Заикание

      Морти из Майами, пожалуй, был самым необычным Морти. Нетипичным так точно. Дерзкий, самоуверенный, богатый, откровенный, модный и открыто флиртующий.       Но он был Морти, а это значит, что он был также трусоватым, робел перед определённой рыжей девчонкой, тупил периодически, чем бесил своего Рика, был не самым прилежным учеником, однако все это не мешало ему быть успешным танцором. Он предпочитал, чтобы его называли именно танцором, хотя официальная его должность — стриптизёр. Ничего зазорного в этой профессии он не видел — он не единственный такой в Цитадели — ковбой-Морти тоже не прочь иной раз повилять задницей перед Риками.       Но его задница была круче.       Многие считают, что он подрабатывает ещё и проститутом — потому и ходит в дорогущей одежде, ест в элитных ресторанах. Но всем этим Морти обеспечивает его Рик — тот ни за что бы не отдал внука на растерзание старым Рикам-извращенцам.       Да и сам Морти верен одному и единственному — себе.       Они с Риком вместе считали, что вполне можно зарабатывать и эротичными танцами и махинациями в космическом казино на различных планетах. Санчез насмехался над тем, что некоторые Рики используют член как стрелку компаса, что указывает на его заведение, и отношения с Морти считал пустой тратой времени и чушью, а самих таких Морти — дураками.       Иногда Морти брал приватные танцы, и иногда Рики-извращенцы пытались якобы невзначай запустить руки ему под розовые трусики, но Майами не был простаком: подавал специальный знак, и старикашку выводили Морти-охранники.       Были у него и такие клиенты, которые любили поболтать, и Майами приходилось поддерживать диалоги с кучей намеков, жирных и не очень — всё, лишь бы щедро заплатили.       И вот сейчас он пересчитывал честно заработанный гонорар, направляясь в кабинет Рика, чтобы отдать его часть. Морти нахмурился: в этот раз клиент дал чуть меньше, чем обычно. Да и вообще в последнее время Рики стали платить чуть меньше.       — Морти, что за хуйня? — возмущённо выгнул бровь Майами Рик, когда парень вошёл в комнату.       — Ч-что я уже успел натворить, я ведь т-только вошёл? — удивился Морти.       — Вот, вот что случилось! — тыкнул в него пальце, украшенным массивным золотым кольцом, Рик. — Ты заикаешься!       Морти плюхнулся на стул, закинув ногу за ногу, и вопросительно произнёс:       — Ну и что? Все Морти заикаются, я так вообще почти от этого избавился.       — Почти, — резонно заметил Рик. — И ты не все Морти. Ты — Майами. Ты должен быть особенным, непохожим на других Морти. Именно поэтому к нам и идут.       Смит закатил глаза.       — Ну и что м-мне с этим делать? — раздражённо произнес Майами, накручивая блондинистую прядь на палец.       — У нас достаточно денег на логопеда, — ответил Рик, забрав у парня купюры и став их пересчитывать.       — Надеюсь, не на логопеда-Рика — после него наоборот все начинают заикаться ещё больше, — хмыкнул парень.       Санчез согласно хмыкнул.       — В галактике достаточно нормальных специалистов, которые справятся с этой маленькой проблемой на раз-два, — сказал Рик. — Постарайся, от этого зависит наш доход.       Морти вздохнул, кивая. Санчез отсчитал его законные тридцать процентов и отдал парню, который ушёл к себе в комнату, чтобы устало завалиться на кровать и немного отдохнуть перед тем, как идти в клуб. Хоть там не надо было разговаривать.       Майами вздохнул. Ему, конечно, нравилось танцевать и зарабатывать, но это начинало ему надоедать. Было уже не так интересно танцевать для таких разных людей с одинаковыми лицами, ловить похотливые или завистливые взгляды.       Сам Майами в лёгком заикании вообще проблем не видел — наверное, это единственное, что ещё роднило его с другими Морти, помимо одинакового имени.       Но его Санчез хотел вылепить из него идеал.       А Морти хотел, чтобы Рик просто полюбил его таким, какой он есть.       Заикание не прошло.       Космические специалисты после курса логопедии лишь руками разводили, а от посещения логопеда-Рика Морти так вообще стал действительно заикаться сильнее.       — Черт, дерьмо! — воскликнул Майами Рик, ударив по рулю кабриолета руками. — Что с тобой не так? Может, проблема вовсе не в речи…       — А в чем ж т-тогда? — устало вздохнул Морти, откинувшись на сидение. Он привычно накручивал прядь волос на палец и лениво посасывал леденец.       — В психологии, — ответил Рик, нахмурившись на очередное заикание парня. — У тебя какая-то травма? У кого-то такая же кофточка, как у тебя?       — Нет, — ответил Морти. — Со мной всё в порядке.       Но Рик от него не отстал, продолжая докапываться, уверенный в том, что проблема в блондинистой голове Смита.       — Неразделённая любовь? — хмыкнул Санчез, сворачивая к их дому. Сказал он это так, наобум, зная, что больше, чем деньги, Майами Морти любить не может ничего и никого.       Сам же Морти на это вздохнул и покосился на Рика.       — Не т-твое д-дело.       — О, а это что-то новенькое, — хмыкнул Рик, выгнув бровь. — И кто же это? Кто-то из клиентов? О, только не говори, что это президент Морти.       Майами лишь пренебрежительно фыркнул, сложив руки на груди.       — Н-нет, — ответил он, выходя из кабриолета и направляясь в сторону особняка.       — Интересно, — хмыкнул Рик. — И не говори, что это я, а то получится очень скучный сценарный ход, такая банальщина.       — Т-то есть для т-тебя это хрень? — возмутился Морти, тут же остановившись.       Рик, подошедший к нему ближе, насмешливо смотрел на него с высоты своего роста.       — И как давно?       — Не твое д-дело, — снова повторил Морти, впервые, наверное, за свою жизнь чувствуя смущение от того, как быстро его раскусил Рик и от того, что его чувства стали известны.       — Ты, кажется, с пренебрежением относишься к Морти, которые любят Риков, — заметил ехидно Майами, вновь скрестив руки, чтобы хотя бы ментально защититься от острого взгляда голубых глаз.       — Но ты же у меня особенный, — хмыкнул Санчез. — И я особенный Рик. Это другое. Боже, Морти, ты вообще видел себя со стороны? Тебя невозможно не хотеть.       — Я не х-хочу быть п-просто куском плоти, на который можно п-подрочить, — сквозь зубы процедил Морти. — Я хочу, чтобы ко мне н-нормально относились. Не как к с-стриптизеру, не как к товару, за к-который можно выручить денег. Я просто хочу немного л-любви, я так много п-прошу?       Майами высказался, и от этого ему даже полегчало.       Рик же, замерев, задумчиво смотрел на Морти, и парень уже хотел закрыть эту тему, забыть все и вернуться к себе в комнату, как Санчез тихо сказал:       — Да, вот что из вас, из Морти, никогда не уберешь, это истеричность. Ну и заикание, видимо.       Смит хотел бы возразить, но Рик, подхватил того за талию, притянул к себе, чтобы, наклонившись, поцеловать.       Морти довольно улыбнулся и прикрыл глаза, позволяя взять себя под бедра на руки и отнести в дом, чтобы скрыться от всего мира.