***
От воды поднимался густой белый пар. Ветер, играющий снаружи в кронах деревьев, почти не попадал в закрытое пространство горячего источника. Круглые теплые камни по периметру, к которым оказалось так приятно прислоняться спиной, высокий дощатый забор, а снаружи – алеющие кровавым цветом клены. Атмосфера умиротворяла, а тишина вокруг и вовсе настраивала на совершенно мирный лад. Тихо вздохнув, Такеши опустился под воду чуть ли не с головой. Все в этом онсэне успокаивало, все, кроме учителя, расположившегося слишком близко. Казалось, Скуало задался целью как можно сильнее расширить личные границы, а потому с каждой их встречей садился все ближе, касался мимолетно и будто невзначай. Но тем и опаснее, потому что стоило Ямамото хоть на секунду забыться и позволить прикосновению задержаться, акула тут же норовила откусить руку. Или попросту оставить очередной синяк на теле японца. - Момидзи – сезон любования красными кленами. Позволь уточнить – это еще одна твоя часть программы по приобщению меня к Японской культуре? Напомню, прошлый твой план с треском провалился, ваше летнее пекло я совершенно не оценил, еще хуже, чем в Италии. - Еще скажи, что тебе здесь не нравится, - весело булькнул из воды Такеши, наконец, выныривая, и позволяя прохладе осени огладить свои плечи, - ты же сам забронировал этот отель. - Потому что если мне удается урвать выходной, я предпочту провести его так, чтобы хватило на весь следующий месяц. И не остри, пацан. Давно не получал по своей бейсбольной башке? Но, несмотря на ворчание, Скуало выглядел по-настоящему довольным. Как сытая акула, только что удачно поохотившаяся, он расслабленно сидел, по пояс в воде, окутанный белыми клубами пара. Снять номер в отеле на отшибе Киото было лучшей идеей. Так же, как и арендовать онсэн только для двоих. Варийский мечник не питал особой любви к людям, и если выпадала возможность уединиться, охотно ею пользовался. Пацан шел в комплекте, был своим, хоть и раздражал, но прибить с каждой встречей хотелось все меньше. А вот интереса, напротив, вызывал все больше. Скуало краем глаза следил за Такеши, который то чуть ли не скрывался под водой, то выныривал, и от того капли змейками стекали по коже. Редкие порывы ветра заставляли смуглую кожу покрываться мурашками. За прошедшие три месяца пацан будто бы вырос и подтянулся, видимо, всерьез восприняв свой позорный проигрыш в начале августа. Ох и оторвался Скуало тогда. Но, справедливости ради грустить тот перестал. Когда у тебя сломано ребро – мысли витают вокруг совершенно других вещей. Рассматривая подтянутое тело с рельефом мышц, Скуало с удивлением заметил, что задержал дыхание. Какого черта… - Что-то не так, сенсей? Мечник кровожадно ухмыльнулся. Ямамото нарвался сам. - Сколько раз тебе было сказано не называть меня так? Какой я тебе, к черту, сенсей? Секунда на то, чтобы подплыть ближе. И вторая, чтобы мстительно утянуть под воду. До Такеши действия всегда доходили лучше слов. И если он никак не в состоянии уяснить, что к мечнику следует всегда обращаться по имени, то придется действовать другими методами. Тело в руках забилось, стремясь вынырнуть на поверхность, горячая вода обжигала, в ней уже становилось неуютно. Подождав еще пару секунд, Скуало отпустил. - В следующий раз ударю. Он с усмешкой смотрел на то, как кашляет Такеши, пытаясь отдышаться. Встрепанный, раскрасневшийся, с лихорадочным блеском в глазах. Смотрел осуждающе, остро и недовольно, но отвел взгляд – и вот перед ним его прежний пацан с дурацкой улыбкой. - Ты слишком внимательно смотрел на меня, Скуало. Потому я и подумал, что что-то не так. - Размышлял о том, что можно сожрать на обед, и есть ли в этом месте что-то помимо чертовых суши. - Надоели они уж тебе? Давай как вернемся в Намимори, приготовлю тебе другое… - Замолчи. Скуало терпеть не мог этот вид пацана, напоминающий побитого щенка. Услышал про то, как его умения не оценили и тут же сник. Порой Ямамото казался чертовски невнимательным, тем удивительнее становилось его преображение, стоило взять в руки катану. - Где я, черт побери, сказал, что мне не нравятся именно твои суши? Идиота кусок, запомни уже – я итальянец, и предпочитаю итальянскую кухню. Тем не менее, ты хоть раз слышал, что мне не нравится твоя готовка? - Нет… - Вот и не веди себя как оскорбленная школьница. Я всего лишь питал иллюзии по поводу того, чтобы сожрать в этом отеле горячую пасту. Ямамото зажмурился, а в следующее мгновение уже стоял близко-близко, почти соприкасаясь кожей, от которой – Скуало ведь не показалось? Шел жар похлеще, чем от онсэна. - Тогда в следующий раз приготовлю твое любимое карпаччо. - О, вот как, - Скуало выгнул бровь, - буду ждать, удиви меня, пацан. Ямамото смотрел прямо, а в глазах плясали искры веселья. Глубокие и теплые, эти глаза будто затягивали, и отвести взгляд становилось все сложнее. Внезапно движение рядом отвлекло Скуало. Красный кленовый лист плавно опустился на воду, пуская по ней вереницу кругов. Они расходились, становясь все шире, а лист качался на водной поверхности, и не думал тонуть. Протянув руку, Такеши осторожно взял его, рассматривая. В горах осенних - клен такой прекрасный, Густа листва ветвей - дороги не найти!.. Где ты блуждаешь там? - Ищу тебя напрасно: Мне неизвестны горные пути… - Что ты сказал? – Скуало ошарашенно смотрел на пацана сверху-вниз. Он, конечно, знал, что японцы довольно странный и поэтичный народ, но чтобы вот так, ни с того ни с сего… И что он имел в виду? - Это хокку, - Ямамото виновато улыбался, запустив пальцы в волосы – извечный жест смущения, - их часто создают о природе, о любви, о красоте. А нынешний сезон красных кленов – один из самых красивых и атмосферных в Японии. Скуало пристально вглядывался в лицо Такеши, но не находил для себя ответа. О природе, любви и красоте. А о чем рассказал сейчас его пацан?***
- Ты, конечно, само везение, Ямамото Такеши, - мечник досадно фыркнул, сложив руки на груди, - как вообще умудрился?.. Ответом ему послужил тяжелый вздох. Ямамото плотнее закутался в одеяло и глубже забрался под котацу, стараясь лишний раз не задевать ноги капитана своими. В комнате терпко пахло благовониями, цитрусами и лекарствами. На календаре – 1 января, на градуснике – 38 градусов. Снег, столь редкий гость в Токио, падал за окном большими хлопьями, укрывая землю праздничным белым покрывалом. Не так Такеши планировал встретить новый год. Предполагалась шумная вечеринка для всех хранителей Вонголы, и даже Вария должна была прилететь. Она и прилетела, весь офицерский состав, вот только неожиданная болезнь разрушила все планы. И оставалось с тоской смотреть в общий чат, в котором ребята слали слова поддержки, смешные фото, пожелания выздоровления, и надеяться поправиться как можно скорее. Ямамото смирился с мыслью провести праздник в одиночестве, в своей съемной на период обучения квартире и с разрушенными мечтами встретиться с учителем этой зимой. Как буквально полчаса назад эта самая мечта возникла на пороге – злая, со снегом в длинных серебристых прядях, и с пакетом мандаринов в руках. И только этого было достаточно, чтобы Ямамото почувствовал резкий наплыв незамутненного счастья, снесшего все проблемы и горестные мысли. - Я не знаю, - закашлявшись, он все же нашел в себе силы улыбнуться и подвинул к Скуало кружку с горячим чаем, только что заваренным. – Пару дней назад после экзамена свалился. - Неужели так усердно учился, что похерил свое здоровье, а, сопляк? - Скорее старался наверстать упущенное. А вот смеяться было больно. Горло будто выскребало наждачкой, лекарства хоть и притупляли боль ненадолго, но все равно не спасали до конца. Ямамото болел редко, однако если уж получалось – то сильно, и с высокой температурой. - У врача был? Скуало смотрел зло. Его недоразумение сидело сейчас перед ним, дрожа от озноба, и выглядело откровенно жалко. От мечника, одним своим видом внушающего ужас, с каплями крови на клинке, в нем не осталось ровно ничего. «Как с таким тренироваться…да его даже на прогулку не вытащишь, черт, надо же было так не вовремя». Совместные празднования Вонголы и Варии были новой бредовой идеей Девятого по сплочению коллектива и налаживанию дружеских связей. Непонятно, что там хотел наладить ополоумевший старик, раз уже в начале вечера оба Урагана чуть не сцепились друг с другом, а в стене аккурат за спиной будущего Десятого босса зияли несколько дыр от выстрелов. Что ж, оставалось надеяться, что без своих успокаивающих Дождей они все не поубивают друг друга. Злорадно усмехнувшись, Скуало принялся яростно чистить мандарин. Ну или напьются, а дальше уже не его забота, он не мать-тереза, чтобы следить за всеми ежедневно. В конце концов, не увидеть своего ученика он не мог. Тем более хваленые друзья оставили его здесь в полном одиночестве. Ямамото, будто прочитав мысли, вскинул голову. - Я сам попросил ребят не переносить празднование. Со мной ничего не случится, скоро выздоровею, не хотел лишать их праздника и… - И доставлять проблем, знаю-знаю, а теперь заткнись и жри свой мандарин, пока я тебя не пришиб. Проблемный, - мечник с сарказмом выделил это слово, - сопляк. Ох уж этот Такеши, черт бы побрал его маски извечного дурака с приклеенной улыбкой. Сам переполнен душевной болью, а туда же – всем помочь, всех поддержать. - Если до завтра не спадет температура – идешь в больницу. Нет, ты бежишь в больницу, понял меня? Если не сделаешь этого, поверь, смерть покажется тебе просто шуткой по сравнению с тем, что я тебе устрою. - Понял-понял, ты только не злись. И…спасибо за мандарины, они вкусные. Мечник снова фыркнул в ответ на счастливый блеск в глазах. Они – эти огромные, теплые глаза стали являться в воспоминаниях слишком часто, внезапно, путать мысли, заставлять раздражаться и смотреть на календарь в ожидании следующей возможности совместной миссии. Скуало в такие моменты не верил сам себе. И этот вонгольский мальчишка в самом деле вызывал в нем такие эмоции? Удивительно. Тем временем объект размышлений завозился и, кажется, покраснел еще пуще прежнего. А после протянул что-то, зажатое в кулаке. - Знаешь, Скуало, я не был уверен, что вы приедете, и я смогу увидеть тебя. Но все равно… Возьми. С Новым годом. На ладони блестела в свете ламп маленькая серебряная акула на цепочке. При желании – можно надеть на шею, а можно просто спрятать в карман. Такеши выглядел совершенно смущенным, смотрел куда-то в сторону. А Скуало все пялился на акулу и, наверное, нужно было что-то сказать, поблагодарить, но он молчал. Если бы пацан подарил ему что-то для ухода за мечом – практично и полезно, мечник бы еще понял. Но это – слишком изящное, слишком личное, слишком для двоих. О красоте и любви, да? Вспомнились красные клены и одинокий лист на глади воды. Перезвон колокольчика в знойной тишине. Жар тела и блестящие капли на смуглой коже. И сейчас – слабая улыбка и тихое «с новым годом». Скуало вздохнул. Он не был уверен, он даже немного боялся, близилось время принятия решения, а он не знал, что делать со всем, что было в его голове. А тем более, что творилось в голове у Ямамото, решившему подарить изящную маленькую акулу капитану элитного отряда убийц. - Спасибо. У меня нет ответного подарка… - Знаю. Просто возьми, если… Если хочешь. «Какой же ты дурак». Скуало протянул руку и накрыл ладонь Ямамото, на секунду сжимая пальцы. Чуть дольше, чем нужно, чуть сильнее, чтобы передать эмоции. Он забрал подвеску и надел, пряча под форменной рубашкой. - Красивая. Жди ответного подарка, пацан. Только сначала выздоровей.***
Они лежали на траве рядом, плечом к плечу. Над головой, будто полностью застилая взор, раскинулось розовое облако распустившихся цветов, с кусочками ярко-голубого неба меж ними. Приятный легкий ветер ласкал кожу, играл с длинными волосами Скуало, щекоча ими щеку Такеши. Но тот не отодвигался. Минуты молчания, близости, текли медленно как время сквозь пальцы, как этот год, неизменно сменяющий сезон за сезоном. Найти уединенный угол в Японии в период цветения сакуры – задача практически не выполнимая. А потому они уехали за город, еще и долго блуждали по тихим сельским улицам, пока не нашли одинокое дерево в отдалении от всех домов. И сейчас Ямамото казалось, что они одни в целом мире. Нет Вонголы и Варии, нет приближающихся выпускных экзаменов, из-за которых он не спал ночами, а однажды даже заснул во время телефонного разговора с учителем. Нет скорого окончания университета и переезда, прощания с Японией, новой жизни. Ничего из этого – только серебристые волосы, разметавшиеся по траве, спокойное дыхание рядом, и цветочные лепестки, гонимые ветром. Столь идеальный момент не хотелось разрушать, но Такеши шевельнулся, и Скуало тут же открыл глаза, смерив его недовольным взглядом. - Можешь полежать спокойно хотя бы десять минут?.. - Рука затекла. Скуало, а раньше ведь ты не хотел сидеть со мной во дворе и созерцать природу, а сейчас… - А сейчас я дремал. Мы сколько времени тащились сюда по пробкам и искали твою хваленую сакуру, подальше от любопытных глаз. И столько же будем добираться обратно, если дорога в город не займет еще больше времени. К черту все, наконец, вы оканчиваете свои университеты и летите в Италию, и можно не мотаться через пол мира к тебе. - Тебе настолько не нравится приезжать сюда? – со смешком спросил Такеши, поворачиваясь на бок. - Представь себе, не все любят по двенадцать часов отсиживать задницы в самолетах, даже если часть пути тебе и удается поспать. И я предпочитаю иметь свое – рядом с собой. Быстро окинув местность взглядом, и не обнаружив поблизости вообще никого, Ямамото придвинулся ближе. Смотрел выжидающе, думая о том, что делает невозможную глупость. Скуало был последним человеком, кто обрадуется проявлению чувств не за закрытыми дверьми комнаты, но… Он ничего не сделал в тот зимний вечер – хотел, безумно хотел задержать руку учителя в своей, дернуть на себя и поцеловать. Но сдержался. И вот сейчас, когда Скуало прилетел не на миссию, а просто так – к нему, бог весть каким образом выбив себе такую возможность, Ямамото все стало понятно. Приезды, горячий источник, встреча в новый год, постоянные созвоны, переписки и «я тебя убью, три часа ночи, ты охренел, чертов сопляк?!.. давай, выкладывай, что там у тебя». Все сложилось в единую мозаику. Взаимность. Скуало, сощурившись, наблюдал за ним. Своим пацаном, выросшим внезапно, и вросшим в сердце мечника так, что казался неотделимым. Протянув руку, он коснулся щеки Такеши и провел ладонью вниз, к шее, стараясь запомнить тепло кожи и запечатлеть в памяти эту первую ласку. Целоваться с Ямамото оказалось приятно и правильно. Будто все это время они только и ждали удобного случая, и вот теперь, теплым весенним вечером, под дождем из цветочных лепестков, все же решились. «Чертовски романтично, аж блевать с такого хочется», - думал Скуало, скользя языком по губам Такеши, запоминая и вкус, перед тем как ворваться языком в податливый рот и понять, что ближайшее время думать он будет точно не в состоянии. А Ямамото думал о том, что в следующий раз обязательно поцелует учителя по завершению миссии. Прямо там, на месте, в окружении трупов и крови. Потому что такая картина гораздо привычней и понятней варийской акуле, чем нежные объятия возле сакуры. Это непременно случится, но позже. А сейчас их все устраивало.