Лагерь "Ойле"

      Темно. Холодно. Сыро. Тесно. Лишь одна мысль мучила меня, обречённо смотревшего в деревянную стену вагона.       «Неужели ад на Земле существует?»       Находился же я в поезде, что направлялся куда-то в Германию… Среди взятых со мной в плен людей просачивались слухи о неких «лагерях мёртвых». Многие называют их «конечными остановками». Ужасные места, как мне кажется. Слухов о них много. Якобы ты застанешь там всё — эксперименты над людьми, убийства и пытки. Верить в это не хотелось, всё же я оптимист и надеялся на лучшее. Было слышно и о «любви» к людям с еврейскими корнями.       Я решил внимательней осмотреть моих невольных попутчиков, все были как один — сутулые, грязные, с пустыми глазами и застывшей на лицах безнадёжностью. Среди них было два парня, может, чуть младше меня, и две девушки. Одной, похоже, недавно стукнуло 18 лет, а рядом с ней, по всей видимости, моя ровесница. Если бы не война, через пару месяцев я бы отмечал своё 25-летие.       «Может, завести разговор?»       Не считая траурного стука колёс, пробирающего до мурашек, да скрипа досок, второй день вагоны поглощены тишиной.       — Как я понял, нас везут в довольно неприятное место. Так? — решил спросить я, чтобы хоть как-то разрядить обстановку. Все отрешённо глядели в пустоту.       — Нет… Мы едем в ад… — вдруг послышалось со стороны одного из парней. Я так и не разобрал, кто из них это сказал.       На дощатый пол почти беззвучно закапали слёзы. Очевидно, плакала та самая девочка. Девушкой назвать её — не поворачивался язык. Тут я пригляделся и увидел, что эта девочка была со странными красными волосами.       «Люди с подобным цветом волос вообще существуют?..»       Рядом с ней сидела рыжеволосая девушка. Она, как и остальные, сидела с каменным лицом. Двое парней же походили друг на друга, но уж точно не были близнецами. Один из них носил очки, потрескавшиеся, без одной душки, каким-то образом они держались на лице. Оба юноши были блондинами.       Стоило лечь спать, но только я прилёг вздремнуть, как послышался голос одного из парней, видимо, не того, кто мне ответил в первый раз.       — Ребята! Разве мы должны так ждать своей участи?! Давайте попытаемся сбежать! Всё равно всех убьют, так хоть шансы будут…       Не успел он договорить, как в вагон зашли два солдата Вермахта. Они посмотрели на бедолагу и рассмеялись. Не ожидавший их увидеть парень свалился на пол и недоумённо глядел на пришедших.       — Was für ein Glück du hast! Wenn an unserer Stelle ein SS-Soldat wäre, hättest du schon eine Kugel im Schädel, — сказал один из них.       Я слабо понимал немецкий, учил его лишь в начальной школе. Всё, что я понял — ему повезло.       Вдруг солдат достал пистолет и выстрелил в паренька. Тот закричал, сначала от страха, затем от боли. То ещё зрелище. Не в силах смотреть, я отвернулся. Думал, что они убили его, но крик не прекращался. А солдаты лишь снова рассмеялись и пошли дальше по вагонам. В тот же миг, как фрицы закрыли дверь вагона, несколько человек подбежали к пострадавшему.       — Т… Ты как, в порядке?! — в растерянности спрашивала девочка с красными волосами.       — Они Шурику ногу прострелили! Как ты думаешь, в порядке ли он?!       «…Ага, его зовут Шурик, Александр... Скорее всего, он просто не доживёт до конца поездки. Заражение крови в этом хлеву на колёсах поймать не составит труда… Однако какие же звери! Просто взяли и выстрелили в человека. Я понимаю, если бы огрели его прикладом, но почти что убить… Зачем?»       Вскоре Шурику перевязали ногу тканью, оторванной с его же рубашки. Все вновь замолкли, понимая, что могут умереть ещё до приезда в «лагерь». Напряжённая атмосфера витала в затхлом воздухе ещё несколько часов.       Вдруг дверь в вагон снова открылась. Как только солдат вошёл, все закрыли головы руками. Я испугался, но решил просто опустить взгляд в пол.       — Schweine! Ich hoffe, ich muss die Waggons nicht noch einmal kontrollieren!       По тону было ясно, что солдат явно не рад быть дежурным по вагонам. Он шёл медленно, чеканя шаг по деревянному полу.       — Scheiße!!!       Я поднял голову, чтобы посмотреть, что произошло. Как я понял, СС-овец ударился сапогом о порог, да так сильно, что обувь расклеилась.       — Scheiße!!! Scheiße!!! Scheiße!!! Scheiße!!! — его голос усиливался. Внезапно он поднёс руку к кобуре, взял свой «люггер» и моментально выстрелил в стонавшего Шурика, что лежал возле прохода, где ударился фриц. Шурик дёрнулся и затих, у него потекла кровь из-за рта. После выстрела все вздрогнули. Опять стало слышно капанье слёз.       — Versuchen Sie einfach, etwas zu sagen! Ich werde euch alle töten!       Немец смахнул с плеча грязь, фыркнул и вышел из вагона.       Тут же красноволосая девчонка зарыдала, а рыжая начала её успокаивать и постаралась прикрыть ей глаза, чтобы не видела труп Шурика.       «Не повезло сегодня парню. Надеюсь, моя участь будет менее жестокой. Но кто знает, что нас ждёт в концлагере? Боюсь, мы даже позавидуем его судьбе…»       Прошло ещё несколько часов. Красноволосая девочка уже заснула под боком у рыжей, ласково поглаживавшей её по голове. Всё осложнял лишь тот факт, что мы едем с трупом. Неизвестно, сколько ещё добираться до лагеря. День? Два? С телом явно надо было что-то делать, иначе можно и вирус какой-нибудь подхватить. А просто попросить немцев выкинуть его из поезда нельзя — они будут насмехаться над нами.       Я решил дождаться подходящего момента. Будто услышав мои мысли, в вагон снова зашли те двое фрицов.       — Ist er tot? Dennoch wird zu Recht gesagt, dass untermenschen nicht lebenswert sind. Ha-ha-ha!       После взрыва хохота один из них крикнул:       — Es ist notwendig, die Behörden zu informieren, um weniger Gas zu bringen!       Единственное, что я понял из этой фразы — слово «газ».       «Неужели нас просто затолкают в камеры и пустят туда ядовитый газ?! Нет, вряд ли. Зачем тогда вообще нас туда везти? Убили бы на месте, да дело с концом!»       Немцы пошли обратно. На труп им было наплевать.       Мой взгляд упал на дверь. Она чуть пошатывалась, что дало понять — не заперта. Я привстал, тихо подошёл к ней и приоткрыл. На меня тут же зашикали.       — Если они тебя увидят…       — Подумают, что побег устроили, и всех убьют!       — Да тише вы! Тело Шурика надо куда-то деть. Помогли бы лучше! — в ответ огрызнулся я.       Никто, кроме светловолосого парня, не решился мне помочь. Неудивительно. Мы подошли к широкому дверному проёму, раскачали труп и выкинули на пути. Оставалось только надеяться, что немцы не заметят пропажу.       Вроде стало чуть спокойней, едем без происшествий. Правда, есть хочется… Мне в голову полезли мысли о том, что некогда живой человек теперь покоится на шпалах. Внезапно в голову полезли отрывки воспоминаний. Когда-то я и подумать не мог, что буду выкидывать труп из поезда…       Помню беззаботные дни в родном Сельске. Жило там примерно 50000 человек. Я был обычным парнем, как и все, окончил школу, поступил в районный техникум. Когда началась война, я не смог уйти на фронт и пошёл работать на завод. Нашу область оккупанты долго обходили стороной, но через два года каким-то образом немцы взяли Сельск почти без сопротивления. Сначала людям заявляли, что нас переселят из разрушенных городов в Германию, где нам дали бы хорошую работу и свой участок земли. Многие в это верили, но буквально за пару дней слухи о «лагерях мёртвых» облетели всех. Окончательно народ поник после того, как увидел вагоны, в которых пришлось ехать. В них было ровным счётом ничего, будто для скота…       — Отпусти! Нет! Я не хочу!!!       Я не заметил, как задремал, а проснулся, услышав крики. Открыв глаза, я увидел, как СС-овец тащит девочку к выходу.       — Halt die Klappe, russisches Schwein! Zu deinem Glück habe ich beschlossen, mein sperma in dir zu lassen!       «Чёрт, его точно нужно остановить! Хотя, какой в этом смысл… Меня не должно это волновать… Нет, не допущу!»       Я резко встал и направился к солдату. Он толкнул девушку на пол и попытался достать пистолет, но я со всей силы толкнул его. Он вылетел через дверной проём прямо на рельсы…       «Я… Я убил его…»       Я упал на колени. В моей голове завертелись мысли, правильно ли я поступил…       Ко мне подошёл мой светловолосый попутчик и тихо промолвил, одобрительно похлопав по плечу:       — Ну даёшь! Даже я так не смог бы. Молодец.       Я посмотрел на девочку. Она лежала и плакала. Собравшись с духом и приведя мысли в порядок, я спросил, как её зовут.       — Ульяна… — всхлипнула та.       — Приятно, Семён.       — Раз уж решили знакомиться, то я — Алиса, — сказала рыжая.       — А я… Сыроежкин… — протянул парень.       — А имя?       — Секрет, — кратко ответил он. Странный тип…       В щелях вагона можно было разглядеть город. Скорее всего, ехать осталось недолго…       Мы разговорились. Беседы заходили то о сельском хозяйстве, то о прошлом. Никогда бы не вспомнил, что разбираюсь в садоводстве.       — В детстве каждое лето я уезжал на дачу к бабушке. Там, вечером, в беседке, она могла часами рассказывать об овощах, чем они полезны, как их выращивать…       В разговоре подтвердилось моё наблюдение: отношения Алисы и Ульяны были почти что сестринскими. Жили они в деревне в пятидесяти километрах от Сельска, часто были заняты по хозяйству, в плен попали во время захвата родной деревни немцами. Шурика и Сыроежкина постигла похожая участь, их пленили на заводе в одном из полуразрушенных городов области.       Неожиданно я понял, что поезд замедляется.       «Выходит, мы действительно скоро будем в «лагере мёртвых». Моя выходка наверняка не останется без внимания. Пропажа бойца СС дорого обернётся всем в поезде… Определить, где он пропал, было реально. Если кто-нибудь из вагона перед нами скажет, что дежурный проходил там, а в следующем после нас вагоне его не видели, нам конец…»       Через пару часов поезд остановился, но ничего не происходило. Все фрицы были всполошены и не знали, что делать. Наверняка им доложили о трупах на рельсах. Спустя пару минут, красный, как помидор, офицер стремительно вошёл в наш вагон.       «Нас раскрыли? Нам действительно конец? Взять вину на себя, чтобы хоть девчонок не убили?»       Мысли мелькали в голове со скоростью света, но офицер, даже не взглянув на нас, направился в следующий вагон… Сердце больно билось о грудную клетку, казалось, вот-вот из-за напряжения лопнут виски…       В следующем вагоне послышались выстрелы. Четыре выстрела подряд. Были слышны детские крики. Неужели…       — Scheiße, — сказал офицер, когда вошёл в наш вагон. На его руках и лице виднелись капли крови, явно не принадлежащие ему…       Словно спустя вечность наконец-то открыли двери вагона. Мы увидели небольшое и ничем не выделяющееся здание вокзала…