***
Бакуго ждал, пока Киришима выйдет из душа после тренировки, чтобы поговорить насчёт Изуку. Возможно, Эйджиро поможет узнать подробности, а возможно они ещё больше поссорятся. После аварии парни сильно поругались, из-за чего не виделись почти неделю, но Киришима всё же решил извиниться, после чего было принято решение даже вскользь не упоминать инцидент с Изуку. — О чём задумался? — Кацуки даже не заметил, как Киришима зашёл. На вопрос он только покачал головой. — Мне сегодня надо к родителям заехать, поэтому можешь не ждать меня. — Слушай, Эйджи, знаю, ты не хочешь об этом говорить… — Если ты насчёт Изуку, то да. Бакуго тут же прикусил язык, потеряв ход мыслей. Он надеялся, что Киришима отойдёт спустя некоторое время, но, видимо, его обида продлится ещё очень долго. Но если Кацуки не может попросить помощи касательно самого Изуку, возможно, получится узнать что-то про того незнакомца. — Нет, это не насчёт него. Хотел узнать об одном человеке, которого я частенько видел около больницы и… Киришима резко хлопнул дверцей шкафчика и с томным вздохом повернулся к Кацуки. — Ты меня за идиота держишь, что ли? Я же сказал, что не хочу ничего слышать ни о Мидории, ни о его окружении. Я ведь прекрасно знаю, что тебе абсолютно плевать на других людей, так что не пытайся запудрить мне мозги. Эйджиро подхватил сумку и вышел из раздевалки, оставляя Бакуго наедине со своими мыслями. Кацуки присел на скамейку и закрыл лицо руками, осознавая свою беспомощность. После аварии всё пошло в тартарары, и что бы Кацуки не пытался сделать, ничего не получалось и становилось только хуже. Даже в институте он знатно забил на учёбу, хотя всегда был в первой тройке по успеваемости. Бакуго достал телефон, чтобы попытаться найти информацию о случившемся инциденте, но даже спустя двадцать минут ничего не удалось отыскать. Как и говорили его одногруппники, всю правду в итоге скрыли, есть только незначительные мелочи, которые знают все, но в которых нет никакого толка. Теперь было только два выбора: либо отпустить ситуацию, а вместе с ней и Изуку, либо до последнего пытаться восстановить с ним отношения и быть рядом, чтобы узнать, что произошло на самом деле. Однако каждый из этих вариантов казался невозможным и бредовым, и Кацуки понятия не имел, как ему следует поступить. Взглянув на время, Бакуго пришёл лишь к тому, что сейчас ему стоит вернуться домой и как следует отдохнуть. Не вовремя вспомнился завтрашний тест в институте, к которому парень не готовился от слова совсем. Тяжело вздохнув, Кацуки направился домой, решив, что с его знаниями он вполне справится с тестом и без дополнительной подготовки.***
Вот уже пару минут Изуку стучался в комнату, где Шото закрылся пару часов назад, чтобы подготовиться к коллоквиуму. Самая ужасная вещь, которая существует в институте. У Мидории мурашки по всему телу пробегали, стоило ему только услышать об этом, хоть он и не учился сейчас. И если в течение первого часа из комнаты доносились удручённые вздохи и проклинания всего института вместе с его преподавателями, то за последние полчаса оттуда не доносилось ни звука. Не сказать, что это сильно напугало Мидорию, просто он очень надеялся, что Тодороки не решил наложить на себя руки из-за подобной ерунды. Даже после нескольких вопросов и стуков в дверь Шото ничего не ответил, поэтому Изуку решил зайти внутрь и посмотреть, не случилось ли у него ничего. Все страхи сразу испарились, как только Мидория увидел Тодороки, который спал прямо за столом. Изуку даже пустил смешок, но побоялся разбудить парня, поэтому поджал губы и стал смотреть по сторонам. Присмотрев небольшой плед, Изуку постарался аккуратно подъехать к кровати, чтобы ничего не задеть, после чего медленно накрыл Тодороки, ненадолго задержав взгляд на разноцветных волосах, что сползали на лицо. На лице невольно расплылась улыбка, однако Мидория быстро взял себя в руки и уже хотел уйти, как вдруг заметил открытый учебник. И всё бы ничего, вот только это был учебник по экономике, и вряд ли на том уровне, на котором её проходят в мединституте. Изуку стало обидно, что Шото соврал ему даже насчёт института, в котором учится, но теперь это не имело никакого значения. Очень скоро Мидория собирался всё же созвониться с родителями, рассказать, что с ним случилось, и попросить его забрать. Тогда он сможет наконец попрощаться с Тодороки и его невыносимым характером. Наутро Шото носился по квартире, причитая, что он опаздывает, но старался сильно не шуметь, поскольку Мидория ещё спал. В спешке собрав сумку, Тодороки напоследок заглянул в комнату к Изуку. За прошедшую неделю после встречи с неизвестным типом, от которого Мидорию трясло весь вечер, периодически бывало, что Изуку под утро снились кошмары или он во сне неудобно переворачивался, после чего всё тело болело. В итоге так и получилось: Изуку лежал уже почти на краю кровати, на лице отражалось не то недовольство, не то злоба. Видимо, опять кто-то из старых знакомых снился. Тодороки аккуратно уложил парня обратно на подушку и немного прикрыл одеялом — Мидория ненавидел укутываться, ему всегда было жарко. Уголки губ чуть дрогнули, но Шото тут же прочистил горло и поспешил в институт. К счастью, преподаватель тоже немного задержался, поэтому Тодороки успел перевести дух после долгого забега. — Ты откуда бежал? — с подозрением спрашивает Момо, подперев щёку. — От твоего дома десять минут сюда идти, а ты будто целый час бежал. Шото не хочет признавать, что так и было. Какими бы лучшими друзьями они ни были, Тодороки всё ещё не мог рассказать про Изуку. Момо до сих пор не могла узнать, что же произошло в столовой и что за ребята к ним подходили. Жаль нельзя использовать нейрализатор как в фильме «Люди в чёрном», чтобы стереть всем память и себе тоже заодно. На вопрос Тодороки не успел ответить: в кабинет, как зашёл запыхавшийся преподаватель, который безостановочно ворчал на аварию, которая произошла буквально у него во дворе, и из-за которой он не смог вовремя выехать. Студенты поддержали его, но это не помогло спастись от коллоквиума. Шото сильно стукнулся лбом об стол, надеясь, что хоть так сможет немного проснуться. Момо не на шутку перепугалась и сказала преподавателю, что студенту плохо. Мужчина взглянул на Шото и, усмехнувшись, сказал, что, так уж и быть, будет оценивать не так строго. Вся группа была в восторге от услышанной новости, но даже несмотря на такую поблажку, Тодороки сдал всего лишь на шестьдесят баллов. После пары Шото сразу побрёл в столовую, надеясь сбежать от подруги, но не тут-то было. — Тодороки Шото, а ну стоять! Добрая половина столовки вмиг затихла, а Шото замер на месте, затаив дыхание, видимо, думая, что таким образом станет невидимкой. Стук каблуков отдавался в ушах, и Тодороки всё же набрался смелости, чтобы повернуться и одарить Момо милой улыбкой, что, разумеется, не помогло. — Ты меня искала? — озираясь по сторонам и ловя недовольные взгляды других студентов, спросил Шото. — Не прикидывайся идиотом, — Яойорозу схватила друга за руку и потащила подальше от чужих глаз. — Хотя ты и есть идиот. Найдя укромное место на улице, Момо присела на скамейку и уставилась на Шото, который неуверенно разместился рядом. Под свирепым взглядом подруги Тодороки не мог найти себе место и боялся даже подать голос. — Даже не пытайся от меня прятаться и что-то скрывать, ты же знаешь, что я это терпеть не могу, — Момо ударила Шото по плечу, отчего тот весь сжался и ухватился за место удара. — То, что мы знакомы с детства, не даёт тебе право знать буквально всё о моей жизни. Ты ведь наверняка тоже что-то скрываешь. Вот лучше бы Тодороки просто молчал — целее бы был. Он никого не боялся так сильно, как Момо. Она заставляла испытывать все виды страха, которые только существовали. — Ну давай, спроси у меня всё, что хочешь, — Момо складывает руки на груди и выражение её лица вмиг меняется: от злости не остаётся и следа. Тодороки томно вздыхает, явно не горя желанием продолжать эту бессмысленную перепалку. У него в голове сейчас полная каша, мысли каждую каждую секунду сменяют друг друга, и с утра его не покидает возникшая из ниоткуда паника. Лишь на мгновение подумав об Изуку, на душе становится спокойнее, и Шото наконец может взглянуть на подругу. — Давай не будем устраивать детский сад. У меня сейчас небольшие проблемы, но я не могу никому рассказать о них, — Тодороки помолчал несколько секунд, а после добавил: — Пока. Яойорозу слегка прищурилась, думая, стоит ли ещё немного надавить на друга, чтобы узнать правду, но поняла, что, возможно, у Шото и правда сейчас тяжёлые времена. — Ладно. Но тогда с тебя обед. Я голодная, как чёрт, а ты ещё и время у меня отнял. Шото пустил смешок и поднялся. Пусть Момо порой и была слишком надоедливой и лезла не в своё дело, но вела она себя так, просто потому что очень дорожила Шото и не хотела, чтобы он попадал в неприятности. Неприятная атмосфера вмиг испарилась, и Тодороки ощутил, как напряжение наконец спало. Разговор ушёл в другое русло, и Момо не могла не радоваться, что на лице Шото наконец сияла настоящая улыбка. Весь оставшийся учебный день девушка мельком наблюдала за Тодороки, но ничего необычного не заметила, поэтому списала всё на своё плохое настроение. После пар Тодороки решил заскочить в магазин и прикупить сладенькое: как оказалось, Изуку безумно любил тортики, за что Шото в тайне его ненавидел: сам он не мог себе позволить подобную роскошь, так как любое сладкое очень быстро прибавляло ему лишние килограммы. Но Тодороки давно уже свыкся, поэтому он с огромным удовольствием наблюдал за тем, как Изуку старался незаметно есть конфетки, но каждый раз его ловили с поличным. Когда Шото зашёл в квартиру, услышал музыку из комнаты Изуку. Тихонько сняв обувь и куртку, Тодороки подошёл ближе к закрытой двери и прислонился к ней ухом. Постояв так около минуты Шото отдалённо услышал тихие всхлипы. Парень сначала подумал, что ему показалось, но, услышав шмыганье носом, Тодороки перепугался ни на шутку и сразу открыл дверь, не думая о последствиях. Внутри оказалось темно, из-за чего Шото чуть не споткнулся о собственные ноги. Из освещения был лишь ноутбук, стоявший на столе напротив кровати и транслировавший какое-то выступление. Повернув взгляд в сторону, Шото столкнулся с зелёными глазами, в которых отражалась целая палитра эмоций: страх, боль, потерянность и опустошение. — Что ты здесь забыл? — рявкнул Мидория, тут же останавливая видео. — Выйди из моей комнаты! — Я услышал... какие-то звуки, решил проверить, всё ли с тобой в порядке... — Всё со мной нормально, а теперь уйди! Шото не стал возражать и просто закрыл дверь, из последних сил сдерживая себя, чтобы не подойти к Изуку и не начать его успокаивать. Тодороки уяснил для себя простую вещь: если Мидория не хочет с ним говорить, то любые попытки пойти на контакт только усугубят ситуацию. Сильно сжав ручку двери, Шото пошёл на кухню, чтобы убрать торт и заодно приготовить ужин — наверняка Изуку опять ничего не ел. И судя по продуктам, которые так и остались лежать с прошлого вечера, так оно и есть. Чертыхнувшись про себя насчёт сегодняшнего ужасного дня и принялся за готовку. Если честно, Тороки думал, что Изуку больше не выйдет сегодня из комнаты, ну или по крайней мере, пока сам Шото не уйдёт в комнату, поэтому его удивлению не было предела, когда спустя пару часов Изуку показался на кухне. Тодороки даже вздрогнул и стал неловко потирать шею. Мидория дёрнул головой, принюхиваясь к запаху. На его лице проскользнула улыбка. — Давай... поужинаем. И я хотел бы сразу извиниться за то, что накричал на тебя. — Не извиняйся, — тут же перебил его Шото. — Мне стоило хотя бы постучать. Давай просто забудем это недоразумение и спокойно поедим, хорошо? Тодороки ловко расставил все блюда на столе и с улыбкой на лице присел напротив Мидории. Ели парни в тишине, но обоим было крайне неловко. Изуку не знал, как смотреть Шото в глаза после случившегося, а Тодороки до сих пор не мог принять того, что Изуку решил извиниться. Обычно после подобных перепалок Мидория хорошо если только на следующий день начинал разговаривать с Шото и то с таким тоном, будто ничего и не произошло вовсе. Разумеется, теперь Тодороки даже не знал, что и думать. Спрашивать что-либо он не решался, но и тишина уж слишком давила. Однако делать было нечего, и Шото просто продолжал наслаждаться едой, о которой мечтал полвечера. После ужина Тодороки решил сразу помыть посуду, заодно отвлечься немного, но Изуку вновь сбил его с толку неожиданным вопросом. — Слушай, не хочешь прогуляться?