survivors

За неделю до первого матча сезона по квиддичу весь Хогвартс буквально стоял на ушах. Еще бы - вывеска была многообещающей: укрепившийся новыми игроками Слизерин против все еще помнящих привкус прошлогоднего поражения гриффиндорцев. Еще и под капитанством Малфоя и Поттера. — Клянусь, из-за вашего матча обстановка в замке накалилась настолько, что я могу выйти из башни Когтеврана с зернами кукурузы, а зайти в Большой зал с попкорном, — пошутил Терри Бут, встретив перед ужином гриффиндорцев после очередной тренировки. Даже Гермиона, обычно далекая от квиддича, в этот раз явственно чувствовала эту атмосферу. И дело не в подколах, саркастических замечаниях или каких-то стычках между представителями двух факультетов. Их-то хватало сполна, как обычно. Но был один момент, который больше всего напрягал гриффиндорскую старосту — обычно вся инициатива в разжигании конфликта исходила от Малфоя, постоянно пытавшегося насолить Гарри. Это он подбивал слизеринцев устраивать мелкие пакости соперникам, вроде подкидывания бомб-вонючек в сумки или выставления подножек в коридорах и на лестницах замка. Но в этом году Драко вел себя иначе, по большей части он лишь хмуро и безмолвно наблюдал за тем, как его сокурсники глумятся над соперниками, а иногда и вовсе выглядел настолько загруженным собственными мыслями, что совершенно не замечал ничего вокруг. Гарри снова завел разговор о том, что слизеринец — новоявленный пожиратель смерти, но Гермиона лишь отмахнулась от этих слов. Странное поведение Малфоя могло быть связано с чем угодно, и метка в этом списке вариантов в голове девушки была где-то между погибшим дядюшкой и запасами огневиски, изъятыми Филчем. Иными словами, Грейнджер совершенно не верила в то, что Тот-кого-нельзя-называть принял в свои ряды шестнадцатилетнего парня, да еще и поручил ему какую-то миссию в замке. — Рон, просто игнорируй их, — сказал Поттер, когда, едва ребята вошли в Большой зал, за слизеринским столом снова раздалось протяжное «Уизли — наш король». Рональд вздрогнул и покраснел до самых кончиков ушей. — Они всегда это делают, каждый год. Просто пытаются вывести из строя. Ты же сам знаешь. — Пару лет назад Флинт подкинул мне дохлую мышь в сумку, — подтвердила Кэти Белл, подсев рядом с Гермионой. — Не понимаю, как он узнал, что я боюсь их до безумия. Представляешь, как я закричала, когда на трансфигурации вместо пера достала этого малыша? Мадам Помфри всю ночь отпаивала успокоительным. Девушка выглядела очень уставшей, но ее голос был тверд. Перед важным матчем Гарри собирал команду на тренировки каждый день и в любую погоду. А последняя, к слову, совсем не радовала. Гермиона грустно посмотрела на серый потолок, полностью дублировавший хмурое небо за стенами замка. По крайней мере, сегодня не было дождя. — Гойл, Крэбб и тот пятикурсник, Паксли, вчера подкараулили Дина после отработки у Снейпа, — сказала Джинни. — Трое на одного! Хорошо, что мы с Гарри мимо проходили… Она замерла, бросив опасливый взгляд на брата, но тот по-прежнему ковырял вилкой в омлете, ничего не замечая вокруг. Зато заметила Гермиона. Она посмотрела сначала на порозовевшую Джинни, потом на нервно елозившего на месте Гарри и, наконец, на хмурого Рональда, и с огромным трудом сдержала смешок от этой картины. Пообещав себе позже разобраться со всеми тремя, Грейнджер вернулась к своему ужину. — Вам-то к такому давлению не привыкать, — буркнул Рон. — Пусть лучше Маклагген сыграет. У него хоть нервы крепче. Гарри и Гермиона вздрогнули. Кормак изрядно потрепал нервы им обоим за последние два года, как на поле для квиддича, так и на встречах Клуба Слизней. Джинни хихикнула, заметив синхронную и идентичную реакцию приятелей. А сам Кормак, словно почувствовав, что речь на другом конце гриффиндорского стола идет о нем, поднял голову в их сторону и ухмыльнулся. Уизли нахмурилась и снова посмотрела на брата. — Ну же, Рон, — она положила руку на его плечо. — Эти паразиты и в прошлом году орали всякие гадости. Помнишь, чем все закончилось? — Исключением Гарри, Фреда и Джорджа из команды? Джинни закатила глаза и толкнула брата в плечо. Рон возмущенно вскрикнул, но Джиневра подняла указательный палец вверх, призывая того слушать, и начала запевать исправленную версию слизеринской песенки, которую гриффиндорцы с жаром подхватили. Через пару минут к Рону все-таки вернулось хорошее расположение духа. Настолько хорошее, что он даже отсалютовал слизеринцам средним пальцем, прежде чем отправиться с командой на тренировку. Гермиона с улыбкой проследила за друзьями. Закончив с ужином, она решила дописать письмо родителям, начатое прошлым вечером. В этом году Роберт и Джин Грейнджеры отмечают двадцатую годовщину свадьбы, и девушка решила приготовить для них небольшой подарок. Она проконсультировалась с профессором Макгонагалл по поводу законности своей идеи, а затем пообщалась с Колином Криви и прикупила специальную пленку и проявитель для колдографий. Все каникулы Гермиона фотографировала родителей дома, на работе и просто на улицах Лондона, а по приезде в Хогвартс решила проявить кадры. Большинство колдографий были испорчены, так как для них требовалась куда большая сноровка, чем для обычных фото. Но девушка все же выбрала четыре снимка, которые сейчас аккуратно укладывала вместе с письмом в конверт. Одну из колдографий она на миг придержала в руках — это была ее любимая фотокарточка. В последний день перед своим отъездом девушка предложила сфотографироваться всей семьей. Она поставила фотоаппарат на небольшой каменный камин в гостиной, нажала на затвор и быстро попятилась на диван к сидящим на нем родителям, но зацепилась за задравшийся край ковра, и, хватая руками воздух, упала в руки смеющихся отца и матери. Все это и запечатлелось на колдоснимке. Гермиона несколько раз с улыбкой пересмотрела карточку, взяла перо и аккуратно вывела на обратной стороне снимка «Я не дам тебе упасть». Эту фраза так часто звучала в семье Грейнджер, что в какой-то момент стала значить намного больше, чем значила в обычном понимании. Гриффиндорка посмотрела на выведенные ровным почерком слова и довольная собой убрала снимок в конверт. Погода для конца октября была уж слишком морозной. Несмотря на отсутствие дождя, ветер был очень холодным и сильным. Гермиона сильнее закуталась в мантию и ускорила шаг. Проходя мимо стадиона, она услышала сквозь свист ветра громкий голос Гарри, руководящего тренировкой. В очередной раз гриффиндорка мысленно посочувствовала друзьям — в такую погоду из замка лишний раз выходить совсем не хотелось, не то что рассекать на метлах. В совятне было темно и удивительно тихо. Из-за хмурой погоды света в башне едва хватало, чтобы разглядеть силуэты птиц. Совы крепко прижимались друг к другу, кто-то даже устроился прямо на полу, сильнее зарывшись в сухую траву. Пернатых было немного, но это неудивительно — большая часть из них появлялась в башне только чтобы перевести дух и набраться сил перед новым полетом. Гермиона осмотрелась. Она попросила у Гарри разрешение воспользоваться услугами Букли, но сейчас нигде ее не наблюдала — обычно белоснежное оперение совы Поттера сильно выделялось среди ее собратьев даже в полумраке. Наверное, охотится. Рон, конечно, разрешил при необходимости взять Сычика, но совесть Грейнджер не могла позволить отправить малютку в Лондон в такую непогоду. Девушка на цыпочках, чтобы не будить птиц, прошла до ближайшего насеста и ласково потрепала большую школьную сипуху. Сова не отреагировала, продолжая дремать, отвернувшись к стене. — Ну же, просыпайся, — девушка снова погладила птицу по груди. — Знаю, в такую погоду не хочется никуда вылетать, но тут совсем недалеко — уже к вечеру вернешься домой. Но сипуха снова даже не пошевелилась. Гермиона нахмурилась и подтолкнула ее сильнее. Сова камнем упала на пол к ногам гриффиндорки, буквально разлетевшись на части. Девушка взвизгнула, отпрыгнула назад, споткнулась о что-то и едва не упала, схватившись за один из ближайших насестов. Гермиона достала палочку, осветила совятню и с трудом подавила подкатившую тошноту. Все, что она смогла выдавить — лишь жалобный писк, тогда как внутри нее бушевала гремучая смесь из ужаса, отвращения и жалости. Совы не спали. Они были мертвы. Месиво из крови, внутренностей и перьев птиц было повсюду. Оно было буквально размазано по стенам и полу, свисало с насестов и подоконников. Совы были разодраны в клочья. Девушка пулей вылетела из совятни. Спотыкаясь и утирая нахлынувшие от ужаса слезы, она побежала в сторону хижины Хагрида — ближайшему к совятне месту, где можно было найти взрослого человека, который помог бы разобраться во всем этом ужасе. Лесничий возился в саду, размашисто махая лопатой. — Хагрид! — окликнула его Гермиона сорвавшимся голосом. Он не стал оборачиваться на знакомый голос, лишь поднял руку в знак приветствия и продолжил копать грядки. Гриффиндорка, задыхаясь от слез и бега, быстро и сбивчиво принялась рассказывать об увиденном. — Совы… хотела отправить письмо… они мертвы… Лесничий, казалось, ее не слышал, лишь хмурился и что-то бормотал себе под нос. Он опустился на колени и аккуратно положил в вскопанную грядку небольшой сверток. Гермиона замолчала и всхлипнула, догадавшись, что внутри. — В лесу полно мертвых всяких зверушек… Хищник видать какой-то завелся, — пробасил Хагрид, засыпая ямку землей. — Теперь и сюда добрался, вон всех цыплят перебил. Клык второй день из дому не выходит, жмется под стол… — лесничий перевел полный слез взгляд на гриффиндорку и пораженно выдохнул. — Мерлинова борода, Гермиона, почему ты вся в крови? Девушка подбежала к бочке с водой и с ужасом посмотрела на свое отражение. В вечернем сумраке и всей этой суматохе гриффиндорка не заметила, что рука, которой она трогала сову, была красно-черной от крови и грязи. Такого же раскраса было и ее лицо, с которого она этой самой рукой вытирала набегающие слезы. Гермиона набрала воду в ладони, чтобы умыться, но Хагрид оттолкнул ее и выплеснул содержимое бочки на тыквенные грядки. — В ней сегодня два цыпленка нашел, точнее то, что от них осталось… — он покачал головой. — Ступай в замок, я загляну в совятню и доложу профессору Дамблдору. Не переживай так, поймаем мы этого зверюгу. Морозный воздух помог вернуть к Грейнджер чувство самообладания, хотя ее руки все еще сильно дрожали, а перед глазами стояло кровавое совиное месиво. По дороге к замку гриффиндорка отчаянно пыталась оттереть лицо рукавом мантии, но лишь сильнее размазала грязь и кровь. Решив не откладывать дело до Гриффиндорской башни, девушка быстрым шагом направилась в ближайший женский туалет, неподалеку от лестниц в подземелье. Остановившись у заветной двери, гриффиндорка услышала за спиной громкий вздох и оклик. Она обернулась и, увидев на лестнице застывшего на полпути Нотта, тут же пожалела, что не умеет растворяться в воздухе. Слизеринец смотрел на нее с удивлением, даже каким-то недоверием. Он точно не ожидал встретить гриффиндорскую старосту так близко к слизеринским покоям, да еще и в таком виде. Парень уже собрался было что-то сказать, но Грейнджер быстро юркнула в туалет, заперев за собой входную дверь. Она вздохнула и посмотрела на себя в зеркало: волосы еще сильнее, чем обычно, сбились в «гнездо» от бега; лицо, шея и руки были в крови и грязи; даже ее черная школьная мантия местами превратилась в пыльно-серую, а на подол прицепились окровавленные совиные перья. Грейнджер даже не сомневалась, что на утро весь Слизерин будет упражняться в остроумии по поводу ее внешнего вида. Девушка провела возле умывальника почти час. Местами кровь и грязь сбились в желеобразные сгустки темно-красного, а местами почти черного цвета. Гермиона нахмурилась, рассматривая полотенце с остатками этой слизи. — Должно быть, это реакция на яд хищника, — пробормотала она себе под нос. — Но какого? Змеи? Мерлин, еще одного питомца Салазара тут не хватало… Гриффиндорка свернула полотенце, убрала его в сумку и, погрузившись в размышления, зашагала в сторону башни Гриффиндора. — Может Хагрид прав, Гермиона, — пожал плечами Гарри, дослушав историю подруги за завтраком. — Просто какой-то хищник из Запретного леса подобрался слишком близко к замку. — Не думаю, что нам стоит об этом волноваться, — поддакнул Рон. Гермиона закатила глаза. Поговорить с друзьями ей удалось только утром. Сразу по возвращению в башню она отправилась в свою спальню, не дожидаясь окончания тренировки ребят. Слишком много эмоций и переживаний вызвали у нее произошедшие события. И хотя в голове девушки крутились сотни мыслей об этом, она уснула сразу, едва ее голова коснулась мягкой подушки. — Действительно, о чем волноваться? Всего лишь полсотни разодранных в клочья сов… — она вздохнула и нахмурилась. — Вы не видели этого. Это было повсюду, по всей совятне! А кровь… она была такой странной. Очень густая, липкая… — Дай спокойно позавтракать, Гермиона, — взмолился Уизли. Грейнджер не ответила ему, но продолжила прокручивать события прошлого дня уже про себя. Ответ Хагрида, определенно, был самым логичным и очевидным. Но нутро ей подсказывало, что истина зарыта куда глубже. Она едва вытерпела сдвоенную Травологию и Заклинания. Как только профессор Флитвик отпустил ребят со своего занятия, девушка сразу же отправилась в библиотеку. После обеда уроков у гриффиндорцев не было, поэтому Грейнджер могла уделить своим вопросам и сомнениям всю вторую половину дня. Девушка проштудировала по меньшей мере дюжину различных книг о хищниках, живущих в лесах северной части Британии, но ни в одной из них она не нашла ничего, хотя бы отдаленно напоминающее правильный ответ. После нескольких часов тщетных поисков уставшая и голодная Грейнджер побрела в Большой зал, надеясь успеть зацепить что-нибудь на ужине. — Ты пропустила объявление, — прошептал Гарри, когда Гермиона села напротив него и Рональда. — В лесу нашли несколько мертвых кентавров. Если убийцу не найдут до выходных, поход в Хогсмид отменят. — А на уроки будем ходить в сопровождении профессоров, — добавил Рон. — Что за ерунда? Не проберется же эта тварь в замок?! Гермиона хотела возразить, но не успела сказать и слова. В Большой зал ворвался бледный и надрывно кричащий Филч. Все взгляды студентов и преподавателей обратились в его сторону. — Миссис Норрис! Этот монстр убил миссис Норрис! Филч дрожал всем телом, его взгляд был совершенно безумным, а редкие волосы буквально стояли дыбом. Но самым жутким в его виде были его руки — кровь медленно стекала с них, оставляя за завхозом красные пятна на полу. Он прижимал к груди небольшой темно-красный сверток. В полной тишине Большого зала, Филч, немного покачиваясь, подошел к преподавательскому столу и аккуратно, словно маленького ребенка, опустил возле него свой сверток. — Моя бедная миссис Норрис… Потребовалась всего лишь секунда, чтобы понять, что произошло. Дети закричали и повскакивали со своих мест. Многие ученики ломанулись к выходу из Большого зала, но нашлись и другие, особенно любопытные, которые наоборот, пытались рассмотреть содержимое уложенной на полу ткани. Несколько человек не выдержали зрелища и извергли из себя все, что было ими съедено в последний час. Кто-то закричал, кто-то заплакал. Профессор Бабблинг упала без чувств, остальные преподаватели были бледны, как мел. Филч надрывно рыдал, упав на каменный пол возле пропитанного кровью свертка. — Тишина! Усиленный заклинанием голос профессора Макгонагалл эхом раздался по всему залу. Она достала из кармана мантии красный гриффиндорский платок и трансфигурировала его в небольшое покрывало, которым накрыла останки миссис Норрис. — Деканы, немедленно сопроводите свои факультеты по спальням. Всем соблюдать спокойствие и порядок, — ее строгий взгляд на секунду задержался на Золотом трио. — И никакой самодеятельности. Гарри усмехнулся в ответ на эту реплику, но все же покорно поплелся вслед за однокурсниками и Хагридом, вызвавшимся сопроводить Гриффиндор вместо оставшейся в Большом зале Макгонагалл. Возле больших входных дверей образовался большой затор — ужас и паника охватили почти всех учеников; некоторые, особенно взволнованные, толкали друг друга в спину и распихивали локтями в попытках быстрее добраться до выхода, но лишь усугубляли ситуацию. Профессора Флитвика едва не раздавило испуганной толпой, но Хагрид вовремя вытащил его из потока. Призывы преподавателей успокоиться и держать ровный строй тонули в какофонии воплей и плача. — А где Дамблдор? — негромко спросила у Гарри Гермиона. Приятели держались немного в стороне от общей толпы, поэтому могли говорить, не срываясь на крик. — Говорят, он еще вчера уехал по каким-то неотложным делам, — почти шепотом ответил Поттер. — Может, нашел что-то связанное с крестражами. Рон, шедший следом за ними, приобнимал дрожащую от ужаса сестру. — Да ладно тебе, Джинни, — сказал он. — Это же всего лишь миссис Норрис. Кто вообще будет по ней скучать? Девушка вздрогнула. Она вырвалась из объятий брата и быстрым шагом скрылась в толпе среди других студентов, вытирая с щек слезы. — Ты, как обычно, невероятно тактичен, Рональд, — саркастично заметила Гермиона, пряча дрожащие руки в карман мантии. Рон возмущенно выдохнул и заявил, что больше он ни за что в жизни не станет даже пытаться успокаивать девчонок. Ребята, наконец, вышли из Большого зала, но теперь застряли на одной из лестниц, похоже, решившей так не вовремя сменить свое направление. — Одной лохматой тварью в замке стало меньше, — Гарри, Рон и Гермиона обернулись на голос. Малфой замер на другой лестнице, пропуская вперед младшекурсников. — Готовься, Грейнджер, ты будешь следующая. — Я так не думаю, Драко, — Пэнси вышла из-за спины блондина. — Ни одно нормальное животное даже близко не подойдет к вонючим грязнокровкам. Побрезгует. Гермиона рефлекторно схватила под руки приятелей, с ругательствами двинувшихся в сторону слизеринцев. Малфой лениво ухмыльнулся. — Зато от пары жирненьких хорьков точно не откажется, — Гермиона подтолкнула парней в сторону противоположной лестницы. — Правда, это будет последнее, что он съест — уж больно много яда в вашей чистой крови. Гарри и Рон засмеялись, Драко оскалился, а Пэнси покраснела. Если «хорек» было отсылкой к Малфою, то прилагательное, которое Грейнджер использовала перед ним, явно относилось к ней. Несмотря на то, что слизеринка сильно похудела со времен младших курсов, она все еще безумно комплексовала по этому поводу. Гермионе даже на секунду стало немного совестно за такую резкость, но она тут же вспомнила, кому было это адресовано — той, кто на протяжении шести лет вместо ее имени использовал слово «грязнокровка». За спиной гриффиндорцев раздался громкий смех. Гермиона, все еще упрямо подталкивающая приятелей прочь от слизеринцев, удивленно обернулась. Сквозь толпу младшекурсников к ним приближались Нотт и Забини. — Кто-то перестал прятаться за спинами дружков и, наконец-то, начал давать отпор, — хмыкнул Блейз. — Браво, Грейнджер! — Она никогда нигде не пряталась, — встрял Гарри. — Уж тем более от таких, как он. Поттер бросил презрительный взгляд в сторону Драко, но тот лишь закатил глаза. — Да, кстати, как там твой нос, Малфой? — теперь уже Рон не смог оставить разговор без своего комментария. — По-моему, Гермиона хорошо тебе его поправила пару лет назад, но я бы еще на полдюйма его подвинул. Ну знаешь, для прозаичности. Блейз попытался скрыть смех за кашлем, а Тео снова громко засмеялся, схватившись за живот. Похоже, Драко не смог совсем скрыть от приятелей историю знакомства с кулаком Гермионы Грейнджер. — Хватит ржать, придурки, — прошипел Малфой. — Где вас вообще носило? — Ходили отдать последние почести миссис Норрис, — пожал плечами Нотт. — Почести? — Блейз засмеялся и толкнул приятеля в плечо. — Ты хотел плюнуть в нее… в то, что от нее осталось, — он скривился от всплывшей перед глазами картины. Тео закатил глаза на комментарий приятеля. — Макгонагалл все равно не дала бы этого сделать. Чертова кошачья солидарность. Рон не удержался от смешка и получил за это от Гермионы подзатыльник. Девушка уже почти отчаялась увести его и Гарри подальше от слизеринцев, но все же продолжала тянуть обоих в сторону лестниц к Гриффиндорской башне. — Между прочим, миссис Норрис заслужила хороший пинок перед отправкой на покой… ну, а раз пинать нечего — хотя бы плевок. Сколько тайников с огневиски эта ищейка разорила! А на прошлой неделе сдала меня Филчу, когда я у теплиц решил прогуляться. — Это в тот раз, когда ты решил выкурить запасы сушеных листьев мандрагоры? — с важным видом уточнил Забини. — Вообще-то это была белладонна, — поправил его Тео. — Шикарная штука, между прочим! — Еще бы! — ухмыльнулся Малфой. — Ты два дня пытался всех убедить, что Дафна — парень. Бедолага даже чуть мантию не сняла, чтобы обратное доказать. — Нет, это, кстати, было сделано в трезвом уме, — Нотт улыбнулся и покосился на Паркинсон. — Пэнс, такой план гиппогрифу под хвост пустила… Девушка показала ему средний палец и усмехнулась в ответ. Слизеринцы рассмеялись. Гарри и Рон тоже не удержались от смешков. А Гермиона раскрыла рот от возмущения. — Они шутят, Грейнджер, — сквозь смех сказала Пэнси. — Можешь выдохнуть. А то еще взорвешься. Гриффиндорка покраснела, вызывая новую порцию смеха у шестикурсников. — Я, кажется, велела всем студентам немедленно отправиться в собственные спальни, — ледяной тон Минервы Макгонагалл мигом вернул всех в реальность и напомнил о том, что произошло чуть больше десяти минут назад. — Да, профессор, — пробасили ей в ответ студенты и быстрым шагом двинулись к разным лестницам, гриффиндорцы — наверх в свою башню, а слизеринцы — вниз в подземелья. Гермиона напоследок смерила компанию «змеек» неодобрительным взглядом, но Нотт, заметив это, лишь улыбнулся, беззвучно произнес «Бум!» и подмигнул ей. Грейнджер на это лишь раздраженно фыркнула. В общей гостиной Гриффиндора было очень шумно. Казалось, весь факультет не мог заснуть после произошедшего. Народу было так много, что некоторые устроились прямо на лестницах, ведущих в их спальни. Гермиона и Рон, как старосты, попытались разогнать толпу, но смогли повлиять только на младшекурсников. — Это точно какой-то волк, — заявил Симус Финниган, когда неразлучная троица устроилась на полу рядом с однокурсниками. — А может даже оборотень! — Мерлин! Оборотень в Хогвартсе? — воскликнула Лаванда, прижимаясь к плечу Рона, севшего рядом с ней. Уши Уизли немного покраснели и он неловко приобнял девушку. — Поверить не могу, что Дамблдор снова это допустил! Гермиона и Гарри смерили Браун суровым взглядом. — Не думаю, что это действительно оборотень, — Джинни, почувствовала растущее напряжение и попыталась отвлечь внимание приятелей, хотя намек новой подружки Рональда ей тоже не понравился. — Скорее всего просто какая-то лисица. — Одно животное не смогло бы разодрать полсотни сов за раз, — заметила Гермиона. — Вообще больше похоже на то, что они сами атаковали друг друга… — Ты думаешь, совы устроили бойню? — с сомнением спросила Лаванда. — И что же они не поделили? Твое письмо? Рон хихикнул. Гермиона закатила глаза, иногда ей казалось, что Браун старалась принизить её в глазах своего нового молодого человека. Хотя девушка не предъявляла Уизли никаких претензий по поводу его общения с Гермионой, прекрасно понимая, что ребята — не больше, чем друзья. Но, по всей видимости, избавиться от желания переплюнуть значимость Грейнджер для парня у нее пока не получалось. — Может быть это какое-то бешенство, — предположил Гарри. — Не только у сов. Хагрид говорил, что в лесу тоже много убитых животных. Может, и миссис Норрис Филч нашел где-то на территории возле замка, а не внутри. — Столько больных зверей, — Грейнджер устало потерла висок, голова раскалывалась от пережитых эмоций и духоты гостиной. — Это так странно. Будто их кто-то отравил… — Может наш гигантский кальмар в озере сдох. Давно его не видно уже, — подал голос Дин. — Разложился где-то на дне и выпускает какие-нибудь свои мертвечинские токсины. Весь лес поится водой оттуда. Теория была странная и немного бредовая, но все же Гермиона задумалась, достаточно ли велик был местный кальмар, чтобы отравить трупным ядом целое озеро. — Я слышал, что в Хогсмиде несколько человек отвезли в Мунго с симптомами сильного отравления. Жар, судороги, обмороки… Говорят, некоторых рвало собственной кровью, — слишком веселым для такой истории тоном сказал Симус. — Думаешь, они рыбы из озера объелись? Гриффиндорцы просидели в гостиной до глубокой ночи, обсуждая все возможные и невозможные варианты объяснения происходящих событий. Лишь во втором часу Гарри вспомнил о запланированной на утро тренировке. В свете последних событий квиддич на какое-то время вылетел даже из его головы. В гостиной все еще оставались студенты, но их было уже совсем немного. Камин почти погас, а в полумраке многих быстро сморил сон. — Надеюсь, Макгонагалл не вздумает отменить игру, — Дин устало потер глаза и двинулся в сторону спальни мальчиков. — Она не может отменить квиддич, — громко возмутился Гарри. Откуда-то из угла гостиной раздался негромкий смех. — Говоришь, как настоящий капитан, Гарри. Вуд бы гордился тобой, — Кэти Белл подняла большой палец вверх и улыбнулась. Гриффиндорцы рассмеялись, но через пару минут все же разошлись по спальням.