Поцелуй Императора

Молчание слишком затянулось. Крестьянин и Император смотрели друг на друга после затянувшейся паузы и не могли произнести ни слова. То что Куско только что сказал ввело в ступор обоих. Ведь оба они ощущали по отношению друг к другу тоже самое, боясь признаться и поверить в это. Тем не менее Император только что озвучил о своих чувствах, но, был ли в этом какой-то смысл? Внезапно Пача пришел в себя, он нежно провел рукой по щеке своего молодого друга, попутно касаясь его губ, и тихо произнёс: - Куско, я не знаю как мне реагировать на это и как мне быть, но и я люблю тебя, и мне кажется, это произошло еще задолго до твоего превращения в ламу. Хоть при первой встрече во дворце мы и не поняли друг друга поначалу и были по разные стороны, но я еще тогда почувствовал что-то необычное, когда увидел тебя и ты подошёл ко мне! Я не знаю, как это объяснить! Император ласково обхватил его руку со словами: - Да, и у меня к тебе тогда еще появилась необычная симпатия, как только ты вошёл, ты мне показался таким надёжным, внушающим доверие, и твой голос и твоя забота о своей деревне и твои сильные и заботливые руки! И я не ошибся, ты именно таким и оказался. Никто до этого не беспокоился обо мне и не защищал меня так, как ты! Ты спас и меня и мое положение в Империи! - Не преувеличивай, мой юный принц, моя маленькая нелепая лама! - смущённо отшутился добродушный крестьянин, вновь нежно прижав Куско к себе и растворяя в своих тёплых объятиях. - Я лишь увидел в тебе добрую душу и чистое сердце, но раскрылся ты сам и ты доказал, что я не заблуждался в тебе! Тогда Куско, игриво высвободившись из объятий своего друга, нежно чмокнул его в губы и плавно обхватив руками за шею, ласково проговорил: - Пача, я хочу быть твоим сейчас! Я люблю тебя и я доверяю тебе! Научи меня! Пача взволнованно перехватил его руки, понимая, что положение слишком сложное, ведь с одной стороны он жаждал этого, с другой его одолевал все тот же здравый смысл и порядочность. - Куско, я сказал ранее, что я не могу! Не могу и тебе известно почему, у нас не может быть будущего вместе! Мне много лет и я женат, а несмотря на то, что нам с тобой нет дела до формальностей, в глазах нашего общества ты остаешься Императором, а я обычный крестьянин, пастух лам, и тебе лишь 18, я не хочу испортить тебе жизнь и мировоззрение на будущие настоящие отношения! Между нами лишь временное помутнение и оно скоро пройдёт. Мне нравишься ты такой, как есть сейчас, непорочный и не искушенный подобным! Я хочу видеть и боготворить тебя именно таким! - Странно, что ты называешь это временным помутнением! Может быть для тебя это так на самом деле, но для меня это подлинные чувства и я люблю только тебя, Пача! Если же ты боишься быть со мной, хотя бы иногда, то я найду кого-то другого, кто научил бы меня, хоть и без настоящих чувств! - отстраняясь, с небольшим разочарованием в голосе ответил ему юный император. - Куско! Как ты можешь так говорить! Ведь скоро тебе подберут подходящую невесту и ты должен будешь развивать нормальные здоровые отношения! - отчаянно и негодуя вскричал вдруг Пача. - Я уже сказал тебе, что и для меня это настоящие чувства и ты очень дорог мне, но я понимаю, что это ни к чему не приведёт в дальнейшем и не хочу портить тебе жизнь и взгляд на реальные отношения! - Живи днем сегодняшним, Пача! Я же не собираюсь сейчас жениться, я не готов к этому и не хочу! Я не знаком с теми девицами, которых подбирают мне и мне не нужны подобные искусственные и показные отношения! В них есть лишь фарс и обязанность, принуждение, но не любовь! А по сему это и есть нездоровые отношения! - немного резко возразил молодой император, демонстративно покидая зал. - Куско! Я не это имел ввиду! Подожди! Не смей портить свою жизнь из-за мимолетного каприза! - прокричал ему вслед Пача в отчаянии. - Но ты прав, свадьба по принуждению ужасное явление. - Тихо добавил он себе под нос и с тоской отправился восвояси с мучительными думами в голове. *** Дня через два прилежный крестьянин сидел на зелёном лугу и пас свое многочисленное стадо пушистых лам, он не переставал думать о Куско и даже с детьми стал меньше играть из-за своих тяжёлых мыслей, как вдруг молодой император неожиданно прибежал к нему на луг. Как и обычно в деревне Куско был одет в свое зелёное пончо с вышитой ламой по центру, подарок жены Пачи Чичи. - Куско! Я не думал, что ты сегодня придёшь сюда! - с едва сдерживаемым ликованием, немного смущённо проговорил Пача широко улыбаясь. - Я не мог не прийти! Я ведь скучал по тебе, но ты последнее время не так легок на подъём, как раньше! - весело смеясь подзадорил его император, присев рядом на траву. - Куско и я скучал и переживал, что ты под воздействием эмоций найдёшь кого-то мне назло! - неожиданно вырвалось у Пачи, но он тут же это осознал и попытался сгладить. - Прости! Я так сказал случайно! Не подумай, что я этим накручивал себя. Император лишь весело рассмеялся и тихо произнёс, ласково коснувшись подбородка Пачи: - Это исключено! Для меня есть только ты, мой скромный благородный друг, Пача! Эти фразы заставили честного крестьянина почувствовать себя победителем, но он изо всех сил пытался скрыть своё внутреннее состояние. И снова сильное взаимное притяжение между ними, Пача и Куско не могли преодолеть его и взаимно потянулись губами друг к другу, как вдруг, внезапно прямо перед их сближающимися лицами стрелой пронесся сочный финик, заставив обоих в недоумении обернуться. Перед ними стояла Чича с корзиной фруктов и натянутой улыбкой на лице. - Ой, как мне неловко! Извините, не удержала его! - иронично пролепетала молодая женщина. - Извините, что помешала! Куско! К нам на чай сегодня не заглянешь ли? Оказалось она давно уже наблюдала за ними из-за плотно пасущихся на лугу лам и только сейчас решилась выйти из укрытия. Крестьянин и Император не знали куда деть глаза и были готовы провалиться сквозь землю. Пача начал неуклюже искать оправдания, тогда как Куско немного разрядил сложившуюся неординарную обстановку: - Спасибо за приглашение, Чича! Ты очень добра! Но думаю сегодня у меня не получится, много дел, да и мне кажется сейчас не лучшее время! Лучше я пойду в свой летний домик на холме, а еще лучше, вернусь во дворец! Прости! С этим словами он бросил мимолетный взгляд на растерянного Пачу и опуская голову спешно ушёл. - Я вижу вы все таки времени не теряете, да! - с иронией, едва заметным отторжением в голосе и лёгким пренебрежением бросила Чича мужу. - Смазливый мальчишка королевских кровей окончательно лишил тебя разума и вскружил голову! Пача, тебе ведь не 15 лет! - Котёнок! Это вовсе не то, о чем ты подумала! Я просто хотел обучить нашего друга императора Куско.. - начал было Пача, но тут же был прерван: - Я все видела, милый! Не думай, что я дурочка, ты ведь меня знаешь и знаешь, что обмануть меня трудно! Пача действительно понимал, что его жену было не провести, да и смысла в этом не было. Он лишь виновато смотрел ей в глаза и перебирал руками своё пончо. - Мне впервые в жизни стыдно за тебя, Пача! Но в этом нет твоей вины. Жизнь порой богата на сюрпризы! - с едва уловимым разочарованием произнесла Чича, и с этими словами молодая женщина тихо удалилась в сторону дома, не говоря более ни слова. Пача был готов разрыдаться, он сквозь землю хотел провалиться, но мужчина изо всех сил сдерживал себя и пытался собраться с духом и силами. Все более честный крестьянин понимал как опасна и жестока бывает любовь. Но он уже ее жертва, вернее он жертва Куско, он предан ему и готов ради него на всё. *** Вскоре во дворце Пача и Император встретились вновь и попытались сгладить то, что произошло между ними в поле и до этого, и что их новую попытку поцелуя видела Чича. Куско в красных императорских одеждах и с золотой императорской короной на голове как всегда был словно ослепляющее солнце и Пача как всегда был ослеплен его лучезарным блеском и царственной красотой. Он же, в своём скромном зелёном пончо и коричневой пастушьей шапке на голове все более осознавал их с императором невозможность быть вместе и любить друг друга. Ко всему он очень любил свою семью и внутри буквально разрывался на две части. Конечно и Куско всё также осознавал невозможность их отношений и их любви, от этого он все более тосковал и замыкался в себе, особенно если не находился рядом со своим другом. Пача был слишком порядочным и правильным, чтобы оставить любимую семью, да и император сам не хотел бы подобного сценария, потому как именно Пача сумел уничтожить в нем его былой эгоизм, к тому же Куско любил его семью как родную и не мог желать им зла. А кроме того Империя никогда бы не приняла подобного союза Императора и пастуха лам, не говоря уже об отношениях между двумя мужчинами. Куско и Пача долго смотрели друг другу в глаза в тронном зале, крепко держась за руки, и не могли оторвать своих взглядов. Они не опасались королевских слуг и лакеев, дверь зала была крепко заперта. Там были только они вдвоём и более никого. - А ведь такая лама, коей был я, забавляла тебя, не так ли, Пача? - внезапно захохотав прервал молчание император. - Да! Такую я, признаться, встретил впервые! А особенно, когда ты вдруг заговорил со мной! - рассмеялся крестьянин ему в ответ. - Но вы так соответствовали самому себе даже тогда, мой Император! Внезапно Куско молча взял его за руку и повел подняться вверх к своему высокому трону. Пача с внутренним упоением повиновался. У трона они, защищённые от всех посторонних взглядов, более не сдерживая своего непреодолимого желания и порыва, и заключив друг друга в крепкие объятия, снова воссоединились в страстном поцелуе. Это были редкие минуты истинного блаженства и они отбросили от себя все посторонние тяжкие мысли в тот момент. Наконец Куско, неожиданно прервав поцелуй, с лёгкостью пантеры подскочил к своему трону и взявшись руками за подлокотник, намекнул своему другу, чтобы он подошёл к нему сзади. Пача, более не в силах сдерживать и контролировать себя, приблизился и обхватив юного императора за талию, плотно прижался к нему, жадно лаская руками все его гибкое тело сзади. Внезапно Куско чуть отстранился и приподнял полы своего красного халата, предоставляя Паче возможность действовать серьёзно и решительно. Осознание, что Император хочет принадлежать ему, ослепляло и сводило с ума. Пача жадно обхватил стройные бёдра Куско руками и лаская его белую гладкую кожу, принялся неистово массировать свой уже полностью готовый к действию орган, попутно проникая пальцами в открытый взору задний проход юноши. Император слегка застонал от подобных действий. Это дало крестьянину еще больше решимости, и он, наконец принялся аккуратно вводить свой огромный поршень в тугое и такое горячее отверстие молодого мужчины. Куско слегка поморщился и крепко впился пальцами в подлокотник трона. Пача был крайне осторожен, но это не умаляло резких болезненных ощущений при проходе, и Куско едва сдерживался, чтобы не разрыдаться и не закричать. Он лишь дышал всё глубже и тихонько стонал, а его ноги подкашивались и будто не слушались. Куско только сильнее их разводил, но это не решало возникшей внезапно проблемы. Наконец, Пача до основания вошёл в его юное гибкое тело и принялся потихоньку двигаться в нем, постепенно наращивая ритм своих движений. Тугой, упругий и такой горячий внутри, его император был действительно самим совершенством. Пача все более страстно двигался в нем, вбивая его в подлокотник трона и крепко удерживая за пояс, поглаживая при этом его упругий живот и лаская его уже возбужденную плоть между ног. Куско задыхался от неожиданных приятных ощущений внутри себя, которые внезапно сместили жгучую боль в его заднем проходе, он вдруг громко и страстно застонал, все крепче сжимая вспотевшими пальцами подлокотник трона. Император уже подавался назад навстречу движениям крестьянина, все неистовее подставляясь под него в такт ритму его размеренных движений. - Мой юный император, моя нелепая лама, ты только мой! - нежно приговаривал Пача, страстно покусывая ушко и шею Куско, вызывая у извивающегося под ним юноши сладкую дрожь. - Пача, любимый мой! Я так тебя люблю! Но я больше не могу стоять! Ноги будто уходят из-под меня! - ласково простонал молодой император, впиваясь в подлокотник. Тогда Пача подхватил его на руки и не вынимая из него члена, продолжил начатое, держа Куско навесу над собой и все неистовее насаживая его на свой разгоряченный стержень. Это было умопомрачительное наслаждение, на миг им показалось, что они умерли и пребывают где-то в сказочной неге, ином пространстве, и все вокруг только мираж или сон. Есть только они и их любовь. И это истинная реальность. Куско все громче стонал в сильных руках своего друга, высоко запрокидывая голову, а Пача все сильнее орудовал в нем, яростно тараня его уже отменно разработанную и столь податливую дырочку. Наконец мощная струя горячей белой жидкости выстрелила из огромного возбуждённого стержня крестьянина и заполнила собой внутренности императора, а сам он излился почти одновременно с Пачей, который предварительно массировал его напряженный орган рукой. Далее крестьянин аккуратно уложил усталого императора на мягкие подушки его трона, ложась рядом с ним и нежно целуя и поглаживая его мокрое лицо и разгоряченное тело. Затем последовал нежный поцелуй в губы и Пача без труда проник в рот сонного Куско языком, упиваясь его немного распухшими от поцелуев губами. - Ах, Пача! Это было необычно и сказочно! Хотя во мне не прорастет твоё семя, как в твоей жене. - Иронично усмехнулся молодой император, нежно и устало отвечая на горячие ласки и страстные поцелуи своего близкого друга. - Какое это имеет значение? Главное это наша любовь и ты только мой, Куско! Я поддался неизбежности и не сумел устоять перед твоим невинным очарованием! - страстно проговорил в ответ Пача, с жадностью пожирая его разгоряченные и такие сладкие губы. - Что же теперь будет? - тихо произнёс Куско, уткнувшись слегка влажным лбом в широкую крепкую грудь крестьянина. - Я не знаю, но я счастлив, мой мальчик! А ты! Ты прекрасен как солнечный свет! - с нежностью и заботой ответил Пача, крепко прижав его к себе. Так они вдвоём и оставались вместе на троне до самых сумерек, вскоре крепко заснув в объятиях друг друга и позабыв практически обо всем на свете. *** Между тем в маленьком домике на холме Чича укладывала спать Чаку и Типо. Новорождённый Юпи уже крепко спал в крохотной люльке. - Когда же папа придёт! - внезапно пробурчала не хотевшая засыпать Чака. - Я не знаю детка, папа весело проводит время с Императором! - потупив взгляд, тихо пробормотала Чича в ответ дочери. - Мам! А почему ты опять называешь его императором? Куско же теперь наш друг! - по-детски наивно возмутился Типо. - Но это не умаляет того, что он император! Когда вы подрастете, то сможете многое понять! А теперь спать! Возмущённые Чака и Типо вовсе не хотели спать, а потому надувшись на мать, дружно замолчали, только делая вид, что засыпают. Чича же задула свечу, с грустью взглянув в окно на недавно появившиеся на вечернем небе звезды, и с пытливым ожиданием во взгляде, но напрасно..