…
После очередного скандала, Джин хватает ключи от машины и срывается за дверь, в которую летит любимая ваза Юны. Мужчина садится за руль своего автомобиля и прикрывает глаза. Вдох. Выдох. Вдох. Он набирает Намджуна. Гудки. Терпение, которого давно уже нет, взрывается. «Алло?» «Джуни, ты свободен?»— Джин выдыхает. «Опять? Прости, Джин, сегодня никак. Может вместо бара, ты к нам заедешь? Хоть познакомлю вас с Чимином наконец-то..» «Не в этот раз, не хочу смотреть на слащавую парочку» «Поэтому собираешься в бар, где таких сотни?» Джин молча сбрасывает. Он не хочет ссориться с единственным другом, который всё ещё терпит его характер. Ему нужно срочно выпить. Он заводит машину и срывается в любимый бар.…
Кровь, пот и слёзы. Именно так можно описать сегодняшний день в доме Чонов. Прямо из Японии к ужину в любимой семье, прибыл самый любимый и лучший сын Чонов — Джебом, старший брат Чонгука. Лучший кардиохирург в свои 28 лет. Восемнадцатилетнему Чонгуку всегда об этом напоминали. А вот Джебом в твоём возрасте уже ходил на подготовительные курсы, а у тебя одни рисунки на уме. Нет, ты не будешь художником, если только свободное время останется. Ты должен продолжить нашу медицинскую династию Чонов. Это всё что слышал Чонгук в свой адрес. А началось все из-за его брошенных слов о нежелании становиться врачом, гробить несколько лет своей жизни в медицинском университете, а потом горбатиться всю оставшуюся жизнь доктором. Учитывая, что ни к химии, ни к биологии его душа не лежала. Он любил фотографировать, а потом переносить это на бумагу с помощью красок или карандашей. Но кому это объяснить? Отцу, который является лучшим нейрохирургом в Сеуле? Или матери, заведующей хирургическим отделением в лучшей сеульской больнице? А если сюда ещё и бабушек, дедушек, дядь и тёть, которые тоже из династии целительства. Как же все раздражает? Почему Чонгуку нельзя было родиться в другой семье? Например, в семье Тэхёна, у которого сплошь творческие люди… «Итак, Джебом, как твоя презентация прошла?»— мать тепло улыбается сыну «Вы ведь смотрели трансляцию,— лукаво улыбается Джебом,— лучше вы мне скажите: как вам? Все в порядке? Кажется я переволновался немного.» «Всё было прекрасно, сынок! Ты был лучшим!»— миссис Чон была горда сегодня в больнице, принимая поздравления от коллег. «А тебе как, Чонгук? Ты смотрел?»— Джебом смотрит прямо в глаза брату, пытаясь разглядеть в них гордость за хёна Чонгук неловко кивает, не поднимая взгляда от тарелки. «Ха, конечно же он не смотрел!— едко фыркает глава семейства,— у него все ещё картинки на уме, скоро в медицинский поступать, а у него по химии низкие баллы» «Я не пойду в медицинский»,— еле слышно произносит Чонгук «Что? Чего там бубнишь под нос себе?»— лицо отца приобретает красноватый оттенок «Я не пойду в медицинский,— чуть громче заявляет Чонгук,— не пойду! Не пойду! Я не хочу быть доктором! Как вы этого не понимаете? Почему я должен быть тем, кем хотите вы? У меня другие планы, мечты, желания. В них нет ничего из медицинского, разве только спирт!» «Да как ты смеешь повышать голос?» Отец резко поднимается, стул падает с грохотом назад. Чонгук повторяет его действия. «Я не собираюсь кормить какого-то там художника! Ты пойдёшь в медицинский и точка!»— глава Чонов бьет кулаком по столу «Не нуждаюсь в ваших подачках!»— Чонгук срывается на вверх в комнату. «Чон Чонгук! Я не разрешал тебе уходить» Отец хотел пойти за сыном, но Джебом и Люси остановили его. Через пару минут Чонгук спускается, переодевшийся в уличную одежду, с рюкзаком. «Не волнуйся, отец. Тебе не придётся меня больше кормить, потому что я ухожу» «Проваливай!» Чонгук срывается и бежит куда глаза глядят. Он больше не может терпеть к себе такое отношение. Подойдя к остановке, он садится в первый попавшийся автобус и закрывает глаза. Кажется, у него начинается новая жизнь.…
Очень странно, но Джин сидел у бара и держал стакан апельсинового сока. Абсолютно без алкоголя. Ему не хотелось оставлять машину и ехать на такси. Как будто ему было куда ехать… Хотя была одна квартирка на окраине Сеула. Его самая первая квартира, которая досталась ему от бабушки, с которой он прожил все детство. Он не ездил туда уже 4 года, после смерти бабушки, так и не смог там появиться. Но он знает, что там всегда чисто, соседка, которая убирается за деньги, после каждого раза присылает отчёт. Может быть… мысли Джина прерываются толчком в локоть и тихим “извините”. Он видит перед собой темноволосого мальчишку в чёрной кожанке, чёрных джинсах, чёрных кроссовках, с большим чёрным рюкзаком. Чёрное-чёрное-чёрное, кажется у его рассудка похороны, иначе как объяснить резко участившийся пульс? Парень просит виски. Парню на вид лет семнадцать, но тот уверенно достаёт документы и показывает бармену, который тут же начинает наполнять стакан алкоголем. Брови Джина ползут вверх, этот парень выглядит младше своих лет, подождите-ка, а сколько ему вообще лет? Он продолжает сканировать парня, поэтому до него не сразу доходит, что тот к нему обращается. «Простите, можете повторить?»— Джин трясёт головой, избавляясь от ненужных мыслей «Я спрашиваю: какие-то проблемы? Мы может знакомы? Вы так смотрели на меня…»— Чонгук пытается звучать строже «Нет, не знакомы, просто…— Джин чуть наклонил голову,— вы так молодо выглядите. Меня зовут Джин» он протягивает свою руку Чонгук недоверчиво смотрит пару секунд, а потом пожимает её «Чонгук. Апельсиновый сок? Я надеюсь, там есть алкоголь?»— вскидывая брови, смотрит на напиток своего собеседника «Нет, я сегодня за рулём» «В пятницу вечером приехать на своей машине в бар, чтобы выпить апельсиновый сок?»— Чонгуку становится смешно Лёгкий смех врывается под кожу Джина, заставляя ощутить давно забытое тепло. В последний раз ему так спокойно было рядом с бабушкой. Они начинают говорить обо всем и ни о чем одновременно. Вот они уже сидят за столиком. Чонгук пьёт уже 3 стакан виски, а Джин так и не притронулся к соку. Они расплачиваются и выходят на улицу. Ночной воздух медленно пробирается под кожу, оставляя после себя мурашки по телу. «Тебя подвезти?»— Джин качает головой в сторону своего джипа. «Мне некуда идти…— еле слышно произносит Чонгук. Увидев, что Джин хмурится, он вспоминает, что соврал про возраст,— я просто из Пусана приехал к другу, а остаться у него не смогу сегодня… вот.» «Аа,— лицо Джина расслабляется,— есть одно место, куда я не хочу ехать один, но сегодня пришлось бы, чтобы не ночевать в машине. Ты, если не боишься, можешь поехать со мной» «Почему я должен бояться?» «Ну мало ли, вдруг я маньяк какой-то» «Судя по тому, что ты в пятницу вечером пил апельсиновый сок, маньяк — это еще мягко сказано,— засмеялся Чонгук, а потом серьезно добавил,— не могут встретиться два маньяка прямо сейчас» Джин медленно переварил слова нового знакомого. Его лицо было таким серьёзным, что Джин успел отрезветь, хотя не пил. Но, увидев, как на его лице образовывается улыбка, засмеялся во весь голос. «Ну тебя,— он толкнул Чона в плечо,— я уже завещание мыслено составил» «Ты первый начал!»— смеясь, защищался Чонгук. «Ну, тогда поехали?» «Погнали»…
Машина плавно ехала по ночному Сеулу. Чонгук открыл окно, и закрыл глаза. Он мечтал. Мечтал о том, чтобы этот миг не заканчивался. Ему было так хорошо. Мужчина рядом с ним был таким надежным. Ему казалось, что расскажи Чонгук ему обо всем, что произошло, тот бы обнял его и сказал “у тебя все получится! ты станешь великим художником!” «Эй, Чонгук, просыпайся, мы приехали»— Джин легонько трясёт его за плечо. «Мхмм, я не сплю, я экономлю зрение»— сонно пробурчал Чонгук Джин тихо засмеялся. Его смех был бархатным, тёплым и таким родным. Они вышли из машины и отправились в дом. Зайдя в прихожую, Чонгук подумал, что хочет этого прямо сейчас, или это алкоголь подумал. Неважно. Главное, что Джин был не против. Они целовались так жадно, снося абсолютно все, Джин вёл их в спальню.…
Утро встретило Чонгука с головной болью, пустой постелью и очень громким звонком телефона, который лежал в кармане брюк, которые валялись на полу. Спотыкаясь и держась за голову, он берет телефон. «Алло?» «Гуки, ты где?»— громкий голос Тэхена, заставил Чонгука зажмуриться «Не кричи, пожалуйста» «Чонгук, выставка через час, ты должен был быть уже у меня, чтобы забрать свои работы» «Черт! Я скоро буду, можешь их принести в школу? Прошу тебя, Тэ» «Чтобы ты без меня делал, Гуки» Чонгук сбрасывает трубку и начинает быстро одеваться. Он выбегает из спальни и врезается в голый торс. «Доброе утро! Уже уходишь? Я блинчиков испёк»— Джин мягко улыбается, взъерошивая волосы Чонгука «Прости, я опаздываю, где тут ближайшее метро?» «Куда опаздываешь? Давай я тебя подвезу,— видя, как Чонгук прикусывает губу, задумываясь о его словах, он продолжает,— тут рядом нет метро. Тем более я тебя вчера забрал из центра, мне не сложно, правда. Дай только одеться и можем выходить» Джин мягко улыбается на неуверенный кивок от Чонгука и идёт одеваться. Они выходят из дома, Чонгук называет адрес и кусает губы. Его обман откроется через время. Но это его единственный шанс попасть на школьную выставку картин и получить грант на обучение в Сеульском Институте Искусств. Пока они едут, Джин просит номер Чонгука. Когда они подъезжают к школе, Джин удивлённо смотрит то на школу, то на Чонгука. «А зачем тебе сюда?»— он блокирует дверь, прежде чем Чонгук успевает выйти из машины «У меня тут выставка..— он не может поднять глаза, чтобы посмотреть на Джина,— я.. простименяпожалуйста я вчера тебя, то есть вас обманул, мне восемнадцать лет, и если вы сейчас не откроете эту дверь, то мое будущее будет сломано, прошу вас, откройте» Джин шокировано смотрит на шмыгающего Чонгука, у которого уже текут слёзы. Он медленно снимает блокировку дверей, а Чонгук пулей вылетает из машины. Джин берётся за голову. Он переспал со школьником. А ведь он вчера даже не выпил. «Алло, Намджун, это срочно!»