты кого имеешь в виду?       До Чонгука только теперь дошло. Он аккуратно положил свою ладонь ему на колено, а следом передвинул выше.       - Я имею в виду обоих.       - Прекрати так делать, а то мы никуда не доедем, - Тэхён принял правила игры. - Кстати, мы уже очень давно не занимались с тобой сексом в моей машине. Чёрт, и правда ведь, очень давно.       - Что ты предлагаешь? – Чонгук сразу стал гладить активнее.       - Давай, немного задержимся в дороге, мы, ведь ненадолго, - и смотрит прямо в глаза Чонгуку. - А то впереди ещё целых пять часов крутить баранку.       - Я не против, только где остановимся, тем более на «ненадолго»?       - Я думаю, на свежем воздухе. Надо только место подобрать. Жаль, что листвы ещё нет, ну, ничего, тонировка отличная, если что.       … Едва въехав в придорожный лесок, Тэхён еле успел откинуть сиденья, и они жадно набросились друг на друга, словно два изголодавшихся пса, на кость. Они судорожно, безостановочно жали, мяли, кусали и целовали всё, что попадалось под руки и губы. Тэхён при этом уже окончательно измучился с молнией на джинсах Чонгука, та просто не хотела открываться, гадко показывая язычок. Чонгук же, рискуя свернуть все пуговицы на брюках Тэхёна, ругал себя за свою рукожопость. При этом в памяти вдруг всплыл Тэхён в гей-клубе с полностью расстёгнутыми брюками, чего тот даже не заметил.       Ещё некоторое время, провозившись, сопя, точно щенки в миске с молоком, внезапно оба, словно сговорившись, отстранились друг от друга и… стали дико ржать.       - Так, походу, блин, мы растеряли всю свою квалификацию, - Тэхён, всё ещё тяжело дыша, откинулся на сиденье. - То ли нам здесь места стало мало, так, вроде, не растолстели, скорее, наоборот.       - Просто стало неудобно, забыли, как это, когда, больше, кроме машины, и негде. Ведь в машине мы с тобой занимались сексом только в каникулы, когда я у тебя гостил, - Чонгук тоже старался унять дыхание и стук сердца.       - Ну, да, а в последнее время - только в комфортных условиях. Точно? Вот, скажи, Гуки, где у тебя в последнее время был - если был - экстремальный секс? Не смущайся, мы же договорились с тобой, всё друг другу рассказывать. Давай, колись.       - Даже не знаю, да не было никакого экстрима. Хотя, только если это – в медовый месяц в море.       - В море? Это же негигиенично.       - Кто бы говорил, - Чонгук глянул на Тэхёна удивлённо, - только это был не совсем секс, а…       - Ух, ты, я понял – минет? Это уже интересно. Ты же должен был тогда всё время держаться на воде на спине.       - Не-а, - Чонгук смутился. - Все было ещё экстремальнее. Дело в том, что Кора хороший пловец: любит нырять и надолго умеет задерживать дыхание под водой. Тэхён просто выпал в осадок.       - Так за такое короткое время ничего не получится.       - Ну-у,- протянул Чонгук. - Во-первых: не такое уж и короткое, а во-вторых: пришлось и ей и мне постараться, - Тэхён аж крякнул. - А у тебя?       - Ну…, - он задумался. - Пожалуй, это… В кабинке сауны в закрытом клубе во время проведения в нём презентации новой коллекции одежды.       - Как вы там только не сгорели?       - Да, нет, нагрев был отключен. Она использовалась нами лишь в качестве.., - Тэхён никак не мог подобрать слово.       - Кабинета психологической разгрузки, - Чонгук, смеясь глядел на друга.       - Вот, вот, лучше и не скажешь. Только тогда была профессиональная необходимость, а это, – он помедлил, - просто необходимость.       - Чья? – решил уточнить Чонгук.       - Не моя. Хотя тогда всё было сделано для меня. Да мы ещё чуть не спалились, нас уже разыскивать пошли.       - Так, ладно, поделились воспоминаниями. Что теперь будем делать? Не будем перебивать аппетит? – Тэхён улыбался, напряжение с обоих уже спало, остался один смех. - Хотя, блин, кому я это говорю? У тебя всегда зверский аппетит, - и снова получилось двусмысленно.       - Да, проблем никогда не было, - с улыбкой Чонгук. - Особенно когда перед глазами постоянно имелся стимул.       - Я понял, - как-то грустно Тэхён.       - Так ты даже не спросил – какой! – и снова с ухмылкой.       - Ты не про Кору? – удивлённо.       - Нет. Я про твой подарок на свадьбу. Сердце – помнишь? Вот, скажи, ты мне, блядь, с какой целью ты это подарил? Хотел из меня импотента сделать? Тем более, Кора его вообще в спальню поставила. А вот, и не получилось, я, наоборот, на него глядел и всегда тебя вспоминал.       - Мой подарок? В спальне? Неожиданно. И как там он – стоит ещё?       - Не стоит. Кора в меня им запустила, когда в последний раз мы с ней объяснялись. Если бы не моя реакция – точно бы сдох от твоего подарка. Только пластинка и осталась, а сердце всё разбилось. - И Чонгук замолчал.       - Разбитое сердце – очень точное определение, - Тэхёну тоже стало грустно. - Ладно, поехали дальше, и так время только зря потеряли. *****       Девушка-администратор так лучезарно улыбалась Тэхёну и Чонгуку, отдавая карту-ключ, что те даже заподозрили что-то неладное.       - Тэтэ, как ты думаешь, может из номера вынесли кровать?       - Нет, я думаю, разобрали ванную комнату. В любом случае, что-то в номере не то.       Они с тревогой вошли в «Сиреневый» номер, осторожно огляделись – вроде, всё на месте.       - Я понял, - Тэхён повернулся к Чонгуку, - они везде поставили камеры.       На осмотр ушло ещё порядка часа, хорошо, что парни были не ограничены во времени. Они чувствовали себя уже просто Шерлоком Холмсом и Доктором Ватсоном, но ничего подозрительного не обнаружили.       - Тэтэ, а может, они просто рады нас видеть? Нас давно не было, а они нас, видишь, не забыли, даже «наш» номер дали, хотя тот был занят.       Тэхён подошёл к Чонгуку и обнял его.       - Почему ты не волнуешься, как обычно? – Тэхён глядел ему прямо в глаза.       - Не знаю, наверно, все последние дни – кроме дней, проведённых в твоём доме, были настолько нервными и тяжёлыми, что нервов у меня уже не осталось. Я просто очень рад, что мы снова вместе. И я очень тебя хочу. А так, как у нас просто уйма времени, то даже не знаю, с чего начать.       И Чонгук стал, теперь уже не спеша, расстёгивать пуговицы на брюках Тэхёна. Тот в свою очередь следил за руками Чонгука и о чём-то думал.       - Помнишь, ты рассказывал, что после нашего разрыва на год, Чимин тебя спросил: «Вы, наверно, за год отвыкли друг от друга?».       - Угу, - не прерывая своего занятия. - И я ответил: «Как отвыкли, так и привыкли». Тогда всё было так, словно мы и не расставались, - и тут Чонгук вопросительно поглядел на Тэхёна. - Ты переживаешь, что мы отвыкли друг от друга за три года? – и почувствовал, что, да, Тэхён переживает.       - Что, Тэхён? В чём проблема? – теперь уже и Чонгук распереживался и задёргался - ему много не надо.       Тот сразу понял, что сказал что-то не то, но всё-таки решил до конца прояснить этот момент - он не давал ему покоя.       - Гуки, выслушай меня. Наверно, об этом надо было раньше нам с тобой поговорить, но я оттягивал этот разговор, и вот дооттягивался.       Чонгук ничего не понимал, он круглыми глазами глядел на друга – только бы не снова расставание!       А Тэхён продолжал глядеть лишь в пол.       - Гуки, у тебя два года была девушка. Я понимаю, что секс с девушкой – это правильно и естественно, как дышать. А со мной как это всё было, ты уже, наверно, и забыл. Что, если тебе теперь не понравится? Ведь, хочешь не хочешь, а будешь сравнивать. Что тогда нам делать? Что мне делать?       Чонгук выдохнул. Тэхён очень редко, когда бывал таким неуверенным, таким уязвимым, таким беззащитным. Чонгук взял это такое любимое лицо в свои руки. Господи, как же он по нему соскучился! Как же он его хочет! Очень осторожно поцеловал сначала родинку на кончике носа – тот сразу поднял глаза на Чонгука. И тогда он стал просто выцеловывать его губы, сантиметр за сантиметром, обсасывая и покусывая, так, словно они не виделись и не целовались целый век. И вот уже его язык во рту Тэхёна, и снова этот такой знакомый рот, но при этом всё новое, будто первое узнавание, первое знакомство.       Нет, он ничего не забыл, ни от чего не отвык, просто, он хочет всё начать сначала, с чистого листа, с первого, такого сладкого, такого долгого, такого тёплого и влажного поцелуя. И почувствовал, как Тэхён всхлипнул.       Сегодня Тэхён отдавал всего себя ему в руки. Невероятная нежность просто затопила Чонгука. И в следующий момент, сам не понимая что делает, он вдруг подхватил Тэхёна на руки и закружил по комнате, как в далёкие университетские годы. Тот от неожиданности обхватил его за шею, удивлённо икнув и уткнувшись мокрым лицом в плечо, но уже через секунду стал весело смеяться и брыкаться.       Так вместе они и повалились на кровать. И тут же судорожно стали, вырывая с корнем застёжки, замки и пуговицы, раздевать друг друга. И успокоились, лишь оказавшись полностью голыми: кожа к коже, глаза в глаза, губы к губам.       Чонгук обцеловал Тэхёна всего, усмиряя своего внутреннего зверя, готового вырваться наружу и просто растерзать это податливое, нежное, хрупкое, такое отзывчивое на всё, такое знакомое, и такое новое тело. Чонгук держал себя в руках, тогда как Тэхён просто плавился под ним, изнемогая, скуля и что-то тихо и абсолютно невнятно бормоча. Чонгук уже в который раз переворачивает Тэхёна с живота на спину, целует, лижет и прикусывает соски, слизывает капельки пота с груди, покусывает эти невероятные выступающие ключицы, оставляя уже в который раз красные метки на шее, спускается ниже к этому своему «фетишу» - он не забыл его, он помнит этот маленький бугорок пупка. Он даже слегка прикусил его, от чего Тэхён вздрагивает.       Но зверь в Чонгуке пока лишь тихонько урчит от удовольствия. Он спускается ниже и языком обволит весь низ такого мягкого и чувствительного живота, и, не останавливаясь надолго, обхватывает ртом головку уже вставшего члена Тэхёна. Тот выдыхает сквозь зубы и притягивает к себе голову Чонгука, при этом бессознательно выгибаясь и поднимая бедра, Чонгук тут же обхватывает его ягодицы, направляя между ними свои пальцы, при этом ни на миг не выпуская его плоть из своего рта.       Тэхен уже просто, кажется, не дышит, даже руки безвольными плетьми лежат на кровати, только тело всё больше и больше прогибается, подставляясь под пальцы и губы Чонгука.       Тот выпускает уже подрагивающий член из своих губ. Первый вход, и Тэхён на секунду замирает, но в следующий момент вдруг сам делает рывок навстречу Чонгуку. Теперь уже Чонгук шипит от неожиданности, но понимает, что они оба уже хотят разрядки, хотят большего, хотят вобрать друг друга до конца, до основания, хотят добраться до самого сердца, до самой души и раствориться друг в друге. А значит, надо постепенно наращивать темп, входя всё также глубоко, до конца.       Тэхён скрипит зубами, накручивая простыню на пальцы, тяжело дышит. Чонгук и сам уже из последних сил вбивается в Тэхёна, доставая до самого, самого, после чего у Тэхёна волнами по всему телу пробегает возбуждение, он больше не выдерживает, стонет и, выпуская из скрюченных пальцев простыню, впивается ими в спину Чонгука.       И тогда зверь Чонгука срывается с цепи и с победоносным рыком вырывается наружу, подминая под себя обмякшего и уже тихого Тэхёна.       Господи, что это было? У Чонгука не сразу включается мыслительный процесс. Он тяжело открывает глаза и чувствует под собой подрагивающее тело. Тэхён… Чонгук быстро перекатывается на бок и разворачивает к себе любимого.       - Тэтэ, что? – его, как током, бьет тревога в самое сердце.       И тут он видит, что Тэхён плачет. Плачет навзрыд, словно обиженный ребёнок.       - Что случилось?! – Чонгуку стало ещё страшнее. - Где я снова накосячил?! Тебе больно?!       Он обхватывает это тонкое, вздрагивающее тело и прижимает к себе.       - Ну, ответь же, Тэхён, мать твою! – и чувствует, что сейчас и сам разрыдается. Тэхён открыл глаза, на его ресницах ещё жемчужинами блестели слёзы, и так же крепко обнял Чонгука.       - Как же ты меня напугал! – тот всё ещё тревожно глядит на друга и гладит по влажным волосам.       - Я так долго этого ждал. И я… я так тебя люблю, - уже тихо прошептал в самую шею.       Чонгук даже не стал ничего отвечать на это. Он просто скользил губами по его лицу и слизывал эти такие сладкие, такие волшебные капли.       … Все три дня они никуда не выходили, даже практически не ели, и спали урывками. Они настолько соскучились друг по другу, так боялись что-то не успеть, что-то упустить, что-то не сказать ещё друг другу словами, жестами, улыбками. Глубоко в душе каждый всё ещё боялся потерять другого снова, поэтому, просыпаясь ночью, то один, то другой, долго смотрели в лицо напротив, пока и второй от этого пристального взгляда тоже не просыпался.       Чонгук осторожно погладил пальцем чуть видимый и чуть ощутимый шрам на лице Тэхёна. Он до сих пор не мог прийти в себя от того, что такое могло с ним случиться. Он тысячу раз заставлял пересказывать эту историю, не понимая, как он мог этого не узнать, раз весь интернет просто кричал об этом происшествии несколько дней. Да, он не знал, он готовил выставку, и поэтому не знал. Он не смотрел телевизор, не интересовался новостями, у него была другая жизнь. А парни просто, словно сговорившись, ничего ему не сказали. И, поэтому так сейчас казнил себя. А что бы он, Чонгук, сделал, если бы узнал? И не находил ответа. Поэтому только и мог сейчас, что гладить и целовать этот шрам, как доказательство того, что в тот момент его не было рядом.       … - Тэтэ, хотя мы и не говорили с тобой на эту тему, но ты знал, как я относился к Коре. Я и ей, и тебе всегда говорил, что любил её, и я не лгал, просто это была другая любовь. Без тебя я просто не могу жить. А без неё, как выяснилось, могу. Ответь мне, только честно, как ты относился к Олафу? Что было между вами?       Тэхён молчал, не потому, что хотел что-то скрыть или сказать неправду Чонгуку, просто он и сам никогда особо не задумывался об этом, и сейчас не знал, как правильнее сформулировать.       - Олаф – он очень хороший, во всяком случае, по отношению ко мне. И я даже думаю, что он был в меня влюблён, что стало большой неожиданностью, когда он мне открыто это сказал. Ты знаешь, ведь у него до меня не было мужчин, даже не представляю, как он смог решиться на такие отношения. А ведь он был их инициатором. Как я к нему относился? Хорошо относился, он мне нравился: и как человек, и как мужчина. С ним было спокойно и тепло, наверно, примерно, так же, как тебе с Корой. Эти два человека для нас с тобой стали тихой гаванью, временной поддержкой. Ну, и потом, Олаф – всё-таки мужчина, поэтому наше расставание, я надеюсь, он пережил легче, чем Кора. Я ведь ему всё рассказал про нас с тобой, и, думаю, что тогда же он и понял, что я не буду продлевать контракт.       Тэхён замолчал, вспоминая. А потом грустно:       - Прости меня, я даже представить не мог, что ты будешь так страдать. Я не знал. Мне Намджун обещал, что если всё будет плохо, то он мне скажет, чтобы я тогда вернулся. Я обещал. Но он ничего мне не говорил, и я понял, что ты легко меня забыл, как я, впрочем, и предполагал. А когда мне Сокджин всё рассказал, я был просто в шоке. Господи, что я натворил?! Как я смог вбить в свою тупую башку, что ты меня разлюбишь?! Даже, если бы ты меня разлюбил, я должен был быть до конца с тобой, до самого конца нашей любви, и только потом уехать. А я всё решил за тебя, да ещё и неправильно решил. Прости меня.       Чонгук тоже молчал. Он вспомнил те четыре месяца, когда хотелось просто умереть. Простил ли он Тэхёна? Конечно, безоговорочно. Он смотрел в это родное лицо и думал: «Почему? Почему любимые люди так нас мучают? Почему в жизни нельзя без страданий и слёз? Почему, только потеряв друг друга, понимаешь, что не можешь без него жить?». И в который раз радовался, что они снова вместе, что всё так же любят друг друга.       … - Я больше не могу, - Тэхён мученически сморщился. - Куда бы мне от тебя отползти? Ты – ненасытный зверюга! Ты, блядь, меня уже просто заманал! Не приближайся ко мне целых… полчаса! Понял?! – и с этими словами сам же и запрыгнул на тихо лежащего и удовлетворённо ухмыляющегося Чонгука.       - Да я вообще тебя не трогаю уже почти полдня. Ты сам докапываешь меня. Забыл? «Гуки, а давай, вот так, а ещё – вот так». Это ты меня затрахал, но я же не жалуюсь, - и он игриво щёлкнул Тэхёна по носу. - Хотя…, полчаса уже прошли. Так что… держись!       И с этими словами Чонгук сграбастал смеющегося Тэхёна, подмял под себя и начал быстро, быстро покрывать всего поцелуями. Тэхён смеялся, отбрыкивался, но вдруг в какой-то момент затих и весь просто расползся по кровати, закрыв глаза и медленно перебирая руками давно уже и так мятую простыню. Чонгук же, не мудрствуя лукаво, обхватил начинающую возбуждаться плоть Тэхёна губами и сразу вобрал целиком в себя, при этом облизывая языком головку, и почувствовал, что и сам сразу возбудился.       Но решил подождать, поласкать его подольше, зная, что тот всегда и настраивается дольше и завершает обычно позже. Чонгуку же очень захотелось кончить одновременно. Ведь он, в отличие от Тэхёна, вспыхивал мгновенно, и если не было времени, или было уж совсем невмоготу – то мог быстро получить разрядку, но если надо было – мог, отвлекая себя чем нибудь, например, проблемами техногенных катастроф или снижением популяции морских котиков, потянуть время, и тогда у них всё получалось одновременно.       С этими мыслями он и ласкал Тэхёна, запрещая себе слишком увлекаться. Когда же Техён уже стал поскуливать и крутиться, он кое-что вспомнил, внезапно развернулся на сто восемьдесят градусов и оказался со своим членом прямо над лицом изумлённого Тэхёна. Однако, тот также вмиг вспомнил эту ещё практически их детскую забаву, про себя ухмыльнулся и с таким остервенением впился в член Чонгука, что тот просто замычал. Эта милая поза под номером «69» с лёгкой руки любителя математики и философии Ким Тэхёна была названа им «Бесконечностью», так как именно этот математический знак она представляла собой, если тела находятся не сбоку друг от друга, а друг над другом. Так что благодаря трепливым языкам обитателей Блока №17 данное название ушло в массы и закрепилось там основательно. И вот спустя столько лет эта взаимная ласка, в одном темпе, в едином ритме сердец, довела обоих до одновременного взрыва - и стон, и рык ещё долго катались, отскакивая от стен, далеко за пределами их номера.       …- Если мы продолжим в таком темпе, то нам не хватит ни смазки, ни резинок. Что тогда будем делать? – в задумчивости Чонгук.       - Как всё закончится, так уедем, - философски Тэхён, его голова лежала на животе Чонгука.       - Ну, уж, нет, раньше времени не уеду. Позвоню на ресепшн и сделаю заказ. Ты с каким запахом хочешь: клубника, шоколад, цитрус? Что тебя больше заводит? – совершенно спокойно, рассматривая свои ногти, спросил Чонгук.       Тэхён развернулся к другу и удивлённо воззрился на него.       - Чонгук, ты чего, совсем опух? Какой ресепшн? Какой заказ?       Но тот продолжал невозмутимо глядеть в потолок и размышлять вслух:       - Да, точно не хватит. Слышал, что появилась смазка с запахом пачули. Как ты думаешь, может её заказать?       Тэхён глядел на Чонгука и не понимал, что с ним не так.       Чонгук вдруг повернул к нему голову и начал ржать.       - Хотел поглядеть на твою реакцию. А что? Может, и правда, заказать? – и начал ржать ещё громче.       Тэхён грустно поглядел на друга, вздохнул:       - Тебе явно, не пошло на пользу. У тебя с мозгами что-то случилось. По-моему, у тебя переёб. Говорят, такое тоже бывает. Нет, всё, я - пас, я устал, я хочу к маме. Слава Богу, завтра домой.       Чонгук снова заржал. Обхватил двумя руками лежащего, словно овощ, Тэхёна.       - Ты знаешь, я очень счастлив. Хочешь, я тебе признаюсь – я тоже переживал, как у нас с тобой всё пройдёт. Но, почему-то верил, что всё будет нормально.       Тэхён повернул голову.       - Значит, ты даже меня переиграл, я тебе поверил, что ты уверен и спокоен.       - Ну, кто-то же должен был быть уверен хоть в чем-нибудь.       Они помолчали.       - Тэхён, я хочу кое о чём с тобой поговорить.       - Ну, давай.       - Не напрягайся, ничего серьёзного. Просто, это про моих родителей. Мы ведь сейчас в Пусане. Скажи, как ты смотришь на то, чтобы заехать к ним.       Тэхён помолчал.       - Гуки, я понимаю тебя. Ты вроде и хочешь нас познакомить, и в то же время прекрасно понимаешь, какая будет реакция. Поэтому давай так: пока рано нам знакомиться. Согласен? Может, как-нибудь потом. Может, они однажды смогут принять твой выбор?       Чонгук в задумчивости кивнул. *****       … Тэхён и Чонгук сидели в гостиной в доме Тэхёна и тупо пялились в телевизор.       Разговор завёл Тэхён.       - Чонгук, что ты собираешься делать?       - В каком плане? – тот не понял.       - Вообще. Ты чем-нибудь собираешься заняться? – и закусил губу, не глядя на Чонгука.       - Мне уехать? Я тебе мешаю? – Чонгук тихо.       - Ты что?! – взвился Тэхён. - Нет, конечно. Просто я про то, что нам дальше делать? Ну, не можем же мы с тобой до старости просидеть на этом диване?       - Я так понимаю, у тебя есть какие-то мысли? – Чонгук внимательно поглядел на Тэхёна.       - Да, есть. Я хочу съездить в Милан к Олафу… Только спокойно! – он увидел, как сразу взметнулся Чонгук. Дослушай, пожалуйста. Я хочу продолжить карьеру модели. И я хочу жить с тобой. В Корее нам вместе жить не дадут, даже если мы останемся, например, в моём доме. Согласен? Я долго соображал, что можно придумать. И придумал вот такую многоходовочку: у Олафа много знакомых в мире моды в разных странах, поэтому хочу его попросить сосватать меня в Нью-Йорк к кому-нибудь. Но звонить не хочу – он заслуживает того, чтобы поговорить с ним лично. Вот такой расклад. Поэтому мне надо в Милан, - только теперь Тэхён поглядел в глаза Чонгуку.       - Я с тобой, - тут же Чонгук.       - Мне очень хотелось, чтобы ты так сказал. Но ты уверен?       - Я больше без тебя ни на минуту не останусь. Если только не прогонишь.       - Не прогоню. Никогда, - Тэхён погладил друга по щеке. - Но оттуда, возможно, придётся сразу лететь в США. Ты как? Ты сможешь там жить?       - Не знаю, никогда там не был. Значит, надо попробовать.       - Спасибо тебе, я очень хотел, чтобы ты поехал со мной. Как ты думаешь, может нам встретиться с друзьями напоследок? Когда мы ещё их увидим? Ну, не убьют же они меня? Тем более, что теперь мы вместе? А? – и с надеждой на Чонгука.       - Я думал о том же. Я по ним по всем очень скучаю. Ну, что, звоним? Кому? - Давай, Намджуну. Он самый спокойный и рассудительный.       … В итоге Намджун сказал, что созвонится с парнями и перезвонит. Все согласились встретиться. Договорились в одном из загородных клубов, и, чтобы никто не мешал, заказали отдельный кабинет для приватной беседы. Да и музыка чтобы не раздражала.       - Я надеюсь, меня бить никто не будет? – Тэхён, вроде, и со смешком, но всё же внимательно разглядывая друзей.       - Живи пока, - выразил общий настрой Юнги.       Эти слова разрядили обстановку. Все сразу заулыбались, зашумели и полезли обниматься.       Они просидели весь вечер и всю ночь. Много пили, много говорили, спорили, ругались, мирились, снова обнимались и целовались, даже плакали. Все были рады, что наконец-то объединились и помирились. Все друг про дружку всё знали, не знали только, как жил последние два года Тэхен, поэтому очень внимательно слушали подробный рассказ друга о жизни в Милане, он решил им рассказать всё: и про причину отъезда – а, точнее, про свою глупость, и про угрозы, и про нападение, и даже про Олафа, и про то, что без Чонгука больше не мог, просто, никак.        Когда было всё рассказано и обо всём расспрошено, когда выпито было столько, что уже не лезло ни в одно из отверстий, вердикт вынес как всегда Намджун:       - Ну, вы, парни, и накуролесили. Тебя бы, Тэхён, линейкой по заду, да такой зад ведь и отбить можно. Чонгук, чего доброго, возмутится, - все заражали. Хотя, и его можно прихватить на сдачу. Тоже отличился: только ведь на свадьбе гуляли. Что теперь делать-то будешь? Разводиться?       - Уже, - Чонгук глядел в стакан с пивом, которое очень зашло после виски, даже мозги прочистило.       - Что – уже? – не понял Намджун.       - Уже развёлся, - охнули все, кроме Тэхёна и Сокджина, тот, похоже, тоже уже знал.       - Когда успел-то?       «Похоже, Сокджин Намджуну ничего не сказал. Интересно – почему?» - призадумался Чонгук.       - Мне Кора тут же подписала документы на «Развод по обоюдному согласию». Мы с ней ещё раз после поговорили, уже спокойно. Я, конечно, очень перед ней виноват, но, надеюсь, она хотя бы смогла меня понять, - и сразу Чонгук решил кое-что прояснить. Сокджин, кстати, как там Кора? Всё ещё зла на меня?       О, как! Что не вопрос – то «Загадка Тунгусского метеорита». Все тут же теперь перевели удивлённые взгляды на Сокджина. Тот даже покраснел.       - А, при чём тут Сокджин? А? – Намджун сузил глаза и вопросительно на него уставился.       - Да ничего, вроде, оклемалась, - у Сокджина даже сел голос, пришлось прокашляться.       - Спасибо, что присматриваешь за ней, - снова Чонгук.       - Присматривает? За Корой? Сокджин, что мы ещё не знаем? - требовательно Намджун, и вдруг о чём-то задумался. - Теперь понятно, почему ты стал избегать Джису. А то мне Миён всю плешь уже проела: «Сокджин разлюбил мою сестру, она плачет, страдает» и всё такое. Так это правда?       Сокджин мельком глянул на Чонгука, типа: «Ну, зачем было?», но Чонгук лишь пожал плечами - он тоже хотел прояснить ситуацию.       - Хорошо. Да, мне нравится Кора, она мне понравилась сразу, в первый же день, тогда, на выставке. Но не более того. Она же была замужем. Хотя, мне почему-то казалось, что Чонгук всегда знал это, - тот кивнул. - Ну, а сейчас ей нужна поддержка, поэтому я стараюсь быть рядом, - и он воинственно выставил вперёд подбородок, собираясь защищаться. Однако все промолчали, даже Намджун. Сокджин сразу сдулся.       А Тэхён решил перевести разговор в другое русло.       - Парни, а мы ведь не просто так вас позвали. Мы с Чонгуком улетаем: сначала в Милан, а затем, скорее всего, в Нью-Йорк. Как надолго, понятия не имеем. Но, вы сами понимаете, здесь нам жить вместе не дадут, поэтому – США.       Все сразу переключились на Тэхёна и зашумели.       - В США? И Чонгук тоже? – удивлялся Хосок. - А что, Чонгук, ты будешь там делать? Ждать с накрытым столом Тэхёна к ужину? – все снова заржали.       - Да ладно вам, парни, отвяньте. Я ещё и сам пока не знаю. Там будет видно, может, если получится, открою выставку. Посмотрим.       Они ещё несколько часов просидели и проговорили уже ни о чём. И когда всех уже стало клонить в сон, решили расходиться.       - Так, парни, не теряйтесь. Чтобы всегда были на связи. Договорились? – это уже Чимин. - Честно говоря, рад за вас, хоть так всё нескладно и получилось.       Юнги подошёл к Тэхёну:       - Помнишь, я сказал, что убью, если расстанетесь. Так вот, теперь, точно убью, если что. Понял меня? Ради этого даже в Америку прилечу, - и обнял Тэхёна.       - Сокджин, спасибо за всё. Я у тебя в долгу, - Чонгук обнял Сокджина. - Не оставляй её, пожалуйста, одну, - тот лишь кивнул.       … Сокджин и не собирался оставлять Кору. Он уже и сам не знал: грустить ли ему или радоваться, что Кора порвала с Чонгуком. Это ведь он буквально на следующий день, после того, как привёз Кору в её квартиру, съездил в Семейный суд, выяснил, что надо для того, чтобы их с Чонгуком развели, взял все необходимые бланки и отвёз их Коре.       - Кора, это документы на развод. Я думаю, ты должна отпустить Чонгука. Да, тебе горько и плохо, но, Кора, что делать? Подумай. Он уже, точно, не вернётся. Отпусти его.       Она долго плакала у него на груди, Сокджин же гладил её по спине и говорил, что всё будет хорошо. А про себя подумал лишь одно: «Да, я, наверно, гад, но в любви, как в бою - все средства хороши. А я люблю Кору и, если она меня не прогонит, буду всегда с ней рядом».