и над тобою стану солнцем я.

Барри Аллен — это синоним к слову солнце. У Кейтлин фамилия Сноу говорит сама за себя. У неё пальцы все время ледяные, кажется, дотронешься, — сам окоченеешь; он же как ходячий обогреватель. И она в его объятиях тает. Барри заряжает светом всех остальных, Кейт же в себе замыкается и смотрит, словно сквозь тебя, а по телу мурашки пробегают, как от холода. А у самого Аллена солнце только одно, оно улыбается искренне, широко, и в глазах маленькие звёздочки от счастья мерцают. Улыбка эта сияет ярче любого светила и принадлежит только ему одному и никому больше. Для Кейтлин солнце светит ярче остальных, оно смотрит с нежностью и заботой, одним только взглядом говоря: «Я люблю тебя». Девушка целует его в россыпь родинок на шее, и говорит, что они похожи на звёзды в небе. Она выводит тонкими пальцами известные ей одной созвездия, а парень смеётся, отвечая: «Кейти, щекотно же!». Она смеётся вместе с ним, и ему кажется, что звука прекраснее он никогда не услышит. Её смех, как звенящие колокольчики или переливающиеся хрусталики, звонкий, немного тихий и очень тёплый. Барри перебирает пальцами золотистые волосы, слегка вьющиеся на концах, и думает, что они действительно похожи на золото. Он невесомо целует её в висок, пока она засыпает у него на коленях, и не смеет двигаться долгое время, даже если всё тело затекло и нуждается в движении. Только когда уже и его клонит в сон, то осторожно поднимает Кейтлин на руки, а она сквозь сон цепляется за его шею и утыкается носом в ключицу, снова что-то бормоча про звёздочки. Аллен не променяет их совместные вечера ни на что, Сноу, если честно, тоже. Ей нравится лежать у него на коленях и слушать, как он рассказывает об очередном деле в полиции, о Джо, о предстоящей свадьбе Айрис и Эдди. Иногда они обсуждают поимку очередного мета-человека, придумывая каждому забавные прозвища, не как у Циско. Кейтлин говорит о том, как проходит её день в С.Т.А.Р. Лабс в его отсутствие, и хотя она каждый раз говорит, что всё как обычно, Барри настаивает на подробном рассказе и внимательно слушает. Она говорит о том, как в Джиттерс её любимый латте с карамелью, — такой же сладкий, как она сама, — стали готовить иначе, но ей это даже нравится. Он лишь улыбается и всё ещё перебирает пряди её волос, готовый вечно слушать её голос. Кейтлин пахнет яблоками, карамелью и свежестью. Она словно прохладный летний денёк или поздняя весна. Она пахнет сиренью и крыжовником, и Барри не может устоять от того, чтобы обнять девушку со спины, уткнуться носом в сгиб шеи и думать о том, что вот она — его дом. И если бы в их вселенной существовало зелье амортенции, то он (они оба) точно знает (знают), что чувствовал (чувствовали) бы. Аллен пахнет свежесваренным кофе, корицей и выпечкой. Сноу ходит в его рубашках, потому что они пахнут им, хотя, если быть честной, весь их дом пахнет Барри Алленом. Любимая часть недели каждого из них — выходные. Когда только они вдвоём и никого больше. Барри просыпается первым и, стараясь не разбудить Сноу, острожно выпутывается из её рук. Первое время она тут же просыпалась от холода, боясь, что он уйдёт навсегда, и тогда Аллен ложился обратно и обнимал девушку столько, сколько она хочет. Кейтлин встаёт с кровати только к обеду, всегда надевает на себя рубашку Барри, которые достают ей до середины бедра и находит парня у плиты, готовящим блинчики. Она подолгу смотрит на него, облокотившись на косяк двери и обхватив себя за талию руками, и не верит, что это всё — реальность. А после подходит со спины, обнимает, утыкаясь лицом в спину из-за разницы в росте. И шепчет, что любит его. В такие моменты для обоих время замирает, и Флэш отдал бы всё, чтобы оказаться в такой временной петле, где есть только они вдвоём, его рубашки на Кейт, смятые простыни и слегка подгоревшие блины, потому что он слишком отвлёкся. Девушка, если честно, тоже. Она приподнимается на носочки и целует линию его подбородка, каждый раз чувствуя, как подкашиваются ноги, от того, как он говорит в ответ, что тоже любит её. Эти три слова заседают в них напрочно. Кейтлин Сноу любит Барри Аллена. Барри Аллен любит Кейтлин Сноу. И они оба готовы кричать об этом каждому, но по выходным всё также закрываются у себя дома, где есть только они, его рубашки на ней и смятые простыни. И даже ночью им кажется, что солнце всё ещё светит. Оно отражается в больших зелёных глазах, сияет на глубине карих. Оно следует за каждым из них работе, в Джиттерс, по дороге домой. Кейтлин кажется, что у Барри есть другие способности, кроме скорости, потому что она не может объяснить, почему его взгляд, его голос и руки действуют как успокоительное. Иногда ей даже кажется, что она подсела на него. На его тёплый и нежный взгляд, от которого по коже пробегают мурашки, а в животе что-то переворачивается. На его прикосновения к своей спине, талии, на их переплетённые пальцы. На его поцелуи. Барри считает, что Кейтлин, кажется, тоже мета-человек, потому что так читать его мысли не умеет никто. Она сразу чувствует, когда ему плохо, когда он неуверен и сомневается в принятом решении, когда он не знает, что ему делать. И всегда оказывается рядом со своими объятиями, чтобы помочь и поддержать. Он чувствует себя действительно непобедимым, лишь когда она держит его за руку. Девушка шутит, что они, должно быть, вместе в каждой возможной вселенной, а парень думает, что она, вероятно, права. Он не может представить ни одну из своих жизней без этой яркой улыбки, без этих глаз, полных любви. Барри Аллен точно знает, что Кейтлин Сноу — его солнце. Его вселенная. В центре вселенной Кейтлин Сноу находится Барри Аллен. И это, пожалуй, самое главное.