Ривай и сладкий пирожок

      Дракон Ривай думал, что у него отличная жизнь, и главным признаком великолепной жизни считал отсутствие людей вокруг.       Местность, в которой он обитал, не могла похвастаться толпами жителей: горы, дремучий лес и болота, но даже здесь, его умудрялись достать. Рыцари, воры и любители приключений.       Обычно Риваю было лень разбираться в чужих родословных или их отсутствии, поэтому он предпочитал сначала пульнуть струёй огня, а потом выяснять, кем была обугленная головешка.       Так что неудивительно, что одним прекрасным утром, он вдруг оказался повинен в грабежах, похищении принцесс и сжигании деревень.       С тех пор, как его стали считать местным Сауроном, тихая жизнь в берлоге прерывалась не только нашествием людей, желающих побыть горящем факелом, но и толпами обычных извращенцев. На кого он только не насмотрелся в теплые месяцы: и на сектантов в капюшонах, обзывающих его Уроборосом, и на патлатых учёных, желающих снять мерки с крыльев, и на воров всех мастей, которые были уверены, что он срёт золотом. Но в конце осени, его добили окончательно трое юных девиц, которые пришли поучаствовать в оргии.       «Корги? Какие корги?», — нихрена не понял, разбуженный среди ночи дракон. — «У вас собака сбежала?». Смущенные девицы, переминаясь с ноги на ногу, повторили просьбу. Врубившись в происходящее, Аккерман дыхнул на них огнём и под чужие визги спокойно пошёл досматривать сон.       После «любителей корги» он всерьёз задумался, чтобы передислоцироваться в другую местность, но предварительно решил проконсультироваться с ведьмой.       Аккерман был драконом только по ночам, — тихо сопя в своей берлоге на тюках сена, — с восходом же солнца становился человеком. Спокойно шёл в свой дом в лесу, кормил животных (среди которых был Кенни) и работал в кузне. Поэтому обо всех своих достижениях узнавал, приезжая раз в неделю в город.       Этим днём, он в очередной раз сдал переделанное оружие Майку, и поехал к ведьме Ханджи послушать последние новости, но вдруг, на одной из улиц, заметил предупреждение о злом драконе.       Карикатурные изображения его «подвигов» висели на плакатах, на стенах домов: вот, дракон жуёт какого-то человека и изо рта у него торчит нога, вот, лежит на горе золота, а девицы в одеждах принцесс седлают его будто коня, а вот, он вообще вытворяет всякие непотребства с рыцарями и их мечами.       «Я, мать твою, дракон, а не гидра. Что за тентакли вместо члена?», — только и подумал Ривай, рассматривая фантазию озабоченного художника и пошёл жаловаться Ханджи.       — А чему тут удивляться, котёнок? — спросила она. — Людям скучно, люди хотят приключений, непотребных сказок, героев, подвигов и любви, а не выносить дерьмо за свинюшками и коровами.       — Пусть на войну сходят, развлекутся, — сказал он, смотря на стол, заваленный травами, — подкинь Эрвину идею, а то я давно не наблюдал хорошую резню.       — Эрвин в большой поход без тебя не пойдёт, — ответила ведьма, доставая из-под стола какой-то увесистый фолиант и бухая его на стол.       — Так я, возможно, никогда не выздоровлю, — заметил он, впрочем и не сильно опечаленный — за три года, Ривай уже привык к новой ипостаси. Лишь набеги извращенцев в последнее время напрягали.       — Ну, значит, пусть греет свою жопу в замке, — протянула Зое и открыла огромную заплесневелую книгу, — но, на счёт выздоровления, могу и поспорить.       — Ты что-то знаешь? — насторожился он, отодвигаясь от рассадника бактерий.       — Смотри, — сказала она, тыча пальцем в раскрытую страницу. По всей странице шла замысловатая вязь. — Это способ, которым можно снять колдовство.       — Круто, а словарь есть? — спросил он, рассматривая непонятные завитушки, будто написанные пьяным эльфом. — Или мне нужно это ртутью окропить и перьями павлина посыпать, чтобы понять?       — А ты не понимаешь? Вот же, блин, — проворчала она. — Я надеялась, что раз колдовство по тебе ударило, ты и сможешь прочесть.       Ривай пригляделся внимательнее, но так ничего не понял — арабская вязь и то была легче.       — В середине книги я нашла расшифровку пары слов, но к сожалению, этого пока недостаточно, — произнесла подруга и положила перед ним листок, на котором посреди череды закорючек мелькали слова: снять, человек и дракон.       — Дракон снимает человека? — не понял Ривай. — Человек снимает дракона?       — Смотрю, плакаты произвели впечатление, — хохотнула Ханджи и уже более серьёзно добавила. — Я думаю, здесь говорится о том, что снять заклятие, превращающее в дракона, может человек.       — Какой?       Подруга только развела руками.       Аккерман потёр переносицу, думая.       — Если книгу не жаль, я могу попробовать взглянуть на неё, когда буду драконом. Или же, могу Кенни показать, всё же, он первый под удар попал.       — Бери, — сказала Ханджи, захлопывая фолиант. —Я всё равно себе часть уже переписала.       Аккерман выпросил у ведьмы чистую тряпку и завернул в неё заплесневелое нечто. Поговорив с подругой ещё с десяток минут и узнав где неподалёку есть пустые пещеры, чтобы сменить место жительства, Ривай, нагруженный пирогом, клюквой в сиропе и книгой, под звуки громыхающего в телеге испорченного оружия, отправился обратно в лес.       Вся его эпопея с превращением в дракона началась три года назад, в день, когда к Эрвину должен был прибыть родственник правителя. Смит всегда обладал недюжинной интуицией (и хреновой кучей информаторов) и, заподозрив неладное, послал Ривая и Кенни встретить благородного отпрыска на границе и сопроводить.       Те отнеслись к заданию ответственно, и честно и упорно скакали долгие часы без отдыха. И возможно, только благодаря этому, успели застать резню в самом разгаре.       Конечно же, на того напали. Мальчишка отбивался довольно резво, но видимо слишком давно, поэтому был весь в грязи, а половина свиты, перебитая, лежала в лужах под дождём.       Ривай на ходу снёс голову ближайшему нападавшему, а Кенни совсем не элегантно начал зачищать территорию. Очень быстро со всеми было кончено, однако из кучи вражеских людей трое успели сбежать и, не смотря на хриплый окрик благородного отпрыска (предупреждавшего, что среди них маг), Кенни устремился за беглецами.       Престарелый колдун, не выдержав бега, сорвался с обрыва и повис (остальные просто туда грохнулись с ножами в спинах), Аккерман не стал ему помогать, и подождал, пока тот сорвётся. Но за мгновения, перед падением, дедок успел пробормотать какую-то абракадабру. Кенни, поржав, даже не обратил внимания.       Обратил Ривай, когда ни с того ни с сего ближе к вечеру стал покрываться чешуёй. Старший Аккерман же начал плеваться перьями. Вернувшись в город, они первым делом доставили родственника правителя под охрану, а потом пошли к Ханджи. Та, взглянув на них, едва не села мимо стула и уже с ними отправилась с Смиту.       В итоге, к полуночи, Кенни стал жирным гусем, а Ривай, косолапым драконом размером с комнату. Как позже выяснилось, досталось всей семейной ветке Аккерманов: Микаса по ночам становилась русалкой, а Кушель днями превращалась в сфинкса.       Ханджи смеялась аж до икоты, но все её опыты на Ривае и Кенни даже спустя три года, не дали результата. Впрочем, Аккерманы быстро адаптировались к изменившимся условиям и даже начали получать удовольствие от происходящего. Тем более гусиная форма ничуть не мешала Кенни лакать виски, а Кушель обзавестись группой фанатов-антиковедов, которым она рассказывала сказки и задавала загадки.       Приехав домой, Ривай поведал родственнику о происходящем в городе, а также бухнул перед ним заплесневелую книгу. Гусь брезгливо осмотрел её, но сказал, что попробует разобраться.       Взяв немного еды, остаток дня младший Аккерман провёл в кузне и только вечером, выйдя на воздух, увидел, что поднялась пурга.       Видя, что солнце почти зашло, Ривай закрыл помещение и попрощался с Кенни. Последний авторитетно сказал, что книга полная фигня, и можно ей подтереться. Решив, что лучше манускрипт забрать, иначе родственник так и сделает, Аккерман с книгой в руках через лес отправился к себе в пещеру.       Буран неожиданно становился всё сильнее. Ривая чуть не унесло ветром, когда он на опушке превращался в дракона, а подлетая к скале, он едва не промазал мимо входа.       Отодвинув кусок камня, дракон выплюнул вещи и книгу поближе к поленьям, а потом дыханием зажёг огонь и улёгся на утрамбованные тонкие соломенные тюки. Всё же, в том, чтобы быть драконом, была своя прелесть, и одна из них — сон. Зимой, когда ветер на улице завывал и валил деревья, он словно медведь в берлоге отсыпался внутри.       Уже давно в пещеру он перетащил пару шкур, тёплое одеяло, еду, свечи, тазик, книги и запасы дров и угля. Обычно, когда не было дел или лень с утра тащиться в дом, Ривай читал при свечах, завернувшись в одеяло и чувствуя себя сибаритом.       Слушая, как потрескивают поленья и завывает ветер, он свернулся клубком и приготовился ко сну. Думая, что наверняка проснётся среди ночи и уж тогда точно попробует прочесть мудрёный фолиант, Аккерман поелозил на мягонькой соломе и довольно засопел.       — Там к тебе человек идёт, — шепнул дух огня в костре и Ривай открыл один глаз, надеясь, что ему послышалось. — Ну как идёт, больше падает.       — С мечом? — спросил он, подозревая худшее.       — О да, с мечом, в латах и шлеме, коня видать потерял, — сказал дух огня, искрами взлетая вверх повыше, чтобы лучше видеть. — А, подожди, уже и меч потерял.       — Подождём пока голову потеряет, — проворчал Аккерман, надеясь, что того снесёт ветром.       — О, теперь сам упал.       — Приятно было с ним не познакомиться.       — Смотри, не встаёт, — заметил дух огня.       — Решил поспать наверное.       Огонь вновь искрами взлетел вверх и некоторое время было слышно лишь потрескивание поленьев в костре.       — Всё ещё лежит? — спросил Ривай, так и не услышав грозных окриков с призывами избавиться от чудовища.       — Ага, примёрзнет скоро.       Аккерман вздохнул и, тяжело поднявшись, пошлепал к выходу.       Если какой-то человек решил пройти болота, дремучий лес и снежные завалы, то это очень целеустремлённый человек или очень глупый. Ривай выглянул из пещеры и увидел распластавшееся внизу по склону тело.       Холод быстро крепчал, а метель с каждым мгновеньем завывала всё сильнее. Через пару десятков минут, латы от этого человека придётся отдирать вместе с кожей.       Аккерман тяжело оттолкнулся от камней и, взмахнув крыльями, приземлился рядом с телом. Аккуратно прихватив человека зубами, он перенёс его в пещеру и положил на шкуру рядом с огнём. Потом захватил лапой снег снаружи, кинул в таз и поставил тот на камни, греться.       Человек не подавал признаков жизни, но вроде бы из-под шлема не лилась кровь, а значит голову о камни тот не разбил. Возможно свалился в обморок от переутомления.       — Если он попытается ночью меня прибить — можешь сделать из него факел, — сказал Ривай духу огня.       — Будет исполнено, — довольно отозвался тот радостным потрескиванием.       Аккерман лег рядом и, положив голову на лапы, принялся ждать, пока человек очнётся. Тот завозился лишь через пару десятков минут, так что он почти успел задремать. Со стоном перевернувшись на спину, рыцарь несколько мгновений лежал неподвижно, а потом, смотря в потолок, спросил:       — Где это я?       — На том свете, — поведал ему Ривай.       Человек быстро повернул голову. Сквозь прорези шлема, на Аккермана уставились огромные зелёные глазищи.       — Ух ты, — сказал тот, рассматривая его. — Какой красивый.       Ривай услышал восторг в чужом голосе и едва не завилял хвостом как болонка. Чтобы скрыть довольство в голосе, он показательно хмуро спросил:       — Что ещё за «ух ты»? Ты должен в ужасе вскочить и с воплем выбежать отсюда.        — Зачем?       — Чтобы спасти свою шкуру.       — Мне лень.       Ривай едва не крякнул.       — Что значит «лень»? — возмутился он, выдыхая через ноздри облачко пара и обдувая человека. — Перед тобой дракон, который тебя скоро сожрёт.       — Латы тоже сожрёте? — спросил парень и Ривай отчётливо услышал в его голосе улыбку.       — Конечно, после того, как выдавлю тебя из них как колбаску.       Человек завозился и, заскрипев, со стоном сел.       — Тогда мне нужно облегчить вам работу, — заметил он и принялся снимать шлем. — Там так холодно, что я думал дубу дам, пока дойду.       — Как ты вообще додумался из дома выйти? Захотелось повторить судьбу мамонтов?       — Я кое-кого ищу, — сняв шлем, ответил тот, потом стянул подшлемник и вытер лицо.       — Какой симпотяжка, — протянул дух огня, довольно потрескивая поленьями и Ривай не мог с ним не согласиться. Парень оказался молоденьким, с большими зелёными глазами и румяными щеками, которые блестели словно яблочки с мороза.       Аккерман подумал, что тот кого-то ему напоминает, но покопавшись в памяти, он так и смог вспомнить, кого.       — И что за человек тебе нужен в горах? — уточнил Ривай. — Йети что-ли?       — Нет, гораздо более красивый, — ответил тот, улыбаясь.       «Кто может быть красивее тебя?», — мельком успел подумать Аккерман и сказал:       — Здесь по-близости нет людей парень, шел бы ты обратно.       В этот момент со стороны выхода душераздирающе завыл ветер.       — Утром естественно, — добавил дракон, прекрасно понимая, что совесть ему не позволит выгнать мальчишку на стужу.       — Разве вы не собирались меня съесть? — спросил тот, принимаясь развязывать петли на наплечниках.       — Ты ещё не все латы снял. Вот, разденешься до конца и я как следует тебя зажую.       — М, — протянул тот, — совсем до конца?       — Конечно, — ответил Ривай, — у тебя там наверняка внутри кольчуга, а я не собираюсь выковыривать из зубов металлические кольца.       — Мне кажется, он имел в виду другое, — неуверенно шепнул дух огня, но его никто не слушал. Аккерман смотрел, как тот ловко развязывал петли и понимал, что мальчишка привычен к экипировке. Уж не охотник ли тот на драконов?       — Вы здесь постоянно живёте? — поинтересовался тот.       — Конечно нет, — ответил Аккерман. — Я живу в замке в окружении принцесс и единорогов, просто на прогулку вышел и заблудился.       — С тазиком? — спросил тот, кивнув на греющуюся воду.       — В свободное время прачкой подрабатываю, пока не занят золотом и принцессами.       — А вещи чьи? — спросил тот, кладя наплечники рядом с одеждой Ривая и принимаясь за корпус.       — Предыдущего рыцаря.       — И что с ним стало?       — Съел, — довольно произнёс Аккерман. — Почему ты думаешь я такой добрый и не выпиннываю тебя на встречу горным троллям? Потому что сытый.       — Я должен сказать тому рыцарю спасибо. Надеюсь, он был очень упитанным и вы ещё долго не проголодаетесь.       Мальчишка улыбался, говоря это и Ривай чувствовал, что тот вообще не испытывал страха. Вот же нахал. Нет бы для приличия хотя чуть-чуть попугаться.       — Хотя, я, пока шёл, очень есть захотел.       — Там сыр с сухарями… — начал было Ривай, а потом осадил сам себя и грозно продолжил. — То есть, зачем тебе есть, когда сам скоро станешь кормом?       — А как же последнее желание перед смертью? — уточнил тот, вылезая из кирасы.       Аккерман задумался. В словах мальчишки был резон.       — Ладно, — благосклонно сказал он. — Там ещё есть клюква в сиропе, такие детишки как ты наверняка любят.       — Я не дитё, — заметил тот, выдёргивая петли из пояса, чтобы потом снять защиту ног. — Где вы видели детей в латах?       — Ой, где только не видел, — отмахнулся дракон. — Особенно полно их на поле боя. От мамкиной титьки оторвутся, нацепят на себя железки и сразу думают, что войнами стали.       — Вы, наверно, очень давно живёте, много всего видели.       — Конечно, — довольно сказал Ривай, поворачиваясь на бок и махая хвостом, — чего я только не видел, особенно за последний год. Совсем недавно приходили девицы, мечтающие оседлать дракона, а до этого копрофилы, а ещё раньше — милые сектанты, пытающиеся с моей помощью захватить мир. Надеюсь ты не из таких.       — Мне весь мир не нужен, человека бы найти, — ответил тот, громыхая железом.       — Скажи, кого ищешь, может, помогу.       — М, не знаю, сможете ли вы помочь, — протянул тот, распутывая узлы на голени. — Он великий воин.       — Прямо «великий»? — усомнился Ривай. — Не, тут таких точно нет. Хотя…       Аккерман подумал о Кенни. Тот же подходил под звание «великого война»? Возможно. Смотря ещё какими мерками мерить величие. Гусь в доме, например, велико нажирался алкоголя днём и не менее велико терроризировал город ночью.       — А как выглядит? — уточнил Ривай, думая о том, что если мальчишка ищет Кенни, то он от зависти свой хвост зажуёт. С какой стати, тому прилетело такое счастье? Да ещё и готовое ради него в снег, в метель, в мороз, лезть по камням в логово страшного дракона?       — Глаза серые.       Ривай впервые в жизни задумался, какие какие у Кенни глаза. Какие у гусей бывают глаза?       — Это мне ни о чём не говорит. Есть шрамы на лице? Татуировки?       — Вроде, нет.       — Парень, — наставительно произнёс Ривай, — с такими характеристикам тебе подойдёт любая тварь в лесу, начиная от скунса, заканчивая лешим.       Мальчишка тихо рассмеялся и, сняв одну защиту голени, принялся за вторую.       — Ваш лес, между прочем, очень странный, — заметил тот, — ко мне по дороге успел сфинкс пристать.       — Прямо-таки, пристать? — усомнился Ривай.       — Не поверите, — заметил мальчишка, — моя лошадь, увидев его, со страху понесла, я грохнулся и естественно мне ничего не осталось, как идти пешком. В итоге, сфинкс, узнав, кого я ищу, заурчал и тёрся о меня всю дорогу. Очень странно.       «Действительно», — подумал дракон. — «Вроде не март».       — А болота как преодолел?       — Кикиморы помогли. Некоторые, кстати, пытались облизать, а одна русалка даже облапала.       — Да ну? — не поверил он, думая о том, чтобы пожаловаться Микасе. Пусть приструнит своих девиц, что это вообще такое? Мальчишка снял, наконец, свою экипировку и Аккерман указал хвостом в сторону импровизированного стола в виде доски. — Там тряпка есть, давай обтирайся.       — Вам нравится чистая еда?       — Естественно, — закатил глаза Ривай, — тем более, тебя кикиморы облизывали, ты наверняка в их слюне.       — Вы тоже собираетесь меня облизывать?       — Конечно, нет. Что за вопросы? — возмущённо спросил Аккерман, махая хвостом. — Просто не хочу, чтобы грязь на зубах скрипела, когда буду тебя жевать.       — Очень жаль, — заметил мальчишка, беря тряпку и кидая её в воду.       — Что жаль? — не понял Аккерман, смотря, как тот начинает раздеваться, снимая теплую стёганку и развязывая рубашку.       — Говорят, слюна драконов лечебная.       — Шалунишка, — едва слышно прошептал дух огня в костре.       — Тебе соврали, — сказал Ривай, чувствуя, как сухо становится во рту.       Он никогда не слышал ни про какие целительные свойства слюны дракона.       Сам он, конечно, совсем не прочь облизать этого парня, но как это вообще будет выглядеть? Вот, противный, страшный дракон наклоняется над этим сладким мальчишкой, а тот смотрит на него своим волооким взглядом, подтягивает ноги к груди и шепотом просит облизать?       — Не думаю, — сказал парень, бросая рубашку в общую кучу вещей и рывком снимая штаны.       — Эм, — только и пробормотал Ривай, окидывая взглядом его голую спину, круглые упругие ягодицы и красивые ноги.       Поднявшись, дракон побрёл в сторону своей лежанки. Если он сейчас быстро не уснёт, его удар хватит.       — Вы куда? — громко удивился мальчишка ему вслед.       — Спать, — ответил Аккерман, стараясь не представлять голое тело, стоящее позади.       — Подождите меня, — сказал тот, и, судя по звуку, стал быстро обтираться, — я сейчас.       — Зачем мне тебя ждать? — пробормотал Ривай, сворачиваясь на тюках, словно огромный кот и думая о своей незавидной доле. — Я никуда не ухожу.       — Вы сейчас уснёте и я опять один останусь, — сказал тот.       Ривай, слыша, как тот отжимает тряпку, старался не представлять какие места сейчас тот обтирает.       Он — дракон, неуклюжая, чешуйчатая рептилия, которая вдруг стала фантазировать о красивом приятном парне, случайно забредшим в нору. Ну или не случайно. Возможно, тот вообще собирается его убить и совершенно не рассчитывает на то, что Аккерман вдруг станет водить мокрым языком по его бёдрам. Или по щели между ягодиц.       «Да, что же это такое», — едва не зарычал он и услышал, как мальчишка зашуршал тканью, доставая сухари с сыром.       — Попробуй ягоды, они вкусные, — пробормотал он. Парень что-то замычал с набитым ртом, а потом по каменному полу пошлёпали босые ноги. — Обуйся, замёрзнешь.       — Я быстро, — сказал тот, потом громыхнул стулом и снова зашлёпал по полу.       Ривай вздохнув, завозился, чтобы лечь удобнее, и пропустил момент, когда мальчишка подошёл.       — Это что ещё такое? — не поверил он, смотря, как тот, накинув одеяло, плюхнулся в середину, там, где он свернулся кольцом. Мальчика принялся ничуть не стесняясь устраиваться на нём, напрочь игнорируя удивлённый взгляд.       — Вы спать, — сказал тот, смотря на него и жуя сухарь с сыром, — значит, мне тоже пора.       — Ты человек, тебе следует спать около огня, а не тут, — сказал Аккерман и посмотрел, убрал ли тот таз. Выяснилось, что убрал и даже еду обратно в ткань завернул. — С чего ты вообще решил, что я буду с тобой спать?       Мальчишка уставился на него во все глаза, перестав жевать, и Ривай под его взглядом даже почувствовал себя неловко. Наверно это прозвучало слишком двусмысленно.       — Вдруг, ты пришёл меня убить? — оправдываясь спросил он.       — Глупости какие, — сказал тот и вновь принялся жевать, как хомяк. Ривай посмотрел на его босые ступни и подтянул хвост поближе, чтобы мальчишка не замёрз. В пещере было холодно, не смотря на то, что горел огонь, а драконье тело было жарким.       — Ты же с мечом шёл, — сказал он, вспомнив слова духа огня. — А значит явно не в гости, пирожки поесть.       — В лесу волки. И я, кстати, его потерял.       — Так может у тебя ещё оружие есть? Сейчас как достанешь кинжал и попытаешься…       Мальчишка ничуть не стесняясь отбросил в сторону одеяло, показывая, что безоружен и абсолютно гол. Ривай подавился собственными словами.       Это какое-то преступление против него. Честное слово. Он что, железный?       Аккерман смотрел на чистую мягкую кожу, на ладные красивые мышцы и думал только о том, как бы попробовать того на вкус. Может, сказать ему, что драконья слюна не только целебная, но и приносит удачу, защищает от стрел, и вообще дарует бессмертие? Облизать бы всего и смотреть, как тот выгибается, кончая.       И меч, кстати у него был, хороший такой и весьма приятный на вид.       — Замёрзнешь, — произносит он, и носом поддевает край одеяла, закидывая обратно на мальчишку.       — Нет, вы очень тёплый, — говорит тот, облизывая пальцы.       — Тебе кажется, потому что ты окоченел на улице, — тяжело сказал Ривай. — Не знаю, кто этот человек, которого ты ищешь, но не думаю, что ради него следует замерзать в снегах.       — Вы не правы. Он однажды спас мне жизнь, так что она и так принадлежит ему.       — То, что он спас тебе жизнь, не делает его хорошим.       — То, что он спас мне жизнь, делает его лучшим для меня. Мне достаточно.       Ривай почувствовал зависть.       Мальчишка говорил так уверенно, будто ни на мгновение не сомневался в своей правоте, и Ривай чувствовал, что тот был из категории людей, которые очаровываются человеком один раз и уже больше не меняют своего мнения. Смог бы он сам поступить также? Большой вопрос. Поэтому, оставалось лишь завидовать тому, кому достанется такое чудо.       Интересно, в дурацкой книге Ханджи есть любовные привороты?       Поговорив ещё немного, Ривай сам не заметил как уснул и проснулся уже среди ночи.       С улицы всё также были слышны завывания духов зимы, которые что-то шептали про глобальное потепление, про то, что мамонты были несговорчивыми, а Карачун вконец обнаглел и заставляет их работать без выходных.       Дух огня похрапывал в слабо тлеющем очаге, и Ривай не стал его будить и подкладывать дров. Мальчишка же, полностью отбросив одело, беззаботно дрых в обнимку с его хвостом. Ривай подумал о том, чтобы взглянуть в книгу, но так и не решился разбудить парня, который сладко пускал на него слюни. Подтянув его к себе, он не удержавшись, медленно провёл языком по выставленной попке. Как и ожидалось, чужая кожа была мягкой и сладкой.       Заурчав не хуже кота, дракон аккуратно прижался к мальчишке со всех сторон, и фантазируя, как бы тот стонал, насаживаясь на язык, задался неспокойным сном.       Поутру, он понял, что не успел проснуться до рассвета.       Он вновь стал человеком, а лохматый мальчишка продолжал спать на нём. Ривай некоторое время смотрел в его расслабленное мягкое лицо и разрывался между желанием и моральными запретами.       Юный эксгибиционист во сне казался ещё приятнее. Очень хотелось провести руками по теплой коже или пощупать мягкую попку, но Ривай, прекрасно зная, что это лишь испугает искателя приключений, аккуратно завернул того в одеяло, отстранил от себя и поднялся.       — Я не выспался, — сказал дух огня, тихо треща остатками дров.       — А вроде ночью неплохо храпел, — тихо заметил Аккерман, и стал одеваться.       — Поклёп. Эти ветродуи всю ночь спать не давали, всё на своего хозяина жаловались. Ты видел, какие они сугробы намели? Иди взгляни.       Аккерман подкинул угля в костёр и выглянул из пещеры. Буран уже стих, на камнях было чисто, а вот вблизи болот, сугробы намело высокие. Он бы сейчас с удовольствием остался в пещере, читая книгу, но дома нужно было ещё животных покормить.       Ривай насыпал снега в таз, в него же поставил пиалу для чая и выставил всё на огонь. Пока вода грелась, он лёг на медвежью шкуру у костра и стал рассматривать заплесневелый фолиант в поисках подсказок или приворотных заклинаний.       Пролистав книгу до середины, он услышал, как мальчишка завозился на своём месте.       — А где дракон? — сонно спросил тот и Ривай поднял голову, смотря на него.       — Улетел, — сдержанно ответил он.       — Куда?       — Спасать рыцарей и есть принцесс. Не волнуйся, он попросил за тобой присмотреть, — ответил Аккерман и добавил. — Как проснёшься, я отвезу тебя в город.       — Мне не нужно в город, — сказал тот, поднимаясь и, завернувшись в одеяло, пошлёпал в его сторону.       Ривай с неодобрением посмотрел на его босые ноги и посторонился, освобождая место рядом с огнём.       — Я не пойду обратно, — упорно сказал тот, присаживаясь рядом и смотря на него.       Ривай увидел, как оголяются его ступни, со вздохом поднялся и прошёл в дальний угол пещеры, доставая вторую шкуру. Подойдя к мальчишке, он без спроса укутал его и сказал:       — Дракон, конечно, будет рад твоей компании, но давай ты будешь искать своего человека в другом месте. В городе например, где людям и положено быть.       — Его там нет, он здесь живёт, — пробормотал тот и почесал нос.       — Ладно. Как скажешь, — заметил Ривай. — Тогда сиди тут, будущий бифштекс. Вечером дракон вернётся и со злости тебя сожрёт.       — А вы будете будете спокойно наблюдать, как меня поедают живьём? — поинтересовался тот, бегло смотря на него.       — Это слишком скучное зрелище, — заметил тот и увидел, что в тазу и чашке уже начала закипать вода. — Хотя, знаешь, есть у меня одно предположение, кем может быть твой «великий воин».       — Правда? — спросил тот, и в его глазах отчётливо заплескалась радость.       Ривай почти пожалел, что это сказал. Мальчишка казался слишком восторженным и Аккерман почувствовал безграничную зависть к этому безымянному «великому войну», которого он уже хотел утрамбовать в землю и сверху накидать камней.       Каким бы великим тот не был, Ривай ещё не видел бессмертных.       — Конечно. Но для этого тебе нужно попить чай и пойти со мной.       — Куда?       — В чистый светлый дом, где тепло и пахнет пирогами, — сказал он и поднялся, чтобы достать травы.       — Звучит так, будто вы меня в пряничный домик заманиваете.       — Ты не далёк от истины, — улыбнулся Аккерман и подойдя кинул в чашку зверобоя с душицей. — Давай, согрей внутренности, просыпайся и пойдём. Ты голодный?       — Пока нет, — сказал тот.       — Хорошо, — заметил Аккерман, и стал упаковывать книгу. — Как тебя зовут, будущая закуска дракона?       — Эрен, — ответил тот, аккуратно доставая пиалу.       — Красивое имя, — заметил Ривай.       — Слышали раньше?       — Да, — сказал Аккерман, вспоминая парня с охрипшим голосом, которого они с Кенни спасали на границе, — от одного чумазого мальчишки.       — Мне казалось это редкое имя.       — Мне тоже, — сдержанно ответил тот, не собираясь вдаваться в подробности. Насколько он помнил, родственник правителя, почти не говорил, потому что сорвал голос, но при этом всю дорогу буравил Ривая взглядом.       По сути, Аккерман тогда спас его жизнь, и при других обстоятельствах, было бы много пафоса, клятв отдать свою жизнь в замен и прочее. Но Ривай сказал тому, даже не думать о подобном, потому что если собрать всех, кому он спас жизнь — наберётся маленькая армия. А на следующий день он уже и забыл обо всём — у них с Кенни появились небольшие проблемы.       Когда мальчишка допил чай, то быстро оделся и Ривай заставил его сверху укутаться в шкуру медведя. Подвязав ту так, чтобы она не слетела во время похода, Аккерман потащил парня за собой через болота, а потом и сквозь лес.       Поначалу Эрен был тих, и молча шёл рядом, но чем дальше, тем больше становился болтлив. Ривай даже в какой-то момент решил, что его подменили, а следом вспомнил вчерашний вечер и понял, что тот только спросонок был тих, мил и застенчив.       — А с кем вы живёте? — интересовался тот, идя за ним след в след. — А почему дракон вас не пытается сожрать? А почему ваши вещи у дракона в берлоге? У вас с ним это… это самое?       — Ага, мы друг друга обожаем, — не соврал Аккерман, уловив подтекст.       — И как часто вы друг друга обожаете?       — Каждую ночь.       — Что-то я не видел этого сегодня.       — Сегодня дракон тебя обожал.       Эрен позади него фыркнул:       — Не помню такого.       — Ты просто дрых без задних ног, — заметил Ривай.       — Мне кажется, я бы почувствовал, — сказал парень и в его голосе отчётливо слышалась улыбка.       — Прям даже не знаю, — протянул Аккерман, аккуратно идя вблизи подмёрзших кустов. Кикимор нигде не было, видимо ушли вглубь болот, где теплее. — Проверь на всякий случай попец, вдруг он весь в слюне.       Некоторое время позади было молчание, а потом мальчишка довольно произнёс:       — Ну, мне же лучше тогда. Мне дракон нравится, будет легче его захомутать.       Ривай споткнулся и развернувшись, недоверчиво посмотрел на него:       — Что прости?       — А что? — спросил мальчишка, останавливаясь и с вызовом смотря на него. — Мне дракон очень понравился. Добрый, тёплый, заботливый, к тому же волшебный и слюна целебная. Да пусть хоть с ног до головы меня оближет, я буду только рад.       Ривай медленно развернулся и пошёл дальше, понимая, что многого не понимает в этом мире.       — Так что извините, придётся вас подвинуть, — сказал Эрен ему в спину.       Ривай фыркнул.       — Ладно, так уж и быть. Будешь любимой женой ночами, а днём я его буду резервировать.       — Не, так не пойдёт, — всё больше наглея, добавил тот. — Я хочу всё его внимание. С какой стати я должен его с кем-то делить?       — А как же твой «великий воин»? — поинтересовался Ривай, ступая на опушку леса.       — Он меня даже не помнит, — сказал тот.       — Ничего, сейчас увидит такого милаху и быстро вспомнит, — заметил Аккерман и показал в сторону ближайших деревьев. Раньше там была тропа, но сейчас под снегом её было абсолютно не видно.       — Вы считаете, я милый? — с улыбкой поинтересовался Эрен.       — Конечно, — не задумываясь ответил тот.       — Ну ладно, — довольно сказал парень — так уж и быть, разрешу вам видеться с драконом иногда.       Ривай тихо рассмеялся чужой любезности.       Вместе время пролетело быстро, не смотря на то, что им пришлось прокладывать новую тропу. Они вышли к дому, на удивление не сильно заметённому снегом. Видимо, Кенни ещё до восхода смог почистить некоторые завалы. Дорогу к кузне этот засранец делать конечно же не стал.       Ривай открыл перед мальчишкой дверь, пропуская внутрь тёплого дома и тот неуверенно пошаркал ногами по половику.       — Кенни, у нас гости, — сказал Ривай, закрывая дверь и разуваясь.       — Мне пофи… — произнёс тот, выходя из-за сундука. Ривай, искренне надеялся, что тот за ним не срал. — Яблочко, ты что тут делаешь?       — В гости пришёл, — неуверенно ответил Эрен, маясь на пороге. Ривай стал освобождать мальчишку от шкуры, потому что тот был обвязан латными шнурками, как колбаса бечёвкой. Сам бы тот всё равно не развязал узлы на спине.       — Сотню вёрст шёл? — с сарказмом спросил Кенни, вальяжно подходя ближе.       — Вы знакомы? — удивился Ривай.       — Конечно, — сказал дядя, — это…       — Виделись пару раз, — громко сказал Эрен, перебивая его.       Ривай даже представлять не хотел, где они могли видеться, учитывая, по каким злачным местам обычно ходит эта утка. Которая сейчас будет ощипана, если мальчишка подтвердит, что тот и есть его зазноба.       — Когда ты видел его в таком виде? Он в город только человеком выходит.       — Я рассказывал, — ответил Кенни, после недолгого молчания.       — Понятно, — сказал Ривай, снимая с мальчишки тяжелую накидку, и кладя на лавку у двери, — так что, это твой «воин»?       — Нет, — ответил тот, сбрасывая обувь.       — Очень жаль, — довольно заметил Аккерман, никакой жалости не чувствуя. По-хорошему, он сейчас должен сказать парню, что отвезёт его в город, но после чужого признания, в том, что дракон ему понравился, Ривай абсолютно не горел желанием открывать рот. Протянуть бы время до обеда, а потом уже будет слишком поздно и мальчишке придётся остаться.       Аккерман мягко подтолкнул парня к столу и вновь бухнул на него книгу, которую уже заколебался таскать. Подняв следом Кенни, он посадил его на стул около Эрена.       — Я так и не досмотрел этот фолиант, — сказал он.       — Это чем же ты был занят? — спросил Кенни и в его голосе отчётливо слышалась ухмылка.       Ривай дёрнул его за хвост, чтобы тот не забывался и открыл дверь в соседнюю комнату. Нужно было переодеться, ему ещё весь день работать в кузне.       — Я проголодался, — тихо заметил Эрен.       — Сейчас Кенни яблоками обложим и запечём, — громко сказал Ривай из комнаты, сбрасывая теплую рубашку и надевая более легкую.       — Я тебе порося, что-ли? — огрызнулся тот, сдвигаясь к Эрену. — Там в печке курник стоит, посмотрите, приготовился или нет?       — Когда ты успел сготовить? — спросил Ривай, слыша как мальчишка поднялся.       — А я ночью не ходил никуда. Буран слышали?       — С каких пор буран тебе помеха? Так и скажи, что тебя из последнего бара выгнали, — заметил он, влезая в кожаный фартук и завязывая на спине.       — Меня не могут выгнать, — сказал тот, — я их незаменимый постоялец. Свет очей, и звон монет.       — И блюватель под дверьми, — добавил он, входя в комнату.       Парень поставил на стол пирог и заозирался в поисках приборов. Ривай достал их из ящика рядом с печью и поставил греться воду для чая.       — Они должны быть мне благодарны, я волшебное животное, прикосновение к которому сулит богатство и благодать.       Эрен потянулся и погладил того по перьям.       — Вы такой великолепный. Вы мне сразу понравились, как только я вас увидел.       Ривай рассмеялся, разворачивая салфетку с приборами.       Кенни довольно крякнул и залез на стол, с превосходством смотря на Ривая.       — Да, я такой. Я, между прочем, наиболее благородное животное, а не всякие там облезлые ящерицы.       — Я видел сфинкса по дороге сюда, — заметил Эрен, беря ложку.       — Сфинкс не благородный, это просто боги поугорали, так и не определившись, кто громче рычит, лев или рассерженная женщина, — заметил Кенни. А когда Эрен с Риваем зачерпнули пирог и попробовали, тот уставился на них спрашивая. — Ну как?       — Очень вкусно, — сказал мальчишка с полным ртом, Ривай утвердительно поддакнул. — Вы не только великолепно выглядите, но и готовите потрясающе.       — Не хвали его много, а то он загордится, — сказал младший Аккерман.       — Отстань, ревнивец, — отмахнулся от него Кенни. — Иди свой фолиант расшифровывай и не мешай нам с яблочком общаться.       Эрен посмотрел на Ривая и спросил:       — Эта та огромная книга?       — Ага. Местная ведьма говорит, что там написано, как очистить Кенни от проклятья, — сказал Ривай и пошёл снимать с печки воду. — Но лично мне не известен язык.       — А я могу посмотреть?       — Конечно. Сидите хоть весь день с Кенни и изучайте.       — Я больше чем уверен, что это просто каракули, нарисованные ребёнком, — заметил родственник и когда Ривай залил травы водой, гусь лапой подвинул стакан на столе и сказал. — Молочка налей.       — Пей свои забродившие ягоды, что в сарае стоят, — сказал Ривай, забирая у того кружку. — Эрен, будешь молоко?       — Нет, я его не люблю, — ответил парень, зачерпывая курник.       — Как ты их нашёл, засранец? — удивился Кенни.       — Лошадь в их сторону недобро косилась, — ответил тот и пошёл на улицу за молоком.       Молоко, как и мясо они хранили в сарае. Ривай планировал покормить животных после завтрака, но раз всё равно сюда пришёл — придётся всех проведать.       — Ну, наконец-то, — произнёс конь Жан, когда он вошёл внутрь, — я думал уже с голода помру.       — Прости, я сегодня проспал, — сказал Аккерман и, взяв вилы, принялся перекидывать ему в корыто запаренную Кенни мякину.       — Клади побольше, вдруг завтра опять проспишь.       — А тебя не разорвёт от жадности? Я ещё вечером приду.       — А твоя сестра милашка тоже придёт? — спросил тот, жуя и двигая пухлыми губами. — Я не прочь, чтобы она на мне покаталась.       — Ты не в её вкусе.       — Я жеребец. Конечно я в её вкусе. Все девчонки от меня без ума.       Ривай на это только закатил глаза, накладывая тому еду. От коня он пошёл к курам, которые наперебой стали жаловаться друг на друга, а напоследок заглянул к хрюшке Петре, что сладко посапывала уткнувшись мордой в старый чуман.       Налив Кенни кружку молока со льдом, он быстро пошёл обратно. Судя по погоде, сегодняшняя ночь, обещала быть холоднее вчерашней. Что, в принципе, даже хорошо, потому что в такой мороз в его пещеру точно никто не сунется.       Нужно только Кенни предупредить, чтобы не болтал лишнего про то, что он дракон.       Ривай подойдя к дому, взялся за ручку двери, но остановился на пороге, услышав тихий обрывок разговора:       —… оттолкнёт?       — Ты себя со стороны видел? Как он может такое яблочко оттолкнуть? А дракон?       — Такой классный. Вы бы видели какой у него хвост, а какое пузико, а какой он тёплый.       — Да видел я всё. Я тоже своего рода дракон. Чё за взгляд? Хвост есть, пузо есть, я тоже тёплый. Вдруг ко мне также придёт какой-нибудь рыцарь?       Ривай затопал ногами по крыльцу и разговор моментально стих. Войдя в комнату он увидел, как Эрен жуёт, а Кенни с умилением смотрит на того.       Аккерман младший уловил атмосферу, но пока не понял контекста. Они с Кенни проворачивают что-то за его спиной?       — Эрен, если хочешь, я могу тебя в город отвезти, — сказал Ривай, ставя кружку Кенни на печь и наливая себе и мальчишке чая.       — Я не хочу в город, — ожидаемо отказался тот.       — Пусть у нас побудет, — сказал Кенни. — Мы с ним точно этот дурацкий фолиант расшифруем.       — Ладно, — даже не собираясь протестовать, сказал Ривай.       — А вы куда-то собираетесь? — спросил мальчишка, смотря на него.       — Поработаю немного, оружие нужно выпрямить, — ответил он, садясь за стол.       Смотря, как общаются между собой Кенни и мальчишка, Аккерман все больше приходил к выводу, что те что-то скрывают. Однако родственник удивился появлению парня, а значит, визит всё же не был запланирован.       После завтрака Кенни пришла гениальная мысль растопить баню, а мальчишка вызвался принести воды из колодца. Ривай, вспомнив, что почти все баки уже были с предыдущего раза наполнены, не протестовал.       Гусь ходил за Эреном как привязанный и даже вызвался сопроводить того и показать, как правильно топить печь. Ривай ушёл к себе в кузню и разжёг огонь.       — Ну, привет, красавчик, — сказал дух огня, треща углём. — А где твой рыцарь?       — С Кенни баню топит, — ответил Ривай и принялся сортировать мечи и ножи — некоторые однозначно шли на перековку, а другие можно было выправить рамкой.       — Пойду посмотрю, — сказал дух огня и на некоторое время замолчал. Ривай выбирал клинки на переплавку и смотрел клейма, большинство были знакомы, но попадались и те, чтобы были с соседних земель. Видимо, к Эрвину приехали гости. — Ого, они что-то читают и собираются кому-то кровь пустить. Парень говорит, что нужна королевская кровь, а Кенни уточняет, сколько литров.       — То они миловались, то теперь собираются кого-то грохнуть. Потрясающе, — произнёс Ривай.       — Мальчишка говорит какую-то аброкадабру, а потом произносит, что Кенни может не рассчитывать всё провернуть по лёгкому, тут взаимная любовь нужна.       — Что-то мне это не нравится, — пробормотал младший Аккерман.       — Кенни сказал, что легче грохнуть короля, чем ждать какой-то непонятной взаимной любви.       — О, Эрен не согласен. Ух ты. Ого. Ничего себе!       — Это ещё что значит? — не понял Ривай чужих восторженных криков.       — Он хлопнул Кенни книгой по жопе, а потом сказал много непотребных слов.       — Заинтриговал, — со вздохом заметил Ривай и стал подводить меха. — Ладно, давай работать.       Огонь согласился, радостно потрескивая и похохатывая, но младший Аккерман не слишком разделял его восторгов. Даже если те расшифровали книгу и для выздоровления нужна королевская кровь, то когда за дело возьмётся Кенни, всё приобретёт угрожающий размах.       Если родственник, решит грохнуть короля, то именно Риваю придётся вытаскивать того из жопы. Эрену следовало бы помнить, что он здесь не для того, чтобы спасать спящую принцессу Кенни от заклятья, а чтобы отыскать своего человека.       Некоторое время покатав в голове невеселые мысли, Ривай, наконец, включился в работу и перестал думать. Только через пару часов, когда дверь открылась, и мальчишка осторожно заглянул внутрь, Ривай оторвался от дел.       — Вы пойдёте в баню? — спросил тот, заходя внутрь с кучей вещей в руках.       — Иди первым, я позже.       — Кенни сказал, что нечего зря тратить воду и чтобы мы шли вместе.       Ривай едва не выронил нож, который вытирал, и уставился на вихрастый затылок. Эрен, любопытствуя, разглядывал латы висящие на стене и совершенно не обращал внимания на повисшее молчание.       Аккерман безусловно хотел пойти и как следует потискать мальчишку в бане, а лучше вообще разложить по пологе и уткнуться лицом в мягкую упругую задницу. Но ведь парень шёл помыться и совершенно не догадывался о чужих помыслах.       А как он сам будет мыться с постоянным стояком? С закрытыми глазами?       — Вы идёте? — спросил Эрен, поворачиваясь к нему. Ривай отметил его блестящие глаза и покрасневшие щеки и подумал, что от жары тот станет ещё более привлекательным. А пространство там замкнутое, место мало, и можно будет случайно провести ладонью по чужой попке или же помочь тому потереть спину. Интересно, тот будет выгибаться под его руками? А как будет стонать?       — Иду, — сказал Ривай, зная, что наверняка пожалеет о своём поступке.       Затушив огонь, он закрыл мастерскую и пошел след за парнем в баню и с каждым шагом понимал, что не продержится долго и обязательно или поцелует мальчишку и зажмёт в каком-нибудь углу.       Внутри было жарко, Ривай закрыл дверь, смотря, как мальчишка кладёт на лавку в предбаннике чистые вещи и стянул обувь.       — Знаете, а ведь я понял, что в книге написано, — сказал тот.       — Да неужели? — спросил Аккерман, наблюдая, как мальчишка стягивает свою кофту через голову и путается в рукавах. Не удержавшись, помог ему, потянув ткань на себя. — И что там написано?       — Там говорится, что снять заклятие нельзя, — поведал тот.       — Что ж, быть Кенни однажды в печке, обложенным яблоками, — сказал он, развязывая фартук и вешая на крюк.       — Но можно им управлять по своему усмотрению, — заметил Эрен, смотря на него.       — И как? — спросил Ривай, снимая рубашку.       — Нужно чтобы… чтобы…       Аккерман посмотрел на парня, который внезапно покраснел.       — Чтобы нужно… королевская кровь нужна… да…       — И что с ней сделать? Выпить? Пустить? Обмазаться в полнолуние? — спросил Ривай, снимая штаны. Эрен уже смотрел куда угодно, только не на него.       — Нет… там человек королевской крови может избавить от заклинания, — сказал он, забыв, что нужно раздеться. — Может сделать так, чтобы человек превращался или нет по своему усмотрению.       — И как?       — Влюбившись и в тот и в другой вид, — сказал тот.       Ривай абсолютно голый встал напротив и вкрадчиво спросил, касаясь его штанов:       — Не будешь против, если я помогу?       — Да… помощь, да… срочно… — пробормотал тот, блестя глазами. Ривай ничуть не стесняясь стянул с него штаны, проехавшись руками по бёдрам. Чужой полувставший член замаячил перед глазами и Аккерман довольно ухмыльнулся.       — Значит, кто-то с королевской кровью должен влюбиться, — сказал он, поднимаясь и ведя ладонями обратно по его ногам. Эрен откинулся на стену, прижимаясь к ней лопатками. — Что ж, посочувствуем нашей индейке, ждать ему принца ещё очень долго.       — Но ведь заклятие не только на Кенни, — сказал мальчишка и Ривай, положивший руку на его член, замер. — Я с самого начала знал, кто вы.       Аккерман, чувствуя, как приятно пульсирует плоть в его ладони, повел рукой по члену и мальчишка застонал.       — Откуда?       — От мисс Ханджи. Сделайте, так ещё раз, — пробормотал тот и Ривай послушался. — Я вас искал и поехал к ней, а по дороге увидел плакаты. Она сказала, что сама их нарисовала. Раньше просто людей отправляла, а потом стала отправлять тех, кому вы и в форме дракона можете понравиться.       — Зачем кому-то с королевской кровью, идти к дракону? — спросил Аккерман прижимаясь к уголку его губ.       — Она не знала, что нужна королевская кровь, она не смогла расшифровать, — пробормотал тот, коротко его целуя. — Она показала мне переписанную с ошибками страницу и я уже тогда всё понял.       — Зачем ты меня искал? — спросил Ривай, прижимаясь к нему всем телом и прихватывая руками чужие ягодицы.       Мальчишка застонал и горячо зашептал:       — Вы мне ещё тогда понравились, три года назад, но вам было некогда. Вы даже мою клятву о жизни не приняли всерьёз.       — Так это был ты, нахальный мальчишка, — понял Ривай, отстраняясь.       — Тогда вы говорили, что я просто чумазый.       — Ага, а ты нагло заявил, чтобы я тебя помыл, раз мне так хочется, — со смешком сказал Аккерман, потянул его за собой в парилку. — Смотри, кажется я сейчас это исполню.       — А вы все мои просьбы можете исполнить? — с улыбкой спросил тот, закрывая за ними дверь.       — Я честно постараюсь это сделать, — сказал Ривай, лаская чужое тело, которое от жары стало моментально покрываться испариной.       — Тогда вернёмся сегодня обратно в пещеру? — спросил Эрен, целуя его в уголок губ. — Мне очень понравилось спать на вас. И прижиматься.       — Хочешь, чтобы я тебя облизал? — хрипло спросил Ривай, заваливая мальчишку на ближайшую лавку.       — Очень хочу, — ответил тот, подтягивая ноги к груди и Ривай удобно устроился между них, придавливая мальчишку своим весом. — И не только облизали.       — Мне очень нравятся твои просьбы, — признался Аккерман. — Поэтому, проси и требуй, как можно больше. Кстати, в той книге не написано, насколько сильной должна быть влюбленность?       — Кажется нет.       — Что ж, тогда мне придётся приложить все свои умения, чтобы кое-кто остался очень доволен, — сказал Ривай и, наконец, его поцеловал.