Ривай и сладкий пирожок

      — На выход, — сказал охранник, распахивая дверь. Эрен с Зиком переглянулись и встали со своих тюков.       Трое охранников дождались пока они выйдут и повели вслед за собой по коридорам.        Эрен, проходя мимо камер, видел знакомые лица солдат и думал, что стоит подобрать весомые аргументы в свою защиту, иначе и его, и брата, и всех их людей казнят.       В тронном зале ждали с десяток вооруженных охранников, местный правитель и его приемник. На последнего Эрен смотрел исподлобья — этот мужчина встретил их ночью у границы, и без разговоров метнул в голову Зика копьё. Так что переговоры не заладились сразу. Сам же Эрен, за попытки разъяснить ситуацию, вообще получил по заднице.       — А вот и наши заблудившиеся барашки, — сказал Кенни Аккерман, развалившись на троне. — Как же вы так пастбищем промахнулись? Ради наших лугов сотню миль шли?       Мужчина не производил впечатление понимающего человека, так что Эрен уже ждал худшего.       Зик побренчал кандалами и сказал:       — Всё это огромное недоразумение, мы виноваты, что вошли на вашу территорию, но мы ошиблись, попробуйте нас понять.       — Сейчас одно огромное недоразумение вернётся в казематы, — заметил младший Аккерман. — Пинком под зад.       — За идиотов нас держишь? — спросил Кенни. — Ты преодолел ров с крокодилами, обошёл капканы в лесу и прошёл несколько миль по моей земле с вооруженными людьми, прежде чем тебя остановили. Хочешь болтаться в петле за враньё? Это я быстро устрою.       — Мы не знали, что это ваша земля.       — У крестьян спросить не судьба?       — Мы думали, это земля Рейса.       — Бараны на лугах сказали?       — У нас была карта, но мы ее потеряли.       — И кто должен в это поверить? — Кенни посмотрел на племянника, стоящего рядом. — Ривай, веришь в этот бред?       — Я верю, что его голова начнёт говорить правду, когда окажется на пике.       — Ты тогда узнаешь о себе много нового, — хохотнул Кенни.       — Он будет благодарен, что это только его голова, а не всех остальных.       — Ты не весь их народ перебил что-ли?       — Нет. За них заступились, — сказал Аккерман и посмотрел на Эрена.        Кенни тоже перевёл на него взгляд и Эрен, не будь дураком, подобрался, готовый отвечать на вопросы.       Когда Зику попытались пробить голову и началась резня, в первые мгновения было непонятно, кто на них напал. Люди Аккерманов появились так внезапно, что многие со страху завопили и приняли их за демонов. Сам же Эрен решил, что это вооруженные наёмники, пока не разглядел клейма на одежде и оружии, и уже тогда закричал, вступаясь за своих.       У Аккерманов с Крюгером не было конфликтов, и Эрен быстро понял, что они забрели на чужую территорию. (Он, правда, понял это ещё по крокодилам, но Зик, цепляясь за канат изо всех сил, упорно твердил, что они ползут к Рейсу).       — А, бойкий мальчишка, — протянул Кенни. — Это ты кричал, что вы люди Крюгера?       — Так точно, сэр.       — Лорд.       — Так точно, многоуважаемый, достопочтенный лорд Аккерман.       Зик рядом что-то хрюкнул, но Эрен не обратил внимания. Им как бы людей надо спасти и собственные головы.       Кенни довольно хохотнул и сказал своему племяннику:       — Ты погляди на него, а он смекалистый.       — Уши сильно не развешивай.       — Ой, да отстань, ты просто завидуешь, — отмахнулся Кенни и спросил у Эрена: — Так что, умненький парень, ты и правда племянник Крюгера?       — Правда.       — И который из них? — уточнил тот и, откинув верх у подлокотника кресла, достал какой-то свиток.       — Младший, Эрен.       — Н-да? — пробормотал тот и развернул свиток. Внизу на верёвке из стороны в сторону стала мотаться знакомая сургучная печать Крюгера. — Я тут связался с твоим дядей, пока вы в казематах были. Угадай, что он пишет.       — Что прибьёт нас при встрече?       — Ай, умняшка, — хмыкнул местный правитель, и громко зачитал: — «... как только вернутся, будут жить в конюшнях. Не знаю, где они потеряли головы, но отправлял я их на разведку и совсем не к тебе...», — дальше он пишет про Рейса, а потом добавляет, — «можешь выслать кого-нибудь одного, а второго оставить в заложниках. Через неделю к тебе приедет мой человек с дарами и заберет последнего. Или не заберёт, если кто-то из них будет себя плохо вести. Тебе случайно не нужны новые рабы? Они, правда, не очень умные, но с чисткой свинарников отлично справятся».       Зик с Эреном переглянулись, понимая, что дело дрянь, а дядя сильно разозлён.       — Ваши слова совпадают, да и с Крюгером у меня никогда проблем не было, — сказал Кенни, сворачивая свиток. — Но, вероятность того, что вы могли вынюхивать положение на границах, никуда не делась. Может, старикан врёт, а вы на самом деле позарились на мои земли?       — Один из них всё равно у нас останется, через пытки и узнаем, — заметил Ривай.       Эрен судорожно сглотнул. Он, конечно, не прочь остаться, но вот слово «пытки» его мало вдохновляло.       — А можно без пыток? — заметил Зик и посмотрел на Эрена. — Я могу остаться, а мой брат...       Зик на мгновение остановился, словно задумался, а за него закончил Кенни:       —...Пусть топает через леса, поля и болота к себе домой. Без карты. Если по дороге не потеряет все конечности, то возможно дойдёт.       Эрен посмотрел на брата и помотал головой. Сам он менее ценен для семьи, Зик после отца был преемником, и должен продолжить род, а на Эрена в этом плане пока никто не рассчитывал. Так что в качестве заложника находиться здесь неделю ему не составит труда.       Младший Аккерман махнул рукой и к ним подошел один из охранников с ключами. Едва с обоих сняли кандалы, Кенни сказал:       — Комнаты вам приготовят, неудачливые шпионы. И будут зорко за вами наблюдать. Солдат ваших распределят по казармам. Советую выспаться и решить, кому завтра с утра выходить в обратный поход.       Зик с Эреном промычали слова благодарности и пошли вслед за одним из охранников.       — Кенни с дядей хоть и приятели, но это ничего не значит, — шипел Зик, пока они шли по коридорам, — что-то мне боязно тебя тут оставлять — тут одни головорезы. Его племянничек так вообще по-моему хочет с нас скальпы снять.       — А я думаю, что ты должен пойти, — тихо говорил Эрен. — Тем более, я от дяди не хочу огрести, пусть на тебе всю злость срывает за потерянную карту.       Комнаты им выделили хорошие и большие, хотя они ждали загона для хрюшек. После того, как ему разожгли огонь в камине, Эрен быстро вытерся и лёг спать. И уже засыпая вспомнил, что про этот замок ходило много слухов. Будто здесь всё населено призраками, да и сами Аккерманы — тоже призраки, поэтому неуловимы и их видят только перед смертью.       Эрен не планировал умирать, и уснул со спокойной душой, а ночью никаких призраков не слышал.       Его разбудил стуком в дверь один из работников и сказал, что мистер Йегер уже на улице и зовёт его. Эрен быстро оделся и побежал вниз по узким лестницам.       Зик, судя по всему, решил его послушаться и теперь с восходом солнца собирался выехать до границы.       Пятеро их людей выстроились перед казармами, помятые и сонные. Кенни с племянником стояли тут же, смотря как его брат инструктирует людей для обратного похода.       — Че, дадим ему сопровождающих? — задумчиво спросил Кенни, почесывая подбородок. — Или пусть с крокодилами договаривается?       — Последний вариант, — сказал Ривай. — Как-то же они умудрились не грохнуться в ров, пусть проявят чудеса левитации ещё раз.       — Карту тоже давать не будем?       — У медведя в лесу пусть дорогу спросит.       — Здравствуйте, — запыхавшись сказал Эрен, подбегая и останавливаясь рядом. Аккерманы повернулись, смотря на него.       — Привет, умняшка, — сказал Кенни, — твой брат решил оставить тебя на растерзание, а сам сбежать.       — Это я его попросил, — улыбнулся Эрен, — он нужнее дома. К тому же, он лучше чистит свинарники, чем я.       Кенни хохотнул, а стоящий рядом с племянник улыбнулся уголком рта, и Эрен на несколько мгновений завис, рассматривая его так близко.       — Крюгер — жопа злопамятная, — заметил Кенни и свистнул какому-то человеку, показывая на людей Зика. — Я как-то забыл его с днем рождения поздравить, так он это потом десять лет вспоминал. А вы вообще задание провалили. Выдадут вас за самых страшных девиц в округе — будете знать.       Эрен не стал говорить, что ему плевать на девиц, но заметил:       — У меня ещё есть неделя, я могу попробовать пробраться на земли Рейса.       — Нет, — сказал Ривай.       «Почему?», — удивился он, но спросить не успел: пока люди Кенни навешивали на сопровождающих бурдюки с едой и водой, Зик подошёл и поведал:       — Я решил, что тебе лучше остаться и дядя наверняка пришлёт сейчас гневное письмо. Распиши ему наши славные подвиги.       — А то, что девица в трактире у тебя карту стащила, считается подвигом?       — Я передумал. Сам езжай.       — Ну уж нет, — рассмеялся Эрен. — Я в подробностях опишу, как ты перед ней светил золотом и исподнем.       Краем глаза он заметил, что младший Аккерман взглянул на него, но, не видя выражение лица, не понял смысла взгляда.       — На, Крюгеру отдай, — сказал Кенни, передавая Зику кожаный мешок. — Потеряешь — скормлю твоего брата крокодилам.       — Я не вкусный, — быстро предупредил Эрен.       — Это ты крокодилам будешь доказывать. Хотя надо признать у тебя видать недюжинный талант, парень, если уж ты Ривая смог убедить остановиться, то с крокодилами быстро справишься, — сказал Кенни и захохотал.       — Что-то в вашем доме по-моему опасно оставаться, — заметил Зик, передвигаясь к своим людям.       — Че это вдруг? Кушель же должна была тебя убедить, что мы милые и добрые.       — Она то была убедительна, а у вас доброта не виднеется.       Кенни толкнул своего племянника в плечо:       — Подтверди, что ты добрый.       — Подтверждаю. Могу дать пинка с добротой, — сказал тот, смотря на Зика.       Кенни хлопнул племянника плечу.       — Ты просто злишься на то, что они преодолели все твои препятствия.       — Я не злюсь, я думаю о том, где купить ядовитых змей и куда повбивать колья.       — Если бы не ваша сестра, я бы сроду не позволил Эрену здесь остаться, — заметил Зик, подозрительно оглядывая младшего Аккермана.       — И очень зря, — заметил Кенни. — Потому что мы собираемся его откормить. Ты сравни себя и его. Сам видать жрешь от пуза, а у него последнюю еду отбираешь.       — Какой поклёп, — возмутился тот и посмотрел на брата. — Эрен, подтверди, что мы тебя хорошо кормим.       — Ну, это смотря с чем сравнивать. Последнюю неделю я ел какую-то вонючую старую кашу.       — Но мы же были в походе.       — А что каша в походе всегда стареет?       — Ты просто привык к сладкому и ничего не понимаешь в походной еде.       — Какой-то жмотяра на провианте сэкономил? — спросил Ривай. Зик недовольно взглянул в ответ, а потом обвёл Аккерманов взглядом и сказал:       — Всё. Я ухожу. Надеюсь, ещё как-нибудь увидимся, на пиру или на чьей-нибудь свадьбе.       — Мы на такое не ходим, — сказал Кенни.       — Ну хоть пожелайте мне тогда хорошей дороги.       — В ров не улети.       Эрен обнял Зика на прощанье, а тот, погладив его по спине, нарочито громко сказал:       — Если тебя будут обижать, дай знак нашим людям, они поднимут восстание.       Эрен на это лишь фыркнул, отстраняясь.       — Ближайшие дни ваши люди чистят курятники, так что смогут поднять только помёт, — заметил Ривай.       — Крюгеру я напишу, что ты вышел, — сказал Кенни.       Зик с людьми проверили ещё раз вещи и вышли за ворота. Когда створки за ними стали смыкаться, до Эрена вдруг дошло, что он остался совсем один среди незнакомых людей. Однако, сильно погрузиться в эту мысль ему не дали.       — Идите завтракать молодежь, — сказал Кенни, — а то Кушель всю кухню с утра подняла, народ поди с ног сбился. Я Крюгеру весточку отправлю и тоже подойду.       Ривай кивнул в сторону входа и Эрен отправился за ним. Он не знал, о чем говорить, поэтому просто пялился на того исподтишка. Мужчина не выглядел заинтересованным в общении или вообще в пребывании Эрена в замке. А сам он был практически уверен, что для Аккермана является чем-то сродни говорящей табуретки, которая ещё и мешается под ногами.       Когда они прошли половину коридора, Аккерман внезапно остановился, а потом сказал:       — Сюда, — и толкнул какую-то неприметную дверь.       Он первым пошел по ступенькам вниз, но Эрен насторожился и остановился на пороге.       Мужчина какое-то время спускался, пока не понял, что следом никто не идёт. Он развернулся и вопросительно посмотрел на парня.       — Что такое?       Тот неуверенно помялся и спросил:       — Мы разве не в главный зал идём?       — Нет, на кухню.       Эрен очень сомневался в том, что его ведут на кухню, учитывая, что там обычно ели слуги. Поэтому не двинулся с места.       — О, боги, — заметил Аккерман, — ты думаешь, я тебя в пыточную веду?       Как раз это он и думал.       — Она закрыта на ремонт. Иногда туда приходит Кенни побренчать цепями и постонать как приведение, но больше никого, даже мыши не бегают.       Эрен засопел, ничуть не убеждённый.       — Парень, — наставительно произнёс Аккерман, — ты, конечно, очень симпатичный, и постегать тебя плёткой было бы мечтой любого извращенца, но мы ещё не настолько близко знакомы, чтобы я исполнял твои желания.       Эрен округлил глаза и только хотел сказать что-нибудь в свою защиту, как Аккерман продолжил:       — Тем более, принюхайся, слышишь чем пахнет?       Ещё не отойдя от кратковременного шока, он поводил носом и действительно услышал:       — Жареным мясом, — удивлённо сказал Эрен.       — Точно. Идем, поедим мясца, а потом отправимся наверх, — сказал Аккерман, развернулся и продолжил спуск по ступеням.       «Мечта любого извращенца», чуть помедлив, всё же решил пойти следом. Аккерман назвал его «симпатичным», Эрен отложил это в схрон памяти, чтобы в ближайший же удобный момент напомнить тому. И нет, он не хотел, чтобы его стегали плёткой, но Аккерман был таким крепким, что Эрен совсем не прочь, чтобы тот его хотя бы обнял.       — А почему сразу наверх не пойдём? — спросил он спустя несколько мгновений, когда запах жарки стал доносится более отчётливо.       — Потому что тебе там не дадут поесть. Выставят фрукты с вином да яйца — хочешь ешь, хочешь смотри. Тем более, ты вчера почти весь день голодал.       Желудок Эрена в подтверждении этих слов отчётливо заурчал.       Уже чуть более успокоенный, он пошёл следом за племянником Кенни, думая, как удивительно, что тот не забыл, о том, что он ел.       Когда впереди замаячила большая дверь, Аккерман, прежде, чем толкнуть её, оглянулся на него и спросил:       — А знаешь, почему у нас пыточная заржавела?       — Почему? — машинально спросил Эрен, останавливаясь.       — Потому что всех врагов на кухне жарят, — ответил тот и ухмыльнулся.       Эрен почувствовал, как волосы на голове встали дыбом.       Не теряя ни мгновения, он моментально развернулся и дал стрекоча. Он был быстр, как лось и стремителен как гепард — первые две ступени, а потом засучил ногами в воздухе, когда Аккерман обхватил его поперек туловища и потащил назад.       — Я пошутил, пошутил, — засмеялся тот, заходя на кухню. — Ну до чего наивный пирожок.       Их сразу же заволокло паром и терпкими запахами. Эрен, извиваясь в чужих руках, почувствовал неуместное возбуждение и тут же увидел с десяток людей, которые нарезали овощи и громко разговаривали.       Он взвыл раненой белугой:       — Зачем вы меня так пугаете?!       На них оглянулись все присутствующие на кухне, и на краткий миг повисла тишина.       — Прости, прости, не смог удержаться, — сказал тот, ставя его на место. — Это так весело. Саша, нам нужна нормальная еда.       Ему то может и весело, а вот Эрен ощущал себя так, будто его кипятком облили — прижиматься к мужчине оказалось очень приятно, а вот находиться под прицелами взглядов людей — не слишком.       Девушка смотрела на них пару мгновений, а потом в раздражении кинула тряпку на стол и упёрла руки в бока:       — Я же говорила, что эти дурацкие фрукты никто есть не будет! Нет бы чем нормальным гостей накормить!       Все остальные продолжили прерванные занятия, но рассматривать Эрена не прекратили. «Видимо, на кухне не часто появляются новые люди», — понял он, когда заметил любопытный взгляд в свою сторону.       — Мы решили сразу наведаться к тебе, а они пусть обгладывают персики.       — Вот это правильный подход, — одобрила девушка, и поставила на стол миску и кувшин. — Будете окорочка с картошкой?       Аккерман вопросительно взглянул на Эрена.       — Мне что угодно подойдёт, — пробурчал тот, чувствуя себя не в своей тарелке.       Ривай в ответ улыбнулся и отодвинул стул от стола. Саша сдвинула к себе часть овощей, освобождая для них место.       — Ты перестанешь дуться сразу, как только узнаешь, как Саша готовит.       — Ни одна еда не утолит мои печали, — заверил Эрен, садясь на предложенный стул.       — Значит, шоколадную пахлаву отдадим курям.       — Ну, зачем же так категорично, — забормотал он, смотря, как Аккерман берет кувшин и наливает воду в миску. — Сначала с еды нужно снять пробу, чтоб бедные куры не отравились. Давайте, вы оставите меня наедине с пахлавой, а там уже решим, что делать.       — Разве так печаль пройдёт? Тут нужно что-то посерьёзнее, — заметил Ривай и подвинул к нему миску. — Может лучше кочан капусты?       — Конечно нет, — возмутился Эрен и стал мыть руки. — Я хочу радоваться, а не блеять.       — А окорочка и картошку куда денем?       — В мой живот.       — А ты не лопнешь? — уточнил мужчина, протягивая ему тряпку.       — Так окорочка за вчерашний день пойдут, а картошка за сегодняшний, — улыбнулся Эрен, вытирая руки.       — А пахлава про запас? — улыбнулся Аккерман. — Я начинаю подозревать, что у тебя в роду были верблюды.       — Понимаете, я просто весь такой несчастный и голодный... — начал Эрен свою жалостливую повесть, о том, как он героически шёл через болота и горы на встречу чудесному запаху окорочков, однако развернуть повествование ему не дала Саша, которая выставила на стол чугунок с едой.       — Пробуйте. Если не отравитесь — значит, можно и остальным подавать, — сказала она и захохотала.       Эрен настороженно взглянул на Ривая, который мыл руки.       — Ну что, герой, приступай, — ухмыльнулся тот.       — Да не такой я уж и голодный, — пробормотал парень.       Аккерман на это только посмеялся, вытирая руки. Саша подала им тарелки и приборы. Ривай наложил сначала Эрену еду с горкой, а потом себе. Парень зафиксировал в уме это действие, и понял, что ему всё нравится.       — А если вы начнёте задыхаться, что мне делать? — спросил Эрен, смотря, как Аккерман цепляет вилкой картошку.       — Быстро занимать моё место, потом кормить Кенни, и уже занимать его кресло.       — Чет никакого желания, — сказал он, смотря, как Аккерман пробует картошку.       — Вку... — начал тот, а потом схватился рукой за горло и захрипел.       Эрен округлил в ужасе глаза. Аккерман, продолжая хрипеть, ухватил вилкой ещё одну картошку и закинул в рот. Эрен понял, что его дурят и захлопал того в возмущении по рукам и спине. Тот на это только посмеялся.       Эрен был не прочь, что его обводят вокруг пальца, если это позволит подольше находиться рядом с Аккерманом.       Там, на границе, когда они разобрались, кто есть кто, и его, и Зика, и всех остальных людей, как мешки с картошкой закинули на лошадей, Эрен попал к Аккерману. Повиснув поперёк седла, он решил, что стоит получше объяснить приемнику Кенни, как они попали на их территорию. Он открыл было рот и начал душещипательное повествование, но Аккерман сказал ему замолчать. Раз сказал. Второй сказал. А на третий хорошенько ударил по заднице. Эрен конечно притих, но совсем не от боли.       Поэтому сейчас он хотел сатисфакции: признания какой он умный и хороший и, может быть, шлепка по попе ещё раз. Если повезёт, конечно.       В общем, Аккерман сам виноват, что понравился Эрену.       С такими мыслями, парень принялся за еду и, надо сказать, и картошка, и окорочка оказались выше всяких похвал. Эрен ничуть не стесняясь набил щёки и довольно жевал. Люди продолжали готовку: кто-то нарезал овощи, кто-то относил ботву в ведра, Саша же напротив них наполняла новый чугунок картошкой.       — И как? — спросил Ривай, когда Эрен обгладывал куриную ножку.       — Очень вкусно, — ответил тот с набитым ртом.       — Это был окорочок моего врага, — сказал тот.       Так как у него были заняты руки, Эрен просто боднул Аккермана головой.       Когда на тарелках почти ничего не осталось, на огонь поставили вариться мясные каши и от пара стало ещё жарче. Саша рассказала, что в чанах завтрак и обед охране, а когда жар и запах стали невыносимы, Эрен с Аккерманом быстро всё доели, поблагодарили поваров и пошли обратно.       — А как же пахлава? — спохватился Эрен уже на середине лестнице, когда, переваливаясь, поднимался по ступеням.       — Она рядом с фруктами: её с утра делали, — заметил Аккерман. — Так что мы как раз к ней идём.       — Я чувствую — она ждёт меня.       — Если её не понадкусывали другие любители сладкого.       — Я срочно должен её спасти, — прокряхтел Эрен.       — Неужели спасённых окорочков было не достаточно?       — Им одиноко без пахлавы. Они перевариваются и грустят.       Аккерман на это лишь хмыкнул. Переговариваясь, они добрались до главного зала. Кенни ещё не было, а за столом общались красивая женщина и Ури. Последнего Эрен знал — тот в прошлом году был в гостях у его дяди.       Заметив их, женщина поднялась навстречу и сказала:       — Ну, наконец, я увидела нашего гостя. Милый, у нас так мало новых людей бывает, я так рада, что ты к нам заглянул.       Женщина сказала, что её зовут Кушель и расцеловала Эрена в обе щёки, а тот довольно улыбнулся, думая, что в этом замке ему нравится всё больше.       — Интересно, и почему у нас мало гостей бывает? — улыбнулся Ури, вставая следом.       — Если это намёки на ров с крокодилами, то я оглох, — заметил Ривай.       — Мне кажется, они толпятся у рва, а до нас так и не доходят, — сказала Кушель, показывая Эрену место, куда можно сесть.       — И зачем тогда всяких «недоходяг» принимать? У нас не кружок спасения немощных, — заметил Аккерман, присаживаясь рядом с парнем.       — Тебе, как приемнику, погостеприимнее надо быть.       — Я не лью кипящую смолу со стен замка — я уже до невозможности гостеприимен.       Кушель на это только тяжело вздохнула и переключила своё внимание на Эрена, спрашивая у того, как он добрался. Когда Эрен дошёл до приключений Зика в трактире, в зал вошёл Кенни и довольно сказал:       — О, все на месте. Давайте завтракать.       Пока Кенни рассаживался и командовал слугами, перед Эреном поставили тарелку с вареным яйцом, окруженным листьями салата и виноградом. Он удивленно посмотрел на тарелку, а потом на Ривая.       — Объесться можно, — тихо заметил тот и показал глазами на середину стола, где блестела мёдом и шоколадом пахлава.       Эрен довольно заёрзал и взялся за вилку.       — Это чё? — спросил Кенни, смотря на одинокое яйцо посреди тарелки.       — А что не видно? — спросила Кушель, расстилая на коленях салфетку. — Легкий завтрак, полезная еда.       — Это не еда, это выходит из жопы курицы. Где ты видела, чтобы что-то хорошее вываливалось из жопы?       — Тебе лучше знать. Это ты у нас специалист по жопам.       — И как специалист тебе говорю, всё что из жоп выходит — не едят.       — Слышал я как-то про одного извращенца на юге... — с улыбкой начал Ури.       Кенни хохотнул.       — Фу, — протянула Кушель, — давайте не за завтраком, а то милашка, который к нам попал, весь аппетит растеряет.       — Мне кто-нибудь принесет нормальную еду? — проворчал Кенни и взмахом руки позвал слугу.       — Так что, Эрен, ты уже с кем-нибудь обручен? — спросила Кушель, смотря на парня.       Эрен, воткнувший было вилку в пахлаву, замер и удивлённо ответил:       — Что? Нет. Нет, конечно.       — Как же так? — удивилась женщина. — Ты же такой красавчик. А Кенни рассказал, что ты ещё и умный.       — Я думаю, что мне слишком рано, — осторожно заметил он, медленно подтягивая к себе сладость.       — Это тебе кажется. Эх, если бы наша Микаса была не обручена с Кирштайном, мы бы вас познакомили. А так — придётся только гадать. Вот тебе какие люди больше нравятся? Молчаливые или говорливые?       — Молчаливые.       — Старше или младше.       — Точно не младше, — почти с ужасом ответил он. Ещё не хватало с кем-то младшим возиться.       — Добрые и покладистые или дерзкие и с характером?       — А можно добрые и с характером?       — Ох, лапочка, это конечно хороший выбор, но где мы найдём...       — Молчаливого, старше и с характером, — закончил за неё Ури.       На несколько мгновений за столом повисла тишина и Эрен воспользовался этим и затолкал пахлаву в рот.       — Что ж вы не едите, неужто виноград остыл? — с сарказмом спросил Ривай. Эрен заметил, что тот так и не притронулся к сладкому.       Ответить ему не успели, Кенни, который закончил шептаться со слугой и отослал его куда-то, сказал:       — Там на обед мясцо готовят. По мне, раз солнце встало, то уже обед. Что обсуждаем?       — Выясняем, почему Эрен не помолвлен, — улыбнулся Ури. — Крюгер не хочет никого искать?       — Да ему поди просто лень, — отозвался Кенни, — это ж сколько проблем. Вспомните, как мы Ривая пытались сбагрить.       — Я тебе мешок просроченной картошки что-ли? — закатил глаза Ривай.       — И расписывали, что он любое укрепление построить может, и что белке в глаз попадает с одну десятую мили, и что все виды оружия знает. А что они говорили? «Ой, что-то нам белку жалко». Нет, главное, в супе её не жалко, а тут вдруг расчувствовались.       — Белка это круто, — с полным ртом сказал Эрен. Сам он с одну десятую мили даже мимо скалы из лука бы промахнулся.       Аккерман на это мельком ему улыбнулся.       — Это они пока с нападением не столкнулись, — заметила Кушель, — а когда столкнутся, сразу вспомнят.       — Когда столкнутся, некому будет вспоминать, — заметил Ривай.       — Просто наш — умный, место моё займет, тогда будет выбирать сколько хочет, — сказал Кенни.       — А можно без этой ерунды? У меня дел полно, а потом ещё больше станет.       — Я расстраиваюсь, что ты не заводишь себе жену, — заметила Кушель       — Сама заведи себе жену, да не расстраивайся.       Эрен закрыл рот рукой, улыбаясь, а Кушель притворилась, что замахивается на сына салфеткой. Как бы Кушель с Кенни не наседали на Ривая, за весь завтрак, тот так и не признался, какие люди ему нравятся.       Это плохо. Эрену нужна информация. Прекрасным было уже то, что тот не обручен, не помолвлен и не увлечен никакой девицей, а значит, у него нет соперников. Плохо что непонятно, с какого бока к тому подлезать.       После завтрака Ури проводил его в библиотеку, чтобы он мог спокойно написать письмо Крюгеру. Эрен получил письменные принадлежности, довольный сел у окна и стал думать.       «Дядя, Зика вероломно обокрала длинноногая грудастая девица». Нет, пожалуй, на это Крюгер огреет племянника палкой по спине.       «Дорогой дядя, Зик напился до зеленых чер...». Нет, так тоже не пойдёт. Зик конечно напился, плясал на столе и хвастался золотом перед девицей, но зеленых нелюдей не видел, скорее даже наоборот. Эрен пару минут разговаривал с каким-то джентльменом, а Зик на весь бар стал кричать, почему Эрен говорит сам с собой.       «О, мой обожаемый и достопочтенный дядюшка. Ты не представляешь, какие ужасающие трудности встали на нашем пути...», — начал он и заскрипел пером. Ури несколько раз подходил, спрашивая не нужно ли ему чего, но Эрен, увлечённый своей эпопеей только отрицательно мычал. В его непередаваемом опусе вместо крокодилов уже были драконы, в вместо рва с водой — огненная лава непроходимого вулкана. Когда он дошёл до появления Аккермана, то на улице из приоткрытой части окна раздались голоса.       Он посмотрел вниз и увидел, как три десятка людей лупят друг друга палками под присмотром Ривая. Среди этой компании он нашёл и людей Крюгера, которых, видимо, тоже решили потренировать.       Заметив Аккермана, мысли Эрена на мгновение опять перекинулись на всякие непотребства. Он не может просто так попросить Ривая похлопать его по жопе — это будет выглядеть глупо, напроситься к тому ночевать тоже нельзя — будь неладны эти этикеты. У него есть только неделя, а значит за это время нужно придумать адекватный план.       Эрен вернулся к своему героическому эпосу, думая как бы по-корректнее описать как их люди чуть ли не наделали в штаны. «Были ужасно озадачены», пойдёт же? Ну и что, что те вопили про демонов, с кем не бывает?       Через пару часов, усталый, но довольный, Эрен отнёс свиток в совятню, а потом пошёл в сад, где должна была быть мисс Кушель. Не зная, о чем с ней разговаривать, он подумал, что неплохо бы представить собственного дядю в романтическом флёре. Если дядя займётся собственной жизнью, то точно от него отстанет. Аналогично и с мисс Кушель: ему совершенно не надо, чтобы на его глазах вдруг Риваю нашли какую-нибудь благородную девицу.       Кушель внизу разговаривала с садовником, Эрен котиком походил вокруг не желая её отвлекать, а потом увидел, как пара людей Зика машут ему со стороны казарм. Видимо, у тех был перерыв, потому что люди кучками разбрелись кто-куда по площадке, разговаривали и пили воду.       — Как вы тут, мистер Йегер? — шепотом спросил один, как только Эрен к нему приблизился.       — Хорошо. У вас всё нормально?       — Да, мы уже привыкли. Поначалу страшно было даже смотреть на них, а сейчас уже лучше.       — Почему страшно? — не понял Эрен. Кого парень имел в виду?       — Ну... — замялся тот, — они же демоны.       Эрен только скептически посмотрел на него, понимая, что он говорит про Аккерманов.       — Я думаю призраки, — сказал другой.       — А я думаю, что у вас богатая фантазия, — заметил Эрен. Спросив, хорошо ли их кормят, и получив утвердительный ответ, он пошёл обратно, понимая, что их люди слишком пугливы.       С Кушель в саду они провели пару часов, и Эрену удалось расхвалить своего дядю со всех сторон. Он даже покопался в памяти и вспомнил наиболее выдающиеся сражения в которых тот участвовал. Конечно, едва ли маму Ривая таким удивишь, но Эрен изо всех сил пытался сделать вместо родственника собирательный образ ловеласа из женских романов.       Обед прошёл про хохот Кенни, которому Кушель рассказала про героя-любовника Крюгера.       Ну не рассчитал Эрен, что какой-нибудь мускулистый накаченный граф любовник-воин-пират слабо походит на его дядю, которому в пору работать серым кардиналом при дворе.       После обеда все разбрелись по своим делам, а Эрену пришла в голову очередная гениальная идея. В генеалогическом древе Аккерманов наверняка должен прослеживаться типаж человека, который выбирают представители рода. Вдруг всем в их роду нравятся зеленоглазые и темноволосые? Тогда Эрен может без зазрения совести прийти к Риваю и сказать: «Вот. Я мечта всей вашей жизни, поэтому спать сегодня буду с вами».       Эрен посчитал, что это весьма умно и зарылся в книги, как хомяк в опилки.       К ужину выяснилось, что типаж не прослеживается, поэтому он решил пойти другим путем и выпросил у Ури книгу, в которой были бы описаны характеры всех членов семьи. Может им не внешность нравится, а особенности характера?       За ужином Кушель сказала, что раз сегодня они много едят, то с завтрашнего дня можно сесть и на диету. Эрен с ужасом посмотрел на Ривая, а тот подвинул к нему свою порцию. Парень в ответ только рассмеялся, понимая, что с голода ему умереть не дадут.       Отходили ко сну рано.       Уже после заката Эрену в комнате оставили несколько свечей, зажгли камин, а он, накрывшись одеялами, лежал и листал огромный том генеалогии семьи Аккерманов. Естественно, сначала он хотел найти Ривая.       Попытавшись начать с конца книги, он наткнулся только на информацию о смежных семейных ветках.       — Ну и где он? — проворчал Эрен, перебирая листы.       — В середине поищи.       — Ладненько, — откликнулся парень, слюнявя палец, а потом замер в движении, чувствуя, как холодеет затылок. Он должен быть в комнате один.       Эрен медленно повернул голову налево и увидел нечто белое, сидящее рядом с ним на кровати.       — Привет, — улыбнулось женское приведение и поправило прозрачные очки. Сквозь белесое тело отчетливо просматривались тумба и окно.        Эрен медленно закрыл книгу.       — Я так и поняла, что ты красавчик, Ривай...       Он не дослушал и запустил в приведение огромным фолиантом.       — Эй, эй, эй, ты что делаешь?! — воскликнул призрак.       Эрен закидал её одеялами, спрыгнул с кровати и моментально подлетел к двери, быстро ее распахнул и побежал по коридору в сторону комнаты Аккермана. Вслед ему донеслось улюлюканье и возмущенные возгласы:       — Ну куда ты побежал?! Я же приведение, я могу сквозь стены ходить!       Эрен забарабанил в нужную дверь с ужасом представляя, что Аккерман уже спит. В тишине долгих томительных мгновений за его спиной раздался угрожающий голос:       — Уу-у, какие мы пугливые, сейчас я кого-то симпатичного съем!       Дверь распахнулась как раз в тот момент, как он практически почувствовал на затылке леденящий холод смерти. Эрен просто ввалился внутрь и прижался к стене у косяка двери, смотря на Аккермана.       — Что... — начал Ривай, а потом перевёл взгляд в коридор и сказал: — Стоять.       Приведение в коридоре отчётливо заскулило.       — Ну, Ривай, ты посмотри, какой он милашка, ну дай мне его немного попугать.       — Иди народ в казармах пугай.       — Их неинтересно, они меня не видят. Одному я на ухо пошлости шептала, а он подумал, что это сосед и давай того бить. Ну что за варвары, нет бы начать развратничать.       Аккерман хмыкнул и посмотрел на замершего в ужасе Эрена.       — Всё, Ханджи, завтра с ним поговоришь.       — Нет, подожди, я ещё...       Ривай захлопнул дверь. Эрен судорожно сглотнул, боясь открыть рот, потому что оттуда вырвался бы скулёж.       — Эй! — воскликнул за дверью призрак. — Почему я к тебе зайти не могу?       — Я печати поставил на все поверхности, — сказал Аккерман и, подойдя к кровати, взял верхнее одеяло.       — Как ты мог? Эрен, лапочка, давай уходи от него, вернись в свою комнату, мне с тобой поговорить надо, у меня тут срочное дело.       — Все дела завтра, — сказал Ривай и закутал Эрена в одеяло.       Тот не сопротивлялся, всё ещё пребывая в ступоре. Аккерман провёл его через комнату и усадил в кресло рядом с камином.       — Зачем завтра? Чего ему щас делать? Он всё равно не спал, — сказала девушка-приведение, а потом его голос разнёсся откуда-то сверху. — Ты что, даже на потолке печать влепил?       Приведение начало ругаться, а Эрен сидел не жив не мёртв, пытаясь поверить в происходящее. О призраках он только слышал в сказках, но никогда не верил, что они могут жить в действительности. Они могут его убить? Забрать с собой? Против них есть какие-то ловушки?       — Давай, приходи в себя, — тихо сказал Аккерман, гладя его по рукам, — подумаешь, приведение, ничего особенного...       — Что значит ничего особенного? — раздался возмущённый голос сверху. — Каких ещё особенностей тебе подавай?       — ...цепями ночью побренчит, поябедничает, съесть тебя всё равно не сможет. Ей даже в комнату не попасть.       — И кто в этом виноват, — возмутилась Ханджи, — нет бы в картишки со мной сыграть.       — Их же не существует, — полузадушено сказал Эрен.       — Кого-то может и не существует, а Ханджи — вполне себе призрак.       — Ещё какой. Я, между прочем, не просто призрак, а главный колдун этого замка. И меня очень волнует, почему Эрен может меня видеть, пока другой народ нет.       Эрен не очень понял последние слова.       — Вы же тоже её видите? — осторожно спросил он у Аккермана, смотря, как тот поднимается и идёт к сундуку у кровати.       — Она имеет в виду народ, что со стороны. Все кто в замке её видят, а твои люди нет.       Понятнее не становилось.       — Ваш замок заколдован что-ли?       — Есть немного, — ответил Ривай, доставая из сундука шерстяные носки.       Эрен заторможенно переваривал информацию, пытаясь прийти в себя. Если замок заколдован, то как они с братом смогли попасть внутрь? Возможно заколдована вся территория до рва, а не только замок?       Тут же ему вспомнился утренний разговор с солдатами дяди. Неужели те называли Аккерманов демонами не спроста?       — Вы все мертвы? — осторожно спросил он, смотря как Ривай надевает ему носки. Эрен прибежал, забыв про обувь и теперь сидел босиком, а по каменному полу стелился холод.       — Живее всех живых, — хохотнула с потолка Ханджи, — ну все кроме меня.       Руки у Ривая были тёплыми, так что Эрен поверил.       — Живее то, живее, только вот где — не совсем понятно, — заметил тот, и поддел ему под ноги одеяло. — Ури считает, что мы в междумирье.       — И я теперь тоже?       — И ты. Но это не значит, что ты обязан оставаться. Зик же вышел, и ты в любой момент можешь.       — А вы нет?       — Да им и тут неплохо, — хохотнула Ханджи уже из-за двери. — Зачем им выходить?       — На всей территории до рвов мы для людей как черные силуэты, а до замка никто просто не доходит, — сказал Аккерман, отодвинул решетку и подкинул ещё поленьев в огонь. — Хотя, нам даже на руку — сильнее бояться будут.       «Вот что видят солдаты дяди», — подумал Эрен.       — А письма?       — Птицы между любыми мирами летают.       — А я почему всех нормально вижу?       — А это хороший вопрос, парень, — сказала Ханджи. — Мы тоже не в курсе. Давай, вылезай из комнаты и пойдём опыты на тебе ставить.       — Ты уже на нас поставила опыты, и где мы теперь? — недовольно спросил Аккерман.       — Ну, чё ты ворчишь? Ну, ошиблась один раз, подумаешь. Зато смотри, какая у вас теперь репутация, столетиями будут вспоминать.       Из разговоров он понял, что Ханджи проводила опыты с будущим. Что-то пошло не по плану и теперь весь замок и прилегающая территория попали в другой срез мира. Миры конечно соприкасались, но неудобства друг другу составляли. Правда, это ничуть не объясняло, почему Эрен один может всех видеть.       — У меня голова разболелась, — пожаловался он, поправляя одеяло. — Пойду посплю я пожалуй.       — Конечно, — сказал Аккерман.       — Какой спать? — возмутилась за дверью Ханджи. — Да на тебе надо опыты проводить — такой уникальный экземпляр. Я всех призраков округи пригоню, надо узнать, всех ты можешь видеть, или только меня.       — Ханджи, уймись. Иди к Моблиту приставай.       — Он там какую-то смесь делает, ему некогда.       — Вот и проследи, чтобы он на тот свет не отправился.       Ханджи ещё некоторое время возмущалась, а Эрен с гудящей головой поднялся с кресла и пошёл к кровати. Слишком насыщенный у него сегодня был день, ему нужно всё хорошенько обдумать.       Он снял своё одеяло, поправил все остальные и забрался под них, мечтая, чтобы всё увиденное за сегодняшний день улеглось в голове и завтра он бы встал бодрым, веселым, и начал расследование про замок и происходящее в нём.       Аккерман погасил несколько свечей, чтобы те не светили ему в глаза и Эрен расслабился. Засыпая, он вспомнил том, как мама как-то варила зелье и приговаривала, что тот, кто его выпьет...       Внизу внезапно раздался взрыв.       Эрен вздрогнул и оглянулся на Ривая. Тот лежал на своей половине кровати, и читал какой-то свиток.       — Помощник Ханджи опять лабораторию взорвал — ничего особенного, — сказал тот ему, а потом опять вернулся к записям.       Эрен несколько мгновений глядел в ответ, пытаясь понять, что не так. Ну взорвал и взорвал, подумаешь, а вот что Аккерман лежит неподалёку — это уже совсем другое дело. Сон вдруг как рукой сняло, он перевернулся и подполз к тому ближе.       До него только сейчас дошло, что он лежит в кровати Аккермана, а тот его почему-то не прогоняет. Он думает, что Эрен расстроен или что Ханджи начнёт его донимать?       Как бы там ни было, ему это весьма на руку.       Эрен как можно печальнее вздохнул и привалился к Аккерману под бок.       — Распереживался, что здесь застрял? — спросил Ривай, продолжая читать.       — Я такой бедный, несчастный и напуганный, — тоскливо сказал Эрен, думая будет ли уместно завалиться на того полностью. Чего ему переживать? Расстроиться он мог только из-за того, что через неделю обратно идти. — То крокодилы чуть не сожрут, то приведения пугают, то взрывы. И даже не погладит никто.       Эрен буквально почувствовал, как Аккерман удивлённого на него посмотрел, но главного он добился — тот отложил в сторону свой важный свиток и обнял его. Его цель близка как никогда.       — А поглаживания точно помогут со всем этим справиться? — уточнил тот, ведя рукой по его спине. — Не слишком ли просто?       — Только они и могут меня спасти, — отозвался Эрен, думая, что поглаживания через одежду совершенно не то. Дурацкий этикет, нет бы голышом спать. — Вот только одежда колючая, расстройств прибавляет.       — Так можно спать без неё, одеяла тёплые.       — Правда? — удивился Эрен. — Но если я на другое место передвинусь, там холодно будет.       По утрам в комнатах обычно стоял такой холод, что носа из под одеяла не высунешь, не то, что на другое место сдвигаться.       — А ты далеко не ложись. Зачем куда-то отодвигаться, рядом же теплее, — сказал тот, ведя уже ладонью по спине под рубашкой.       — Действительно, — заметил Эрен, принимаясь выпутываться из рубашки. Если того устраивает, что он рядом, то Эрен и с места не сдвинется. Его гениальный план уже дает плоды и скоро он может просто по-дружески попросить Аккермана похлопать себя по попе.       Довольный, он вслед за рубашкой скинул носки, и попытался снять штаны, Аккерман ему благородно помог и случайно провёл ладонями по ягодицам.       — М-м-м, — Эрен замычал ему в шею и понимая, что ему очень понравилось.       Штаны быстро отправились куда-то в ноги.       — Теперь самое главное не замёрзнуть, — тихо сказал Аккерман, сжал его ягодицы и сделал движение, будто натягивает на себя.       — Ах, — пробормотал Эрен, вцепляясь рукой в подушку, колени разъехались в разные стороны. — Что вы делаете?       — Массаж, чтобы не замёрзнуть.       — Такой массаж мне нравится.       — Теперь так надо постоянно двигаться, чтобы не было холодно, — сказал тот. Эрен тихо застонал и потянулся к нему за поцелуем.        Вот на это он рассчитывал с того самого момента, как увидел Аккермана: и то, что тот будет целовать, и обнимать, и будет заботиться. Он хотел всё и сразу и почему-то внутри был уверен, что всё сбудется. И единственное, что ему не нравилось, так это то, что Ривай до сих пор находился в одежде. Но уже спустя недолгое время он помог тому избавиться и от этой проблемы.       На его взгляд ночь слишком быстро закончилась, а засыпая под утро он уже планировал, как склонит Аккермана ко всяким непотребствам ещё и завтра вечером.       Разбудил его через несколько часов не крик петуха, а настойчивый стук в дверь. Эрен совершенно не хотел просыпаться, ему было хорошо, а под боком у Аккермана ещё и тепло, но кто-то нехороший нарушил его грандиозные планы по повторному засыпанию.       Ривай вылез из кровати, недолго поговорил с визитёром и вернулся обратно. Эрен быстро обнял того, надеясь ещё поспать в уюте.       — Саша блинчики приготовила, — сказал Ривай, целуя его в щёку и гладя по спине.       — Это я хочу, — тихо пробормотал он, но вылезать из кровати не очень.       — Без проблем, укрою тебя блинчиком, как одеялом, и слопаю и блинчик, и тебя.       Эрен фыркнул:       — Я не вкусный.       — Ещё какой вкусный, — сказал Ривай, целуя его в шею, — а голышом так вообще не оторваться, так и хочется облизать всего, да потискать в разных местах.       Эрен потянулся всем телом, подставляясь под ласку. Голышом ему тоже понравилось сидеть на Аккермане, особенно когда тот говорил что-нибудь смущающее и Эрену только и оставалось, что возбуждаться, да краснеть.       — А можно сегодня вечером тисканье повторить? — спросил он.       — Всё можно даже сейчас повторить, — ответил Аккерман, заваливая его на кровать, на что Эрен только улыбнулся.       Из кровати они вылезли не скоро, а когда пришли на завтрак, выяснилось, что за столом остался только Кенни, который ждал «нормальную еду».       — Я не овца, чтобы жевать ботву и требую мяса, — пожаловался он.       — А перед мамой ты блеял или рычал? — уточнил Ривай.       — Очень смешно, шутник. Просмотрим, как долго ты с этой диетой продержишься, — заметил Кенни и посмотрел на Эрена. — Ну-с, молодой человек, мне тут Ханджи рассказала, что вы её видите.       — Она вчера ко мне в комнату влетела, — пожаловался Эрен, присаживаясь на стул.       — Значит, твой брат не ошибся, — заметил Кенни и постучал пальцами по столу, — он говорил, что ты в трактире с пустым местом разговаривал и решил, что ты видишь приведений.       Эрен на это только удивлённо похлопал глазами.       — Не знаю, мне казалось, я с человеком общаюсь. Выглядел он во всяком случае как человек.       — Ханджи говорит, что это возможно, если тот умер недавно.       — Очень жизнеутверждающе, — заметил Эрен, а потом спохватился: — Так подождите, Зик специально меня к вам привёл?       — Нет, он хотел осмотреть территорию, — сказал Ривай, — и не рассчитывал, что крестьяне его сдадут, как только увидят.       — Мог бы и сказать, — проворчал Эрен.       У Зика вечно появлялись какие-нибудь странные планы, в которые он втягивал других и этот раз опять оказался не исключением. Эрен даже не удивится, если вместо того, чтобы пойти к Крюгеру, Зик отправится прямиком к Рейсу.       Когда перед ними выставили еду и Эрену принесли заветные блинчики, Кенни, жуя картошку, спросил:       — Что, молодежь, какие дела на сегодня?       — Гонять отъевшихся, пока не упадут, — ответил Ривай.       — Я так мало съел, — громко заметил Эрен.       Аккерман на это только фыркнул.       — Ури там дела с деньгами закончит и будет библиотеку разбирать, — поведал Кенни. — Заберите себе там книги, пока он все не переставил. А то потом ничего не найдёшь.       — О, мне как раз в библиотеку нужно, — заметил Эрен, — я собираюсь провести расследование и выяснить, как вас всех вызволить.       — Вообще, ты не обязан, — заметил Ривай.       — Но мне интересно, — сказал Эрен.       — Чё, пригнать тебе Ханджи и других приведений в помощь? — спросил Кенни.       — Нет, нет, я подожду инфаркта в старости, сейчас что-то не хочется его приближать, — быстро отказался тот, вспоминая вчерашнее явление Ханджи.       После завтрака они разбрелись по своим делам и Эрен, поднявшись в библиотеку, встал посреди помещения и упёр руки в бока, думая.       И где спрашивается ему искать информацию про призраков и параллельные миры? В какой литературе?       Ответ нашелся быстро: ну конечно же в сказках и мифах.       Он спросил у Ури где подобные книги, набрал себе небольшую стопку и расположился прямо посреди библиотеки на полу. И начал читать всё подряд про падания людей в потусторонний мир.       Чаще всего в сказках это оказалось связанно с подземным народцем и потусторонний мир изображали под землёй. Ничего подобного у них не было, поэтому он спустя пару часов перешёл к мифам. И в северном мифе о боге Одине и его сыне Бальдре он нашёл весьма интересные параллели с происходящим.ё             Спустя недолгое время, компанию ему составила любопытная Ханджи.       — Чего делаешь? — спросила она, появляясь       — Мифы читаю.       — Мой помощник вчера лабораторию подорвал, я надеялась, что всё вернётся на круги своя, но не вышло.       — А как поможет подрыв лаборатории? — не понял Эрен, смотря на неё.       — В прошлый раз лаборатория тоже взорвалась, и тогда весь замок угодил в параллельный пласт реальности. Думала клин-клином вышибет. Ингредиенты пришлось почти полгода собирать, но нет же.       — А в чём разница была между взрывом тогда и сейчас?       — Да ни в чём, — ответила Ханджи и хохотнула: — Разве что в прошлый раз я умерла, а в этот раз Моблит выжил.       Они несколько мгновений смотрели друг на друга, а потом Ханджи воскликнула:       — Его прибить надо?!       — Не-не, мисс Ханджи... — попытался остановить её Эрен.       — Какая отличная идея! — воскликнула та, и перевернулась в воздухе. — Но Моблита мне жалко, может тут любая другая жертва подойдёт?       Ханджи восторженно заулюлюкала и поплыла в сторону выхода. Эрен попытался ухватить её за ноги, но рука прошла насквозь.       — Или тут обязательно женщина нужна? Или колдун? Какая интересная головоломка, может всех сразу подыскать?       — Мисс Ханджи! — крикнул Эрен. Но довольный призрак его больше не слушала, быстро уплывая на выход. Эрен поозирался по сторонам, думая, что делать, а потом побежал к Ури.       Тот сидел в самом конце помещения рассматривая на больших листах ровные ряды цифр. Видимо он вёл бухгалтерию замка, и Эрену было не очень удобно его отвлекать, но выхода не оставалось:       — Мисс Ханджи собирается жертвоприношение устраивать, — оповестил он и вкратце обрисовал ситуацию.       — Скажи Риваю, он найдёт на неё управу, а то уже завтра они с Моблитом будут кого-нибудь сжигать. А я Кенни предупрежу, — сказал Ури, поднимаясь.       Эрен же побежал по узким лестницам замка вниз, думая на ходу и вспоминая только что прочитанный миф. Бальдр умер и попал к богине Хелль, та отказалась его выпускать до тех пор пока все не заплачут. До тех пор, пока все, не захотят его вернут. И ключевое слово здесь: все.       Что, если Аккерманы смогут вернуться только при условии, что захотят они сами, все без исключения?       Но захотят ли? Ханджи говорила, что их и так всё устраивает, для них реальность мало изменилась — да, есть определённые неудобства, но и они решаемы. Испытывали ли они дискомфорт от того, что казались другим демонами? Да ни разу.       Эрен застал Ривая на тренировочной площадке, когда тот смотрел, как его люди отжимаются.       — Ханджи хочет утопить тут всё в крови, — запыхавшись, сказал он, врезаясь в Аккермана. — Жертвоприношения, костры, инквизиция, всякое такое.       Тот его удержал и, обняв, уточнил:       — Она опять решила кого-то вызвать? Скажи ей, что на том свете выходной.       Эрен вкратце рассказал, что мисс Ханджи сейчас может искать в замке какую-нибудь жертву и Аккерман подозвал к себе пару человек.       — Конни, предупреди Моблита, что у Ханджи новая несовместимая с жизнью идея, — сказал тот, обращаясь к подошедшему парню, и мрачно добавил: — Несовместимая, с жизнью Моблита.       Конни с другим парнем пошли обратно в замок и Эрен уточнил:       —Я же не зря панику поднял?       — Конечно, не зря, — ответил тот, — если мы сегодня её не остановим, то завтра уже будем вынимать свои оторванные конечности из круга с пентаграммой.       — Мне пока мои конечности дороги, и ваши тоже.       Аккерман на это только улыбнулся и притянул его к себе.       — Знаете, мне кажется я догадываюсь, как можно вызволить вас всех из этой ситуации, — сказал Эрен, обнимая того, и кратко пересказал ему миф.       — А ты уверен, что захотеть нашего возвращения должны все мы? А не другие люди вокруг должны пожелать, чтобы мы вернулись?       — Тогда "ой", — сказал Эрен и несколько мгновений думал, — хотя можно попросить дядю начать междоусобицу, захватить пару соседних областей, сжечь мили посевов и, тогда о вас все сразу вспомнят и захотят вашего возвращения.       — Ах ты хитрец, — заметил Аккерман, — решил устроить войну, чтобы нас вернуть.       — А почему нет? Хотя мне всё же думается, что это первый вариант.       — Тогда легче устроить войну. Потому что у меня, например, нет причин возвращаться.       Эрен несколько секунд смотрел на него, а потом сказал:       — Дяде могут не понравиться наши отношения и он запрёт меня в замке.       — Когда выходить? У меня вдруг появилось дикое желание встретиться с твоим дядей и рассказать, как он не прав.       Эрен улыбнулся, понимая, что задача перед ним стоит не такая уж и сложная. Кушель он приманит самим Крюгером, а Ури уговорит повлиять на Кенни. Если он немедленно пошлёт письмо дяде, то уже в ближайшие дни у них может всё получиться.        Со стороны входа послышался возмущенный голос Ханджи, которая жаловалась, что ей не дают рабов для экспериментов.       — Ты думаешь, переход случился потому что она умерла? — спросил Ривай.       — Скорее всего, — ответил Эрен, — она же всё таки была колдуном. И в момент смерти могла пожелать чего угодно. Например, не уходить в одиночестве.       — ... ну ладно вы мне рабов не даёте. А кем я Моблита заменю? Курицей? Так курица и вернётся вместо вас, — возмущалась та, вылетая к ним на встречу. — Ривай, что за безобразие? Я уже почти уговорила какую-то служанку выйти ради меня из окна.       — Подожди с жертвоприношениями, — сказал тот, — у Эрена появилась версия получше.       — Правда? — удивилась та и взглянула на Эрена. — Не знаю, лапочка, что может быть лучше твоей предыдущей идеи, милый ученик Торквемады, но так уж и быть, я тебя послушаю.        И Эрен изложил ей свою великолепную теорию, в которой к сожалению не было взрывов лабораторий и сложных ритуалов, а было только желание вернуться, которое вдруг должно появиться у всех членов замка.        Ханджи не с восторгом, но приняла эту идею, и пообещала приготовить с Моблитом такое зелье, которое даже у клопов вызовет желание попрыгать назад.        Эрена мало интересовала живность замка, его больше интересовало, чтобы Аккерман захотел вернуться, хотя бы ради того, чтобы рассказать Крюгеру, что он лучшая кандидатура для его племянника. Эрен не стал говорить Риваю, что в письме, адресованном к дяде, он через строчку вставлял упоминая, какой Аккерман классный.        Дядя, не будь дураком, уже наверняка смекнул в чём дело, но ещё не понял, что стоять у него на пути, всё равно, что тушить огнём пожарище. Эрен был очень целеустремлённым и всегда добивался своего.       И да, на следующий день, когда они проснулись, то оказались в привычном им пласте мира. В казармах кричали с перепугу люди Крюгера, когда вместо "демонов" оказались люди, а Эрен, прижавшись к Риваю, уже планировал, как будет знакомить того с мамой. И ничто не могло встать у него на пути.       Даже Зик, которого захватили в плен на земле Рейса.       Но это уже совсем другая история.