Общая ошибка

От ненависти до любви один шаг. Вопрос состоит лишь в том, какой она должна быть. Дьяволо никогда этого не понимал, но никогда не раздумывал о своей тяге к разным женщинам. Это были короткие интрижки, которые он сразу оборвал, стоило лишь занять роль управляющего Пассионе. Они забывчивые, несмотря на всю страсть и красость момента, но мужчина никогда не назовёт ни одного имени, с чьей обладательницей провёл ночь. Для него же было затруднительно убивать каждую партнёршу. Дьяволо не любил лишней мороки. Тем более, за убитых им каким-то неведомым для мужчины образом цеплялся некий придурок, о котором узнать удалось совсем немного, неудивительно. Жан-Пьер Польнарефф как-то касался организации Спидвагона, тоже окружённой шлейфом неясности: уж сильно далеко распространялось её обширность интересов, благо, спад активности ещё давно помешал влиянию. Тем не менее, Дьяволо удалось узнать общее положение дел: основатель организации приходился другом одному из предков Куджо Джотаро, с кем как раз ходил его преследователь, и весьма небрежно относился к управлению, из-за чего сейчас она считалась не лучшей, несмотря на то, что удачная находка не думала ещё кончаться. Дьяволо злился: в то время, когда усердно над собой трудился, одному старику конкретно повезло, и теперь у него было проблемой больше. А такие проблемы терпеть он не мог, чудом сдерживая гнев при себе. Он вложил целую кучу ресурсов, чтобы оставаться лучшим. И теперь какая-то нелепая случайность грозит ему потерей всего достигнутого. Он не хочет разбираться в служебной истории Польнареффа и влиянию Куджо на неё, но если бы знал, насколько сильно последний виноват, то лично позаботился бы о его кончине. Дьяволо зол. Это третий шанс для Жан-Пьера, ведь у него нет с собой ножа. И если его не отпустят сейчас, мужчина его забьёт до смерти. — Нам надо поговорить! И это звучало так нелепо, наивно и глупо, что розовласый едва не расхохотался: спустя полтора года! Это действительно тот, кто работал на состоятельного Брандо?! У которого были только стремительный взлёт и смертельное падение. Но Дьяволо не ждёт такая участь. — Чтобы расти, я должен преодолевать ошибки своего прошлого. И... сколь угодно я б не разбивал его на куски и закапывал в камнях, оно выползает червём наружу. Тень падает на лицо Дьяволо. Обескураженный непонятным ответом Польнареф ждёт продолжения монолога, вглядываясь в изумрудные глаза мужчины, но получает лишь пинок в живот. Несмотря на всю твердость мышц, они были расслаблены. Жан-Пьер шумно выдохнул, не ожидавший подлости, пропустил ещё один быстрый и меткий удар, но устоял на ногах. И повалился на спину с руками Дьяволо на своей шее. Мужчина сжал зубы. Польнарефф исключительно сам виноват в своей смерти, потому что знал, на что шёл. Польнарефф широко распахнул глаза. Глядел на него своим кристально чистым омутом, но Дьяволо не верил, что он таковым и является. Он прилагал все свои усилия, чтобы не утонуть в них, упёрто твердя себе: у мальчишки должно быть огромное количество грязных секретов, так же, как и у него, ведь Дьяволо не верил, что даже такой человек не имеет своих ошибок. Даже его милый Доппио мог из безобидного зверька превратиться в устрашающего кровожадного монстра. — Это испытание, — заверяет Дьяволо, — очередной вызов прошлого! Я должен побороть свой страх. Сейчас самое время... Я должен преодолеть его прямо сейчас! Вот, что значит жить! Парень пытается оторвать чужие руки от себя, но тщетно; всё пытается инстинктивно вдохнуть, чувствуя стекающую слюну изо раскрытого рта. Лёгкие горят огнём и Жан-Пьер чувствует подступающее бессознание, за которым следует смерть. Железная хватка, цепляться за пальцы не выходило смысла, Польнарефф лишь терял драгоценное время и все больше шансов выбраться. В прочем, все решила элементарная грубость: сжав кулак, несостоявшееся жертва заехала им по лицу душителя. Польнарефф сделал глубокий вдох, закашлялся, отползая от мужчины. Дьяволо прорычал, хватаясь за пострадавший глаз. Боль дезориентировала его, на силу парень явно не скупился, но если он прямо сейчас не добьёт Жан-Пьера, то потом будет куда труднее. Разгоряченная ладонь не охлаждала и без того горящее место; он с раздражением одёрнул руку, недобро взглянув на Жан-Пьера. — Постой, — просит он, вскинув расстопыренную руку, ещё не поднявшись, но Дьяволо непреклонен. Промедлишь — и вновь ошибёшься! Недопустимо! Парень уворачивается от его пинка. Крайне быстро сориентировался, поднялся, прежде чем мужчина бы смог повторно замахнуться. Умудрился отскочить. Сейчас их шансы были на равных. Дьяволо выжидает, когда вспыльчивый мальчишка мстительно атакует, но он только стоит, приняв какую-то из своих стоек. Насколько помнил розовласый, Жан-Пьер являлся хорошим фехтовальщиком, но к чему это без того оружия, на которое и было рассчитано? Интуиция сразу замечает что-то неладное, пока он не понимает, что в драке участвует, практически, лишь один. Мужчина подозрительно прищурился: даже сейчас этот сопляк буквально бездействовал. Он лишь уворачивался и метил в не опасные места. В ребра, предплечье, ноги, но никак не в органы. Тут Дьяволо понимает, что... Роль сыграла неожиданность: мужчина точно не предугадал такой исход событий. И с таким развитым телосложением вполне можно было лишить сознания таким ударом. Синяк не был даже тяжёлым: чем меньше проходит времени при появлении, тем он опаснее. Он проявится через полдюжины часов, быть может, даже больше, а это... Польнарефф хотел лишь вырваться из его хватки? Значения так-то много не играло. В любом случае, Дьяволо больше не сможет к нему подобраться. У него была хорошая попытка, и с неудачей придётся теперь разбираться. Но и неясные скрытые мотивы стоит учитывать. Его не могли просто не убить после покушения из-за идиотсткого разговора на тему полуторогодней давности. Ему же легче, не так ведь? Но держать себя в руках выходило всё труднее. Его то и дело порывала ударить подступающая ярость. Удары, мечащие в живот и голову, размылись. Этот человек действительно опытный боец, но Дьяволо не может проиграть. Жаль, он упустил своё преимущество и не мог сделать себе новое. Нужно было всего лишь не забыть про складной нож. В глазах Польнареффа одновременно читаются раздражение и непонимание. Остановись же ты! И Дьяволо чувствует, как воздух вышибает из лёгких. Он прикладывается спиной к стене и не сразу даже ощущает чужие губы на своих. Я не должен... И Польнарефф думает. Над всем этим: над своими запутанными чувствами к такому неоднозначному ублюдку, над темной смазанной помадой и замершему Дьяволо. Он всегда хватался за голову, вспоминая о той ночи, приходя к самым разным выводам. Но находится же что-то в нём, что так привлекло блондина? Случайностей не может быть. Особенно такой, когда вы открыто недолюбливаете друг друга, потому что недостаточно близки для чёрной ненависти и слепой вражды и слишком хорошо знакомы для меньшей неприязни, а затем страстно проводите вечер вместе. Он перехватывает руку, который замахнулся Дьяволо, предугадывая его следующий ход. Но вторая дрожит, хотя Жан-Пьер этого не видит и все ещё ожидает удар. Вместо него мужчина яростно зарывается ей в укладку, напрочь ее портя, и целуя в ответ не менее пылко. У них уходит некоторое время, чтобы сменить место. Дьяволо очень громкий. Польнареффу повезло, что этот человек постоянно снимает номера, ведь, пускай и был падок до удовольствия, настолько бесстыдным всё же не был. Чего не скажешь о Дьяволо. Жан-Пьер действительно не понимал, как так случилось. Он думал, что полностью ненавидит его за разбитое сердце Шерри... Но полностью благодарен за её спасение в тот самый дождливый день. Польнарефф не знал, что мужчина может так соблазнительно выглядеть. Гоняясь за каждой юбкой, парень смотрел только на стройные ножки и песочные фигуры. В первый их раз Дьяволо кричал в голос, ругался на неопытность и говорил, что между полами нет разности в сексе, если суешь все равно ты, и проклинал неизлишнюю осторожную нежность, но каждый принимал её. Это была потрясающая ночь, на самом деле. Польнареффу пришлось долго с этим смиряться, и лучше уж он этого не осознавал. Царапины на спине заживали долго. Он перестал на время носить топ с ремнём, заменив его на обычную водолазку. Дьяволо обошёлся лишь этим, не оставив иных следов и меток, вроде засосов и укусов. И тогда Жан-Пьер не знал, что делать дальше. Принципиальный и благородный, он не мог воспринимать секс без обязательств даже со всей его резкой спонтанностью, но поговорить с мужчиной не вышло: он сбежал быстрее, чем Пьер решился. Польнареф не был более, чем самодовольным наглым сопляком в первую их встречу. Настырно пытающийся понять суть чрезвычайной секретности Дьяволо, он вызывал лишь раздражение и желание хорошенько приложить головой об ближайшую поверхность. Стену, стол, хоть пол — неважно, у мужчины всегда чесались руки, стоило ему появиться в зоне видимости, несмотря на весь свой хвалёный самоконтроль и сдержанность, потому что Дьяволо знал: Жан-Пьера рядом с ним быть никогда не должно. Тем не менее, он вспоминает крепкие руки с объемными мышцами, с надёжной хваткой на его ногах, тяжёлое дыхание, упирающееся ему куда-то в шею и вес всего нелегкого тела, навалившегося на него после прошедшей по собственному волны удовольствия. Дьяволо должен был убить его. Дьяволо убивал своих подчинённых, допустивших малейшие ошибки, а мальчишку, трахнувшего его — нет. Тогда он себя совершенно не понял. И не понимает сейчас. Тогда парень пришёл без документов. Предусмотрительный, только Дьяволо и так знал, кто он. Жан-Пьер Польнарефф. Один из работников организации, которая даже никак с ним не пересекалась. Только потом мужчина понял, что Жан-Пьер имел личные счеты, вспомнив девушку с именем Шерри. И Дьяволо думает, что брат её был лучше, пускай и неимоверно самоуверенней. Но, признать стоит, своего он добился: узнал лицо Пассионе. Успокаивало то, что человека с таким лицом не существовало никогда, уж Дьяволо об этом лично заботился. И лишь это давало второй шанс мерзавцу, иначе... Мужчина был уверен, что в ином случае рука бы у него точно не дрогнула. Поэтому он просто исчез. Все было честно, так? Он трахнул его сестру, а Жан-Пьер трахнул его самого. Но лишь спустя непозволительно огромное количество времени Дьяволо смог начать спокойно приниматься за обязанности. Каждый раз вспоминая о его прикосновениях, впервые грезя о допущенной ошибке. Мужчина сжимает простынь в своих руках. Польнарефф по-прежнему ласков, хотя Дьяволо может подметить более смелые движения. Набрался опыта? — Ещё, — подбивает Дьяволо. — Ещё! Дьяволо забылся. В своих эмоциях, в своих чувствах к Польнареффу, в своих ощущениях, что он вновь дарил. Мужчина гибко выгибается, сладко стонет и поддается рукам Польнареффа, пускай вести предпочитает он сам. А когда все заканчивается... — Только не уходи, — парень огладит его, приобнимая за бок, и Дьяволо сперва действительно не верит, что его хотят удержать. Видеть возле себя, точнее. Он лишь прикрывает глаза, что обнажало принятый выбор.