О воспоминаниях, катке и скрытых чувствах

***

— Напомни еще раз, почему мы здесь? Джонни с осторожностью оглядывал заледеневшее озеро. Неизвестно насколько прочным был лед и не упадут ли они под него как только встанут туда. В этом уравнении было слишком много неизвестных, чтобы можно было спокойно просчитать все риски. Но именно поэтому он и обожал работать с Чайкиной. Там где у него были лишь вопросы, у его напарницы всегда находился ответ. Там, где он боялся оступиться, Чайкина шла напролом. К сожалению или к счастью, эта привычка перекочевала и в обычную, спокойную жизнь. После очередного задания Ника поняла, что больше не может. Она устала, и ей просто и по-человечески нужен был отдых. Именно поэтому она сорвалась в Россию, чтобы отдохнуть. Но ехать одной было слишком скучно, да и в голове были мысли, от которых хотелось сбежать. Именно поэтому она решила взять с собой друга. А кто лучше подходил на эту роль, как не Джонни? Они с ним были в самых сложных ситуациях. Он видел ее в таких состояниях, знал с той стороны, которую она боялась показывать другим. Джонни был идеальным напарником для их небольшого побега в другую страну. Ника не была дома очень давно, да и с родиной у нее ассоциировались не всегда приятные воспоминания. Назвать это домом можно было с натяжкой, но даже самые плохие воспоминания она хотела перекрыть чем-то хорошим. Прогулка на коньках по озеру звучала как хороший план, особенно в такой замечательной компании, поэтому почему бы не сделать этот день еще лучше? — Ну как же, — Ника взяла под руку Джонни и направилась к заледеневшему озеру, — здесь хорошо, мало людей, новогодняя атмосфера, а самое главное нет никаких динозавров и нацистов уже лет 100. Ника усмехнулась своей шутке, но Джонни продолжал находится в недоумении. Что же сделать, чтобы он расслабился? — Нет, я имею ввиду, что мы делаем в России? Почему нельзя было сходить на соседний каток, рядом с штаб квартирой? Почему мы не могли банально съездить в центр города или хотя бы в соседний город? — Ну, а как же дух приключения? — Я думал, ты бежала от приключений, а не от них. — К сожалению, от них мне убежать не удастся. Я как будто бы ходячий магнит для необычных событий. — Это точно…- Джонни уже начал замерзать, и кофта, свитер, теплая куртка и шапка с помпоном не спасали его его положения. Сидел бы он дома, такого бы не случилось. Да многого бы не случилось, если бы он не встретил Нику. Но жалел ли он о встрече с ней хоть минуту в своей жизни? Нет. И раз Ника сказала в Россию, значит надо в Россию. — Надеюсь коньки ты зашнуровывать умеешь, и мне не придется тебя учить делать еще и это? Симмонс смутился от того насколько выражение лица его подруги изменилось со спокойного на хитрое. Видимо, у нее был какой-то странный план насчет катания, но опять же Джонни мог лишь догадываться об этом из-за ее искр в глазах. — Конечно. — Тогда вперед, — прокричав это, Чайкина пробежала несколько метров в ботинках и проскользила примерно столько же на обычной подошве. Помогаю себе руками, устанавливая равновесие, Нике удалось не упасть. Те годы в цирке помогли ей избежать падения, скорее всего, если бы она не была настолько подготовленной без гор опыта за своей спиной, Джонни пришлось бы ее спасать от падения. Людей на озере действительно было немного. Несколько парочек, одиночки и человек на пункте выдачи коньков для тех, у кого не было своих. По сравнению в большой территорией озера это было буквально ничто. Быстро надев свои коньки, Джонни побежал (насколько это вообще было возможно на коньках) к Нике, которая уже переодевшись наворачивала круги недалеко от места выдачи. — Слушай, а ты неплохо катаешься, — Чайкина смотрела на неумелые попытки ее друга догнать ее по озеру. Интересно, через сколько минут он упадет? — Спасибо, — нахмурился Джонни. — Я бы счел это за комплимент, если бы не твое лицо. — А что с ним не так? — невинно заговорила Ника. — Оно слишком улыбчивое, — в какой-то момент Симмонс подумал, что понял «злобный» план Чайкиной, поэтому поторопился проговорить вслух свою догадку. — Ты издеваешься надо мной! Ты все это затеяла, чтобы я казался неумелым на твоем фоне. Вся эта задумка, — он поспешил показать руками на себя на коньках и окружавшее их озеро. Довольное лицо Джонни сменилось недоуменным, как только он услышал настоящий смех Ники. Он действительно думал, что понял ее план, но сейчас она так заливисто смеялась, что это было даже мило. Симмонс мысленно отругал себя за то, что мог подумать, будто Ника повезет его в другую страну лишь бы он выглядел нелепо на коньках. На секунду он задумался, а говорил ли он когда-нибудь ей, что не умеет кататься на коньках, или это просто неудачное стечение обстоятельств? Ника подкатилась ближе, взяв Джонни за обе руки и потянула за собой. Кое-как, но они проехали несколько метров с переменным успехом. Джонни ни разу не упал, с такой поддержкой, а Ника ни разу не запнулась коньками о не очень ровный лед, проезжая назад. Вроде бы, около них даже не оказалось людей, поэтому и врезаться было не в кого. — Ты мой лучший друг. Я бы никогда не стала проводить настолько заумную схему, только для того, чтобы ты выглядел нелепо, — Ника улыбнулась, а Джонни облегченно выдохнул. — Тем более, что этот наряд делает всю работу за меня. Чайкина снова засмеялась, ведь в отличие от Симмонса, который сейчас выглядел так, что мог бы запросто оказаться ответом на старую детскую загадку про сто шуб, на ней были лишь зимняя куртка и шапка. Джинсы на ногах и первые попавшиеся ботинки, конечно, оставляли желать лучшего, но Чайкина понимала, что согреется просто проехав несколько кругов по озеру. Хотя с Джонни это может быть немного проблематично, но никто не запрещал ей проезжать эти же самые круги, но уже вокруг ее друга. — Тогда почему я? — С тобой весело. Я не знала, что ты не умеешь кататься на коньках. Ты никогда мне этого не говорил, — Ника отпустила руки Джонни, отправляя его в свободное катание, но не отъехала, а продолжила нарезать круги вокруг бедного Симмонса, который действительно выглядел очень потерянно. — Знаешь, никогда не поздно научиться кататься. Не сказала бы, что это обязан уметь делать каждый человек в мире, но почему бы и нет. — Если бы ты позвала Лотту, Джоша, да даже Артура! С ними бы тебе было веселее. Я чувствую себя обузой, — Джонни отчаянно пытался поймать Нику взглядом, но та никак не хотела останавливаться и все петляла рядом с ним перебирая разные техники: то она едет спиной, то резко тормозит, а дальше катиться «фонариками». За ней было сложно уследить, видимо Фурией она была не только на земле, но и на льду. — Ну, ты сравнил, конечно. У них и своих дел полно. Тем более, мне очень нравится то, что происходит сейчас. Эта музыка, этот неровный лед, ты на коньках… Все это создает определенную атмосферу, которую мне так не хватало. Пока что это лучшее, что случалось со мной, — Чайкина снова остановилась рядом с Джонни и, облокотившись на его спину, аккуратно подтолкнула его к центру катка. — Ради таких моментов стоит жить. Джонни был с ней согласен. Удивительно, но его неумение кататься на коньках ни коем образом не мешало им сейчас наслаждаться моментом. Начало темнеть, и кто-то включил разноцветную гирлянду. Теперь обстановку можно было назвать даже романтичной. Было действительно мило и Джонни засмущался, как первоклашка, когда Ника прислонилась к нему лбом. Его сердце начало стучать синхронно с битом какой-то русской песни, игравшей уже несколько минут. В его голове звучал наставнический голос: хоть бы она не заметила, хоть бы она не заметила, хоть бы она… — У тебя так сердце стучит. Неужели уже успел устать? Мы же катаемся всего нечего, — удивленно заметила Ника. — Знаешь, — пытаясь быстро выдумать себе оправдание и откатываясь от Ники на неопределенное расстояние. — В отличие от тебя, я не бегаю каждый день по крышам и разводным мостам. Мое место где-то, где очень тихо… — Здесь тихо, — она подняла бровь. — Ты просто не бывал в центре. — Где-то, где есть приятное компьютерное тарахтение… — Шум, который идет после переключения песен вполне можно счесть за тарахтение. — Где-то, где я сижу в… — А вот это можно устроить, — Чайкина неожиданно ставит подножку Джонни, который все еще пытался убежать от смутившей его ситуации, в следствие чего он падает на лед. Не в центре, уже хорошо. Своими какими-никакими попытками он успел отъехать к берегу озера, поэтому падение пришлось на снежный сугроб. — Боже мой, за что? — Мы катаемся всего два часа, и ты хочешь сказать, что устал за это время? Мы шли сюда дольше, и ты ни разу не пожаловался на усталость. Знаешь, — Ника встала перед Симмонсом скрещивая руки. — Я тебе не верю. Ты чего-то боишься. От таких слов Джонни резко стало не по себе. Неужели она догадывается? Да, нет, вряд ли. Он не мог так открыто показывать свою заинтересованность в ней. Просто дразнит. Ну точно, опять пытается сделать так, чтобы он сам ей все рассказал. Так бывало постоянно, как только ей нужно было что-то узнать, она всегда шла к нему, ведь знала: он врать не станет. Точно не ей. Да и она его никогда не обманывала. Не такие у них были отношения. Он знал Нику слишком хорошо, чтобы понять, что она сейчас блефовала. У нее нет на него ничего. Абсолютно. Поэтому, быстро убрав удивление со своего лица, он показывал, что полностью расслаблен, даже сидя в сугробе, из которого ему так и не удалось подняться. — И чего же в твоем понимании «я боюсь»? — Джонни сделал пальцами кавычки в воздухе. Ника лишь хмыкнула, протягивая ему руку помощи, и помогла ему встать, вновь зазывая на каток. — Не знаю, но ты мне об этом скажешь. Джонни окончательно расслабился лишь когда он проехал самостоятельно круг без поддержки Ники. Теперь они катались чуть быстрее, и намного быстрее, если сравнивать с тем моментом, когда они только пришли сюда. За это время они окончательно разговорились, вспоминая все моменты из жизни. Несколько раз обсудили первое впечатление друг о друге, и поговорили о том, насколько Ника удивилась, когда впервые увидела его вживую. — И вот к чему это привело. Мы сейчас за несколько сотен километров от первой нашей встречи, катаемся на коньках и хорошо проводим время… — Под странные русские песни. — Действительно, все вышло намного лучше, чем я ожидала, — Ника легко разогналась по льду, периодически набирая скорость, крутится и пытается по памяти воссоздать какие-то элементы из фигурного катания, которые видела недавно в интернете, а затем оборачивается и театрально кланяется, будто бы находится на арене, а все вокруг смотрят на ее выступление в цирке. И хоть сейчас зритель был всего один, она и не думала меньше из-за этого стараться. Даже если бы у нее получилось чуть хуже или совсем плохо, Джонни бы никогда не заставил ее чувствовать себя странно. Рядом с ним она никогда не чувствовала себя недостаточно, как это было иногда с другими членами группы. Рядом с ним она чувствовала себя настоящей. Рядом с ним она могла быть маленькой девочкой, радоваться первому снегу, как чему-то неожиданному и с улыбкой ждать каждой встречи. Она была так рада, когда смогла вытащить его из помещения. Поначалу она думала, что это невозможно: просто заставить Джонни выйти хоть куда-нибудь, не говоря уже о длительной поездке куда-то в другую страну без остальной части компании и вживую. Она могла держать его руки, чувствовать его теплое дыхание у себя на шее, слышать биение его сердца и с улыбкой отмечать, что в данный момент их сердца бились в унисон, чувствовать его губы на своих… Ника не заметила, как после выполнения трюков подъехала к Джонни, оттянула шарф и поцеловала. Сначала медленно и не настойчиво, будто боясь, что он мог в любой момент уйти, или скорее откатиться назад в испуге, а потом, когда поняла, что Джонни отвечает ей, взяв ее лицо в свои ладони, растворилась в поцелуе, вкладывая в него все свои мысли и эмоции, пытаясь телепатически передать все те чувства, которые она испытывала по отношению к парню. Как по щелчку пальцев для более романтичного стечения обстоятельств на двоих агентов МАК’а посыпались крупные снежные хлопья, которые Джонни заботливо убирал с лица Ники. На ее ресницах оставались снежинки, на шапке Джонни было так много снега, что из него можно было слепить небольшой снежок, но это совершенно не мешало им, наслаждаться каждой секундой происходящего. И если в начале пути Джонни еще подумывал о правильности своего решения, сейчас он точно знал, что не раздумывая согласился бы поехать куда угодно с Никой, если она позовет его с собой. В этом их мысли совпадали. Ника тоже размышляла о том, что поехала бы с человеком напротив нее куда угодно. Главное, что вместе.