Темное Время

Странные звуки разбудили старого дракона. Громкий, горестный звон разносился в запустелых залах кланового гнезда и низким гулом ему отвечали позеленевшие от времени медные трубы. Встав со своего золотого ложа, дракон потянулся, расправив длинные серебряные крылья и направился к источнику шума. Его гребень, имевший форму плакучей ивы, влажно блестел после сна. Выйдя во двор, когда-то цветущий, но теперь заросший сорняками и пройдя через покореженные ворота, он оказался на платформе у обрыва, с которого бесчисленное множество раз взлетали в поднебесье его собраться. Плоский, испещренный бороздами от когтей камень был усеян стеклянной крошкой. Она сверкала в закатных лучах Ока белым, голубым и зелёным. Ледяными фигурами средь осколков, стояли прозрачные статуи грубо изображённых людей. Краем глаза старик заметил двух драконят игравших с расплавленным стеклом, как с глиной, когда с неба, вслед за огненной вспышкой что оставила на камне, у его лап, чёрное пятно, рядом с ним обрушился дракон. Тяжело приземлившись, он с досадой ударил когтями по земле. — Опять промазал! — Из черной, как и его чешуя, пасти вырвался сноп красных искр. Серебряный вновь был испуган и заворожен своим сыном. Его матовая чешуя, в виде кленового листа, казалось, поглощала свет, от чего создавалось ощущение, словно бездна приняла форму дракона, а из этой бездны кроваво-алыми глазами на тебя смотрит порочное, жуткое нечто. Повернув голову на длинной шипастой шее, подросток растянул губы в извиняющейся улыбке. — Прости, что разбудил, пап. — Ничего страшного… Но, чем вы тут занимаетесь? — Старик вопросительно вскинул брови, переводя взгляд со своего сына, на внуков. Два похожих друг на друга малыша, имевших яркий тигриный окрас и небольшие кленовые гребни, вынули раздвоенные язычки и слаженно ткнули крючковатыми коготками в сторону дяди. — Это Дирако придумал принести речного песка и налепить из него рыцарей! — Сказал более светлый близнец. — А потом взрывать их! — Дополнил второй дракончик. Серебряный вновь посмотрел на черного дракона. — Дирако? — Отец, я…я готовился! — К чему, если не секрет? — Поняв, что сболтнул лишнего, подросток умолк, опустив голову и прижав к груди лапу. Старый дракон подавив тяжёлый вздох, с болью посмотрел на своего сына. Зная, что у него на сердце, как он мог задать столь глупый вопрос? Рыцарь, что пришел забрать принцессу у его брата, не просто зарубил его — он срезал с ещё полуживого дракона перепонки и вырезал огненные камни из лёгких. Тяжёлую атмосферу над скалой, внезапно разбил глубокий нежный голос: — Око почти исчезло. Скоро наступит Тёмное Время и вам троим не помешало бы начать готовиться. Особенно тебе Дирако, если ритуал Представления лишь формальность, то от Дня Выбора зависит твоя дальнейшая судьба. Из ворот вышел сапфировый дракон с роскошным ажурным гребнем, что извивался в дикой пляске ветра. Узкие зелёные глаза смотрели на племянника со смешинкой, но тон, которым он говорил, был преисполнен серьёзностью. Дети вжали головы в плечи и повесили круглые ушки, а Дирако раздражённо фыркнул. Про себя, конечно. — И тебе доброго времени, дядя. Ну, что, мелкотня, вы слышали отца? Пойдёмте мыться! Подойдя к племянникам, Дирако попытался поймать сорванцов за шкирку, но те ловко увернувшись от его раскрытой пасти, бросились вперёд. Фыркнув, дракон последовал за ними. Стоило опустить рычаг, со скрежетом открылись посеребренные медные пасти драконьих бюстов и из них в огромный каменный бассейн хлынула вода. Купальня в момент наполнилась паром. Шутливо взбрыкнув, Дирако скинул со своей спины двух диких демонят. Один из них, скатываясь по лапе на землю, зацепил когтями тонкий наплечный браслет из тёмно-синего, как небо в преддверии ночи, камня. Почувствовав, как украшение сползает вниз, сердце дракона ухнуло и тот нервно вцепился в побрякушку другой лапой. Дети, однако, не заметили странного поведения своего родственника, уже мчась во весь оборот к кипящей воде и на бегу оборачиваясь в двух прелестных маленьких эльфийских полукровок. Поправив оберег, Дирако так же преобразился в свою вторую личину и направился к бассейну. С громким всплеском он нырнул под воду и в ее объятиях, с бледной фарфоровой кожей и короткими черными волосами, что колыхались в такт волнам, напоминал русалку. Дракон предпочитал купаться в своем истинном обличии, но времени у них было немного, а небольшое бесчешуйчатое тело было проще очистить от грязи и пота. Всплыв, дракон сел на бортик и взяв жёсткую губку, начал обтирать свое тело. В голову невольно закрались печальные мысли. Более семи столетий назад их родовое гнездо состояло не из жалкой кучки семейных дворов, а обнимал кольцами всю Деревянную Гору. Но, после того, как их мир начал свое разрушение, часть дворов была уничтожена оползнями и землетрясениями, другие же опустели когда весь драконий вид стал вырождаться. Только в четырёх, считая и его двор, родовых гнездах ещё теплилась жизнь. Как же скоро исчезнет и его дом? Око последний раз вспыхнул своим холодным голубым светом и скрылся за кроной бесконечной лесной кроны, что простиралась на юге. Мир начал быстро погружаться в беспросветную тьму, столь темную, что полуночные хищники прятались в логовах и даже Колдуны не смели выглядывать из своих башен. Наступало Темное Время — время, в котором правят демоны и драконы. Услышав хлопки крыльев, Дирако поднял голову. Заслоняя своими телами гаснущие угольки звезд, в небе двигалось шесть неясных темных фигур. Они летели вслед за скрывшимся Драконьим Глазом, за лес и туманную гряду, что разделяло два людских королевства, к Одинокой Горе, где нашло свое прибежище последнее Лууное Озеро. — Нам тоже пора. — Едва слышно прошептал серебряный. Подойдя к краю платформы, он спрыгнул вниз и расправив крылья, тяжело поднялся к низким облакам. С каждым годом старику становилось все труднее летать, от долгого нахождения в небе его крылья немели и ему часто нужен был отдых. Дирако был мрачен. Раньше драконы редко болели и жили столь же долго, сколько жили эльфы, но людская кровь и магия доминируя над всеми остальными, сократили их жизненный цикл до жалких ста лет и сделала плоть уязвимой многим болезням. Среди же крылатых не осталось лекарей, почти все знания врачевания были уничтожены катаклизмами, и даже Оракул, не мог помнить как лечили некоторые болезни раньше. Черный дракон летел позади клина, однако, его семье постоянно приходилось прислушиваться и принюхиваться, дабы не врезаться в него. В темноте он был почти бесшумен и казалось, не выделял ни тепла, ни запаха, отчего становился невидимым. Даже ярко светящиеся глаза были не видны за защищавшим их от ветра внутренним веком. Близнецы периодически баловались, выворачивая крылья так, что их относило назад и цеплялись за части тела дяди, «седлая ветер». Прекратить их игрища не мог даже громкий и злой рев отца. После отдыха на белых зубьях гряды, сапфировый дракон вновь затеял разговор с племянником, увидев как подросток на привале расположился подальше от всех: — Тебе не стоит так переживать, малыш. Каждый дракон проходит через это и не важно, получишь ли ты в дар принцессу или станешь приемным отцом, как я или Варек, мы всегда будем готовы поддержать тебя. — Ветровой с беспокойством посмотрел назад, но не увидел даже намека на то, что мальчишка его услышал. «Не этого я боюсь, дядя…» — подумал Дирако, а сапфировый все продолжал и продолжал говорить, стараясь искоренить ростки беспокойства из своего сердца. Под ними раскинулось плато, покрытый, как шкура зверя пятнами, множеством прудов и озёр. Над ним возвышалась одинокая гора со срезанной вершиной. Из ее пика лился мягкий белый свет. Когда они добрались до Великого Лууного Озера, почти все драконы уже собрались и находились на скалах своих кланов. Только Океанские драконы привычно опаздывали на собрание. Поприветствовав громким ревом родной клан Ветра и получив с их стороны дружный ответ, сапфировый дракон поспешил сесть к уже опустившийся на свою скалу семье и отругать за не серьезность, убежавших поиграть с кузенами близнецов. Им стоило дождаться когда прибудет последний клан, прежде чем начать церемонию Представления. — Знаешь, им стоило бы вылетать пораньше, чтобы не заставлять остальных ждать. Они ведь прекрасно знают, что их гнездовье находится дальше всех. — Дирако зло дёрнул ухом, выбрасывая из него шепот сидящего со своим товарищем на соседней скале пепельного дракона. Он был из Вулканического клана, о чем говорил его рисунок на сером гребне — чадящая двурогая гора. Вулканический клан был самым многочисленным, почти достигая отметки в сто голов и, по мнению Дирако, жуткими гордецами. Их огненная мощь превышала возможности других кланов, хотя и у остальных семей были свои преимущества. Древесные драконы отличались особо сильной магией, но эта особенность была почти бесполезна, поскольку большая часть знаний прошлого, а уж колдовские формулы которыми пользовались их маги, канули в небытие. Его собеседник пурпурного окраса хотел согласно закивать, но застыл, парализованный страхом, смотря прямо в горящие злобой красные глаза, направившие свой взгляд на них. Увидев что происходит, пепельный поспешно прикрыл крылом своего меньшего собрата. Наконец над их головами раздался шум спешных хлопков. Сделав круг, тридцать пять драконов сели на часть кратера, что была параллельна месту Древесных. Из пещеры у скалы, что нависала над озером, вышел столь старый дракон, что цвет с его чешуи стёрся и он казался печальным призраком в густом белом свечение. Взобравшись на свое привычное место, он обвел невидящими глазами четыре клана и из его глотки вырвался на удивление громкий бодрый голос: — Сегодня, я вижу что во всех четырех семьях есть свежая кровь, что хочет показать себя…приятное зрелище. Спуститесь же вниз, чтобы провести церемонию Представления, дети! До этого веселые и взволнованные тем, что впервые улетели из гнезда так далеко, драконята, заупрямились, но мало по маслу им пришлось спланировать вниз, когда их старшие сородичи начали сталкивать с насиженных мест. Жалея племянников, Дирако подтолкнул вцепившегося в камень малыша к краю. В его памяти навсегда запечатлелся момент, когда отец столкнул его с братом, с этого же уступа и они спланировали в похожую кучку детей. Тогда Дирако ещё был крупнее всех остальных дракончиков и его брат жался к нему, ища защиты, а все остальные старались оказаться от него подальше и неизвестно, кого они боялись больше: черного дракона или Оракула. Сжавшись в тесный пучок, малыши с ужасом взирали на древнего дракона. Он действительно внушал страх: искажённая шрамами от драконьих когтей морда, разбитый гребень и жаждущая убийства аура, которую Оракул никогда не скрывал, словно вещали о тех временах, когда их народ рвал друг другу глотки на остове погибшего мира. Сев на задние лапы, прозрачный дракон зачерпнул в ладони светящуюся воду и потребовал подойти одному из детей. Из толпы крадучись, выбрался светлый близнец, а за ним следом пополз на животе его брат. Оракул одобрительно прищурился, а Дирако ощутил гордость за племянников. Когда было его церемония Представления, он тоже вышел вперёд первым, вот только вместо похвалы, в глазах всех, кроме его семьи и Оракула, было отвращение. Пластины на спине дракона невольно вздыбились и он быстро прилизал их, но этого момента хватило, чтобы пропустить момент, когда его племянников облили водой и те дрожа от напряжения, невольно обернулись в свои гумонойдные формы. На лбах расцвели золотистые клёны. С этого момента, по легендам, они способны колдовать даже будучи в «людском» обличии. Драконы дружно взревели, приветствуя новых членов Древесного клана. Мало по маслу драконята подходили к Оракулу и вскоре церемония Представления была завершена. Когда дети вернулись на свои места, начался День Выбора. Драконы не любили тратить время за зря, если только не играли. В этот раз молодежь не слеталась на лужок, а спускались в клановой очередности. Первыми были Вулканические. Пять драконов тусклых расцветок приземлились на зелёную траву и обернулись. По очереди они погружались в озеро в людском обличии и вылетали в драконьем, разбрызгивая вокруг себя воду. От попадавших на него капель, старый дракон впадал в транс и вещал, какая принцесса предназначена испытуемому судьбой. В конечном итоге, только четверо драконов получили в невесты человеческих дворянок, пятому же предстояло стать нянькой. Следующими были Ветровые, одному из них предстояло разделить Внутренний Огонь с принцессой гарпий, двум же другим выращивать чужих детей. После них настало время Дирако. Спланировав со своего ложа и коснувшись серебристого песка у самой водной кромки, он обернулся. Подойдя к Оракулу, подросток дал ему коснуться своей метки на лбу и прочесть заклинание-хвалу Великой Лууне, а затем он вошёл в прохладную воду и нырнул на самое дно. Дирако вновь стал драконом и свернулся клубком на теплых камнях. По началу ничего не происходило. Вода приятно холодила места, где чешуя была особенно тонкой, из ноздрей щекоча вырывались пузырьки. Прождав некоторое время, Дирако взмахнул сильными крыльями, решив что пора всплывать, но неведомая сила навалилась на его спину и вжала в каменистое дно. Словно безумец, дракон извивался змеёй, пытаясь вырваться из хватки призрачной сущности, бился головой о камень и с огромной скоростью изменял свой облик. От давления его глаза выкатились наружу, язык посерел. Всю его суть наполнили непередаваемые ужас и отчаяние. С хрустом наплечный браслет раскололся на две части. Также внезапно как схватив, подростка отпустило и тот со всех крыльев метнулся на поверхность. С громким всплеском дракон выбрался на берег и попытался отдышаться. Ошеломлённый, он не заметил, что хранившие его секрет заклятие исчезло и теперь он один занимал почти все дно кратера, на его ажурном гребне, на месте клена появилась заключённая в два месяца тварь, а межлапный выступ испарился. Облитый с шкуры черного дракона Оракул ничком упал на скалу. Из приоткрытой пасти вывалился язык и лилась густая пена, в слепых глазах гасла жизнь. Надломанный голос прокатился по кратеру, заставив замерших в оцепенении драконов трястись: — Тебе Дирако, госпожа дарует трех дочерей: Принцесса Последнего Листа, Принцесса Каменной Искры и Принцесса Вечной Скачки. Вы приведете в наш мир новое зло и изгоните старое. И наша Госпожа вновь покажет свой круглый лик, после твоей смерти… Принцесса Лууны. И древний дракон издох. Ещё не пришедшая в себя, драконесса поднялась на трясущиеся лапы. Неуклюже взмахнув хвостом, Дирако подняла кроваво-каменный фонтан брызг, превратив щуплое тело старца и его скалу в месево. Над головой девушки раздалось злое и безумное шипение множества голосов. Первые драконы бросились на своего немыслимо огромных размеров собрата, но были раскиданы в стороны спешно расправленными черными крылами. Оттолкнувшись от песка сильными лапами, Дирако взлетела над горой, придавив собравшийся народ поднятым ею ветром к камню. Когда дракона поднялась настолько высоко, что не причиняла своим полетом вред, множество цветных стрел с яростным ревом выстрелили в ее сторону. Дирако увидела, как дядя пряча ее племянников под крыльями, уводит их прочь, а отец… Девушка не смогла развернуться и укрыть старого дракона, что с остервенением вцепился в крыло молодого пурпурного парнишки, как его тут же растерзали. На шипастую броню полился огонь, не причинив вреда. Открыв пасть, Дирако глубоко вздохнула. Жабры на ее шее раскрылись, из них повалил дым, затем заалел готовый развернуться огненный ад, но в последний момент драконша передумала. Захлопнув пасть, девушка выпустила густой смог, полностью накрывший Одинокую гору и скрыв горящие алые глаза за внутренним веком, дракона извернувшись всем телом устремилась на восток